— Ничего не понимаю... Ну при чем тут я, школа, драконы и Третья Мировая? И как вы, Ноэль-сама, собираетесь мир спасать?
Девушка пожала плечами:
— Вот уж чего не знаю, того не знаю. Сначала, вроде как, нужно сломать часы судного дня, а это значит, устроить мир-дружбу-жвачку во всём мире. А это, кажется, возможно, только если дать всем странам общего врага, перед лицом которого надо объединяться.
— Ноэль-сама, немного медленнее... Какие ещё часы нужно сломать? — слова девушки вызвали у Рю и другие вопросы, но он решил, что такими темпами будет запутываться все сильнее.
— Часы судного дня — это выдуманная сущность, — поправив очки, пояснила она, — Они вроде как показывают время до конца света, который должен наступить во время взаимной ядерной бомбардировки. Они появились в США во время холодной войны между Западным и Восточным блоками. Стрелки на этих часах двигаются вручную, в зависимости от уровня политической напряжённости между странами.
— И сколько они показывают сегодня? — спросил зеленоволосый, слегка поёжившись, словно уже представил себе сие устройство во всей красе, вместе с уже летящими на Японию бомбами.
— Без двух двенадцать, — сообщила Ноэль, — Где полночь — это конец света. Только вот в современном мире ядерные бомбы — это ещё не самое страшное.
— И что, никто не пытается это остановить? Ни один политический блок? И что Нарьяна-сама будет делать с этим?
— Не знаю, хотя... мама упоминала, что ответ кроется в этой школе.
— По-моему, в этой школе больше вопросов, чем ответов, — заметил Рю.
— Вопросы у тебя рождает не школа, — уверенно ответила девушка, — Их у тебя рождают ответы на те вопросы, которых ты не задавал. Чем больше ты будешь узнавать, тем менее понятным и простым для тебя будет окружающий мир.
Рю задумался. Сперва то, что она сказала, показалось ему совершенно непонятным. Но затем... Прокрутив в памяти весь их разговор, он выбрал незаданный вопрос, который показался ему наиважнейшим:
— Ноэль-сама... Что такое 'идеальный человек'? Зачем... Зачем вообще существуют люди?
— Просто потому, что могут, — пожала плечами девушка, — Без причины. А идеальный человек, в усреднённой системе моральных координат, это, я полагаю, человек развитый умственно и физически, ставящий интересы общества выше собственных интересов. Притом, в моём случае, обществом следует считать всю антропосферу Земли.
— Существуют потому, что могут? — Рю перевёл взгляд на стену. Ответ ему не понравился.
— Но существовать можно по-разному, Ноэль-сама. То, как я существовал в тюрьме, после гибели своих родных, — не тот метод, которым должны существовать люди, несмотря на то, что ни моё физическое, ни умственное развитие от этого факта не пострадали, и я по-прежнему считал, что благо Японии важнее моей собственной жизни. Следовательно, в этом существовании есть нечто ещё, что настолько же важно, насколько и сам факт возможности существования, вам так не кажется?
Ноэль покачала головой.
— В вопросе 'зачем', кроме самой возможности существования, ничто более не имеет значения, которым невозможно пренебречь. Если ты можешь существовать и можешь не существовать, то выбирать следует первое.
— Ключевой вопрос не 'зачем?', а 'как?', Ноэль-сама, — подчеркнул зеленоволосый, — На мой взгляд, люди должны не просто существовать, а существовать счастливыми.
'Упаси вас Бог желать счастья всему человечеству'.
— Нет-нет-нет, такое понимание в корне неверно! — возразила девушка, — Люди никому ничего не должны, и в первую очередь тебе или мне. Если мы будем заставлять их быть счастливыми, они, как ни парадоксально, будут становиться более несчастными. Разумеется, идеальный человек должен ставить своей целью счастливую жизнь как можно большего числа людей, справедливость, равенство и прочие ништяки, но вот с идеальными людьми пока что у нас облом.
— Я говорю не о том, чтобы заставить. Я говорю о том, что нужно создать условия для этого. Раньше я считал, что такие условия — стабильная Япония без сигмы и тех, кто пытается ей пользоваться ради власти. Теперь я вынужден признать, что не имею представления, что это за условия. Но я верю, что они существуют, и что без них всё бесполезно. Без этого любое общество бесполезно, Ноэль-сама. Ведь существование общества основано на существовании людей. Смысл же существования людей теряется, если счастье невозможно: это неполноценное, больное существование, которое не стоит того, чтобы выживать в нём.
— Ты слышал когда-нибудь выражение 'каждый кузнец своего счастья'? — поинтересовалась девушка.
— Нет, Ноэль-сама, — ответил Рю, в очередной раз внимательно рассматривая какую-то область пространства рядом с ней, — Я слышал выражение 'Война — бедствие для народа'. В общем бедствии, будь то война или повальное злоупотребление сигмой, каждый бессилен, если он один, что бы там ни говорили философы.
Пустота не сократилась. Его чувство опасности и боевая программа никак не отреагировали на внезапную атаку в лоб.
— Ты меня вообще слушаешь? — осведомилась Ноэль, только что отвесившая юноше щелбан, — Войну-то мы как раз и пытаемся предотвратить.
— Ай! — с удивленным вскриком зеленоволосый отступил назад, — Пытаться и предотвратить — не одно и то же, Ноэль-сама. К тому же, один сигма-пользователь сам подобен армии, а их в мире немало. И есть еще сигма-оружие, которое может сделать человека по мощи подобным целой стране. Неужели все это следует просто считать несущественной для счастья людей деталью?
— Отвергаешь? Предлагай, — коротко приказала Ноэль, с царственным видом поправляя очки.
— Мое предложение Японии разбито. Потому я и тут, — опустил голову Рю, — Я лишь хочу понять, что у вас в голове, Ноэль-сама.
— У меня в голове сложная мультипроцессорная система, — ответила она, — А вот ты только и делаешь, что критикуешь.
— Критикую? — не понял Рю, — Нет, Ноэль-сама, я всего лишь пытаюсь разобраться, как все это будет работать. Ведь пока никакого способа остановить войну, кроме подсовывания всем странам абстрактного единого врага нет, насколько я понял. И этого врага тоже нет в готовом виде?
— А по-твоему, искусственное создание этого врага сильно лучше? — хмыкнула NI, — Это ведь всё равно война. И если враг не будет серьёзным, это не сработает. А будет, так это всё равно горе и смерти.
Она бессильно развела руками.
— То есть... Нарьяна-сама тоже не знает, что делать? — спросил Рю, чуть медленнее выговаривая слова, чем обычно.
— Не знаю, — покачала головой Ноэль, — Мама редко когда что-то говорит напрямую так, чтобы это не запутывало ещё больше.
— Но ведь меня запутывает и то, что говорите вы, Ноэль-сама. Если вас так же запутывает то, что говорит Нарьяна-сама... то я не представляю, как можно понять, что делать.
— А как всегда с истиной в этом мире, — ответила она и указала пальцем вверх, — Наугад и от балды. Пальцем в небо и молиться, чтобы всё было хорошо.
— Кому молиться? — решил уточнить Рю, — Вроде как, тут никто в ками не верит.
— Ками существуют, — неожиданно серьёзно сказала Ноэль, — Сигма-наука это доказала.
— Доказала? — в очередной раз удивился зеленоволосый странностям сига-науки, — Если это так, то о судьбе Японии следует спрашивать у ками, а не у политиков.
— А вот то, что ками, как правило, мало беспокоит судьба людей, доказала уже практика, — заметила Ноэль, — Так уж получилось, что светлые ками страдают изрядным пофигизмом, и только тёмные лезут, куда их не просят.
— Может быть, это из-за использования людьми сигмы и ядерного вооружения? — предположил зеленоволосый, — Не все бы согласились защищать современный мир, если принадлежали к старому. Я сам узнал о положении дел недавно и не всё, но уже... не знаю, что и думать. Неудивительно, что столь консервативные существа решили просто уйти и всё.
— И что мы в итоге имеем? — поинтересовалась она, — Сухой остаток. Ками нам не помогут. Мы можем надеяться только на себя.
— Тогда лично кто остановит войну? — спросил Рю, — На себя надеяться в таком важном вопросе не допустимо, ведь это всего лишь школа...
— Ты плохо представляешь себе, ЧТО это за школа, — хмыкнула Ноэль, — Уверена, мама что-нибудь придумает, ведь я просто не успеваю к этому моменту закончить обучение.
— Я действительно мало знаю, Ноэль-сама, — согласился он, — Но хочу спасти Японию от всего этого. И если кто-то действительно в силах это сделать... я буду служить ему, чем смогу.
— Думаю, моя мама может, — кивнула она, — Она умная. У неё работают лучшие умы мира. Вместе они должны что-то придумать. Кстати, у тебя сейчас есть какой-нибудь класс?
Переход был настолько неожиданным, что Рю изрядно растерялся.
— Класс? В смысле, урок? У меня сейчас социология, но... кажется, я на нее безнадежно опоздал.
— Так вернись в прошлое, — в голосе девушки звучало такое недоумение, будто она говорила о чем-то очевидном.
— Как? В последний раз, когда со мной случилось нечто подобное, меня пытался убить мой двойник, — Рю нервно и коротко выдохнул, невольно вспоминая эту картину.
— Ну-у-у... — тут уже растерялась Ноэль, — Нужно выбрать маршрут так, чтобы при переходе между зонами ты оказался в прошлом. И вообще... за что ты так себя не любишь?
— Не люблю? — не понял юноша.
— Твой двойник не попытался бы убить тебя, если бы у тебя самого такая мысль не могла родиться чисто теоретически.
'Когда-нибудь я захочу умереть', — откуда взялась эта мысль? Откуда?
— Не знаю подробностей, Ноэль-сама, но думаю, он счёл меня недостойным того, чтобы жить под одним небом с ним и иметь тот же статус, который я себе придавал, как и он — себе... И сам того не зная, он был довольно близок к истине.
— Вот я и хочу спросить: за что ты так себя не любишь? — снова повторила девушка.
— На это достаточно причин, — ответил Рю, — Для начала, я не погиб тогда, когда должен был — вместе с остальными, хотя закон войны таков: проигравший воин должен погибнуть. Во-вторых, я ещё раз отказался от своих принципов ради того, чтобы выжить после того, как меня взяли в плен... благодаря этому я здесь. В-третьих, я убил множество людей, не желая признавать, что виной тому моё нежелание погибать, а вся философия — всего лишь прикрытие, повод для того, чтобы вывести меня на поле боя.
На самом деле, зеленоволосый, сам того не осознавая, называл причины в порядке увеличения их важности, а не уменьшения.
Ноэль развела руками.
— Иными словами, ты не сможешь избавиться от своего двойника, пока не будешь готов принять себя таким, какой ты есть.
— Я уже сам не знаю, какой я есть, — мотнул головой Рю, после чего попытался сменить тему, — Так что там с занятием по социологии?
— А что с ним? — вновь не поняла Ноэль.
— Ну, я, наверное, должен как-то на него попасть, раз имею такую возможность. Но как именно, я не знаю.
— А, это... Посмотри на страничке доктора Кеншу закономерности, и на основе их рассчитай маршрут.
Увы, это было легче сказать, чем сделать. Формулы, таблицы, графики, еще что-то, чему он даже не знал названия... Наверное, примерно так же среднестатистический европеец смотрел бы на привычные Рю иероглифы катаканы.
— Ладно, — сказала Ноэль, — Бывай. Кстати, если тебе интересно, то в местной деревеньке есть синтоистский храм.
— Бывать? — непонимающе переспросил Рю, отрываясь от экрана, — Храм... я не представляю, что там делать... я ведь всегда считался первосвященником, и мне даже не приходило в голову глядеть на ритуалы синто с точки зрения обычного человека.
— Всегда надо с чего-то начинать! — махнула рукой девушка и скрылась за углом.
Мяч был действительно очень необычным. Он запросто мог посреди полета изменить направление, внезапно отрастить крылья, уцепиться за потолок, а однажды и вовсе свернулся вокруг руки Тадеуша, так что оторвать его удалось только втроем и только пригрозив лишить шоколадки. Кроме того, он явно в скором времени начал различать игроков между собой: так, он шарахался от грубых Элли и Хесуса, зато очень полюбил Хлою и Светлану и охотно летел к ним. И несмотря на это, по итогам нескольких сетов наиболее успешно играла команда Тадеуша, что вызывало у поляка законную гордость.
Светлана как раз поднималась после кратковременного полета с пойманным мечом, когда дверь открылась, и на сцене появились новые действующие лица.
— Привет, ребятки, — первой вошла Яфья, которая была одета совершенно не по-спортивному, — Ну, как вам бунтарьболл?
— Всем привет! — следом за ней протиснулся в дверь Кристиан, — Это и есть тот мячик?
— Ой, Яфья, он такой маленький, ми-ми-миленький, кавайненький! — затараторила Хлоя, закрывая глаза от умиления, — Мы переименовали игру в няшкобол, и теперь победители зовутся няками, а проигравшие — бяками. Я думаю, ещё очки надо называть каваинками, чтобы совсем аутентичненько было.
— Это настолько миленько, что меня сейчас стошнит, — прокомментировала Светлана.
— Вот и чудненько! — кивнула Яфья, будто не обратив внимания на это замечание, — Мне нужны крепкие добровольцы для похода за продуктами в деревню. Кто готов оторваться от игры ради благого дела?
— Далеко идти-то? — осведомился Тадеуш, складывая ладони буквой Т.
— Ну, как... где-то на часик или чуть меньше прогулка, — прикинула что-то у себя в уме девушка.
— Ну, если так, то я могу сходить с вами, как только мы доиграем матч, — пожал плечами поляк, — Уж не взыщите, пани, но покидать команду посередине игры не входит в число моих привычек, тем паче команду с такой замечательной напарницей, как пани Элли.
— Но нам нужно принести фрукты как можно скорей, чтобы потом ещё успеть сервировать стол и фруктовые салаты нарезать, — сделала бровки домиком девушка, — Мы ярмарку готовим, а там еще столько надо сделать!
— Ладно, я схожу, — ответил Хесус, — Только не делай такое лицо, душа болит.
И тут в голове Тадеуша что-то щелкнуло. Он вспомнил о почти позабытой проблеме.
— Вы планируете идти через лес, панове? — странно изменившимся голосом спросил он.
— Зачем через лес? По дороге пойдём. Хотя, если что, лес там сейчас с обеих сторон от дороги. Как бы, вся школа находится в лесу... А что?
— Ничего, — как-то слишком поспешно ответил Тадеуш, — Просто я слышал, что мой... братец... — Сикора почти выплюнул это слово, — Смылся в этот самый лес... Впрочем, ему там самое место...
— Не беспокойся, по моим сведениям, твой братец нескоро оклемается, — ответила Яфья, рассеянно почёсывая брюшко Кабу. Тот блаженно жмурился, лежа на руках у Криса.
Тадеуш по-прежнему молчал. Действительно, от таких ран так быстро не оправиться, если...
Вот именно, что если. Если способности двоедушника не помогают регенерировать быстрее. Если ему никакой идиот не решит помочь. Если... Да множество было этих 'если'. Не стоит слепо верить источникам.
По-прежнему ничего не говоря, Сикора отошел в сторону и достал мобильный, начав торопливо набирать два сообщения...
Первое было в личный кабинет пани Нарьяны:
