— А...
— У тя с Марфой?
— Чего?
— Да так — ничего! Просто спросил! А вижу: втюрился в нашу знахарку! Только знай: мы за неё всем районом! И не посмотрим, что ты полковник ФСБ. Я когда пьяный мне по колено это... как оно?
— То, что мешает в штанах?
— Кому и ща — те, полкан! — рассмеялся озорно и задорно Егорка.
Парировать Шилов не стал, да и как водится связываться с дураком. Не желал уподобляться ему.
Тот сам продолжил с ним общение в одностороннем порядке.
— А чё, Марфа, девка хоть куда! Та ещё красавица, а баба! Сколько же ей годков натикало, а стукнуло?
Тракторист поймал на себе недобрый взгляд спутника.
— Да расслабься ты, служивый! Чё напыжился? Сдуйся! Просто и ты пойми меня, а наш народ — куда нам обратиться, если что! Ведь она для нас всё...
— А вы для неё ничего не сделали до сих пор — и никто! Когда за добро принято платить добром!
— Так не берёт она с нас денег? Даже едой!
— А кто сказал — и я сейчас — про деньги? Хата покосилась! Того и гляди: рухнет на неё! Что тогда делать станете? А только и можете: говорить, а ничего не делать!
— Да я бы давно, но председатель — гад такой — на пару с лесником лес рубить не даёт! Мне дом построить — это как...
— В анекдоте: нарисуем — будем жить! Говорить вы все мастаки! — укорил Шилов. — Вот увезу я её от вас, тогда будете знать!
— Да не поедет она...
— Кто те это сказал?
— Подкатывали к ней уже мужики...
— И...
— Ты первый, кто ей понравился! Я её такой стеснительной впервые в жизни увидел! Уж поверь мне на слово — лепить горбатого не стану!
Шилов отвлёкся. Не дело делал, а с другой стороны уже готовил себе надёжный тыл на гражданке. Надоело ему прислуживать. А что умел — служить. За что и ценили его до сих пор, а держали на его должности при собачьем отделе. И вешали на него — как водится — всех собак и не от случая к случаю.
Помимо него в сторожку к знахарке заявился вооруженный отряд "маски-шоу" и перепугали хозяйку, а она — их. Они приняли её за ведьму, а она сама их — за чертей. И сила куда-то подевалась — она больше не обращала на неё внимания — не слышала того, что ей сообщали голоса. Вдруг замолчали, сказав напоследок:
"Это судьба... твоя..."
Отряд "маски-шоу" и направила она по следам командира.
— В Париж вам надо, мальчики...
— Куда, мать?!
— В одноимённое село!
— Ах, вон оно что... — переменился в лице капитан, благодаря хозяйке избушки-развалюшки, а заодно и за тропинку среди болот, на которую та указала им.
— Она вас и выведет, а сами тех на чистую воду, кто мутит...
— Спасибо, родная...
— 22 -
"Не так страшен чёрт,
как его малю...тка!"
(прописная истина)
В доме у фермера продолжалось застолье, и никто не подозревал о том, что развернётся в ближайшем будущем, а не только кто-то стол, устроив погром. Хотя предпосылки были. Люди раздухарились. Слишком много было выпито ими, и старались залить жуткие воспоминания, которые до сих пор не укладывались у них в голове. И только Дарья внимательно следила за всем, что творилось во время застолья. Без её сверхспособностей никуда, придётся повлиять на отца семейства и мать. А тут ещё бабушки с дедушками. Хотя последним лучше не компостировать мозги.
К гипнозу прибегать не хотелось — всё-таки не чужие ей люди — родня, а не выбирают, и даётся с рождения. Но вот о своём происхождении она толком ничего не знала. Родители не показывали ей фотографии, когда выносили её из роддома, а нынче даже видео снимать на память — обычная практика. Какие-то они не такие у неё — несовременные. Возможно, это и хорошо, скорее плюс, нежели минус, но порой хотелось чего-то большего, а всегда, уж так устроен человек, тем более ребёнок, коим до сих пор оставалась Дарья, не взирая на кодовый позывной "универсал".
Ещё ничего не устаканилось, по следу идут профессиональные ищейки, а тот, кто постоянно отдавал ей приказы — предал. Эх, жаль, она тогда не разобралась с ним — помешали обстоятельства. Но ничего, ещё не поздно. Если Животин выживет, то лучше бы из ума, в противном случае ей придётся назначить ему "свидание". Но это потом, сначала надо выяснить, что к чему, а какой расклад сил? Если что — ей грозит провал — значит и родным несдобровать. Сразу выстроиться огромная очередь из желающих поквитаться с ними за все те страдания, которые она причинила им, лишив их родных и близких, а также соратников по "бизнесу".
Криминал не дремал. А никогда. Те, с кем Сергачёвы с Рогачёвыми столкнулись ненароком в дачном посёлке, также объявились на селе. И впрямь все дороги ведут в Париж. С данным постулатом на все времени не поспоришь. Факт. Но пока о том никто ничего. Даже преследователи из числа силовиков.
А один такой не сворачивая с пути, брёл в направлении выбранного им маршрута "Париж-Москва". И прибыл как ни странно в эти края не из одноимённой деревни, а столицы родины.
Какой-то километр оставался и ему пройти пешком. А дальше что? Куда он пойдёт? И кого спросит? Да о чём?
В голову пришёл джигит с маршрутки.
— Точно... — решил Мешков наведаться к нему в гости.
Его внешний облик, а и вид одежды оставлял желать лучшего результата. Зеркальца не было, поэтому пришлось воспользоваться отражающей поверхностью тёмных солнцезащитных очков с аналогичным успехом.
— Ну и рожа... — поморщился Михаил, глядя на себя.
Поправил парик, но как не старался приглаживать, искусственные пряди продолжали топорщиться в разные стороны.
— Да и... — махнул он рукой, смахнув с себя копну чужих волос, не желая уподобляться блондинке. Но без него он выглядел ещё хуже, — ...чё говорить: красота страшная сила, а требует жертв!
Мешков нисколько не сомневался в этом и предвидел: без стрельбы, а рукоприкладства, точно не обойтись. Всё-таки его никто не знал в доме Рашида, что если его три жены приревнуют и не захотят обзаводиться в своём гареме четвёртой?
— Бры-ыр-ред... — тряхнул головой Михаил, отринув прочь сомнения. Он выше этого — морально подготовлен, а ко всему и ещё не такому, что было с ним, а будет. — Ой, что будет, что будет...
Зашагал в направлении Парижа. Надпись на знаке населённого пункта не подкачала, подтверждая: он идёт правильной дорогой. Даже указатель в качестве памятника Ленину в человеческий рост указывал рукой в светлое будущее. Но Мешков точно помнил из истории, куда он завёл страну, а в тупик гражданской войны и разрухи.
Михаил продолжал гнать прочь дурные мысли. Ни к чему они сейчас ему, а тем более забивать ими себе голову. И без того хватало сюрпризов, а множились не то что день ото дня, а час от часу. Знать на верном пути — главное идти напролом, и не сворачивать ни при каких обстоятельствах, а чего бы это ему не стоило. А сил и нервов. Кого он только не повстречал на своём пути — чего только стоил один Рашид.
— Посмотрим, как живёт этот липовый грузин под псевдонимом, дядя Вахтанг? Не грузинский же разведчик! Его только здесь для полного счастья не хватало!
Навстречу Мешкову выбежала собака. Он думал: она накинется на него. Но шавка была настолько ленива, и шла по своим делам неспешной походкой увальня, что даже лень было поднять заднюю лапу при виде бродяги — завалилась посреди дороги, как ни в чём небывало, и от нечего делать занялась "развратом", вылизывая себе кое-что, что заставило Михаила поморщиться.
— Собака и есть... — только и мог он констатировать факт.
Пришлось обходить шелудивку, а то кто знает, вдруг бешеная. А оно ему надо? Не удержался и оглянулся назад.
Собаке странный прохожий был до того самого места — продолжала бездельничать. Жить на селе — не в городе. Это там вечно все торопятся то на работу, то с работы, хотя если вспомнить пробки на дороге в час-пик, становилось очевидно: торопись, не торопись, а жизнь всё одно уходит бесцельно — ничего не успеваешь сделать, как пора уже туда, куда никому не хотелось, а раньше времени подавно.
Вот и он не стал спешить, основательно осматривая очертания неведомого Парижа. Вдруг подумалось: сюда бы туристов из Франции возить для хохмы, так сказать на сельский отдых. А что — в Европе это модно — агротуризм. Им бы тут явно понравилось — в этом Париже.
Михаил вляпался и сам того не сразу заметил, наступив в то, что оставили после себя коровы, пройдя утром на пастбище стадом.
Запах ещё тот, а и аромат — заглушил все иные. Не духи из Парижа, но в русской традиции. И ни чем его теперь не перебить. Хоть ведро на себя французской парфюмерии вылей. Всё одно не поможет, да и не спасёт.
— Вот говно!
Тут как тут появились любопытные "парижане". Не каждый день удаётся узреть нечто, что само захаживало к ним. А тем более "птица" и высокого полёта. На странную вида мадам и косились ребятишки, отпуская задорные смешки.
Приподняв солнцезащитные очки средним пальцем, Михаил презрительно покосился на них. Но те даже не поняли его жеста.
— Деревня! — констатировал он в их адрес.
— Не... — не унимались они. — Село...
— Кто бы спорил, — продолжил препираться Михаил с ними, соответствуя той внешности особы, под которую косил, а давно вошёл во вкус и азарт. — Одно слово — колхозники...
— Парыжане мы, фифа!
Мешков уяснил: те не больно-то и обидчивые — за словом в карман не полезут. Поэтому перешёл на местный говор:
— Слыш-ка, пацаны, а где тут у вас обитает Рашид?
— Хто? А такой? Не слыхали! — ничуть не озадачили они Мешкова.
— А Вахтанг — джигит с маршрутного такси на грузовой машине?
— А, чурка!?
— Он — грузин или...
— Гастарбайтер... — проявили невероятные познания "парижане".
А те ещё жители "Европы", точнее Азиопы. Но сами о том, похоже, ни ухом, ни рылом, а туда же в калашный ряд.
— Да не всё ли равно! Где живёт? Адрес подскажите?
— Проще показать... — махнули рукой пацаны на какой-то скотный двор.
— Шутите? — решил Михаил: "парижане" издеваются над ним — нагло насмехаются.
— Да не, там его горем горемык...
А верно подмечено: женщины в гареме и являются ими, да и дети. Попробуй всех прокорми. Но раз сумел настругать, аки папа Карла себе Буратин, будь любезен — содержи надлежащим образом.
Чем ближе Мешков приближался к указанному строению на окраине Парижа, тем больше понимал: там и впрямь ютятся азиаты. А нынче без них никуда, как китайцев в Сибири — тьма — и просвета невидно.
Кто-то молился там, распевая суры на фарси.
— Амана-мана...
— Заманали... — подтвердили дети.
Они шли, преследуя по пятам странную особу. Чем так их заинтересовал Михаил — и пытался понять. Неужели тем, что блондинка, пусть и ненатуральная, и даже не крашеная, а на голове парик. Или действительно является шикарной гостьей.
Даже попытался пройтись немного виляющей походкой, и получилась скорее вихляющей, но тоже своего рода отпад. Он сразил ребятню наповал — те попадали от смеха, держась за животы.
— Да, — живо уяснил Михаил: не стоит ему кривляться перед местной публикой, всё равно не оценят его сценическое мастерство. А ведь когда-то до поступления в академию МВД мечтал о театральных подмостках — сцена манила его. Поэтому не пропускал ни одного спектакля в школе и постоянно принимал непосредственное участие. Даже в бытность студентом такое отчудил, что едва в армию не загребли.
Что бы ему на это тогда, а сейчас сказал Станиславский? Снова отвлёкся. Не время, а не стоит расхолаживаться. Собраться...
Михаил настраивал себя на то, что впереди его ждёт очередной сюрприз. Сначала ему следует обосноваться на селе, а затем осмотреться, и выяснить: где и кто обитает? А не сомневался: беглецы не могли пройти мимо Парижа. Не зря же сюда подался двойной агент.
Ликвидатора нигде не было видно, да и ребятня ни словом не обмолвилось о нём. Вообще никого. Они не заглядывали в грузовик фермера, и его гости выгрузились у него на подворье. Да и какой смысл подглядывать днём за ним, это ночью иное дело, а частенько лазили в его закрома. Тем и жило половина села от заката до рассвета, а иная с рассвета до заката горбатилась на него. И в основном горемыки из стран ближнего зарубежья, в недалёком прошлом бывшего союзного государства.
— Фу-уф... — выдохнул Михаил, стараясь собраться — медитировал на ходу. До калитки в низеньком заборе было рукой подать — оставалось протянуть и открыть.
Незадача. Ручка в форме кольца осталась у Михаила в руке отдельно от самой калитки. Замок проела ржавчина и... он поспешно спрятал руку с ней за спину, поскольку дверь со скрипом отварилась. Взору предстал какой-то чудак посреди двора на коврике с поднятыми руками к солнцу — молился по-арабски.
— Аллах Акбар... — улыбнулся Михаил.
Вылитый блондинка. Такое сморозить, а запамятовал, как принято приветствовать мусульман, входя к ним в дом, ну так, и заглянул-то всего во двор.
— Не вы потеряли? — продемонстрировал он кольцо-ручку старику в полосатом халате.
Тот никоим образом не отреагировал на незваного гостя. Михаил даже провёл у него рукой перед лицом, привлекая внимание, и выставил ногу, оголяя коленку из-под платья.
Никакой реакции вообще, словно мусульманин не человек, а и Михаил та ещё "красавица". Даже обиделся на старца. Пошёл в дом. И постучал для приличия всё тем же металлическим предметом, прежде чем открыть очередную дверь и войти внутрь.
На этот раз он вспомнил нужные, а правильные слова:
— Салам Аллейку...
И услышал в ответ фразу, набившую ему оскомину, а тут кто-то морду ему.
— Аллах Акбар...
Чей-то громоздкий кулак обрушился на солнцезащитные очки Михаила, и пытался затащить в дом за волосы — сорвал скальп без ножа.
— Вот так встретили-и-и... — отшатнулся Михаил к стене, а выхватить оружие не успел. На него снова навалились и на этот раз телом, повали, устроив кучу-малу.
Последнее что мелькнуло в мозгу Мешкова, как майора ФСБ:
— Засада-А-А...
Его обезвредили, и кто — толком понять не успел. А можно было и не сомневаться. В районе хватало "гастарбайтеров", как в дачном посёлке.
Недолго отсутствовал дома и хозяин гарема.
— Рашид... — услышал он настоящее имя. И обомлел.
Перед ним стоял боевик, и явился к нему в дом неспроста.
— Моя работать день-ночь... Моя отдавать оброк, бай... Твоя передавать ему...
— Слова!
— Нет, моя подносить ему золото... — продемонстрировал собственную коронку на раскрытой ладони Рашид.
Наёмник усмехнулся презрительно в лицо хозяина и ударил его, выбивая коронку. А затем добавил ногой в грудь, и, схватив за стопу, потащил в дом. Где его приложил очередной боевик, и, взяв за волосы, подтащил к телу...
— Вай, красавица! За что вы её, а? А-а-а...
— Буде придуриваться! Он пытался напасть на нас! Кто это? И откуда взялся этот мужик переодетый бабой? Почему у него оружие?
— Как мужик! Вах шайтан! А говорил: его — женщина! Ах, он негодяй... — запричитал Рашид.
Его снова приложили головой о стену, понимая: толку не добьются. Сами во всём разберутся.
Одному из мальчуганов Рашида предложили последить за обстановкой на селе, пригрозив, если мальчишка сбежит, "гости" обещали перерезать всю его семью поголовно, начиная с отца и заканчивая братьями и сестрами, а и гарем вырежут, но прежде изнасилуют... всех без разбора.
