Араб улыбнулся — ядовито, насмешливо, с чувством превосходства — и стянул парик... вместе с лицом... То есть с маской.
Я ожидала увидеть всё, что угодно, но только не это. Я ожидала увидеть черную тень Аннулара, ехидную морду Пэка, что-то страшное и демоническое, а увидела... карие глаза, блондинистую челку...
— Коля?!
— Здорово, да? Пять тыщ отвалил за этот маскарад, не хило? — противная улыбка заиграла на лице бывшего одноклассника. Только и осталось от него это лицо...
Тихий омут...
— Что, не ожидала? А это я, видишь, похорошел, возмужал... Пойдем со мной. ОН будет рад видеть тебя в своих рядах, — Коля окинул меня оценивающим взглядом. — Всегда тебя любил... А сейчас вообще конфетка. Нам было бы классно вместе, а?
— Не думаю, — мрачно отрезала я.
— А зря. Но ты все равно будешь моей... Когда ОН выиграет войну, я займу его место на троне... И весь мир будет у моих ног, — Коля весело хохотнул.
— Аннулар в курсе твоих планов?
— Неа.
— А ты его хоть раз видел?
— Неа.
— И хочешь занять его место?
— И займу, увидишь, — неожиданно гневно взвизгнул блондин.
— Зафига козе баян? — философски заметила я. — Поднимай руки и пошли.
— С какой стати?
— Хочешь иметь дело с полицией?
— Хочу иметь дело с тобой, — Коля по-мальчишечьи откинул челку с глаз и задорно улыбнулся. — Я обещаю сделать тебя счастливой, со мной у тебя будет вечный медовый месяц... Я сделаю для тебя всё!
— Например, отравишь? — не вдохновилась я. Надо было прирезать этого монстра пару минут назад и не мучаться...
— Софья, ничего личного, милая, — ласково проворковал Коля. — У меня противоядие есть, я бы тебя вылечил... И потом, яд совершенно безвредный...
— Умница. А теперь подумай своей безмозглой башкой и уясни, кто я и для кого создавали этот яд... А? Пасьянс складывается или помощь нужна? Кто отдал тебе приказ?
— Я сам себе...
— Кто-отдал-тебе-приказ? — я начала потихоньку выходить из себя. Еще немного, и будет много трупов. Один точно.
— Ний, — неохотно признался одноклассничек.
— Зачем?
— Я не могу...
— За-чем?!
— Конкуренция, милая.
— Назовешь меня еще раз милой, и я сготовлю из тебя котлету по-киевски...
— Милая, милая... Милая. Очень милая. Обожаю, когда ты злишься... милая, — он улыбнулся, зачем-то посмотрел на ковер... И вдруг бросился резко вбок, вышиб стекло плечом и спрыгнул вниз. Вот скотина!
Я выбежала за отравителем на балкон и, как и он, спрыгнула вниз... Но поздно. Вокруг щебетали птички, вдалеке грохотало море, а вечно спокойное солнце с интересом рассматривало одинокую меня, растерянно бродящую по изумрудной полянке...
Николай сбежал.
Я посмотрела на часы. Если потороплюсь, еще успею с противоядием. И если оно, конечно, в комнате несостоявшегося убийцы.
Я обошла бунгало слева и поднялась по лестнице на второй этаж... Дверь, само собой, оказалась запертой — я ведь ее так и не открыла. Пришлось помудрить с магнитным замком. В конце концов, что-то там щелкнуло, пискнуло и разблокировалось. Надеюсь, я успею обшарить комнату, прежде чем придут нехорошие дяденьки с ресепшена... Насколько я знаю, Коля считает, что лучшие места для припрятывания — это под подушкой и в носках... С них и начнем.
Фу, сколько дряни мне пришлось увидеть за следующие десять минут! Я в подробностях изучила все тайные стороны мужской жизни... К плюсам Гэри, как выяснилось, можно отнести еще и аккуратность! Я перевернула вверх тормашками всё, до чего дотянулась...
... И нашла пузырек с черной жидкостью в столе.
— Наконец-то! — я с облегчением вздохнула и тут же навострила ушки. Внизу тихо переговаривались два мужчины... и они направлялись сюда. Вот с кем-с кем, а с охраной отеля мне болтать некогда. Я захлопнулась ящик, быстро протерла ручку краем футболки и смылась через балкон.
Когда я пришла, Тузика колотило. Вокруг его кровати с похоронными лицами сидели Володя, Катя, Гэри и еще какой-то старичок в белом хитоне, помешивающий что-то в плошке. Это что-то воняло, словно конский навоз, и выглядело просто отвратительно.
— Противоядие, — пояснил Геральд.
— Ужас, — я с отвращением поморщилась и кинула пузырек с черной жидкостью напарнику. Теперь я знаю, что за дрянь там плавает, хотя лучше бы не знала! — Оно?
— Где ты... — Гэри оживился и торопливо открутил крышечку. Фууу. — Оно! ОНО!!! Софья, ты ангел!
— Спасибо, что напомнил... А то я уже начала забывать, — я устало плюхнулась рядом с Тузиком и положила ему на лоб руку. Да, бедняжка, мучается... Но теперь все будет в порядке. Обязательно будет.
Старичок в белом достал шприц, наполнил его черной бякой и вколол Тузику...
— Имши, — старичок нервно махнул рукой в сторону двери.
— Что он сказал? — шепотом спросила я у напарника.
— Что мы должны уйти, — Гэри поднялся на ноги, поклонился доктору и вышел. Нам тоже пришлось уйти: старичок разбушевался не на шутку, сыпал проклятиями на тарабарском и грозил нам страшными очками в позолоченной оправе.
— Псих, — обиженно пробурчала Катя. — Вот где тебя носило?
Последнее адресовалось мне... А как же! Надо же поругать на всякий случай, а то вдруг у меня войдет в привычку лазать по чужим балконам!
— Вот и мне интересно, — поддакивал Лисе напарник. Конечно, интересно!
Я честно рассказала друзьям всё-всё, кроме того, что отравитель — мой бывший одноклассник Коля. Мне не хотелось об этом вспоминать. Кроме того, Катя тоже хорошо знала Николая, одно время они неплохо дружили, и я боялась, что подруга сильно расстроится... Рано или поздно она все равно узнает, но хотя бы не сегодня. И не от меня.
— Зачем Нию травить Тузика? — Катя сосредоточенно нахмурилась.
— Не Тузика, — отрезал Гэри. — Он ни при чем. Нию нужны мы с Софьей... Вероятно, вы теперь тоже, раз ввязались в это дело.
— И что теперь? — я пнула ногой камешек.
— Ничего. Идти дальше, — спокойно усмехнулся Гэри. — Господи, ты не могла поаккуратнее через кусты лазить?
— А что? — я с тоской посмотрела на исцарапанные руки. Ничего страшного, через неделю всё заживет, словно на кошке. Даже следа не останется. — Тебе меня жалко?
— Мне жалко кусты, — невозмутимо признался напарник.
— Паразит, — беззлобно огрызнулась я.
— Давай сюда, экстремалка, — подумав, Геральд вытащил из кармана ватку с йодом.
— У тебя в карманах всегда аптечный склад?
— Взял у Мухаммеда...
— Который старичок в белом балахоне?
— Да.
— У которого очки в позолоченной оправе и коса за спиной?
— Соф, Мухаммед славный дедушка!
— Это не дедушка. Обычно так выглядит белая горячка... Ай! — я отдернула руку. — За что так больно?
— Мухаммед один из наших, местный колдун... — Гэри подул на мою руку. Жечь перестало.
— Во-во, если наши, значит, точно со сдвигом... — я оглянулась. Катя с Володей загадочным образом исчезли. Мелкие интриганы! Надеюсь, их сперли зеленые человечки!
— Соф, — Гэри принялся за самую гадкую из всех царапин, и я то шипела, то ругалась, то морщилась от боли. — Ты рассказала не все.
— И что?
— Не расскажешь мне хотя бы? Я же вижу, тебя мучает что-то...
Я задумалась, не забывая при этом изредка шипеть и ругаться. Почему бы и не рассказать?
— Это был Коля.
— Коля?
— Ну тот, в самолете... Помнишь?
Гэри сочувственно на меня посмотрел.
— Мне очень жаль.
Я кивнула.
— Да, мне тоже. Но он сам свой путь выбрал... Знаешь, во всех людях скрывается и зверь, и ангел... Кого они выберут, тем и станут. Коля выбрал зверя... Ай!
— Извини, — Гэри улыбнулся.
— Афван, — тюрбан Мухаммеда высунулся из двери и прервал наш разговор. Гэри встал и потянул меня за собой в комнату.
Старичок бегал по комнате и что-то лепетал на своем арабском. Тузик лежал неподвижно и выглядел спокойным, словно труп, но, прислушавшись, я поняла, что он просто дрыхнет. Слава Богу!
— Мухаммед говорит, что все в порядке... — Гэри просиял. — Тузику надо полежать дня три, но он точно поправится...
Слава Богу...
Теперь осталось только прибить Пэка за нехорошее поведение и наставить на путь истинный Николая... Ну и еще найти артефакт... Мелочи какие, подумаешь!
Но по сравнению с жизнью Тузика все это действительно мелочи.
Глава 8.
В гости через окно.
Пустыня, кругом пустыня...
Я стояла на небольшом камне посреди пустыни и пыталась понять, как на этой выжженной земле могла зародиться великая цивилизация. В Египте никогда нет зимы, почти нет дождей... нет ничего, что помогает человечеству выживать. Только пески, только великие пески и вечное солнце...
Ну и еще Нил, разумеется. Я обернулась. В десяти метрах от меня красноватый песок пустыни резко переходил в изумрудный рай оазиса. Поразительно, как одна речка — пусть и такая большая, как Нил — может изменить ландшафт и подарить жизнь целой цивилизации...
— О чем думаешь? — Гэри подошел ко мне и встал рядом. Выглядел он решительным, что и понятно, поскольку он твердо решил доломать машину окончательно.
— Хочу поймать верблюда с арабом сверху, — мрачно призналась я.
— Ну и как? — с неподдельным интересом осведомился напарник.
— Хм, — глубокомысленно изрекла я и отвернулась. — Араб пробегал, но без верблюда он неинтересный...
День не заладился с самого начала. Утром, во-первых, сломался будильник (кажется, я спросонья швырнула этого гада об стенку... разумеется, чисто машинально!), в итоге все проспали завтрак, потому как именно я обычно бужу Геральда, Геральд — Катю, Катя — Володю, а Володя — весь отель...
Во-вторых, Володю поймали за ограблением аквариума со вкусными рыбками и отругали на 100 $. Ста долларов у него не оказалось, и успокаивать взбешенных арабов пришлось мне. А успокоить их стоит 200 $... Это в-третьих.
А теперь еще сломалась эта чертова машина и нам, скорей всего, придется добираться до Каира на своих двоих! Представив себе это, я жалобно всхлипнула и решила, что вариант с верблюдом не так уж плох...
— Вот как, — Гэри загадочно улыбнулся. — Верблюда у меня нет, но машину я починил!
— Серьезно? — значит, час усиленных упражнений в нецензурном ораторском искусстве и шаманские пляски вокруг машины даром не прошли.
Каир, как и весь Египет, полон контрастов. Роскошные, с богатой архитектурой, кварталы сменяются унылой картиной недостроенных зданий, где отдельные, особо добропорядочные, граждане скрываются от налогов на жилье. Раз дом без окон и облицовки, значит, налог можно не платить... При всем при этом жить там можно. Египтяне, оказывается, тоже халяву любят!
Мы приехали в самую, наверное, неприглядную часть Каира... Нет, дома, конечно, достроенные, но все равно напоминали что-то печально знакомое. Подумав, я вспомнила, что так выглядят большая часть российских городов — уныло и однообразно. Мда, дома-то и не замечаешь, а тут, после причудливой красоты восточного города, прямо так и бросается в глаза!
Я с интересом изучила торчащую передо мной многоэтажку. Нет, она не стояла, она именно торчала, будто пьяный великан перенес ее с одного места на другое, чтоб не мешалась под ногами. Вся такая кривая, неровная и перекосившаяся...
— Он что, не мог получше места найти? — я скептически поджала губы.
Напарник молча пожал плечами и набрал номер квартиры. Спустя минуту из домофона донеслось египетское приглушенное "кто там".
— Конь в пальто, — не удержалась я. Напарник посмотрел на меня с легким упреком и вежливо представился. Мол, мы тут самые обычные ангелы, пусти, дядя, а то прям здесь от жары скончаемся, а тебе потом придется с братвой объясняться.
— Уходите, — испугался домофон.
Мы с Гэри переглянулись.
— Вам сообщили о нас? — на сей раз более осторожно начал напарник.
Наш незримый собеседник помедлил.
— Сообщили, но я больше не желаю иметь с вами ничего общего! — в конце несчастный почти сорвался на крик и, видимо, повесил трубку.
Гэри нахмурился и набрал номер еще раз. Никто не ответил.
— Ладно, придется по старинке, — вздохнул напарник.
— Это как? Со взломом?
— Нет, много шума, — Гэри задумался. — Но через окно...
— Ты думаешь, нас тогда никто не заметит, — ехидно подхватила я.
— В кого ты такая вредная?
— С кем поведешься... — я исподлобья взглянула на напарника и тут же отвернулась, не выдержав его взгляда. — Что ты предлагаешь?
— Влезть в окно, — Гэри не отводил от меня своего взгляда, я это чувствовала. Словно маленькие иголочки в душе — очень странное ощущение. — Я полезу, выясню, что да как, открою дверь тебе.
— Может, отмычки?
— Долго и нудно, никогда их не любил...
— А я на что?
— Хм, даже не знаю... — глубокомысленно изрек напарник, ощупывая стену в поисках зацепок.
— Нахал, — обиженно пробубнила я себе под нос.
— Я всё слышал!
Египет — это еще и мужская страна, так что в чем-то Гэри был прав: я здесь совсем как пустое место...
— Ну и лезь себе на здоровье! — крикнула я вдогонку уползающему ангелу-пауку и полезла в карман за отмычкой. Ха, мы еще посмотрим, кто быстрее попадет в квартиру!
Я уже всерьез намылилась взломать замок, воровато оглянулась. Вроде никого не было. Торжественно поднеся отмычку к замку, я вдруг вспомнила, что замок кодовый. Хорошо, отмычка отлетает, зато подойдет специальная карточка...
— Excuse me? — улыбающийся араб вежливо отодвинул меня в сторону и продемонстрировал ключ. Я сделала большие удивленные глазки, будто мне показали инопланетянина в скафандре, а сама подумала, что мы с Гэри идиоты. Блин, всё гениальное просто и надо было просто дождаться кого-нибудь из жильцов!
Я со вздохом посмотрела наверх. Напарник в позе "а-ля человек-паук в отпаде" застыл на уровне второго этажа. В его взгляде сквозила нечеловеческая тоска, прямо как у святого на иконе...
— Спасибо, — обреченно улыбнулась я арабу.
— Are you married? — так, понеслось-поехало! Ну почему всех арабов ко мне один и тот же вопрос?!
Гэри сверху погрозил мне кулаком. Ах, так?!
— Нет, что вы, я абсолютно свободная девушка, — мстительно ответила я на английском. Напарник чуть не свалился вниз от избытка чувств.
— О, а вы такая красивая!!! — на том же английском принялся раздавать комплименты араб. — Ваши глаза очаровательны!
— Правда? — я насмешливо улыбнулась, представляя себе, в какой ярости напарник. Мне жутко нравилось его поддразнивать, сама не знаю почему!
Приняв улыбку на свой счет, араб весь так и изошелся медом, завалив меня таким огромным количеством всяких разных комплиментов, что даже приятно стало. Арабы мне не нравятся, честно говоря, но какими же красивыми словами они окутывают женщин!!! Если бы наши мужчины, особенно некоторые, хотя бы вполовину усвоили здешнюю манеру обольщения, всё было бы гораздо проще. Ведь в мужчине одно из главных качеств — смелость, а какая же смелость в мужчине, который боится сказать девушке, что она ему нравится? Никак не пойму, то ли это действительно страх, то ли природное нежелание человека признавать достоинства другого...
