Прим. авт.
Внимание!!! Эта книга написана еще в школьный период жизни. Поскольку это очень старый проект, самый первый, он нуждается в глобальной переработке. В этой книге много ляпов, ошибок, наивности и тд. Так что читайте только на свой страх и риск! Серьезно, тут все очень плохо ;))
СОФЬЯ СТОЦКАЯ:
АНГЕЛ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ.
...И есть там Книга,
возрожденная в огне...
Как говорят, великой силой обладает,
Какой же именно — никто не знает,
Ведь сила та неведома и Богу.
А вот ещё узнал я по секрету,
Что Книга та вся соткана из
Света,
А кое-кто так утверждает,
что из Тьмы.
Кому тут верить — поди уж
разбери!
Одно я знаю, сынка, край чудесный!
Да только знаешь, сынка мой болезный,
Я вспомнил тут — мне прадед рассказал...
Ведь край тот уж давно пропал...
Из воспоминаний кузнеца Васи,
поведанных его сыну Гришке за
кружкой пива.
ХVІ век н. э.
— Попробуй поймай!
— Поймать, — я сильно сощурилась, пытаясь уловить хоть тень, хоть движение, но тщетно, — это не сложно. Но я дам тебе шанс. Ты выйдешь сам, пройдешь со мной на суд, и я к тебе претензий не имею.
В ответ раздался сотрясающий стены смех. Что же делать, сама понимаю — дурацкое предложение, но ничего более умного мне в голову как-то не пришло. Да что вообще можно сказать сбрендившему вампиру, творящему самочин якобы во имя света?!
— Поверь, мы еще можем тебя простить, — вкрадчиво поведала я. — Свет многое прощает...
— Да ну? — долетел до меня из левого угла не очень-то оптимистичный голос.
Я резко обернулась, но опять опоздала. Уж эти мне вампиры!
— Ну да, — терпеливо продолжила я вешать лапшу на уши. — И, поверь мне, если ты сдашься, то тебя просто... лишат способностей!
Вампир молча внимал.
— Ну? — не выдержав тишины, фыркнула я.
— Что — "ну"?
Я устало вздохнула. Этот доходяга меня уже начинает раздражать.
— Ты сдаешься или мне тебе помочь принять верное решение?!
— Хм-м... А ты меня попробуй поймай!
Опять... По четвертому кругу!!!
— Слышь, ты! Сам не выйдешь, упеку в психбольницу "Святые ягнята"!
— Попробуй, — спокойно парировал кровопийца. Голос исходил... из-за моей спины.
Еще секунда — и я летаю в воздухе вниз головой.
Ну как меня угораздило попасть в сверхсекретное подразделение "Кара"?!
Вампир, к счастью, пролетел метра два и решил избавиться от груза, то есть меня, выкинув куда подальше. Хорошо, что за несколько месяцев я уже так привыкла летать в разнообразных когтях и клыках, что мне не составило особого труда скоординироваться и приземлиться без сильных повреждений. Пострадало только ранимое чувство собственного достоинства.
— Трибунал тебя ждет, — прошипела я, подхватывая с земли серебряный меч. — Очень ждет.
— Подождет еще, — самоуверенно хмыкнул вампир, зависая под потолком.
Ишь ты — наглый какой! Не на ту напал!
Несколько коротких отрывистых фраз, парочка пассов, направляющих энергию в нужное русло, и вампир безнадежно запутался в сетях. Уже лучше...
— Ему некогда, — ехидно сообщила я, усаживаясь ждать подкрепление на холодный каменный пол. — И думаю, тебе ждать долго не придется...
Эх, а ведь все так хорошо начиналось... Жила себе, потихоньку вредила, о вампирах не слышала, с оборотнями не встречалась... Но не бывает так плохо, чтобы не могло быть еще хуже.
Часть 1.
Как вербуют ангелов в шпионы и что с ними потом делают.
— А я-то пребывала в полной уверенности,
что ангелы никакого отношения к ведьмам
не имеют... И уж тем более не подозревала,
что существуют ангелы-атеисты!
Глава 1.
Немного о себе, любимой!
Стоял жаркий июньский денек. Солнце, очевидно, решило, что Земля — сковородка, можно приготовить хороший завтрак, и медленно, но коварно исполняло свой план, поджаривая потихоньку до румяной корочки и так полудохлых от пекла собак и заодно уж счастливых школьников, у которых выдался денек заслуженных каникул. Деревья безуспешно пытались скрыться под собственной тенью или, на худой конец, найти спасение под толстым слоем пыли. Какая-то кошка лениво разлеглась на капоте без конца сигнализирующей машины, напрочь игнорируя надоедливых мух. И только наглые до невозможности воробьи чувствовали себя просто замечательно, бессовестно воруя из-под клюва голубей семечки и всякие крошки.
Я вышла из подъезда и несколько раз чихнула. Пыль стояла столбом и кружилась вокруг меня, словно прожорливая моль вокруг старого пальто. Духота мешала дышать полной грудью, а грязный воздух города никак не вязался с "оздоровительной утренней прогулкой". Искренне сочувствую тем несчастным, которые сегодня решили совершить такой великий подвиг, как утренняя пробежка — это может быть последний подвиг в их жизни... Я, например, точно бы скончалась.
— Ну двигайся давай! А-а-а-апчи! Ё-моё, да что за собака! — я нетерпеливо дернула поводок болонки.
Муська укоризненно взглянула на меня своими большими черными глазами, но с места не сдвинулась. Иногда мне кажется, что в Небесной Канцелярии ошиблись и засунули душу осла в тщедушное собачье тельце. А может, специально пошутить решили? Поиздеваться, так сказать...
— Иди! Ну!!! А-апчи!!!
На этот раз взгляд был презрительным и гордым, как у королевы, обиженной плохим выступлением шутов. Не знаю, как насчет королевы, а вот я действительно чувствовала себя шутом с красным дипломом, и эта профессия нравилась мне все меньше и меньше.
Надо сказать, Муську я не то чтобы не люблю, но все мои попытки поладить с ней неизменно оканчивались полным крахом. Она что-то против меня имеет, это точно...Я с ней постоянно воевала, в детстве за хвост таскала, а потому ходила вся покусанная и в бинтах. Но это было раньше, сейчас же Мусечка мне мстит за прошлое, и под покровом темной ночи она пакостит как только может... Самое ее излюбленное преступление — стянуть с меня одеяло и протащить его по самым грязным местам, уделяя особое внимание краскам моей тети-художницы. А я в итоге всю ночь гоняюсь за ней, как последний лунатик, спросонья натыкаясь на все подряд и ругаясь на чем свет стоит. Но тетя искренне любит это ушастое чудовище, так что я вынуждена терпеть... В результате война перешла в более скрытую фазу, но не прекратилась.
— Так! К двум мне на вокзал. И сразу предупреждаю, Ваше Величество Бочонок с салом! Если сейчас будешь продолжать играть мертвую статую, то я позову вон того милого голодного бомжа! Слышала?
Муська услышала. Смерив грязного вышеупомянутого бомжа, перерывающего мусорный бачок в поисках пищи, подозрительным взглядом, она обиженно всхлипнула и быстренько затрусила домой. Всё, это предел моего терпения! Пускай тетя гуляет с этим ушастым пеньком сама! Я сдаюсь!
Злая, как тысяча чертей и один бес в довесок, я нажала на кнопку вызова лифта. Подождала, прислушалась... Священная тишина... Похоже, лифт благополучно застрял где-нибудь этаже так на шестом и плевать хотел на мои уставшие ноги! Проклятье! Черт бы его побрал (желательно в мастерскую!)! Пришлось ползти на третий этаж пешком по старой лестнице. Если не везет, так не везет по-крупному!
Единственное, что меня радовало, так это грядущая встреча с моими лучшими друзьями — Володей и Катей. Они должны были приехать из Москвы ровно в два часа дня. Вообще-то, они и так бессовестно запаздывали на две недели, во всяком случае, Катька. Мы с ней учимся в одной и той же школе и обычно на каникулах ездим к моей тете Поле из Нижнего Новгорода, но в это лето получилось несколько иначе, и Катюша вместе со своими предками отправилась отдыхать на Лазурный берег Франции. А я, бедная, несчастная, всеми покинутая, вынуждена была ехать на поезде в тоскливом одиночестве...
Зовут меня Софья Стоцкая, и живу я большей частью в относительно новом квартале Москвы у дяди с тетей по папиной линии. Нельзя сказать, чтобы они питали ко мне уж очень тёплые чувства. При каждом удобном случае они проклинают тот день, когда мои родители погибли в авиакатастрофе, и вовсе не потому, что безутешно горюют вот уже долгих (и мучительных, по их словам) семнадцать лет, а потому, что им Бог добродушно подбросил счастья на голову в виде меня, несчастной сиротки... Короче, как только выдаётся шанс сбагрить меня хоть кому-нибудь ещё, они с превеликим удовольствием это делают, после чего, я подозреваю, прыгают от радости до потолка (каждый раз после каникул нам приходится делать ремонт: штукатурка подозрительно как-то облетает!). Зато на каникулах я отрываюсь по полной! Тетя Поля, как я уже говорила — художница, и, как истинно творческий человек, она лично следит за порядком в квартире... Я имею в виду, что в порядке вещей беспорядок, разбросанные повсюду вещи, фотографии, рисунки. Короче, бедлам полный, не дай Бог зайдет какая-нибудь уборщица в гости: ее же удар хватит!
Друзей у меня немного, зато какие! Я уж даже не помню, что мы с Катькой не поделили, но прекрасно помню, что после нескольких подзатыльников и драки песочными совками в детском садике, переросшей в баталию с участием обезумевших воспитателей и родителей, стали, что называется, друзьями не разлей вода. Мы и внешне были чем-то неуловимо похожи, как две сестры. Хоть Катька и напоминает восточную черноволосую красавицу, тогда как я исконно русская — от корней волос — темно-русых, до отнюдь не невинных голубых глаз.
Вскоре к нашей компании прилип Володька — кареглазый блондин, а также вредина, каких мало. Нас боялся весь двор, а старушки — те вообще принимались усердно креститься, едва завидев нас. Хотя никак не пойму, почему... Мы же их через дорогу переводили и всё такое... А ещё мы в детстве воровали яблоки (кислые, надо заметить) из деревенских садов... И красную сочную клубничку... Даже, помнится, огурцы, похожие на скрюченные пальцы... Просто так, ради развлечения, чтоб скучать не приходилось... Зато потом всё это великолепие мы продавали "по бросовым ценам" обворованным, злющим соседям. Они тихо скрипели зубами, но улик против нас у них не находилось, как, впрочем, и яблок, и клубники, и огурцов. Правда, один раз нас все же засекли... Самое обидное, что проклятый крыжовник был сущей отравой, и получасовой лекции от занудного сторожа он никак не стоил!
А вот в городе находились и более мирные занятия — например, терроризирование нашей соседки, этакой старушки Шапокляк... Бедняга! Хотя кто больше страдает, еще неизвестно — соседи у моей тетушки веселые попались, ничего не скажешь! Шапокляк — вечная брюзжалка, всех учащая, как жить и что делать. Но это еще ничего — Муля Егоровна, другая соседка, имеет дурную привычку выть по ночам, упражняясь в караоке. И еще выпить любит. И бегать по квартире. В-общем, неудивительно, что ее милые детки, Вес с Ядвигой, не дают спокойно спать знаменитому ЦРУ, постоянно посылая им в подарок коварные вирусы. Пару раз к нам в дом уже заявлялись хмурые товарищи в черном прикиде, но через минуту они ласточкой улетали через окошко, чтобы уже больше никогда не вернуться в это "проклятое место"!
Все-таки тоскливо без друзей! Скорей бы уж приезжали, что ли...
"Поезд "Москва — Горький" прибывает на первый путь первой платформы..."
Век живу — век дивлюсь... "Горький" уже лет пятнадцать, как Нижний Новгород. Кстати, отличная ловушка для несведущих... Помню одну старушку в Москве на вокзале, которая долго и упорно ждала сына из Нижнего Новгорода, даже не подозревая, что поезд "Москва — Горький" — это то же самое, что поезд "Москва — Нижний Новгород". Так и прождала она, бедняжка, лишний час, пока ее не отыскал любящий сынок и не увез домой.
Поезд, грохоча не хуже пушкинских "пушек на холмах", медленно и задумчиво затормозил, сопроводив все противным скрежетом, визгом и эффектным пронзительным гудком. Через несколько минут из вагонов начали вылезать несколько потрепанные и заспанные, но все же живые, пассажиры. Катюшу я приметила сразу. Она, как всегда в прикиде "не подходи — я злющая кровожадная рокерша, съем и не поморщусь!", уверенно спускалась по ступенькам, нагло расталкивая людей. А вот Владимира я так и не отыскала. Прежде чем я успела-таки сделать это, Катька честно попыталась задушить меня в своих крепких объятиях.
— Софьяк! Делищща-то как? Что?! Опять похудела?! Ну ты ё-моё! И когда успела?! — ощупывала меня со всех сторон подруга. — Скоро будет скелет на мозгах болтаться! И не говори потом, что я не предупреждала!
Я шутливо ущипнула Лису, как мы иногда называли Катьку, за бок.
— Ну да кто бы говорил!
Катька придирчиво оглядела себя с ног до головы и разочарованно поцокала языком. Надо заметить, она твердо была уверена в том, что хорошего человека должно быть много и даже еще больше и постоянно пыталась потолстеть, но вместо того худела и жутко расстраивалась.
— Ох, блин горелый! А все туризм, отдых... Горки там, аквапарки всякие... Вот... Результат!
— Ладно тебе! А где, кстати, Володька? — я так и не заметила блондинчика среди толпы.
— Я его убила по дороге, — торжественно и серьезно призналась Катька. Ну, зная подругу, я не удивлюсь, если так оно и есть...
— Правда? — на всякий случай уточнила я, больше волнуясь за какую-то толстую женщину, безуспешно пытающуюся усесться на двух чемоданах и постоянно с них скатывающуюся вниз.
— А то! Неописуемое удовольствие, я тебе скажу! — хрюкнула кровожадная Катюша.
Полная женщина в черном траурном платочке снова свалилась на асфальт, на этот раз она приземлилась аккурат на чемодан белого цвета с буквой "К".
— Дубина стоеросовая! — внезапно взвилась в воздух Лиса и, подбежав к этой странной мадам, выволокла из-под нее чемодан. — У тебя мозги откуда растут?! Из ушей или из желудка?!
— Кать, я ж не специально! — повинилась незнакомка почему-то до жути знакомым мужским голосом.
Так вот почему Катька так странно себя вела! Ура! Я нашла пропавшего без вести друга!
— Воло-о-одя-а! — я безумно обрадовалась встрече, а заодно обрадовала и Владимира, завалив его, только что вставшего, окончательно.
Володя у нас учится в театральном Вузе. Свои актерские способности и навыки он с садистским удовольствием оттачивает на мне и Катьке. Мы уже сталкивались и с Франкенштейнами, и с Дракулами, и с орками, и с Джульеттами. Но еще никогда он не переодевался в полную женщину! И это при его-то комплекции бравого гусара?! Нет, я в восторге!
— Володька! Дружок! Ты живой? — прыгала я вокруг польщенного парня, как вокруг новогодней елочки.
— К сожалению, — меланхолично прокомментировала Лиса. — Ну чё? Ручки в ножки, скелет в трубочку, и покатились! Володя! За сумки!
— Что?! Опять я?! Нет уж! — друг завертелся на месте, поправляя складки гигантской юбки, рассчитанной явно на слона. — Сама тахтырь!
Зверского выражения лица попутчицы хватило, чтобы заставить Володьку резко поменять свое решение.
— Ну хорошо, — миролюбиво заулыбался он, подхватывая чемоданы с земли.
— Ну, то-то! Поцокали копытами! Давай-давай! Не задерживай движение! Кстати, как там поживает моя Милка?
