Ниже плескался черный туман.
Именно от него исходили эмоции Итасэ.
Рыжий опустился на колени и принюхался.
— Что за фаркан? Пахнет Итасэ, вот прямо отсюда. А сам он где?
Тейт поморщился, протянул руку к туману, затем отдернул. Кинул в туман камешек — и тот беззвучно канул в никуда, хотя очертания какого-то предмета, прокатившегося вниз, можно было различить сквозь черные клубы. Рыжий стиснул зубы и резко погрузил пальцы в туман.
Я зажмурилась, рефлекторно схлопывая купол, но успела уловить отголоски боли, а когда рискнула открыть глаза, то рыжий сидел на пятках, с любопытством разглядывая свою руку, точно обожженную кислотой. Кожа покрылась пузырями; они постепенно опадали, и жутковатая мертвая белизна оживала, наливалась цветом.
— Не смотри так, — фыркнул Тейт, скосив на меня взгляд. — Я же не совсем идиот. Ро вживил мне одну ерундовину... Жаль, что пришлось ее использовать сейчас. Но зато ясно, что дальше мы не пройдем. Магия на это не действует, — указал он на туман подбородком. — Придется посылать за Ригуми. Вообще у меня есть дикая мысль, что та черная штука...
— ...и есть Итасэ, — мрачно закончила я.
Купол четвертой ступени, сконцентрированный настолько, что им можно было чужие мозги резать, видел в дурацких черных облаках Итасэ Рана — голого, насмерть перепуганного, сжавшегося в комок где-то в воображаемом темном углу. Ощущения и эмоции распределялись по туману неоднородно, и самый плотный сгусток находился дальше, за поворотом туннеля, метрах в двадцати. Как огромное сердце, которое пульсировало неровно и слабо — чувства, воспоминания, осознание себя как личности.
— Думаешь, свободные его изувечили? — поинтересовался рыжий, озвучивая и мои опасения. Но Лао только головой покачал:
— Не думаю. Слишком похоже на его собственный черный ветер. Помнишь, как Ран в первый раз сбежал от того мага? — Я кивнула, потом, запоздало сообразив, склонила голову к плечу. — Тогда внутри черного ветра тоже не было никого. Но Ран вернулся, когда я притронулся к нему. Он вдруг оказался у меня на руках, как если бы я поймал его в падении... Наверное, ему нужна была забота. — Лао задумчиво опустил ресницы, а затем вытянул руку.
Туман качнулся навстречу; мы с Тейтом синхронно отползли. Сердце у меня колотилось в горле. Смысл в том, что сказал Лао, определенно был, но какой-то неприятный.
— Э-э-э... попробую позвать Итасэ, — хрипло предложила я и, дождавшись ободряющей улыбки рыжего, потянулась куполом к пульсирующему "сердцу".
Итасэ ускользал. Он определенно слышал мой зов, воспринимал образы уюта, защиты и дружеской симпатии, тянулся навстречу, но сконцентрироваться не мог. Туман то сжимался почти до самого поворота, то расплескивался так, что приходилось отступать. Мысленный контакт обрывался снова и снова, и с каждым разом восстанавливать его было все труднее. Я словно пыталась удержать за руки над пропастью взрослого мужчину, ладони которого были испачканы маслом.
Воздуха уже не хватало; по лицу стекал пот. Голову точно обруч обхватил, губы и веки онемели — почти что аура, как перед мигренью. Обрывки воспоминаний, которые удалось перехватить, приятных ощущений не добавляли...
Но хотя бы стало понятно, что стало с Шестым.
— Ну, хватит. — Тейт решительно встряхнул меня и заставил заглянуть ему в лицо. — Ты уже зеленая. Что с ним?
— Он... он, кажется, застрял в таком состоянии, — пролепетала я, с трудом собираясь из амебы-эмпата в существо, мыслящее самостоятельно. — Итасэ пытали, похоже. Тот, Шестой, который его уволок, хотел снова увидеть "черный ветер". Кажется, он считал Итасэ кем-то вроде айра, искусственного существа, и... и Итасэ это почему-то ранило. И когда мы уже вошли в долину, Шестой заставил часть его внутренних органов исчезнуть. И, в общем, Итасэ сорвался. Шестой, скорее всего, мертв. Остальные, кто был поблизости, — тоже.
— Так им и надо, — кровожадно вставил Тейт. — Круто было бы их размазать, но и так сойдет.
— Но вернуться Итасэ не может, — продолжила я, с трудом подавив улыбку. Сейчас не до веселья, однако мрачноватое чувство юмора у рыжего казалось на удивление уместным. — И он не хочет, чтобы Ригуми Шаа видел его в таком состоянии, — добавила я и вдруг осознала кое-что пугающее; голос у меня вдруг сел. — Мне кажется, что долго он не выдержит.
Тейт решительно поднялся.
— Я за Ригуми. Лао, присмотришь за Трикси?
— Не успеем, — задумчиво откликнулся тот, глядя на колеблющийся туман. — Ты же слышишь?
Теперь, когда он это сказал, напряглась даже я и раскинула купол. Пары секунд хватило, чтобы понять: сюда кто-то движется, причем явно не наши.
— Свободные. — На губах у меня появился солоновато-металлический привкус; видимо, прикусила слишком сильно. — Шрах, как не вовремя!
Все, что я могла сделать, — уставиться в стену, едва освещенную огоньками. Вот бы там появилась огненная рука и начертала инструкцию по спасению... Но уж скорее мимо пробежит шрах и издевательски махнет хвостами.
Кажется, именно такую ситуацию называют тупиком.
— Идите навстречу, — тихо произнес Лао, почему-то прикасаясь к своей ключице. Лицо у него стало странно отрешенное, и слегка неправильная красота, которая прежде мягко обволакивала сознание, теперь заставляла остановиться и замереть, не дыша. — Я тут справлюсь. Но не в такой форме, нет. Что ж, однажды бы это случилось.
Он потянул за край липучки, распуская застежки. Горловина стала шире, соскользнула с плеча...
Я отвернулась быстрее, чем сумела осознать свои действия, и зажмурилась. Самое смешное, что Тейт — тоже. Мы стояли бок о бок, цепляясь друг за друга, и не решались двинуться с места.
"Инстинкты?" — пронеслось в голове.
Зашелестела ткань, опадая к ногам. Лао почти беззвучно рассмеялся и приблизился к нам; я не слышала шагов, но ощущала движение воздуха и чувствовала запах — свежий и горячий, словно камни, в которые ударила молния в грозу.
— Какие умные дети, — прошептал Лао и ласково встрепал волосы у меня и у Тейта. Потом едва ощутимо прикоснулся мягкими губами к моему виску — и к его. По коже у меня пробежал холодок, и колени приятно ослабели; в голове было легко и щекотно. — Досчитайте до семи и идите. Мне понадобится немного времени, и дать его можете только вы.
Он отступил; четко послышались быстрые шаги, и что-то зашелестело по камням, отдаляясь. Порыв ветра ударил в спину.
До семи я отсчитывала по ударам собственного сердца, и только затем рискнула открыть глаза. Встретилась взглядом с Тейтом, таким же ошеломленным.
— Свободные, — напомнила тихо.
Рыжий неопределенно дернул головой — и мы побежали, не оглядываясь. О том, что случилось, можно подумать позже.
На развилке Тейт остановился.
— Трикси, а сколько их?
Не нравится мне этот вопрос. Обычно рыжий куда лучше меня чует врагов. Ну, ладно...
— Двое, — ответила я через несколько секунд, уплотнив купол. — Мужчина и женщина, считают себя сильными. Метрах в тридцати впереди. Двигаются медленно, о нашем присутствии осведомлены. А почему ты спрашиваешь?
От его ответа меня прошиб холодный пот.
— А я их не чую. Они вдруг пропали, вот и все.
Купол издевательски просигнализировал, что вражеские маги никуда не делись — идут себе вперед неторопливо и, похоже, предвкушают хорошую драку. Туннель сразу показался тесным, своды зловеще нависли... Колени предательски ослабели.
Соберись, Трикси. Ты не имеешь права даже думать об отступлении, пока Лао не вытащит Итасэ. Нужно всего лишь продержаться, и не одной, а вместе с рыжим. Уж он-то просто так не сдастся.
— Что будем делать? — поинтересовалась я почти беззвучно.
Тейт сощурился; ему не нравилось, что он не чувствует чужаков, но мышление оставалось ясным, не омраченным ни страхом, ни дурными предчувствиями. Спокойствие с толикой предвкушения — как на тренировке.
— Уведем их подальше от Лао. Но так, чтобы не упускать его из виду. — Рыжий оглянулся, втянул носом воздух. — Когда скажу, побежим вверх по левому туннелю. Но сначала я сделаю одну штуку.
Парочка, которая нас преследовала, остановилась в некотором отдалении — то ли наблюдая, то ли советуясь. Тейт же вернулся к развилке и ощупал стену у входа в правый туннель. Примерился, повертел запястьями и с размаху впечатал кулак в камень. Вместо ожидаемого хруста костей раздался оглушительный грохот, нарастающий с каждой секундой, и по стене зазмеилась трещина. Когда она достигла сводов, то вход в туннель будто перекосился — громадная каменная глыба соскользнула вниз, перекрывая путь, а сверху обрушился целый ливень из булыжников поменьше. Я испуганно шарахнулась в сторону, хотя надо мной своды были незыблемы. А Тейт, не успокоившись на этом, махнул рукой, точно отбрасывая от себя невидимый мяч, и на гребне осыпи заплясало веселое оранжевое пламя.
— Пусть попробуют там пройти, — произнес он громко и ясно — видимо, не только и не столько для меня. — Удивятся. А я зайду сзади и добавлю. Пойдем, спрячемся повыше, — и он потянул меня в соседний туннель.
— Думаешь, купятся? — с сомнением шепнула я.
Рыжий ухмыльнулся:
— Ну, я бы не рискнул оставлять себя за спиной. Мало ли что.
Туннель резко задрался вверх, и пришлось на время заткнуться: карабкаться на предельной скорости по скользким камням и параллельно болтать я ещё не научилась. Подозреваю, впрочем, что среди магов такие умения не особенно пользуются спросом.
Парочка свободных, ненадолго выпавшая из поля воздействия купола, посомневалась у развилки и бодро рванула за нами. Что самое мерзкое, они полыхали тем же дурным энтузиазмом без капли страха, что и Тейт, но только крови в их мыслях было побольше. Что ж, хотя бы Лао теперь в безопасности — буду утешаться этим.
Воздуха мне стало не хватать.
— Тейт...
— Да? — Рыжий скосил взгляд и мгновенно все понял. — Давай на спину. ещё недолго бежать, я чувствую движение воздуха. И водой пахнет. Там, наверное, пещера пошире, попробуем отбиться. Ты как, оправилась немного? Сможешь их зацепить по-своему?
Еще несколько месяцев назад для беспроигрышной атаки приходилось поддерживать прямой физический контакт. Со свободными нас разделяло около сорока метров — раньше невозможное для меня расстояние, теперь же вполне рабочее. Но одно дело — чувствовать и читать, и совсем другое — воздействовать. Для того чтобы сбить эту парочку с толку, пожалуй, можно воспользоваться воспоминаниями о мучениях Итасэ, благо они даже слишком свежие... Вопрос в том, хватил ли сил. Внутренние ресурсы не безграничны. Не попробую — не узнаю.
— Попытаюсь, — прошептала я, устраиваясь у рыжего на спине, и прикрыла глаза.
Сначала надо сосредоточиться.
Изрядное количество сил оттягивали внутренние слои купола — обманчиво непрочная неориентируемая поверхность и плотная скорлупа под ней. Так, первым делом отменить и то и другое. На эмпатов эти двое не похожи, а меня может и не хватить на две попытки, так что размазать их нужно с первой.
Купол перестроился неохотно; похоже на то, как трудно бывает разжать кулак, зажатый несколько часов подряд. Но вроде бы получилось... Отлично. Теперь — захватить в тиски чужое сознание и потихоньку ввинтить туда концентрированные воспоминания о пытках Итасэ. Проблемы начались почти сразу — эмоции и намерения я ощущала, а вот нащупать сознание не могла, словно рыбу ловила голыми руками. Вроде что-то существенное есть, движется медленно, а удержать невозможно.
— Не могу, — наконец выдохнула я, чувствуя, что ещё немного — и попросту вырублюсь. — Нужно поближе подпустить. И дать мне минуты три в относительном покое, чтобы докопаться до сознания "иглой". Широкий купол их не цепляет.
— Тогда дерусь я, — спокойно откликнулся Тейт. — Если они не атаковали до сих пор, значит, привыкли к ближнему бою. А это всегда быстро, времени, чтоб собраться, не будет.
Щеки у меня вспыхнули.
Отчего-то после осознания собственной беспомощности стало не страшно, а стыдно. Вообще эти двое свободных по ощущениям напоминали мне кое-кого — мастера Таппу. Я, конечно, не копалась у него в сознании, но уж больно знакомое скользкое чувство, когда щита нет, а вместо мыслей наталкиваешься на пустоту. Элементы подобной техники присутствовали и у рыжего, который иногда начинал действовать на чистых инстинктах, и даже у Айки.
Надо будет потом расспросить Лиору поподробнее. Может, она знает больше. Или рискну поинтересоваться у Оро-Ича. Если доживу, конечно.
Внезапно туннель оборвался; мы с разбегу влетели в пещеру, залитую ярким дневным светом, — значительная часть свода отсутствовала. Сюда даже долетали отзвуки взрывов и крики; видимо, Ригуми Шаа ещё не закончил свою схватку. Запах сырости, присущий подземельям, трансформировался в пронзительную ледяную свежесть. Стало холодно, словно температура упала ниже нуля, зато сквозняк пропал.
Когда я проморгалась, то не поверила глазам: камень под ногами был покрыт слоем слежавшегося снега, стены на три человечески роста вверх побелели от инея. Аккурат под дырой в сводах находилось озерцо, неширокое, всего пятнадцать или семнадцать метров, но, кажется, весьма глубокое. И, готова спорить, обжигающе холодное.
Рыжий поставил меня на ноги и метнулся к озерцу. Принюхался к воде, попробовал на язык:
— Чистая, — качнул он головой. — Они далеко?
Я прислушалась, прикинула скорость передвижения.
— Будут здесь секунд через двадцать.
— Держись позади меня, — коротко приказал Тейт.
Мы только успели поменяться местами; свободные заявились даже раньше. Я ощущала их — но не видела. И рыжий — тоже.
Когда они возникли в проеме туннеля, все, что мне удалось уловить, — местоположение. Купол по-прежнему не цеплял разумы свободных.
От Тейта пахнуло растерянностью:
"Где?.."
Мысль обожгла, как горсть горячей золы в лицо.
Старший из свободных, мужчина, рванулся к нам, и время точно растянулось.
Девять шагов... Рыжий их не видит. Но я-то — да... почти.
Я не могу зацепить их, но знание — тоже оружие. Мне придется стать глазами?
Шесть шагов... Шрах, надеюсь, этого хватит. Связь с Тейтом я установила рывком — по уже налаженным каналам, глубокую, на пределе возможностей, спаивая наши разумы в один. Пусть он простит меня за это потом.
Три шага...
"Смотри".
Атаковать Тейт не успел, но сумел увернуться от удара.
Веером взметнулась каменная крошка, колючий снег и капельки воды. Я перекатилась вбок, рефлекторно проворачивая фокус, который уже опробовала на мастере Оро-Иче: отойти, запустить в стороны свои копии, прикрыться иллюзией и уповать на удачу.
Рыжий не видел врага, не слышал, не ощущал запаха или тепла тела, но даже примерного указания на место в пространстве ему оказалось довольно. Все, что я могла, — это держать купол и связь, дышать в унисон с ним, думать... и чувствовать, как зарождается — в нем или во мне? — жгучая, болезненно-напряженная энергия, нарастает взрывообразно и вырывается наружу... Как взрыв.
