— Пожалуй, я с ним тоже могу разобраться. — проговорил Реде, рассматривая оружие. Дарман подумал, что будет отличным жестом, если Мелузар разрешит парню его оставить и носить с собой.

Вдохновляюще для всех. Он сработал прекрасно для годовалого.

— Найнер? Я отлучусь ненадолго. Вернусь через пятнадцать минут.

Найнер знал, что он собирается сделать. И здесь никто не будет смотреть на хроно, и отслеживать где была команда.

— Не засиживайся. — хмыкнул Найнер и вместе с Реде направился прочь. — Мы в офис безопасников — напьемся их кафа.

Дарман быстрым шагом прошелся мимо магазинчиков и лавок, снова открывавшихся сейчас, когда тревога закончилась, выискивая тихое местечко. В конце концов он нашел каморку уборщика и вскрыл замок. На самом деле в закрытом пространстве его брони было неважно откуда он будет связываться, но ему хотелось чувствовать себя уверенно и потому ему нужно было спрятаться.

Что я ему скажу?

Кэд был ребенком. Ему просто надо было услышать голос его отца. Что если в Кириморуте сейчас глубокая ночь? Это плохо. Если Дарман всех перебудит — они поймут. Он потратил несколько мгновений, успокаивая себя глубокими вдохами и наконец выбрать парой морганий защищенный канал Нулевых в своем ВИДе.

Джайнг или тот его приятель-дроид знали, что делали. Этот комм нельзя было отследить.

Статус комлинка не показывался какими-либо мигающими значками — ещё одно свидетельство предусмотрительности Джайнга. Любой, кто надел бы шлем случайно, не заметил бы ничего, отличающегося от стандартного поведения.

Дарман ждал.

В конце концов он услышал щелчок статики и голос, который он узнал.

— Дар, лучше бы это точно был ты.

— Ордо? Я тебя разбудил?

— Не совсем. Ты где?

— Станция Котх Фуурас. Только что взяли джедая.

Ордо секунду медлил с ответом.

— Которого?

— Борик Йелго. Эй, могу я поговорить с Кэдом? Фаем? Кем-нибудь из водэ?

— Сколько у тебя времени?

— Примерно пятнадцать минут.

— Подожди минутку.

Судя по звукам, Ордо отошел от микрофона, послышались шаркающие звуки шагов, и отдаленный глухой удар. Дарман поймал себя на том, что барабанит пальцами по набедреннику. Наконец кто-то вернулся и с громким скрежетом поднял комлинк.

— Дар? Как ты вод'ика? Это я, Фай.

Голос у Фая звучал иначе. В последний раз, когда Дарман его видел, он только начинал выходить из глубокой комы. Неважно. Это был его брат. Шаб, он соскучился по нему. Дарман почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.

— Фай, как здорово тебя услышать.

— Всё будет в порядке, Дар. Когда вернешься домой, увидишь... — Фай перевел дыхание. Мне жаль, что так случилось с Этейн. Не знаю что ещё сказать. Мне так жаль.

Вклинился ещё один голос.

— Дар! Кончай копаться, ленивый шабуир, и возвращайся домой. Тут за робой пора навоз выгребать. — Это был Корр. — Как у тебя дела?

— Скучаю по вам, парни. Так, а где Атин?

— Будит Кэда, чтобы он с тобой поговорил.

— Как он? Он быстро растет? Он...

— Дар, это Атин. Твой сын на связи. Он хочет сказать пару слов. — Дарман услышал, как Атин шепчет: Кэд'ика, это папа. Он говорит с тобой издалека. Скажи "привет" Буиру.

Дарман зажмурился, сосредотачиваясь, пытаясь представить, как сейчас должен был выглядеть его сын. Когда он услышал его голос, у него перехватило дыхание.

— Бу. Я хочу Бу. — У Кэда всё ещё не выходило "Буир". — Где Бу?

— Я здесь, сынок. — прошептал Дарман. Он не знал, много ли ребенок может понять из разговора. Он понимал, насколько мало он знает про детей-неклонов.

— Папа тебя любит. Я вернусь домой, как только смогу.

Последовала долгая тишина. Было слышно, как Атин уговаривает Кэда продолжать, но он ничего не добился.

— Я уж думал он испугался. — сказал Атин. — Но он знает, что это ты. Он ухмыляется от уха до уха. Когда ты вернешься, Дар? Не затягивай чересчур надолго.

— Сразу же, как смогу.

— Утан работает над этим фокусом со старением. — сказал Фай. — Ты в это не поверишь, но у нас тут отыскалась тысячелетняя айвхова пожива-джедайка, и док разбирается, как её такой сделали. И угадай, кто тут появился на днях? Зей. Серьезно. Мэйз его всё-таки не пристрелил.

Дарман почувствовал, как от дикого страха встают дыбом волосы на голове. Он слышал слово "Зей", и ему уже было всё равно кто жив, или что там делает Утан, потому что его разум заклинило на слове "джедай".

Джедаи. Джедаи в Кириморуте. Нет. Нет, нет, нет.

— Это шутка, верно? — проговорил Дарман. — Джедаи, живущие под одной крышей с моим сыном? Скажи мне, что это шутка.

Фай, похоже, осознал, что он сказал лишнего.

— Нет, Дар, это правда. Но всё в порядке. Кэл'буир обо всём позаботился. Всё будет в порядке.

Дарман не мог сосредоточиться на разговоре. Всё, о чем он мог думать — это то, что Кириморут был полон джедаями, и что это то самое место, где Кэд должен был быть в полной безопасности от них. Он чувствовал, как пульс колотится у него в горле. Как Скирата мог позволить им придти? О чем он думал?

— Дар? Дар, ты ещё на связи,

— Я здесь. — проговорил он, потрясенный и растерянный. Он хотел попросить их позвать Джусика, но он не мог больше оставаться здесь, беспомощный и напуганный, в целой галактике от своего сына. — Мне пора. Скажите Джусику, чтобы он охранял Кэда. Заставьте его поклясться. Скажите, что если джедаи заберут моего сына — я начну с него. Скажи ему.

— Дар, всё в порядке, это не...

— Скажи ему.

— Дар?

— Я свяжусь позже.

Он отключил комм-канал, не дожидаясь ответа, и сидел, упершись руками в колени. Его колотило.

Джедаи, в его доме, с его сыном. Джедаи. Он не собирался мириться с этим. Он должен успокоиться, заново всё обдумать, и придумать новый план действий.

Не было смысла сражаться с владеющими Силой на стороне Мелузара, если Орден Джедай устроил свой плацдарм в его собственном доме.

* * *

Кириморут, Мандалор.

— Он отвечает, Орд'ика? — спросил Скирата. — Эта штука работает?

Най подумала, что невыспавшийся Ордо начнет злиться, но для отца его терпение было безграничным. Он передал комлинк.

— Работает. — сказал он. — Я только что вызывал Найнера. На Дара это подействовало ужасно. В любом случае, не было легкого способа рассказать ему про джедаев, Кэл'буир. Не вини Фая.

— Я не виню Фая. Я виню себя.

Скирата прошелся по карайи, сунув одну руку в карман, другой он держался за подбородок. Голову он опустил и смотрел он в пол. Най никогда не видела, чтобы Скирата слабел под грузом обстоятельств. Чем больше у него было проблем, тем сильнее он казался. Она хотела бы знать, что он будет делать, когда все, наконец, будет улажено и всё здесь будут жить спокойной жизнью. Должно быть, ему будет не хватать его войн.

Но этого никогда не случится. Верно ведь? Это никогда не кончится.

— Най, ты не обязана дежурить. — сказал он. — Отдохни немного. Почти два часа утра.

— Я уже не усну. Как, ты думаешь, он себя чувствует? Я должна была привезти Дара домой.

— Я должен был ему сказать. Снова. Я так и не сказал ему, что Этейн носила Кэда. Я позволил, чтобы он держал Кэда и не знал, что он его отец. Я не могу больше так поступать с ним, или сказанному мной он будет верить разве что в том, сколько сейчас времени.

— Джедаи секретом не были. — устало напомнил Ордо. — У нас просто не было шанса про них сказать. Мы как-то не каждый день болтаем с Даром и Найнером. Вспомни, сколько нам потребовалось, чтобы установить с ними комм-контакт. И это всё ещё остается рискованным.

Най слышала приглушенное бормотание разговоров по всему дому. Бесани вошла в комнату, плотно завернувшись в халат. Даже в этом потрепанном халате, с растрепанными волосами и безо всякой косметики, она выглядела весьма очаровательно.

— Это кризис из разряда "варим много кафа", или хуже? — спросила она.

Ордо подвинулся, освободив ей место на мягкой скамье.

— Дар взбесился. Он узнал, что здесь джедаи.

— Неудивительно. Пока он охотится за ними — они здесь, и следят за тем, как растет его сын. Это должно быть болезненно, особенно после гибели Этейн.

Это было жестоко и верно. Бесани была здравомыслящей женщиной, и она говорила по существу. Но даже в этом откровенном, бескомпромиссном обществе никто так и не сказал очевидного. Никто не упрекал Най за то, что она решила притащить сюда двоих джедаев. И никто не критиковал Скирату за то, что он с этим согласился. Но Най понимала, что этим она притащила к ним лишнюю проблему.

Я подвергла опасности их всех. Даже если Кина Ха это ключ к решению проблемы старения — стоило ли оно этого?

Скирата замер на месте и выпрямился. У него был тот яростный блеск в глазах, который говорил, что у него появился план.

— Так, ваши идеи? Мы не можем больше набирать себе проблем.

— Неотложная проблема — это уверить Дара. — заметил Ордо. — Найнер, похоже, отнесся к этому спокойно. Может, и изумился, но не так, как Дар. Впрочем, у него не было ребенка полу-джедая, о котором он мог бы волноваться. Большая проблема — в том, что вытащить его будет не настолько просто.

— Считаешь что уверить Дара будет просто?

Его успокоит всё, что угодно, лишь бы это удержало Кэда вдали от джедаев, или иных владеющих Силой.

— Если бы он притащил свой шебс сюда, как обещался, ему бы теперь не пришлось волноваться.

— Скирата потряс головой, и на секунду виновато прикрыл глаза. — Ладно-ладно, мне не стоило так говорить. Извиняюсь.

Ордо взглянул на Най с выражением "поддержи меня", и снова вернулся к разговору.

— Джедаи — это бомба с часовым механизмом. Ты это знаешь.

— Я должен был выйти из игры, когда вытащил Утан, и не жадничать, услышав ещё и про Кину Ха. — Скирата опустил ладонь на плечо Най. Жест был скорее дружеским, чем романтичным. Наверное старания А'дена поработать свахой и загнать их обоих к чему-то большему всё же не имели особого успеха. — Так что я получил то, что заслуживал, воспользовавшись твоей доброй натурой, капитанша.

Най попыталась быть объективной. Если бы это были её сыновья — сделала бы она что-то иное?

— Не могу сказать, что ты это делал не из лучших побуждений. Или я ошибаюсь?

— Да, так и находят приключения на свой шебс. Это может вызвать трения в клане и разрешать их — моя работа. Тот факт, что я стою здесь и обсуждаю, вместо того, чтобы сделать очевидное, говорит мне, что Вэу прав. У меня не хватает гетт'зе, чтобы выдерживать четкую линию в отношении джедаев. Одни разговоры. А когда дойдет до дела — у меня не хватит храбрости, чтобы их пристрелить.

— На самом деле... — заметила Най. — по-моему, это и есть храбрость.

Скирата просто посмотрел на неё. Так, словно она допустила ужасную оплошность, которую заметили все, кроме неё самой. Он покачал головой.

— Ты не понимаешь. — сказал он.

Ордо избавил его от обязанности объяснять.

— Когда Утан получит от Кины Ха то, что ей нужно, у нас появится выбор: искать где-то местечко, чтобы запихнуть туда джедаев или ликвидировать их. — Он использовал те же слова, что использовали каминоанцы, приказывая ликвидировать его и его братьев. Обычно он говорил как солдат, которым он и был, и говорил он "нейтрализовать" или "пристрелить". Най хотела бы знать — сознательно ли он обращается с каминоанцами так же, как они обращались с ним, или же его настолько приучили к тому, что живых уничтожают за несоответствие стандартам, что он делает это так же спокойно, как и его создатели. — И если они останутся в живых — нам нужна уверенность в том, что они не приведут к нам Империю — добровольно, или же... иначе.

Скирата провел рукой по лицу, в явном затруднении вставшего перед ним выбора. Най подозревала, что он бы не волновался так, если бы её не было рядом. Он бы от всех услышал одно и то же. Просто избавься от них. Ты им ничего не должен. Они будут для нас угрозой. Вместо этого он смотрел в её глаза, и видел страх; видел, что она возненавидит его за это жестокое, но практичное решение.

Хотя она вовсе была не уверена в том, что стала бы его ненавидеть — и это её пугало.

— Просто попросить их спрятаться поглубже будет недостаточно. — проговорил он. — И ты не можешь заставить кого-то что-то забыть по приказу.

— Нет, можешь. — возразила Бесани. — Джусик может.

— Ты о чем? О промывании мозгов?

— Он рассказывал мне, как он слегка подчистил память какому-то тви'леку, которого допрашивали он и Скорч, когда вы пытались поймать Ко Сай прежде, чем до неё доберется "Дельта".

Скирата удивленно фыркнул.

— Так это он сделал? И этот печальный эпизод приписали мне. А я обманывал даже мальчиков Вэу — всё ради благородной цели, конечно же. Точно так же, как джедаи. Цель оправдывает средства.

Ордо стиснул зубы.

— Буир, давай заканчивать с покаянием, и сосредоточимся на решениях. Мы все шли добровольно на то задание. Мы не дети. Мы сами за себя решаем, что делать.

Он мог стараться прекратить самообвинения его отца, или же просто сказать то, что думает. Когда речь шла о Скирате — Най видела в Ордо одну лишь самоотверженную заботу. Но вот говорить он мог очень резко.

— Извини, сынок.

— Давай спросим Джусика — сможет ли он стереть память другому джедаю. И как.

Бесани кивнула и подхватила Ордо под руку.

— Я голосую за такой вариант. Если у меня есть право голоса.

— Твоя жизнь на одной полке с нашими, Бес'ика. Голосование прошло.

— Я скажу, что нам следует помочь нашим джедайским гостям забыть Кириморут, а затем спихнуть их Алтису. — проговорил Ордо. — Потому что иначе я собираюсь принять решение за тебя, и сделать всё сам. Я люблю тебя Буир, и отдам за тебя свою жизнь, но рисковать ей ради джедая я не стану. Даже ради неплохого. Иначе это получается насмешка над всем, через что мы прошли. — Ордо поднялся, собравшись уходить. — А теперь я с Бес'икой попробуем немного поспать, а утром ты поговоришь с Даром и Найнером и успокоишь их. Ладно? Ты их отец. Они к тебе прислушаются.

Скирата стоял, задумчиво глядя в пол ещё некоторое время, после того как Ордо ушел. Най не хотела уходить и бросать его одного.

— Он это сделал, чтобы избавить меня от надобности пачкать руки. — наконец, сказал он.

— Думаю, он это делал потому, что он действительно хочет, чтобы в его жизни больше не было джедаев, Кэл.

— Я похож на фанатика? Я про джедайский вопрос говорю.

— Ну, ты фанатик, но ты же дал шанс Джусику. И ты пока ещё не пристрелил Кину Ха или Скаут.

— Ты забыла про Зея.

— И Зея. Тебе его жаль.

Скирата не проглотил наживку. Он закинул ноги на табурет и прикрыл глаза.

— Может быть.

Най вскипятила воду и начала готовить каф. Скирата в совершенстве играл роль головореза, и это не было пустой позой. Его работой было убивать за деньги. Но всё же была в нем и частичка сочувствия, которая её привлекала. Он был человеком крайностей, живущем в полном крайностей мире. Она не знала — был ли у него шанс стать иным.