Сжавшись от предчувствия, я наблюдала сцену, будто в замедленной съемке: тянущаяся Мишкина рука, оказавшись над королем, дрогнула и выплеснула содержимое бокала на белоснежный костюм...
— Ай-яй-яй, какая неприятность! — преувеличенно заботливо засуетился Мишка и попытался салфеточкой промокнуть пролитое, только развозя расплывающиеся кроваво-красные пятна. Дэн отодвинулся от него и медленно начал вставать.
— Мишка, ты что натворил! Ты же это нарочно! — схватила я его за рукав.
— Он, конечно, случайно! — с пугающей улыбкой поднялся король. Вытащил из наружного кармана кружевной шелковый платок, встряхнул его, разворачивая, и медленными движениями начал стирать пятна. Вот прямо так — провел по пятну, оно исчезло. Сразу, без следа. Мишка от такого зрелища, по-моему, даже протрезвел. Как и я. От ужаса, что Дэн себя выдал с головой, и что сейчас последует. — Ты что-то хотел сказать? Может, извиниться? — последнее пятно он стер, пристально глядя в глаза противнику.
— Ты... ик... я...
— Продолжай, я весь внимание, — поединок взглядов накалил атмосферу до взрывоопасного состояния. Я быстро шагнула и встала между ними:
— Дэн, не надо. Инцидент исчерпан. Пойдем, лучше потанцуем. Хорошая музыка.
— Ты знаешь, я такое не танцую.
— Отойди-ка, Маша, — сдвинул меня Мишка в сторону. — Что-то сказать я хотел.
— Миша, уходи, — развернулась я в его сторону. — Хуже будет.
— Нет уж, сначала я выскажусь. И еще неизвестно, кому тут будет хуже.
— Дэн, он пьяный, не трогай его, — взгляд в глаза. — Пожалуйста, не отказывай мне. Ведь я вышла на танец с тобой?
— Хорошо. Топтаться на месте под музыку, много умения не надо. Давай попробуем.
— Что, сбегаешь? Решил спрятаться за красивую Машкину юбку? Трус!
— Мишка, прекрати! — мой взгляд метнулся от одного к другому.
— Что ты знаешь о настоящей трусости и храбрости, чтобы бросаться такими словами?! Если думал, что своими выходками способен задеть меня, крупно ошибся, — король спокойно развернулся к нему спиной и, не оглядываясь, повел меня на танцпол.
— Дэн, ты раскрыл себя!
— Нас никто не видел.
— Но Мишка!
— Он уже сомневается, не привиделось ли это ему, а завтра решит, что перепил. Если вообще вспомнит, в чем я лично сомневаюсь. Так что выкинь из головы и забудь.
— Спасибо, что не поддался на провокацию.
— Ты за него так переживаешь?
— Дэн, он был моим другом много лет. И я знаю, что ты его сильнее.
— Спасибо и тебе, за веру в меня. Не будем об этом больше. Ну что, учи меня! — сверкнул улыбкой Дэн.
— Тут и учиться нечему. Ты же видишь, как все танцуют, кто во что горазд. Главное, в ритм попадать.
— А позиция?
— Исключительно по желанию партнеров.
Неподалеку девушка вообще прижалась к парню спиной, закинув руки ему на шею.
Сначала мы встали в стандартную закрытую позицию, но она как-то незаметно перетекла в не совсем стандартную, а потом и совсем нестандартную. Мне захотелось тесно-тесно прижаться к Дэну и даже закрыть глаза, отдаваясь сладким, будоражащим кровь звукам музыки. Моя рука с плеча парня переместилась ему на шею, так что я могла коснуться его волос. Пальцы второй переплелись с его пальцами, потом он прижал ее к своей щеке и закрыл глаза. Склонившись ко мне, заговорил щекотным шепотом:
— Ох, Маша, что ж ты со мной делаешь? Твои глаза, как звезды в ночном небе. Смотрю в них и уже ни о чем не хочу думать, только о тебе.
Один медляк сменился другим, а народ вокруг куда-то засобирался. Площадка стремительно пустела. Вот и хорошо, мы будем здесь одни. Дэн отпустил мою руку и коснулся подбородка:
— Пойдем?
— Куда? Я никуда не хочу! Давай еще потанцуем.
— Всех пригласили на фейерверк. Идем! — ну вот, опять рушится тот хрупкий мостик, что протянулся между нами. — Пойдем, Маша, хочу взглянуть на ваше огненное искусство.
Парень почти силой тянул меня на улицу. Бегом накинув на меня шубу, поспешил на выход, ведя за собой на буксире.
Небо, расцвеченное огненными росчерками, радостно орущая толпа народа, счастливые молодые...
— Как убого! — изрек король, взглянув наверх. — Ничего, сейчас мы сделаем красивее.
Следующий залп был выше и, кроме красных звездочек взметнул золотой дождь, осыпавшийся, казалось, прямо на нас. Народ ахнул от восторга. Потом были распускающиеся цветы нескольких разновидностей, потом в небе танцевали две искрящиеся бабочки, потом раскрылся павлиний хвост в полнеба...
Обалдевший народ оглушительно орал, свистел и прыгал. Восторг был поистине детским. Молодожены кинули на нас быстрый взгляд и вновь обратили внимание на небо. Улыбающийся король, охвативший меня сзади руками, поднял вверх палец и начал что-то как будто писать, и спустя мгновение в небе начали проявляться огромные буквы: "Л ю б л ю т е б я М а"... Я поймала взгляд Дэна, надпись в воздухе дрогнула и быстро завершилась: "р и н а "!
Уши просто заглохли от того рева, который производила бушующая толпа. Я повернулась и приникла к Дэну, а он склонился ко мне и поцеловал. Долгим томным поцелуем.
— Ничего сейчас не говори. Поехали домой, — шепнул он мне. Я согласно кивнула, и он тут же вытащил телефон и начал набирать номер такси.
Народ обступил молодых, интересуясь, где и почем купили такой шикарный фейерверк? И как сделать надписи в небе, на заказ?
Пока мы ждали такси, Наташка силком оторвала меня от Дэна, заявив, что дело государственной важности — невеста собралась бросать букет. Мы едва успели. Маринка кинула на меня заговорщический взгляд, отвернулась и кинула букет в мою сторону. А я его не поймала. Точнее почти поймала, но соседка справа перехватила его на долю секунды раньше. Я взглянула на нее — да это та самая, из парочки, что спугнула нас с Дэном в холле, на диванчике за пальмой. Счастливо взвизгнувшая девица умчалась со своим трофеем, а я, пожав плечами на укоризненный взгляд невесты, поспешила к Дэну. Мне не нужны никакие букеты, мое счастье уже со мной.
Прибыло наше такси. Я предложила Наташке закинуть ее домой по пути, но она отказалась, сказав, что поедет с Ольгой, и поделившись важными новостями, что и Славик и Игорь — свидетель, пригласили ее на свидание. Теперь она в раздрае. Молодые, с которыми мы столкнулись в холле и которые тоже собрались уезжать, еще раз горячо поблагодарили Дэна, и за фейерверк в том числе. И пожелали, чтобы наше счастье стало столь же реальным, как и их. На улице мы помахали друг другу и разъехались в разные стороны.
Глава 5. Долгие разговоры на ночь
В машине Дэн отгородил нас от водителя, и, сводя с ума своими улыбками, нежно проводил ладонью по шерстке моей шубы. Под его пальцами пощелкивали разряды статического электричества, и в полумраке салона сверкали искры. Он поднял ладонь, и оказалось, что она вся покрыта такими искрами. Я протянула свою руку навстречу, желая прикоснуться и ожидая, что сейчас щелкнет электричеством. Вопреки ожиданиям, током меня не ударило, а искры заплясали меж наших ладоней, щекоча теплом и мягко отталкивая, не давая сомкнуть пальцы. Ласково и озорно глядя на меня, Дэн сдул их, и они разлетелись по салону, прикасаясь временами к коже и щекоча, как пушинки одуванчика. Завладев моей ладонью, он принялся за свое излюбленное занятие — перебирание моих пальцев. Одновременно начал медленно, как будто вспоминая, декламировать стихи:
Твое простое обаянье,
Взор мимолетный, милый образ.
Смятенье мыслей, чувств, желаний —
Меня пленил твой нежный голос.
Глаза твои, как звезды в небе,
Твои уста — зовут и манят.
Так счастлив я доселе не был,
Любовь мне голову туманит.
— Чьи это стихи? — изумилась я. — Твои?
— Что ты, я не поэт.
— Дэн, сознавайся, ты их так читал, будто сочинял на ходу, — не отставала я. Ну так хочется, чтобы это были стихи специально для меня и про меня.
— Я их... переводил. На русский, — загадочно улыбнулся он.
— Тогда прочти еще что-нибудь.
— Всенепременно, — пообещал он, но вместо стихов притянул меня к себе и со вкусом поцеловал. Охх! На такое поэтическое продолжение я согласна. И чтобы побольше, и подольше. Чуть отстранившись, еще легко касаясь моих губ, шепотом спросил:
— На чем мы там остановились?
— На стихах. Кажется.
— Ах, да, — на его губах появилась лукавая улыбка:
В твоем дыханье запах вишен,
Его я пью, себя губя,
Пушистый локон твой острижен,
Но все же я люблю тебя.
— Правда? — А стрижку он мне так и не простил.
— Разве я могу обманывать девушку с таким взглядом? Твои глаза, Маша — целый мир. Иногда в них бушуют бури гнева или плещет океан боли. Тогда мне становится плохо от одного твоего мимолетного взгляда. Когда в них лучится радость — будто солнце выглядывает, согревая и даря тепло. А сейчас в твоих глазах волны нежности и любви. Я в них тону...
Мы смотрели друг другу прямо в глаза, и наш мысленный диалог, честное слово, не был плодом моего воображения:
— Любишь?
— Люблю.
— И я люблю, очень-очень.
— Знаю это и без слов. Ты счастлива?
— Да. Ведь мое сегодняшнее желание исполнилось.
— Значит, я правильно догадался, — улыбка в глазах. — И счастлив, что смог его исполнить.
— А мы, правда, разговариваем? Мысленно?
— Конечно.
— Но ты говорил, что это очень сложно.
— Сложно, да. Но когда между двумя людьми появляется сильная эмоциональная связь, это получается само собой. Волшебство любви — самое прекрасное и удивительное чудо в Большом мире.
Так мы и доехали, не отрываясь друг от друга. Я выслушала комплиментов больше, чем за всю предыдущую жизнь. Вот это и называется — на седьмом небе от счастья!
— Не хочу подниматься на лифте. Пойдем по лестнице? — предложил Дэн в подъезде. При мысли о перспективе тащиться пешком на 9 этаж у меня вырвался невольный стон:
— Дэээн! Я не дойду!
— Устала?
— Устала — не то слово! На ногах еле держусь.
Подозреваю, что выпитое вино еще действовало, как анестезия, а вот завтра, кроме похмелья мне будут обеспечены больные мышцы ног. Все-таки, высокие каблуки — издевательство над живыми существами (читай, женщинами). Это еще, спасибо Дэну, я почти не танцевала, а девчонки под конец веселья поснимали туфли и, поставив их внутрь круга, так и отплясывали босиком.
— Лучше на лифте. Ну что такого? Полминуты — и мы дома.
— Тогда я тебя понесу.
— Наверх?! С ума сошел! Мы упадем на лестнице.
— С тобой я не упаду, — Дэн подступил ко мне, намереваясь подхватить. Я со смехом отбивалась:
— Нет-нет. Тяжело же. Не надо.
— Это ты-то тяжелая? Да в тебе живого весу вполовину моего, не больше. Легкая как перышко.
Дэн сломил мое шутливое сопротивление и уже наклонился, чтобы ухватить поудобнее, как мы услышали наверху голоса и смех.
— Там кто-то есть. Нас увидят.
Парень заколебался.
— Хорошо, твоя взяла. Поехали на лифте.
— Ты его так боишься?
— Не доверяю. Разумная предосторожность. Но с тебя компенсация.
— Какая?
— Вот такая, — Дэн поднял руку, нажимая кнопку этажа и одновременно склоняясь ко мне для поцелуя. — Для успокоения моей души.
Как жалко, что ехать нам всего ничего, до 9 этажа. И почему мы не во Всемирном торговом центре? Поцелуй длиной в 100 этажей. Вот это я понимаю!
С сожалением оторвавшись друг от друга, мы чинно-благородно прошли до дверей, вошли в квартиру...
Ход дальнейших событий я запомнила лишь отрывками. Целоваться мы начали прямо в прихожей, даже не сняв верхнюю одежду. Потом я почувствовала, что шуба соскальзывает с меня, поднялась на цыпочки, перешагивая через нее и одновременно избавляясь от пыточного сооружения под названием "шпильки". Блаженный стон каторжника, наконец избавившегося от своих кандалов, невольно вырвался из горла. Пальто Дэна удобно пристроилось по соседству с моей шубой. Охватив меня сильной рукой за талию, вторую он запустил мне в волосы, крепче прижимаясь в поцелуе. В голове мелькнула мысль, что подобных чувств я еще никогда не испытывала. Ни с кем. Обычно попытка любого парня прижать меня к себе вызывала отторжение, а если переходила в более активную фазу — панический страх. Сейчас даже намека на такие ощущения не было. Наоборот. Я подалась ему навстречу, потянулась и душой и телом, чувствуя, что внутри разгорается пожар, имя которому — страсть!
Пуговицы на пиджаке Дэна были гладкие, удобно ложились в ладонь и легко проскакивали в петли. Всего четыре штуки — долой пиджак. Мы стали ближе на одну ступень. Теперь жилетка. Хочу чувствовать его тело под моими руками без всяких преград. Парень тряхнул плечами — жилетка полетела на пол. Оторвавшись от губ, он приник к ложбинке на моей шее, потом к плечу. Лихорадочное желание, как можно скорее избавиться от одежды, охватило нас обоих. Мелкие крючки на спине моего платья легко расстегивались под руками Дэна, давая мне возможность вздохнуть поглубже. Тихим, хриплым голосом он что-то говорил на своем языке. Может быть, это были стихи? Мне они слышались волшебным заклинанием — заклинанием любви и счастья. А может, это оно и было — наше любовное заклинание? Последнее, что я помню, как на пороге комнаты от легкого синхронного движения его пальцев с моих плеч слетели бретельки платья. Гладкий шелк скользнул по телу, к ногам.
— Божественно прекрасна, — услышала я, и мир перевернулся в горизонталь. Дальше я улавливала только сильный стук сердца, свои глубокие вздохи, его шумное дыхание, его губы и руки. Такие нежные, такие настойчивые. Прохладный шелк под спиной, горячее тело, прижавшееся сверху. Вот тут-то и пригодился кружевной голубенький комплект, тот самый, что покупала я еще в первый наш совместный выход в город! Точнее, не пригодился, но снимал он его с такой предвкушающей улыбкой! Последняя деталь одежды покинула меня. Теперь меж нами нет преград. Он на миг отстранился, окинул меня сияющими глазами, выдохнул:
— Как я тебя люблю! — охватил руками и...
Все кончилось внезапно, в один миг. Я выждала несколько секунд, открыла глаза. Что случилось? Надо мной — лицо Дэна, на котором написано выражение полного ужаса. Смотрит куда-то в сторону. Я проследила за его взглядом. Ох! Дыша, как загнанная лошадь, он медленно поднял глаза от постели на свою руку, с которой падали черные капли: кап, кап, кап. Что это? Кровь? Почему, откуда? Посмотрев на меня абсолютно диким, невменяемым взглядом, он хрипло простонал:
— Что же мы делаем?! Нет, что Я делаю?! — вскочил, резко накинул на меня край покрывала и кинулся из комнаты.
— Дэн! Ты куда? Дэн! — только тут я почувствовала, что под боком у меня что-то металлически-холодное. Резко отодвинулась. Его меч! Проклятая железяка! Как я тебя ненавижу! Подхватив его одной рукой, я голышом, как была, кинулась к балкону, рванула на себя примерзшую дверь и швырнула его в темноту. Разделавшись с мечом, размашистым шагом прошла в коридор. Из ванной доносился шум воды. Наверное, промывает рану. Сильно порезался? Он же маг, сейчас залечит. И вернется ко мне. Я стукнула в дверь:
