Обернувшись, я лишь еще шире открыла рот от неожиданности — голос принадлежал мужчине в состоянии близком к старости, о чем свидетельствовали и наполовину седая голова итого же цвета небольшая бородка. Присмотревшись к визитеру в моем 'нигде', я не смогла найти черт, по которым этого человека можно было бы вспомнить при следующей встрече — обычные глаза какого-то серого цвета, чуть полноватый нос, выпирающий подбородок, словом ничего выдающегося.
— Так что тебя так удивляет, человеческая женщина? — Уже с явной усмешкой повторил вопрос мужчина, не делая попыток пошевелиться.
— Вы кто? — Вместо ответа на прямой вопрос, прокаркала я. Смущаться не было смысла, ведь я уже де факто мертва и хуже точно не будет.
— Именно тот, о ком ты подумала. — Подтвердил мои догадки небожитель. — Я Зерон.
Грома и молний после этого заявлений не последовало, хотя я и ждала каких-нибудь спецэффектов. А виной всему телевизор и книжки, развивающие фантазию.
— Я удивилась... — Подбирая слова, я едва в них не запуталась и решила говорить более прямолинейно. — Меня удивил сам факт вашей защиты, если таковая действительно была.
— Была? — Явно наслаждаясь моим замешательством, веселился Пресветлый Бог. — Она и сейчас есть. Точнее, он. — Кивком головы он указал на пса, который при упоминании о себе даже ухом не повел, не то, что хвостиком махнуть... — Это Лурион, твой хран. Я попросил его о помощи и он любезно согласился присмотреть за тобой. Как оказалось, не зря...
Согласился?! Совершенно растерявшись, я повернулась к псу и чуть склонившись, заглянула ему в глаза. Очень хотелось проверить догадку о наличии у животного заявленного разума.
— Так ты значит Лурион? А похож на медведя... — Пес слегка оскалился на подобное заявление, но кидаться не стал. Такая реакцию вызвала у меня улыбку, ибо в точности подтвердила заявление Зерона — песик более чем разумен. — Ну извини, я не со зла! — Покаялась я перед животиной и вновь повернулась к божеству. — Так вот почему маг не мог меня подчинить? Ему мешал Лурион?
— Ты не принадлежишь этому миру женщина. — Все так же не двигаясь с места, лекторским тоном отозвался Зерон. — Поэтому люди и маги не имели права привлекать тебя к достижению своих целей! Но тем не менее, они это сделали и я принял решение.
Все эти объяснения неожиданным образом вызвали у меня едва ли не кратковременный приступ истерики, погасить который мне удалось с огромным трудом. Это же надо! Пресветлое божество другого мира меня защищал, а я то голову ломала над словами жрицы его храма!
— Тем не менее, я мертва. — Удивленно смахнув появившиеся невесть откуда слезы, горько призналась я. Осознавать это оказалось в тысячу раз хуже. — Воспользовались они мной или нет, но своего добились! Разве нет?
— На твоих руках слишком много чужой крови. — Несколько высокопарно заговорил после паузы Зерон. — Поэтому ты должна была в обмен принести свою жизнь. Однако, если бы не связь с магом, ты бы уже оказалась дома, едва мужчина дал тебе яд. Но тебя еще держит обязательство, поэтому сказать однозначно, что ты мертва, нельзя.
Тряхнув головой, я пыталась собрать в кучу начавшие разбегаться мысли. Из всей тирады божества я вычленила лишь то, что хотела слышать больше всего и тут же решила уточнить.
— Если я жива, то почему не могу вернуться в тело? Почему здесь?
— Ты здесь, наглая девчонка, — Вдруг раздался второй, смутно знакомый, голос из ниоткуда, — Потому, что именно тебе надлежит помочь этому миру обрести равновесие!
Воздух справа от Зерона замерцал и колыхнулся, чтобы через мгновение явить мне Владыку нижнего мира во всей красе. Признаться, от его появления я ничего хорошего не ждала.
— Но ведь твой маг может сделать все сам! — Упрямо мотнула я головой, желая скостить наложенные этими двумя чудиками обязательства. — Почему нельзя просто отправить меня восвояси, во избежание всяческих недоразумений?!
— Потому, что ты теперь сосуд для мага. — С гадкой широкой ухмылкой оповестил меня Аверон. — Раз ты сама дала согласие на договор, будь добра — исполни его до конца.
— Вообще, я подписывалась только на то, чтобы проводить его к оставшимся в живых магам! — Странно, но я чувствовала злость. Должно ли покойников вообще беспокоить это чувство? Или я неправильный покойник?
— Тебе стоило узнать подробнее суть договора. — Ничуть не смутившись моим тоном, ответил Аверон. — Ты помогла ему разорвать одну связь с названным хозяином, взамен предоставив другую, в которой он стал таковым. И раз сил у тебя оказалось более, чем предостаточно, то вполне естественно, что он не смог отпустить столь ценный резервуар.
'Сосуд', 'резервуар' — звучало так, словно их подданные люди, а я так, расходный материал. Молодцы, нашли таки козла отпущения!
— Помоги ему завершить ритуал и ты вернешься домой. — Вмешался Пресветлый Владыка. Что парадоксально — вроде прозвучала просьба, а интонации были приказными.
— Как я помогу, если меня отравили?! — Непонимающе спросила я, переводя взгляд с одного на другого. — Или есть способ вернуть меня в тело?
— Тебе стоит этого лишь захотеть, потому как даже мы не властны над твоей жизнью здесь и принадлежит она лишь тебе. — Последовал лаконичный ответ.
Хм, интересно. Помниться, в прошлый раз Аверон говорил как раз об обратном, когда хотел меня этой самой жизни лишить за свое творение — коня из породы Хасами. А теперь оказывается, что они не могут меня убить?!
— А если меня убьют в королевском дворце? — Задала я самый животрепещущий вопрос, который меня волновал. — Шансы-то на успех не большие..
— Лурион поможет тебе. — Последовал лаконичный ответ, на который я не совсем этично хмыкнула. Напоминать им о том, что даже с помощью этого медвежонка я не смогла остаться в живых, в юбилейный раз, не хотелось.
Я подумала о том, что использование моей персоны в своих целях Рошшером или Гремом не идет ни в какое сравнение с тем, что делают их божества. А делают они тоже самое, только куда более изощреннее, ибо могут как отнимать жизнь, так и возвращать ее.
— Почему это равновесие нельзя было восстановить раньше, когда магов было на порядок больше? — Задала я вопрос Зерону. -Зачем было дожидаться такого критического момента?
Оба божества пристально смотрели, видимо решая, стоит ли вообще говорить, но наконец Пресветлый Бог заговорил:
— Раньше люди помнили, что царствование на Эллионоре надлежит чередовать с теми, у кого есть в крови дар. Но со временем, они сочли себя более достойными этой роли и остались слепы к тому, что практически загубили этот мир. К сожалению, маг, который сможет вернуть Эллионору прежнее величие и процветание, родился только недавно. Лишь у него хватит сил все исправить.
Уточнять, что в божественном понимании 'не давно', я не стала — может 5 лет, а может 135, кто их знает?! Но вот все, что касалось общих положений, я запомнила. Да и герцогиня Сеношанте уже что-то подобное мне рассказывала. Просто на тот момент я не думала, что вляпаюсь так основательно. А схема проста, как таблица умножения — на Эллионоре уже есть маг, которому под силу вернуть власть в свои одаренные ручки, но для этого необходима помощь Грема, у которого есть живой, человеческий резервуар с силой, необходимой для осуществления этой самой помощи.
— Но ведь на сей раз погибнут люди! Много людей!... — Недоуменно уставившись на небожителей, произнесла я. — Разве их жизни тоже ничего не стоят?
— Каждая жизнь моих подданных не пройдет бесследно. — Не мудрствуя лукаво, отозвался Зерон. — Для тех, кто переживет это нелегкое время, это станет назидательным уроком.
'Ну да, который они никогда не забудут' — хмыкнула я про себя, юбилейный, н-цатый раз, поражаясь жесткости методов богов этого мира. Ведь они все то время, что люди узурпировали власть, терпеливо столетиями дожидались мага, который все исправит.
— А что если бы люди истребили всех магов, до того, как родился тот, кто нужен? — Очередной раз переводя взгляд с одного владыки на другого, спросила я. — Ведь их и так осталась жалкая кучка!
— Ты и так узнала сейчас больше, чем могла рассчитывать, наглая девчонка! — Припечатал Аверон, сдвинув свои кустистые брови. Я лишь почувствовала, что ноги сами подогнулись и не успев даже выставить руки, оказалась на коленях. Эта демонстрация того, кто здесь занимает хозяйственное положение, буквально съела жалкие крохи моего терпения.
— Как именно мне пожелать вернуться в тело? — Сквозь зубы прошипела я, обнаружив, что подняться не могу.
— Лурион! — Подозвал пса Зерон и когда мини — медвежонок не спеша подошел, добавил. — Помоги ей!
Пес встал передо мной и моргнув своими необычными глазищами, вдруг оскалился и залаял. Я видела даже слюну, капающую с пасти и зажмурилась от ожидания неизбежного укуса, на который псинка явно была настроена. Но его не последовало и не успела я открыть глаза, как появилось чувство падения. Желудок подскочил к горлу, а уши заложило, словно ватой. Я падала, сомнений больше не было.
5.
Когда чувство полета закончилось, я все же решилась открыть глаза и обнаружила, что стою на набережной, под небольшим мостом. Оглядевшись вокруг, заметила две полусогнутые тени и не придумав ничего лучше, направилась к ним. Каково же было мое удивление, когда я догнала двух мужиков с габаритами санитаров, и увидела в их ручищах свое тело! Честно, я смотрелась ужасно — лицо белое, на губах и подбородке застывшая пена, кровоподтеки на скулах. Руки были сложены на груди, но вот парадокс — они не падали от движений увальней и скорее всего, причина в предсмертной судороге, которая их свела. Глядя на себя любимую, я от всей души пожелала старшему Рошшеру сдохнуть быстрее, чем я до него доберусь. А я до него доберусь, не зря же я пережила все это, включая переговоры с божествами.
Глядя на то, как небрежно тащат эти двое неизвестных мое изувеченное тело, я поняла, что злость — это не то чувство, которое я испытывала. Скорее, я была в ярости и легко позволила ей наполнить меня изнутри. Значит, нужно лишь пожелать? Отлично, попробуем...
Все мои попытки проваливались к чертям, когда вдруг увальни остановились и подняв голову, я увидела почему — они пришли в уютный закуток под мостом и собирались тупо сбросить меня в реку. Черт, из воды мне в таком состоянии точно самой не выбраться, а новой встречи с обоими богами я не желала. Коснулась своих рук чисто инстинктивно, желая хоть как-то уберечь свое тело, и тут же прикрыла глаза от яркой вспышки. Я бы открыла их сразу, но веки словно налились свинцом. Хотела шевельнуться, но мне помешали чужие руки. Руки, которые меня держат... Наконец-то! Понимание того, что я вернулась в свое тело, путем простого прикосновения, принесло облегчение и выдохнув, не сумела сдержать улыбки. Осталось как-то разобраться с этими носильщиками.
— Смотри, Олли, она кажись улыбается... — Неуверенно произнес один, тот, что держал ноги. — Жутко как-то!
— Да как она может улыбаться, дурень, она ж покойница! — Легкомысленно ответил ему второй, но доля настороженности в голосе присутствовала.
— И все равно. — Настаивал первый. — У нее не такое лицо было, когда мы забирали ее! Смотри, видишь руки! А-а-а-а! Она руками, руками шевелит!!!
Сначала я почувствовала свободу ног, а потом и рук, когда меня кинули на землю. Ну подумаешь, решила размять втихаря конечности...
Однако смысла скрывать то, что я жива, больше не было и буквально продрав глаза, спокойно осмотрела носильщиков — у обоих был такой шок, что казалось челюсть навеки застынет в распахнутом виде. Смешнее всего были глаза — они едва не вывались из глазниц от ужаса, который я чувствовала кожей.
Сгруппировавшись в одной стороне, 'санитары' трясясь смотрели на то, как я медленно, но уверенно пытаюсь встать. А медлить была причина, ибо тело затекло основательно и подчиняться не спешило. Ощущение, будто очередной хруст костей может знаменовать их перелом, было более, чем реальным. Я предприняла великое множество попыток подняться на ноги, но все они с треском проваливались, когда на закутке вдруг появился четвертый участник нашего милого, почти семейного спектакля. Это оказался Рэй, собственной персоной, который довольно-таки быстро справился с так и не отошедшими от шока носильщиками и подошел ко мне.
— Слава Владыке, ты жива! — Облегченно выдохнул он и с небольшой натугой поднял меня на руки. — Я думал, что ты легче! — Признался он через пару минут, направляясь прочь от моста.
— Это называется трупное окоченение! — Сипло отозвалась я, оскорбленная до глубины души. Да с этими вынужденными диетами мой вес едва ли перевалил за шкалик с отметкой в 50 килограмм! А вот окоченевшее тело всегда весит в два раза больше...
— Трупное окоченение? — Нахмурив непонимающе лоб, переспросил маг. — Так ты умирала?
— Угу, и воскреснуть успела. — Тем же милым басовитым голоском подтвердила я. — А как ты узнал где я?
— Я был на пристани и видел, как тебя увез какой-то человек. — Признался Рэй. — Только сделать ничего не мог. Пришлось проследить за ним, а потом тебя вынесли вот эти двое...
— Этот неизвестный человек служит под началом старшего Рошшера. — Мрачно поведала я, вспомнив последние минуты своей жизни. За стариком безусловно должок!
Рэй нес меня молча, четко чеканя шаг, а когда начал спотыкаться, я все таки решила уточнить цель похода.
— И куда теперь?
— Извозчик за углом, а там все сама увидишь. — Коротко поведал маг, выходя с набережной на мостовую, окрасившуюся в розоватый цвет, видимо в ожидании приближающегося рассвета. Быстро посчитав, я пришла к выводу, что приключения заняли всю ночь и королевский бал уже сегодня! Вот это называется отдохнула перед торжественным событием!
Город был погружен в предрассветную тишину, которую лишь изредка нарушало ржание одинокой лошади неподалеку. В домах, что в ряд выстроились вдоль набережной, ни где не горел свет и в связи с отсутствием достаточного освещения, маг начал спотыкаться чаще, пару раз даже опасно накренившись. Но тем не менее, это не заставило проснуться мою совесть и предложить пойти самостоятельно, потому как я была уверенна, что в таком случае мы будем добираться до извозчика не десять минут, а как минимум пол дня! Поэтому я лишь крепче вцепилась в мага, высматривая конечную цель нашего променада.
Пройдя примерно метров 100 по буквально вымершей мостовой, Рэй вдруг свернул в не приметный переулок, в котором и вовсе стояла кромешная тьма. Однако карета, запряженная одной лошадкой, все же была и именно к ней мы и подошли.
Кучер на козлах, при виде нас, заметно оживился, вмиг приосанившись и натянул вожжи, явно не собираясь помогать магу открыть дверцу. Впрочем, это сделала я, когда мы подошли вплотную.
Лошадка при виде чужаков нервно всхрапнула и Рэй едва успел усадить меня в кабину, когда карету тряхануло. Я вдруг представила, какой от меня очевидно исходит 'аромат' и поняла, что лошадь явно чует мертвечину. Ей же не объяснишь, что я снова жива и шарахаться от меня больше нет необходимости. Но вот отдам последний рубль на то, что верхом я бы проехать сейчас точно не смогла, потому как животное 100% меня бы скинуло. А так, не совсем удобно устроившись в холодной кабинке, мы медленно и со вкусом, наслаждаясь каждым ухабом и задуваемым во все щели ветром, покатились по столице и каждый лошадиный шаг эхом разносился по округе.
