Пока успехи Катавы не впечатляли. Время от времени ей удавалось коснуться волшебных волн и даже намочить в них пальцы, но связь эта тут же рвалась и Катаве приходилось продолжать поиски.
— Попалась! — раздалось сзади.
Сильные руки обхватили её за талию, оттащили от дерева, подняли в воздух. Вырванная из медитации, Катава издала возмущённый вопль и принялась отбиваться. Тщетно. Злоумышленник волок её прямиком к воде.
— Отпусти, Грей! Отпусти!
Катава добавила в голос нотки отчаяния, однако разжалобить пленителя не удалось. С берега они рухнули вместе, подняв целый фонтан брызг.
Вода была холодной, колючей. Катава визжала, пока её тянули всё дальше, не позволяя выбраться обратно на берег, однако очень скоро сдалась, от души расхохоталась и поплыла сама.
Мужчина, так бесцеремонно нарушивший её покой, не отставал ни на один гребок. Они скользили рядом, почти соприкасаясь телами. Отплыли далеко, не обращая внимания на холод. Неспешно повернули обратно. Катаве нравились эта близость и это внезапное утреннее купание, но когда их ноги коснулись дна и Грей попытался снова обнять её, она отстранилась и первой выбралась из воды.
— Ну вот, снова убегаешь, — разочарованно протянул он.
— А ты надеялся застать меня врасплох? — шутливо бросила она, стянула платье и принялась его выжимать.
Выражение на лице мужчины стало совсем тоскливым.
Своей наготы Катава не стеснялась. Не раз и не два они вот так же купались вместе, и Грей никогда не пересекал той невидимой черты, которую Катава провела между ними. Оба они знали, что первый серьёзный шаг предстоит сделать именно ей. Порой Катава почти приближалась к заветной грани, но что-то мешало, не пускало дальше. Взаимная симпатия, радость общения, притяжение двух молодых красивых тел — всего этого по необъяснимой причине оказывалось недостаточно.
— Посмотри, что ты наделал, — беззлобно ворчала Катава.
— Тебе полезно, а то ещё немного — и навсегда зависнешь в астрале, — заявил Грей.
— Где-где? — переспросила Катава.
— Там, куда вы со Старшей и малышкой Ветой так стремитесь.
— У меня всё равно ничего не выходит. — Она насупилась и принялась с удвоенным энтузиазмом мучить несчастное платье. — Во мне нет ни их силы, ни их таланта. Вообще не понимаю, зачем Старшая возится со мной. Я могла бы стать травницей. Разве этого не достаточно?
— Просто она видит в тебе больше, чем ты сама видишь в себе, — глубокомысленно изрёк Грей, за что получил шутливый подзатыльник.
И они снова смеялись, выжимали теперь уже его одежду, а потом шли прочь от озера по высокой траве, время от времени останавливаясь, чтобы Катава могла сорвать очередной цветок или покрытый росой колосок для занятий со Старшей.
Совсем скоро они вышли к посёлку. Четыре десятка строений были разбросаны на огромном зелёном лугу, окружённом лесом. Почти все дома здесь — и жилые, и предназначенные для общих нужд — были построены из дерева. И только дом Старшей и склад выделялись среди других. Катава не знала, как называется гладкий белый материал, из которого изготовлены их стены. По правде говоря, этот вопрос не сильно интересовал её. Внутри жилища Старшей было собрано ещё больше чудес.
По периметру луга возвышались сторожевые вышки. И хотя ни хищников, ни других опасных тварей поблизости не водилось, по крайней мере на одной из них всегда кто-то дежурил.
Почти треть открытого пространства занимало поле, на котором выращивали культурные злаки. Кроме того, у каждого дома имелся небольшой участок, где росли овощи или плодовые деревья. Во второй половине лета сбор урожая был в самом разгаре. Катава с удовольствиям возилась и на поле, и в садике у Старшей, но бродить по лесу ей нравилось больше.
— Вернулись! Вернулись!
Малышка Вета вприпрыжку неслась навстречу Катаве и Грею. Непослушные кудряшки золотым ореолом окружали её головку, в руках у девочки была зажата большая банка.
— Смотрите, что я нашла!
Она гордо продемонстрировала заключённую в банку добычу. По стеклу, уже покрывшемуся слоем радужной пыльцы, печально ползал мотыль-сонник.
— Ух ты, крупный, — оценила Катава.
Белые с чёрными крапинками крылья насекомого были размером с мужскую ладонь. Пыльца, сыпавшаяся с них, обладала особенным свойством. Вдохнув её, человек погружался в странные яркие видения, восхитительные и опасные одновременно. Опасные, потому что некоторые люди привыкали к ним с лёгкостью и так сильно жаждали повторения, что реальная жизнь начинала казаться им бессмысленной.
— Осторожнее с ним, — предупредил Грей.
— Я несу его дедушке Мораю, — деловито сообщила Вета.
Дед Морай был самым заядлым любителем сонников в посёлке. Несколько лет назад, только придя сюда, он обнаружил в лесу целую поляну мотылей, провёл на ней четыре дня, чудом не умер от жажды и после уже не смог избавиться от возникшей зависимости.
Старшая, вопреки обыкновению, бороться с нею не стала.
— Я думаю, он сам искал этого. Не каждому доводится видеть гибель своего мира, — изрекла она загадочную фразу в ответ на вопрос Катавы, и к обсуждению здоровья Морая они больше не возвращались.
— Ты сочинила песню? — требовательно спросила Вета, глядя на Катаву.
— Пока нет. — Катава удручённо развела руками.
— Вечером я снова спою тебе свою. Вдруг поможет!
И Вета понеслась к жилищу деда Морая, торжественно размахивая банкой с несчастным мотылём. Голые пятки так и сверкали среди зелёных стеблей травы.
— Сегодня ухожу на охоту, — сказал Грей. — Если поцелуешь меня на удачу, то обязательно встречу единорога.
— Даже если встретишь, ни за что не оседлаешь, — поддразнила его Катава в отместку за сегодняшнее купание.
— А если оседлаю, ты выйдешь за меня замуж. Идёт?
— Вот ещё! Ты собирался жениться на принцессе!
— Но её-то я пока не встретил. Ты лучше любой принцессы.
Тут Катава почувствовала, что её щёки начинают розоветь. Грей шёл в наступление всё настойчивее, а она никак не могла понять, чего хочет сама. Внезапное замешательство, растерянность и странное, необъяснимое ощущение неправильности происходящего нахлынули на неё, заставили сделать шаг назад и пробормотать какую-то неразборчивую глупости, после чего Катава бросилась к дому Старшей с не меньшей прытью, чем малышка Вета.
Дверь захлопнулась за спиной, Катава буквально упала на стул и почувствовала себя полной идиоткой.
— Ошибка в прогнозе событий. Согласно результатам анализа, вы должны были перейти к более тесному сближению.
Ар-чи-три-онг стоял у окна. На металлическом лице, как всегда, не отражалось эмоций, но в лишённом интонаций голосе Катаве временами чудились едва различимые оттенки. Вот и сейчас в нём, вроде бы, прозвучала заинтересованность.
— Опять ты подглядывал, — фыркнула она.
— Сбор информации входит в число моих основных задач, — заявил Ар-чи-три-онг.
Одежды он не носил. Его серое тело не имело никаких признаков пола, но лицо и голос были мужскими. В углублении на левой половине груди Ар-чи-три-онга ярко светилось отгороженное прозрачной заслонкой сердце.
— Признайся просто, что тебе было любопытно, — сказала Старшая.
Она вышла из кухни, отряхивая от муки передник. Должно быть, пекла лепёшки на завтрак. Ар-чи-три-онгу досталась ласковая улыбка и ещё одна такая же — Катаве. Старшая вообще излучала так много тепла и доброты, что хватало на всех людей в посёлке. Своё прозвище она получила не только по статусу, но и по возрасту. А вот настоящего её имени не знал никто.
— Как я поняла, Грей с нами завтракать не будет. — В голосе Старшей не было осуждения, лишь лёгкое сожаление. — Арчи, собери-ка на стол. А ты принесла всё, что я просила?
— Да. — Катава кивнула на сумку с травами.
— Очень хорошо. Сегодня приготовим капли от насморка.
В первое время Катава не понимала, зачем ей надо учиться таким премудростям, ведь и Старшая, и Вета без труда могли унять любую хворь. Но Старшая объяснила, что каждый должен быть занят своим делом, а Катаве особенно полезно поработать с растениями. Да и людям порой удобнее использовать капли и припарки, чем звать целителя. Помимо лекарств, Катава училась готовить ароматную воду, пахучие свечи, которые отпугивали насекомых, и даже заварку для чая. Новое дело увлекало всё сильнее. Оно было куда уж легче, чем другая наука, которую ей так и не удавалось освоить.
— Ты разговаривала с деревьями у озера? — спросила Старшая.
— Ничего не вышло, — ещё сильнее помрачнела Катава.
Перед наставницей она испытывала восхищение и ненавидела снова и снова подтверждать свою несостоятельность.
— Только терпение и усердие помогут добиться успеха, — проговорила Старшая. — Терпение и усердие.
— Откуда ты знаешь, что у меня получится? — Катава всё-таки поддалась порыву и сказала то, о чём думала и в чём так сильно сомневалась, хотя привыкла принимать на веру любые слова Старшей.
— Я дала обещание научить тебя. У нас не может не получиться.
За лето могильный холмик порос травой. Был он самым крайним на кладбище, и надгробье для него пока не изготовили. Имени почившего всё равно не знал никто.
Катава приходила сюда почти каждый день. Приносила цветы и подолгу стояла рядом с могилой, снова и снова повторяя свой вопрос:
— Кто ты?
Был и ещё один, куда более важный:
— Кто я?
Увы, ответа ни на тот, ни на другой найти не удавалось.
В этой своей жизни, отгороженной от прошлого неприступной стеной, Катава знала только лес, посёлок и здешних обитателей. Некоторые понятия были ей знакомы и даже вызывали в памяти смутные образы.
Город. Это когда много домов. Они выше, чем в посёлке, и выстраиваются в улицы.
Зима. С неба падают белые хлопья снега. По словам Старшей, в посёлок Катава попала именно зимой, но это воспоминание тоже оказалось спрятано за стеной. Себя Катава осознала, когда на лугу зеленела первая трава.
Карета. В неё запрягают лошадей, чтобы отправиться в путешествие.
Море. Большое озеро. Такое большое, что противоположного берега не видно.
Море песка. Пустыня.
Слышала Катава и множество незнакомых слов. Иногда ими начинал сыпать Грей, куда реже употребляла Старшая, их бормотал дед Морай, да и его закадычный друг, плотник Филлиб, сетовал порой на отсутствие некоего театра кино.
Поезд. Шоссе. Самолёт. Бомба. Телефон.
Поскольку эти слова не значили для Катавы ровным счётом ничего, она запомнила лишь малую их часть. Собственное прошлое интересовало её куда сильнее.
— Так ты пожелаешь мне удачи?
Грей снова застал её врасплох. Катава подскочила на месте, резко обернулась, но испытала не возмущение, а радостное облегчение. Он не обиделся.
— Сейчас уходишь? — задала она вопрос, ответ на который был очевиден. Из-за спины Грея торчал арбалет.
— А чего тянуть? Я сегодня не один. Хорошо, если до темноты пройдём хотя бы треть пути.
За изгородью топтался ещё один местный житель со звучным именем Вилхельм. Грей, а вслед за ним и Катава называли его по-простому — Вил. Несмотря на то, что Вил и Грей были почти ровесниками, различались мужчины очень сильно. Улыбчивый, мускулистый и бесстрашный Грей во всём выигрывал у худосочного угловатого Вила, в чьей жидкой шевелюре, несмотря на молодость, сквозила седина.
Сейчас Катаве было странно вспоминать, что в первые дни знакомства Вил нравился ей больше. С ним она чувствовала внутреннее родство. Точно такое же, как со Старшей и малышкой Ветой. Это ощущение оставалось едва уловимым, на нём было сложно сосредоточиться и понять, откуда оно берётся. Катаве просто было приятно находиться в обществе этих людей.
А потом они с Вилом оказались вдвоём на ночном дежурстве на вышке. До захода солнца напарник ещё продержался, только слишком уж нервно ёрзал на месте. После наступления темноты стало хуже. Вил обхватил руками плечи, качался из стороны в сторону и на вопросы не отвечал. Утром Катава слышала его разговор со Старшей. Тонким истеричным голосом Вил клялся, что больше никогда в жизни не станет участвовать в никому не нужных предприятиях. И тогда Катава поняла, что он попросту струсил. Открытие было непонятным и неприятным. На башне сидела даже Вета, хотя её пока не вносили в списки дежурных.
— Удача тебе и правда понадобится, — хмыкнула Катава. — Думаешь, с ним получится поохотиться? Он же побежит обратно, как только отойдёте от посёлка.
— Надеюсь на это, — заговорщически прошептал Грей. — Старшая просила взять его. Не хотел отказывать. А ты слишком много времени проводишь на кладбище. Это странно для молодой и красивой девушки.
— Человек, который похоронен здесь, моя единственная ниточка к прошлому. Ты точно ничего не знаешь?
— Разве я когда-нибудь тебя обманывал? Рассказал уже десять раз, как дело было! Старшая привела вас в посёлок ночью. Я не видел ни тебя, ни твоего спутника. Никто не видел. Его похоронили через четыре дня, а ты болела до весны. Старшая никого к тебе не допускала. Как мы познакомились, ты сама помнишь.
— Помню, — подтвердила Катава, улыбнулась и потянулась-таки к его щеке, чтобы оставить поцелуй.
Грей изловчился и в самый последний момент поймал её губы. Катава не отпрянула сразу, но ощущения были странными. Ей не удавалось сосредоточиться на близости с Греем, она скорее выполняла некий долг дружбе, отмечая про себя, что мужские губы мягче, чем ей представлялось.
— Ну, я пошёл! — заявил воодушевлённый Грей.
Вил мрачно наблюдал за парочкой из-за забора.
— Будьте осторожны, — попросила Катава.
Когда мужчины скрылись за деревьями, она задумчиво провела пальцами по губам. Что-то снова было не так.
2.
Ниоми смотрела на движущиеся картинки. Прекрасную принцессу из волшебной страны похищал злой колдун. Отважный рыцарь-принц бросался на её поиски, верхом на огненном лиадре пересекал опасные земли, населённые ожившими мертвецами и призраками, но когда все трудности оставались позади, на пути у него вставала могущественная волшебница, сестра злого колдуна.
— Он уговорит её перейти на сторону добра. Вот увидишь. — Не отрывая тёмных, слегка раскосых глаз от экрана, Ниоми сунула в рот питательную пластинку и смачно ею захрустела.
Дэрил с трудом подавил зевок. Переживаний Ниоми за нарисованных персонажей он не разделял.
— Ты бы тоже поступил так ради своей любимой, правда?
Теперь она смотрела на него, и на её лице была написана непоколебимая уверенность в том, что ответом будет "да".
— Боюсь, в этой истории я бы играл другую роль, — осторожно произнёс Дэрил. — Роль злого колдуна.
— Скажешь тоже! — Ниоми возмущённо ткнула его кулачком в бок. — Я бы хотела увидеть, как ты колдуешь. — В её голосе появились мечтательные интонации.
— Я уже говорил, что это жестокая магия. Она требует человеческих жизней.
— И никак иначе?
— Нет.
— Жаль. В нашем мире появился настоящий волшебник, но никто об этом не узнает. Твоя помощь нам бы так пригодилась.
— Без амулетов у меня не получится пойти даже против нескольких десятков человек, что уж говорить о целой армии?
