Андру вздохнул:
— Мне нужны солдаты, а не полубезумные от голода новобранцы. Но больше двух тысяч новообращенных городу не выдержать, даже если мы выпустим кровь всем животным. Остальные будут обращены, когда не останется даже намека на надежду.
— А вы не боитесь повторения темных веков? Вдруг кто-то из ваших неофитов удерет, а людям придется бороться не только с сирин, но и с вампирами? Часть из которых, возможно, будет крылата...
Правитель нежити усмехнулся:
— Отрицать такую вероятность нельзя. Но если хотите знать, я верю в людей. Они сейчас подготовлены к противостоянию с нами намного лучше, чем триста лет тому назад. Вы не единственный успешный охотник на нежить. Справятся. А вот сирин... Раз пророчица не видит победы без нашего уничтожения, значит, мы просто обязаны выжить!
Вот тут он прав! Мы единственные, кто отделяет пророчицу от победы. Значит, нам вполне по зубам справиться с сирин, пусть даже если мы этих зубов потом не досчитаемся. Это ничего. Остались бы кости, а мясо... добудем.
— Любыми средствами? — усмехнулся я.
— Всеми возможными и допустимыми.
— Ну раз любыми, тогда скажите, где вы хороните сервов?
Вампир удивленно моргнул и неожиданно расхохотался:
— Кажется, вы входите во вкус. Неужели решили соответствовать пророчеству и навербовать армию мертвецов?
Эдхед то... весело ему...
Я пожал плечами:
— А почему бы нет? Если это сохранит жизни нам и вашим подданным?
Князь тут же стал серьезным:
— Увы, мой друг, тела погребают в озере. Мы не можем позволить себе такой роскоши, как кладбище. Слишком ценна земля в окрестностях замка. Да и опасно это. Восставшие покойники для Пустоши не редкость, сами знаете.
Жаль. Очень жаль.
— Кстати, Дюс, — снова заговорил вампир. — Думаю, будет неосмотрительно пересказывать этот разговор вашим друзьям и рабам. Не стоит отягощать мнимой ответственностью тех, кто на самом деле ничего не решает.
Мо шизане... дипломат недоделанный. Сказал бы прямо — не путай в наши темные делишки тех, кто не готов платить за собственную жизнь чужой кровью.
— Не переживайте так, Дюс. Вы тоже не в силах ничего изменить, — не скрывая сочувствия, посмотрел в мою сторону Андру. — Другого решения не существует. Мы обязаны сделать все, чтобы уничтожить сирин. Дать людям время подготовиться к войне. К тому же я верю в вас, как верю в Единого.
У меня от злости дернулась щека. Ужасно захотелось врезать упырю по его наглой породистой морде, но еще больше мне хотелось в этот момент посчитаться с Ирией. У него не было никакого права вешать на меня ответственность за весь этот уродский мир!
Вместо этого я прохрипел:
— Да пошли вы со своей верой... Лучше давайте обсудим план спасения Эрхены и Морры в случае нашего поражения.
— Вы сможете уговорить Эрхену идти отдельно от девочки? — тут же деловито поинтересовался вампир и пояснил: — Так у нее больше шансов уцелеть.
Я досадливо поморщился: тут бы заставить упрямицу убраться из Азалы.
— Ясно, — понятливо кивнул вампир. — Ну что же... Я дам в сопровождение двух этернус. Определитесь, какая страна больше подходит для ваших женщин... Но хочу вам еще раз напомнить: если сирин все-таки настигнут беглянок, мои этернус их убьют.
На этот раз согласие далось мне намного труднее, но князь его все же получил.
* * *
Я рывком распахнул дверь в комнату и увидел Эрхену. Она вплетала ленту в отросшие волосы Морры.
Малышка, увидев меня, тут же вывернулась:
— Дюс, Дю-ю-юс!!!
Я подхватил ее на руки, заметил тревогу на лице Эрхены и нашел в себе силы улыбнуться:
— Всем доброго дня.
Пока слуги накрывали завтрак, я увел девушку в соседнюю комнату и всучил ей кошелек:
— Эрхена, если Азала падет, вам с Моррой придется бежать. Приготовь в дорогу все необходимое. С вами пойдут этернус князя.
Она спрятала руки за спину и отчаянно замотала головой:
— Нет! Нет!!! Без тебя не пойду!
Я сгреб Эрхену в объятья, прижал к себе, поцеловал волосы:
— Солнышко мое кареглазое, тебе придется сделать так, как я скажу. Иначе ни тебе, ни Морре, ни мне не выжить. Слышишь?
Под моими руками дрогнули ее плечи, Эрхена заплакала:
— Кегемара... Нет! Не могу без тебя! Не пойду!
Эдхед то... как ребенок...
Пришлось поцеловать упрямицу:
— Эрхена, любовь моя, обещаю, что разыщу тебя хоть на изнанке мира!
Она пристально уставилась мне в глаза, пытаясь отыскать в них намек на ложь. Но я не врал. Я отыщу свою певунью даже в пасти демона. Если не умру.
Наконец Эрхена сдалась, и я с трудом удержался от вздоха облегчения. Не хотелось применять силу, потому что я все равно заставил бы девушку выжить, пусть и против ее желания.
Снова потянулись полные хлопот дни и короткие ночи. Время утекало, истончалось, таяло. Все ярче разгоралось солнце. Снег уплотнился, потяжелел и осел. Даже случавшиеся время от времени по-зимнему злые метели теперь казались иллюзией, обманом. Давно были подготовлены ловушки, сделаны снаряды, оплетены заклинаниями стены. В поиске предполагаемого места для лагеря пророчицы мы с Андру и Яиром объехали окрестности. После недолгих раздумий мальчишка остановил выбор на двух холмах. С них хорошо просматривалась Азала и окружающие ее поля. Один из холмов был скалист и порос корявыми соснами, на втором относительно недавно делали вырубку. Его склоны были более пологи и удобны для бескрылых союзников сирин. Хотя у подножия первого тоже хватало места: от него тянулись поля с озимыми. Вряд ли степняки упустят возможность подкормить своих мохноногих кляч. Мы решили отдать предпочтение более скалистому, а на втором устроить всего с десяток ям. На всякий случай.
Одно у меня вызывало сомнения — пророчица со своим божественным оком, чтоб его бельмом затянуло. Насколько далеко простиралось ее всеведение? И чем больше я думал об этом, тем больше убеждался — оно несовершенно. Иначе как объяснить, что нам удалось ускользнуть? Получается, существуют границы предвидения! Вот только как далеко они простираются? Так и не решив для себя эту задачу, я положился на леди Удачу. Хоть она и капризная дама, а по большому счету любит меня, раз еще не загнулся.
Могилы для умертвий этернус выдолбили быстро. Зато их "заселение" растянулось почти на десять дней. Упыри, которых я поднял, послушно лезли в могилы, с тоской скалясь на мое сопровождение. Они были настолько голодны, что даже вид вампиров заставлял их пускать слюни. Одна ночь призвания забирала у меня столько сил, что приходилось делать перерыв на сутки. Пока я отдыхал, над тайниками колдовали Агаи и Яир. У Андру в запасах нашелся обработанный заклинаниями сланец для облицовки домов. Он служил надежной защитой от пронырливых магов и позволял нежити веками скрываться среди людей. Сланцем заложили могилы, аккуратно прикрыв их срезанным дерном и снегом. По весне вампир собирался проверить надежность маскировки.
.Не только я возвращался из этих вылазок едва живой: сирин тоже выматывались настолько, что с трудом доползали до кроватей. Если бы не Морра, парни слегли бы от истощения — на сон просто не хватало времени, слишком многое требовалось сделать, слишком многое успеть.
После одной из таких вылазок в лаборатории князя меня поджидал нежданный сюрприз: маг-перебежчик впервые решился сам со мной заговорить.
— Ансуре... — начал задохлик, но наткнувшись на злой взгляд, поспешно поправился, — господин, а почему вы не используете все свои возможности?
У меня от удивления брови вверх поползли — какие такие возможности?
— Вы знаете что-то о нераскрытых талантах нашего друга? — тут же заинтересовано спросил Андру.
Взгляды всех, кто был в лаборатории, обратились в мою сторону. Я лишь недоуменно пожал плечами и, в свою очередь, посмотрел на Агаи.
— Совершенно не в курсе, — поспешил отмежеваться сирин.
Я повернулся к Яиру: в ответ на требовательный взгляд у мальчишки внезапно покраснели уши.
Занятно... это что же за такие возможности, что он краснеет, как новобрачная на пороге спальни?
— Ты же можешь сделать так, чтобы нежити снова стало много, — поджал губы мальчишка.
Да-а? Интересно, каким образом?
— Как? — поторопил я задохлика.
И услышал такое, от чего на некоторое время потерял дар речи:
— Все знают, что тебе достаточно выпустить свое семя на ветер, чтобы животные и человеческие женщины народили нежить!
Охренеть... Кажется парнишка был уверен, что у меня в штанах не детородный орган, а нечто иное.
В лаборатории стало удивительно тихо, этернус — те даже дышать перестали.
— То есть, ты предлагаешь мне в ветреную погоду выйти на стену и заняться рукоблудством? — уточнил я на всякий случай.
Мальчишка уверенно кивнул.
Я сцепил руки в замок, оперся о них подбородком и предложил:
— Может мне тогда сразу в овчарню наведаться? А заодно по спальням сервов пробежать? Чтобы уж наверняка.
— Ты прав, наверное, так будет лучше, — подумав, одобрил задохлик.
На этих словах я уткнулся лицом в ладони, пытаясь удержаться от гогота. Зато Агаи расхохотался на все подземелье. Его поддержали этернус. И только князь, когда наконец стало тихо, невозмутимо сказал:
— Безусловно, эксперимент получился бы занятным, но боюсь, на овчарню Дюс не согласится, а спальни сервов ему Эрхена не простит.
Агаи тем временем, вытерев выступившие слезы рукавом, выдавил сквозь смех:
— Великий Ирия; Яир, ты только что переплюнул меня по наивности и идиотизму!
— Не обольщайся, это попросту невозможно, — привел я в чувство аптекаря и сочувственно хлопнул красного, как вареный рак, Яира по плечу:
— Невежество ужасно, не правда ли?
Он промолчал, но после этого случая перестал называть меня Ансуре.
* * *
К концу зимы Азала уже напоминала гудящий улей. Полупустой прежде замок наполнился народом. Давно поднялись в небо серебристые птицы из легатума. Ради того, чтобы мы вовремя узнали о приближающееся беде, пришлось еще раз залезть в озеро — воды, что выжал вампир с моего плаща, хватило всего лишь на три кристалла. Озеро действительно не причиняло мне вреда, правда, в место, что пригрезилось во время солнечного ветра, тоже не пускало. То ли мешала плоть, то ли для того чтобы туда попасть, требовалось снова стать двинутой тварью, готовой уничтожить все живое. Надо сказать, размышления о скрытой сущности доставляли мне много тревоги. Я опасался, не получат ли защитники Азалы внезапно нечто, что уничтожит их самих. Впрочем, выбора у меня не было. А если и был, то я упустил свой шанс еще там... на развилке дорог, одна из которых вела в Пустошь. Теперь оставалось пожинать плоды этого выбора. С достоинством, по возможности.
В один из дней я проснулся в тревоге. Сначала не понял, что меня разбудило, а потом дошло: в небе висел, выводя серебристые трели, маленький и неказистый вестник тепла — веснянка. Невзрачная птичка, раньше всех возвращающаяся из зимних странствий.
Не в силах лежать в кровати, я оделся, накинул плащ и выбрался в галерею. Там меня и нашел вампир.
Он проследил за моим взглядом, прислушался и негромко сказал:
— Весна пришла.
Я кивнул. Все. В невидимых часах осталось совсем немного песка. Ровно до того времени, как освободятся от снега перевалы — гнать через них конницу сейчас было бы подобно смерти. Да и лошадям корма бы не хватило. Грабить в Пустоши некого. Особенно теперь.
— Думаю, прежде чем на нас нападут, будет разведка боем, — взглянул я в чистое, без единого облачка небо.
Вампир улыбнулся:
— Полностью с вами согласен. Поэтому пока не будем спешить и закрывать крыши ловушками. Ни к чему сразу показывать все козыри.
— Как думаете, сколько продержимся без резерва? — неожиданно для себя спросил я.
Андру помолчал и ответил:
— Думаю, первую атаку отобьем, а дальше... как кости лягут.
Я усмехнулся — хорошо сказал. Только забыл уточнить, что это будут наши кости. Впрочем, князь прав. При том раскладе сил, что дал нам Яир, вряд ли получится продержаться дольше. Но первую волну мы, думаю, действительно отобьем, благодаря заготовленным сюрпризам. А дальше... дальше лучше не затягивать с обращением — вне зависимости от того, останутся в живых на стенах защитники-сервы или нет, потому что каждый вампир станет на вес золота.
Сучье вымя... я и в самом деле безжалостный ублюдок.
— Андру, думаю, мне не стоит напоминать, что трупы, неважно, чьи — это наши будущие солдаты?
Вампир, кивнув, неожиданно мечтательно прищурился:
— А вы знаете, Дюс, что в Азале варят лучший сидр? Обязательно по осени отправлю в ваше поместье несколько бочек.... В обмен на ваше игристое.
Я ухмыльнулся — ну и проныра — и панибратски хлопнул правителя нежити по плечу:
— Решено, ваша светлость. Хотя я надеюсь договориться с вами кое о чем посерьезнее, чем разовая поставка сидра.
Да, правильно говорят — надежда не покидает нас даже у самых могил. Особенно если есть шанс превратить их в последнее пристанище для врагов!
И снова потянусь дни, полные забот. Зная, что времени осталось мало, маги занялись совершенно безумными экспериментами. Впрочем, с таким авантюристом как Андру, это было закономерно. Сначала "изобретатели" попытались создать устройство, похожее на горловой мешок твари из подземелья Сырта, которая свистом чуть не отправила нас к праотцам. Надо сказать, им это удалось. Правда, с одной оговоркой — действовало устройство только в коридорах, на улице от него было мало толку. Потом маги решили поспорить с богами — изменить воздушные потоки над Азалой. Сделать так, чтобы удержаться в воздухе птицам крупнее орла стало невозможно. Увы, сирин потратили уйму энергии, но ничего путного не добились. Буквально через час работы вязь заклинаний поплыла, а еще через два — попросту рассыпалась. Агаи и Яир не поняли, почему это произошло: из-за недостатка их силы, неподатливости и большой изменчивости такой сложной стихии, как воздух, или Пустошь сама противилась изменениям. В итоге колдунам пришлось все-таки отказаться от заманчивой идеи "нарыть" воздушных ям.
Вскоре весна по-настоящему вступила в свои права: потянулись на север птичьи стаи, подернулся зеленой дымкой лес, незаметно подобрал пористые "щупальца" снег, открыв дружные всходы озимых.
Вместе с теплом пришло неизбежное: как-то раз вместо утреннего приветствия правитель нежити объявил:
— Армия сирин пересекла границы Пустоши.
Новость подстегнула, и мы разошлись по своим делам, оставив в пустой комнате встревоженную Эрхену и Морру. Маги спустились в лабораторию, воплощать очередную идею, прочно засевшую в голове правителя нежити после неудачи с воздушными ямами, а мы с Рисом отправились обучать новообращенных этернус. Пусть они обрели силу и ловкость, но вот воинскими навыками похвастаться пока не могли. Впрочем, неумелость компенсировалась ловкостью и силой. Рис даже против самого слабого выстоять не мог, что его невероятно злило. Поэтому милитес показывал приемы владения мечом и копьем, а неофиты отрабатывали их в парах. Я своего тоже хлебнул — новичков было слишком много, опытных этернус не хватало, приходилось каждый день до седьмого пота скакать, делая из обычных увертливых тварей настоящих солдат.
