— Василевса убили самоцветники!!
' Самоцветники?'
— Взять смутьяна, немедленно оцепите площадь, нельзя допустить паники,— бледный и осунувшийся Михаил пытался навести хотя бы видимость порядка. Рука Талии вцепилась в мой рукав.
— Господин Гай... что происходит?
— Не знаю,— выдавил я, чувствуя, как ком подступает в горлу. Я живо вспомнил нашу последнюю с отцом встречу, закончившуюся так печально. Но за картиной, вставшей передо мной, я не сразу уловил следующие слова Агнесс.
— 'Предполагаемая причина смерти — отравление нейронным ядом. В связи со сложившейся обстановкой я, Юлиан Византийский, Беру на себя всю полноту власти до официального вступления в сан. В ходе проведенного предварительного расследования мною выявлено, что царевич Гай Византийский, подло сбежавший с Океаны, имеет к убийству непосредственное отношение'.
Я пошатнулся.
— Господин Гай, неужели это правда? — воскликнула Талия.
Теперь все придворные смотрели на меня другими глазами, многие попытались тотчас оставить между мной и собой как можно больше свободного пространства.
— Талия, идем-идем, детка...— Михаил потянул дочь за собой.
— Нет, отец, я не верю, это какая-то ужасная ошибка, этого не может быть! — в глазах обычно дерзкой девушки стояли слезы. Свадебный покров жалкой горкой лежал на полу, кубок с вином выпал из пальцев, и то, как медленно темное пятно расплывалось по плитам, показалось мне дурным предзнаменованием. Хотя... что может быть хуже, чем смерть отца? И даже не то, что в ней Юлиан обвинил меня, пусть даже я провел большую часть времени на Океане в камере, совершенно лишенный возможности как-то повлиять на внешний мир.
Но мне казалось непонятным само произошедшее.
'Отец. Мертв', — эти два слова никак не желали складываться в голове во что-то цельное.
— 'В связи с этим мы посылаем весть во все концы Византии и поручаем нашей сестре Агнессе найти и доставить для справедливого суда Гая Финиста на Океану. Моим же решением, наш брат лишается приставки 'византийский' и отныне лишается права считаться царевичем династии. Его легион переходит в подчинение сестры Агнессы, а флагман 'Рыба-меч' подлежит уничтожению после конфискации.
'Это что, шутка?'
— Гай Финист,— скатав документ, Агнесса указала им на меня словно жезлом,— по указанию местоблюстителя двойного трона, Юлиан Византийский требует твоего ареста. Сдайся добровольно и доживешь до суда, убийца,— похоже поселение слова сестра просто выдумала.
— Дочь моя, могу я взглянуть на текст письма, чтобы удовлетвориться в подлинности подписи. Я видел почерк Юлиана,— священник протянул руку.
— Да, мы требуем доказательств! — вдруг выкрикнул кто-то из придворных.— Гай Финист — протектор Кармины. Что за гнусные поклепы? Тот, кто посмел написать этот изменческий документ сам подлежит казни. Наш василевс жив и здоров! Требуем прочесть вслух еще раз, ваше святейшество!
— Позвольте мне передать его святейшеству документ,— подойдя к Агнессе, попросил Михаил.
Смерив кесаря полным презрения взглядом, каким обычно сестра провожала всех мужчин, кроме разве что родственников, Агнесса нехотя передала ему свиток. Поклонившись, Михаил принял документ. Талия тщетно тянула ко мне руку, уже окруженному плотным кольцом амазонок. Дамиан приобнял царевну за плечи.
— Тише-тише, уверен, это какая-то злая шутка, чтобы сорвать церемонию.
'Спасибо, Дамиан,— мысленно поблагодарил я,— позаботься о Талии'.
Я уже понял, что текст письма наверняка подлинный. Агнесса не стала бы участвовать в фарсе с помолвкой,
Михаил меж тем передал послание его святейшеству. Тот внимательно пробежал глазами текст, потом зачем-то перевернул лист и взглянул на просвет. Талия то и дело заглядывала через плечо. Наконец, вздохнув, священнослужитель сокрушенно покачал головой.
— Подтверждаю, что письмо написано рукой Юлиана Византийского.
— Но где доказательства? Мы не видели текст самого расследования! — вновь выкрикнули из зала. Я попытался найти смельчака, но тщетно.
— Это официальное расследование, оно показало виновника. Охранник камеры, в которой держали моего брата,— Агнесса ткнула пальцем в меня,— подтвердил, что его подкупили, чтобы выпустить пленника на некоторое время. Через три часа он вернулся в камеру как ни в чем ни бывало, а через день его величество, мой отец Василевс Александр, умер! Вскрытие показало наличие остаточных следов нейро-яда. Охрана, прислуга и показания камер наблюдения также дают ясную картину — Гай Финист проходил в кабинет василевса незадолго до его гибели. У них состоялся спор, мой брат Юлиан был свидетелем этого.
— Агнесс, что ты такое говоришь?! — у меня не было сил слушать эти безумные обвинения.— Я и правда виделся с отцом, но это было намного раньше, прежде, чем меня бросили в камеру. Мы действительно поспорили с отцом и Юлий видел, как меня выводили из кабинета, чтобы отвести в тюрьму!
— Кому же верить...— растерянно прошептал Михаил, утирая кативший со лба пот.
— Господин Гай! Держитесь! — пискнула Талия, Дамиан поспешно закрыл ей рот.
— Простите, царевна, но сейчас нельзя говорить.
— Ум... усти... ум... Я теперь законная супруга господина Гая, и я могу...
— Церемония не завершена, вы лишь поклялись в верности, но не скрепили договор священным огнем, обойдя вокруг алтаря.
Я слушал эти такие простые и теплые слова Дамиана и размышлял. Я мучительно размышлял и искал единственный выход, который должен ыть найден. И нашел его.
— Агнесса! У меня и правда нет никаких доказательств ни за ни против, но... прежде, чем ты арестуешь меня и доставишь обратно на Океану, где меня мн несомненно ждет смерть, я требую исполнения древнего права крови, пусть у меня теперь нет титула, но во мне течет та же кровь, что и в нашем отце, и в тебе, кровь первого василевва. Поединок! Ты знаешь правила.
Агнесса явно не ожидала такого удара.
— Правила... согласно правилам ты не имеешь.
— У меня есть право и это право подтвердит любой в нашей семье, и каждый, кто знает древнюю историю в этом зале.
— Нет! — звонкий голосок Талии раздался под сводами собора. Вырвавшись из рук Дамиана, девушка вылетела на середину и встала, раскинув руки между мной и сестрой.
— Ты его избранница? — Агнесса оглядела Талию с головы до пят.— Быстро же ты нашел замену Марго. На твоем бы месте я бы тоже ушла в монастырь, только бы смыть с себя позор.
— Агнесс...— начал было я.
— Да, позор, что ты — ее возлюбленный, та кого нашла нежная Марго, которую любили все в семье, даже Никос, ты не уберег ее и поэтому она мертва. Но теперь, после того, как ты осмелился поднять руку даже на отца, который упрекал тебя, я начинаю думать, что и смерть сестры была не простой. Ты настолько бредил ею, что не пожелал отпустить ее, выбравшую свой путь. Признайся, Гай. Ты и ее убил?
— Нет! — закричал я.
— Сын мой, это храм божий, прошу вас, дочь моя, не могли бы вы покинуть его своды и выяснить отношения снаружи.
— Нет!— выхватив копье из-за спины, Агнесса рубанула им о каменные плиты пола так, что крошка полетела в разные стороны.
— Дай сюда,— она повернулась к одной из амазонок и вырвала у нее из рук еще одно,— решим эту проблему здесь,— ты сам выбрал этот путь,— если ты отрицаешь правду, кровь убьет тебя прежде, чем я воткну это копье тебе в сердце.
— Это чушь! — воскликнула Талия. — Все ваши легенды полная чушь! Я не позволю господину Гаю умереть теперь, когда он только стал моим супругом и пока я еще не начала служить на прекрасной 'Рыба-меч'.
— Девочка,— нам миг даже Агнесса потеряла самообладание,
— ты в своем уме? Ты понимаешь, что твой супруг убил василевса, а это самый страшный грех.
— Ты — лгунья! — завизжала девушка, зажмурившись.— И поэтому... поэтому господин Гай останется живым, он убьет тебя!
— Принцесса! — Дамиан попытался оттащить девушку за руку, но та снова вывернулась.
— Нет, я буду свидетелем, я знаю как это делается.
— Талия, что ты говоришь, немедленно извинись перед царевной, если...
— Отец! — маленькая и взъерошенная девушка повернулась к отцу, казалось от волнения готового свалиться в обморок.
— Господин Гай — мой супруг и теперь как его супруга я обязана защищать его всеми возможными средствами! — выпалила она. -Я перешла под его кров и наши дети...
Раздался грохот, когда Михаил, схватившись за сердце, без сил опустился на руки тут же подоспевших придворных.
— Врача-врача! Вызовите сюда врача! — целый сонм медиков, которые по обыкновению присутствовали на таких событиях, уже неслись к кесарю.
Талия закусила губу, но даже это происшествие не заставило ее отступиться от своего.
— В любом случае, я буду святителем от господина Гая, а Дамиан... приказываю тебе как своему телохранителю стать свидетелем от нее,— безо всяких титулов, девушка ткнула пальцем в Агнессу, глаза которой превратились в две льдинки — это не предвещало ничего хорошего. Агнесса в ярости — страшно, но когда она становилась вот такой спокойной, тогда ее враги тысячами сдавались в плен, только бы не узнать, что скрывается по ту сторону этих пронзительных глаз.
— Нет. Я возьму одну из своих подчиненных,— Агнесса перебросила мне копье. копье мне.— Рана,— позвала сестра,— обращаясь к низенькой и хрупкой на вид амазонке со смуглым лицом,— будет моим свидетелем.
— Это честь для меня, моя царевна!
— Талия, не нужно, лучше останься с отцом, сейчас твое внимание ему важнее.
— С отцом ничего не случится,— отрезала Талия,— Дамиан, ступай с папой, я доверяю эту миссию тебе, раз не хочешь быть вторым свидетелем.
— Но... моя царевна...— Дамиан перевел растерянный взгляд с девушки на меня. Смешанные чувства отразились на лице юноши, я едва заметно покачал головой. И одними губами произнес слово 'нет'. Если этот чересчур ответственный паренек решит поспорить как и Талия, мне придется... мне придется отказаться.
— Слушаюсь, моя царевна, господин Гай,— он выступил вперед,— я буду с господином кесарем. Но знайте, мой царевич, я не верю в вашу виновность,— паренек улыбнулся,— уверен, этим поединком вы сможете доказать, что чисты и все это лишь подлая клевета или даже заговор.
— Заговор! — ахнули придворные, зашептавшись...— Неужели?!
— Молчать! — отрезала Агнесса.— Я позволяю трети из вас остаться и быть зрителями на этом поединке, который станет мерилом греха моего... этого человека. Выполнять!— приказала сестра так, словно она была тут кесарем. Амазонки тут же рассыпались по залу и ловко отсекли самую воинственно настроенную часть зрителей, и под недовольные возгласы, впрочем не слишком громкие, раз уж приказала это сама царевна, зал начал стремительно пустеть.
'Оккам,— позвав я,— ты тоже ступай. Держи транспорт наготове, и собери гвардию. Уведите людей с площади, сейчас здесь не нужна лишняя смута',— все это я передал с помощью особой системы знаков — едва заметное шевеление пальцев на древке копья. Постороннему эти движения ни о чем не скажут, но Оккам хотя и полный сомнений и глазом не моргнул. Правда его поспешный уход не укрылся от Агнессы. Но она ничего не сказала.
Спустя десять минут в зале осталось не больше трех десятков зрителей, настоятель собора, Талия за моей спиной и амазонка по имени Рана. Мы двое с копьями, отведенными в боевую позицию, замерли друг напротив друга.
— Неужели ты действительно веришь в то, что я убил Марго? — спросил я.
— Лучше бы ты думал о смерти отца, бессердечный ублюдок! — процедила царевна. Я и не знал, что она умеет так выражаться.
— Стойте! Умоляю вас, остановитесь! Сражаться в церкви — попрание всех священных законов.
— Не волнуйтесь, ваше святейшество,— Агнесса приняла боевую стойку — корпус вполоборота вправо, левая нога согнута, правая распрямлена, левая рука сжимает копье почти у самого древка, дрожащего у пола, а правая отведена до самого верха. Лучше чем с копьем, Агнесса обращается разве что с коротким римским мечом. Я прекрасно знал свой уровень и помнил тренировки с Теринфом — инструктором, обучавших всех детей в семье. Агнесса и Юлиан — непримиримые соперники — сражались на равных, мне оставалось лишь догонять их. Мое поприще -дипломатия, но Агнесса не собиралась вести переговоры, она знала что именно так заставит меня сдаться прежде, чем убьет, измотает, доведет до изнеможения. Она могла сражаться часами, но судя по всему все закончится намного раньше.
— Законы? — спросила Агнесса, вскинув подбородок.— Традиции, священник — вот, что главнее. А если кровь династии прольется под эти сводами, она придаст твоей церкви еще больше благодати. Пусть мой брат изменник и отцеубийца, но его кровь пока еще кровь нашей династии.
— Да будет так,— священник смиренно клонил голову. Традиции, в Византии всгда стояли выше закона, Агнесс отрезала мне все пути к сопротивлению.
— А если это кровь предателя, — безжалостно продолжила сестра,— она принесет ему смерть прежде, чем я действительно убью его.
Я не смог сдержать легкой усмешки.
— Агнесса, ты взрослая женщина, а веришь в такие небылицы, которыми в пору Никосу баловаться.
— Посмотрим, чушь это или нет. Или увижу сегодня твою смерть, или замотаю в сеть и отвезу на Океану.
— Ни то, ни другое меня не устраивает, к сожалению.
— Наглый убийца! Ты даже не чтишь память отца?
-Я уважу его другим способом — помолившись и найдя истинного убийцу.
— Смеешься отрицать? — глаза Агнессы полыхнули не слабее молний на 'Ви'.
— Я имею право защищаться,— парировал я.— поэтому как протектор Кармины, а я все еще протектор, пока новый василевс не лишит меня этого права,— я беру в свидетели всех присутствующих в этом соборе. Я не виновен и собираюсь пролить кровь моей сестры, чтобы доказать, что лжет она. Но... если она просто заблуждается и ничего не произойдет, тогда Агнесс, ты оступишься от своего решения и мы сможем спокойно поговорить,— тихо закончил я, беря копье в простую вертикальную стойку, безо всяких изысков. Хотя не тешил себя надеждой, что сумею продержаться и первые пятнадцать минут.
— Ты уже не протектор Кармины. Юлиан лишил тебя всех званий.
— Юлий не может это сделать, потому, что мой брат не василевс. Он занял пустующий двухместный трон, но это еще ничего не значит. Любой попрошайка с окраин Метрополии способен сесть на него.
— Это святотатство! Династия Божественна, и наш род всегда находился под благословенной дланью Господина нашего. В его имя я сражалась все эти годы и очищала империю от всего, что способно бросить на нее тень.
— Ты сражалась ради своего честолюбия и гордости, Агнесс.— я покачал головой.
— Господин Гай, удачи!— бесхитростно пожелала Талия, и я был благодарен ей за такие простые слова.
— Я мечтаю, чтобы твоя кровь убийцы уничтожила тебя,— процедила сестра.— Не хочу даже руки марать ею, хотя Юлиан просил привезти тебя.
— А я мечтаю, чтобы ты открыла глаза. Неужели и правда веришь всему что говорит Юлий?
— Он — мой старший брат и скоро станет василевсом. Я присягну ему.
