— Ни за что! — Бьянка резким движением отбросила руку капитана и скрестила руки на груди, ухитрившись при этом принять максимально гордую, но в то же время выделяющую все ее достоинства позу. Ее противница молчала, однако, судя по всему, была полностью согласна с ней. Надо же, редкостное единодушие!
— Это что за детский сад? — рявкнул Соломин. — У меня боевой корабль или ясли для малолетних нарушителей? Я вам тут капитан или почему? Какого черта вы мне тут в игры играете?
Девушки молчали. Соломин скрипнул зубами и решил, что хватит с него воспитательных бесед — все равно такого рода разговоры у него никогда толком не получались. Резко повернувшись, он вдавил кнопку стоящего на столе коммуникатора, вызвал дежурного офицера и распорядился:
— Этих — на гауптвахту, в одиночные каюты. Посидят под замком — может, остынут. Что на них нашло — не пойму...
— А это они вас не поделили, капитан, — рассмеялся дежурный. Соломин почесал переносицу, посмотрел на девушек.
— Как это понимать?
— А пускай она не говорит, что все равно ты с ней будешь! — выпалила Бьянка.
— А пускай она...
— А пускай она...
— Тихо! — взревел капитан. — У тебя что, девочка, синдром заложника прорезался? Нет уж, на гауптвахту обоих, немедленно! Охладите головы.
— Ничего, — тихо, но так, чтобы слышали все, выдала Бьянка, — пару дней я тебя еще потерплю, а потом все равно вас всех с корабля отправят.
Соломину внезапно стало смешно — две сопли, к которым он, в общем-то, ничего, кроме нормального мужского интереса (изрядно, впрочем, сглаженного разницей в возрасте и остатками воспитания) не испытывал, делили его между собой так, будто имели на это право. Им что, медом намазано, или более подходящих по возрасту мужчин в экипаже нет? А главное, Бьянка даже не представляла, насколько она ошибается. С трудом подавив смешок, капитан сдвинул брови и рыкнул:
— Увести! — и, когда за девушками закрылась дверь, расхохотался. Вот уж и вправду, никогда не знаешь, где и с каким казусом столкнешься... Однако, надо что-то с этим делать — очаг напряженности на борту Соломину был не нужен. И без того им предстояли не самые легкие дни, а тут еще эти проблемы, будто и без них не хватает, над чем подумать.
Двое суток спустя "Эскалибур" вошел в систему безымянной звезды. Безымянной потому, что она была абсолютно ничем не примечательна и никому не нужна — обычный белый карлик без планетарной системы, с жиденьким астероидным поясом, который было нерентабельно разрабатывать, и числовым кодом вместо названия. В этом Богом забытом месте и была назначена встреча — очень удобно, маскироваться кораблю практически негде, а на собственном маскировочном поле долго не продержишься.
Едва линейный крейсер приблизился к точке рандеву, как к нему двинулся английский корабль — все тот же "Черный принц", крейсер, на котором в прошлый раз прибыл английский разведчик. Он уже был на месте, и ожидал появления русских, немало не скрываясь. Просканировав систему, испытав заодно новые радары, и не обнаружив подвоха, "Эскалибур" застопорил ход, и через несколько секунд английский крейсер лег в дрейф на ничтожном по космическим меркам расстоянии от него — всего лишь в каких-то двухстах километрах.
Встреча произошла на "почти нейтральной территории". Проще говоря, с обоих кораблей вышли тяжелые боты — у русских транспортный, у англичан универсальный — и состыковались в открытом космосе. Соломину совсем не хотелось, чтобы англичане, забрав пленных, как-то невзначай, как будто так и положено, оставили прилепленную к борту его крейсера мину, да и самому отправиться на английский корабль считал глупостью — он британцам не доверял ни на йоту, уж больно они любили и слишком хорошо умели заметать следы и убирать свидетелей. По той же причине не хотели ни принимать у себя гостей, ни отправляться в гости самим, англичане — русские, случись нужда, их не пожалеют. В отношении жизни и здоровья представителей сопредельного государства русские не испытывали никаких комплексов и, случись нужда, могли перебить британцев без долгих размышлений и моральных терзаний. Правда, англичане были в чуть худшем положении — "Эскалибур", случись нужда, просто расстрелял бы "Черного принца" из своих колоссальных орудий, однако тут уж было ничего не поделать. Русский линейный крейсер и до модернизации был сильнее любого английского корабля, а сейчас и подавно. Если же англичане попробовали бы уравнять шансы, пригнав целую эскадру, то русские просто не стали бы вступать с ними в контакт. Скорость русских кораблей всегда помогала им выбирать, где, когда и с кем иметь дело, а с кем не иметь. Данная ситуация не была исключением, поэтому англичанам, стиснув зубы, в очередной раз пришлось смириться с этой, как им совершенно безосновательно казалось, вопиющей несправедливостью.
Вот потому-то представители высоких договаривающихся сторон и встретились на борту состыковавшихся ботов. Вернее, на борту русского бота — он был почти вдвое крупнее английского, в чем не было ничего удивительного. Русский корабль нес на борту много чего интересного, в том числе и разъездные катера на все случаи жизни. Габариты английского корабля были намного скромнее, такие крейсера обычно довольствовались универсальными машинами. Ну а универсальные — они на то и универсальные, чтобы уметь делать все, и все одинаково плохо, и габариты таких машин тоже оставляли желать лучшего. Проводить на борту такого бота встречу было, мягко говоря, не слишком удобно, поэтому англичанам волей-неволей пришлось согласиться принять русское гостеприимство.
Смит прибыл не один, однако его спутники остались на английском боте. Все правильно — это были простые десантники, и совершенно незачем было им слушать разговоры, для чужих ушей не предназначенные. К тому же, даже если бы они и пошли... А вот случись что — чем они могут быть Смиту полезны? В русском боте, кроме Соломина, четверо десантников с "Эскалибура" — этого, в принципе, хватит, чтобы положить взвод англичан и при этом даже не вспотеть, так что охрана Смиту была нужна больше для престижа, ну и чтобы пленных контролировать, естественно.
— Приветствую вас, — Соломин вежливо кивнул Смиту. Английский разведчик внимательно посмотрел на пиратского капитана и моментально понял, как он ошибался. Ну в самом-то деле, перед ним сейчас стоял совсем другой человек — гладко выбритый, подтянутый, одетый в новенький, с иголочки, мундир. Как-то это не совсем вязалось с образом пирата. К тому же, Смит точно знал, что совсем недавно корабль Соломина прошел доковый ремонт на верфях Черного Новгорода, а это хоть и независимая, вроде бы, планета, но без разрешения имперских властей туда просто так не залезешь. Сомнения в статусе Соломина у Смита были серьезные, но сейчас это не было главным.
— Здравствуйте, капитан. Вы, я вижу, не бедствуете.
— Ну разумеется, нет. А если вы привезли деньги, буду жить еще лучше. Кстати, что у вас были за проблемы, что пришлось так долго ждать?
— Капитан, вы же видели, в каком состоянии был мой крейсер, когда мы с вами расстались. Пока не привели его в порядок, мы просто не рискнули направляться на встречу с вами. Сами понимаете, космос не спокоен — кругом пираты.
— Это точно, — не обратил внимания на шпильку Соломин. — Вот только я никак в толк взять не могу — разве у Британии единственный крейсер?
— Нет, разумеется, однако решено было, что не стоит привлекать лишнего внимания к операции и ставить в известность дополнительных людей. У нашего ведомства есть для таких случаев собственные ремонтные мощности, поэтому мы решили, что потерять немного времени в данном случае некритично.
— Ну, вам виднее, — пожал плечами Соломин.
— И потом, капитан, вы и сами последние несколько дней не торопились. Полагаю, вы могли прибыть к точке рандеву минимум на сутки раньше.
— Откуда такая информация? — с интересом поглядев на собеседника, поинтересовался капитан.
— Ну, из времени своего выхода с Черного Новгорода вы тайны не делали, так что узнать, когда вы стартуете, сложностей не представляло. А ходовые качества вашего корабля я знаю — видел, как вы тогда, у Большого Хвата, маневрировали.
"Ничего ты не знаешь, салага", подумал Соломин, а вслух сказал:
— Ну, у нас тоже есть свои дела и свои планы. Итак, не будем затягивать процедуру, делая вид, что нам обоим приятно общаться друг с другом. Перейдем к делу?
— Согласен, — Смит жестом фокусника извлек банковские карты. — Проверять будете?
— Какой смысл? Если вы меня обманули, я просто бомбану вашу ближайшую планету, чтобы привлечь к себе внимание, а потом сообщу на весь мир, за что я это сделал. Думаю, вашей конторе подобные расклады не особо желательны. Или как?
— Примерно так мне и сказал мой шеф, — со вздохом ответил Смит. — Здесь все, что вы хотели.
— Зер гут. Забирайте товар.
Повинуясь жесту Соломина, десантники ввели пленных. Первыми шли арабы — эти были откровенно взволнованы. Увидев, что за ними прибыли англичане (на сей раз, Смит не скрывался, и был одет в мундир, который трудно было не узнать), они разом подались назад — чем-то их англичане не устраивали.
— Ну вы, обезьяны! — один из конвоировавших их десантников несильным толчком закованной в броню руки заставил ближайшего араба вновь шагнуть вперед. — Вы чего тут пляски устроили? Не видите — за вами белый сахиб приехал. Цените оказанную вам честь...
Смит ухмыльнулся, повернулся к Соломину:
— Я вижу, вы их успели неплохо выдрессировать, — с долей уважения в голосе заметил он.
— Стараемся, — безразлично пожал плечами капитан. — Пересчитывать будете?
— А зачем? Я и так вижу, что те, кто мне нужен здесь, а если вы кого-нибудь из сопровождающих потеряли или пристрелили, это меня не волнует. Все равно, думаю, многим из них в скором времени предстоит прогуляться за борт — балласт нам не нужен.
— Логично, — кивнул Соломин. — Сейчас приведут вторую группу — их везли в другом трюме.
Смит молча кивнул. Примерно через минуту ввели испанцев — эти держались иначе, как-никак, были потомками людей, когда-то выбивших с континента воинственных мавров, а потом завоевавших половину мира. Испанцы не забывали об этом и, хотя никогда более не смогли достичь величия предков, оставались гордым народом. Нельзя сказать, что их радовала ситуация, но держались они достойно, и мужчины, и женщины. Ни словом, ни жестом не показали, что им в такой ситуации, мягко говоря, хреново — уже за это они были достойны уважения.
Пожалуй, единственная, кто остался спокойной, была Мэнола — она знала чуть больше других. И ведь не скажешь, что еще час назад на ревела в три ручья. Как известно, женщина не права ровно до того момента, пока не начнет плакать. Пришлось Соломину объяснить ей расклады, после чего успокоилась девушка махом — порода чувствуется, таким нервам и быстроте оценки ситуации может позавидовать профессиональный военный. А сейчас и не скажешь, что недавно еще была в расстроенных чувствах — гордый вид, шикарное платье, маникюр-макияж, словом, все как положено. Смит чуть слюну не пустил...
— Ну, что скажете?
— Все честно, капитан.
— Ну, вот и ладушки. Надеюсь, наши пути никогда больше не пересекутся.
— Я тоже надеюсь... Ваши услуги, честно говоря, обходятся нам непростительно дорого.
— Это потому, что они эксклюзивные, а такой товар всегда дорого стоит.
— Очень дорого...
— Очень эксклюзивные.
Капитан и английский разведчик посмотрели друг на друга и синхронно рассмеялись.
— Прощайте, капитан, — Смит тыльной стороной ладони вытер с глаз выступившие от здорового смеха слезы. — Честно говоря, это против моих правил, но желаю вам удачи.
— Прощайте, и будьте осторожны. Надеюсь, на вашем пути сегодня пираты не встретятся...
Спустя несколько минут, когда английский бот отвалил от их борта, Соломин задумчиво посмотрел ему вслед и приказал:
— Возвращаемся на крейсер. Передайте Джораеву, чтобы готовились...
Следующие сутки были потрачены на слежку за английским крейсером. "Черный принц", закутавшись в маскировочное поле, уходил полным ходом, постоянно меняя курс, чтобы сбросить с хвоста возможную слежку. Вполне грамотно работал, кстати, но даже до модернизации "Эскалибура" ему не удалось бы оторваться, сейчас же действие и вовсе превратилось в легкую прогулку. Русский крейсер, в свою очередь укрывшись, на всякий случай, в коконе невидимости, шел на расстоянии, втрое превышающей возможности систем обнаружения английского корабля, уверенно контролируя все его маневры собственным радаром. Однако сам "Эскалибур" выполнял сейчас только роль судна слежения — основным действующим лицом должен был стать совсем другой корабль, и он уже приближался к месту действия. На него непрерывным потоком шла с "Эскалибура" информация о местоположении, скорости и курсе англичанина, и скоро этот новый персонаж должен был появиться на сцене во всей красе.
Британская секретная база. Место и время неизвестно.
— ... и вы представляете, сэр, откуда не возьмись появляется этот проклятый японец. Я даже "мяу" сказать не успел, а он уже на мой крейсер орудия наводит.
— Следите за своей речью, молодой человек. Общение с русскими дурно на вас повлияло. Вы сами не замечаете, но вся ваша речь — сплошные жаргонизмы.
— Простите, сэр...
— Ничего страшного, русские — народ с великой энергетикой, поэтому многие их привычки о стиль общения так легко перенимаются. У них, надо сказать, есть чему поучиться, но в первую очередь перенимаются почему-то не самые лучшие моменты — ругань, слова-паразиты, некачественное построение фраз и их ужасная образность выражений. Перенимаются всеми, так что вы не исключение. Просто следите за тем, как говорите.
— Благодарю вас, сэр. Спасибо за совет.
— Не за что. Продолжайте.
— В общем, сэр, нас перехватил японский линейный крейсер. Не знаю, какое у него название, они не представились, но, в любом случае, это был корабль типа "Якумо", и уйти от него у нас не было никаких шансов. Сэр, он был на четверть быстроходнее и впятеро превосходил нас по огневой мощи. Вы сами знаете...
— Знаю, знаю, продолжайте. Итак, вас перехватил японец. Что было дальше?
— От нас потребовали застопорить ход и лечь в дрейф. Мэллоун, правда, хотел попытаться уйти, но японцы сразу дали залп поперек нашего курса. Мы не были готовы к бою, сэр, но даже будь готовы, ничего не смогли бы сделать, они были сильнее и...
— Я это уже слышал. Перестаньте оправдываться, никто вас ни в чем не обвиняет, говорите по существу.
— Сэр, Мэллоун не хотел сдаваться, я тоже, но экипаж арестовал нас, а также остальных старших офицеров, и без приказа лег в дрейф.
— По-человечески их можно понять — люди просто хотели жить... Но для нашего флота такое поведение — позор! Можете не сомневаться, будут сделаны выводи и приняты меры. Итак, что было дальше?
