Олея чуть растерянно оглядывалась по сторонам — где же она, эта задвижка, при помощи которой можно поставить на место сдвинутую ими каменную плиту? Ведь почти совсем ничего не видно, и если бы не та память, которую ей передал Кварг — то женщина вряд ли сумела бы так быстро отыскать механизм запора. А, вот он! Все верно: если нажать на этот вот узкий каменный блок, похожий на длинный кирпич и немного выступающий из стены, то каменная плита начнет закрываться. Бел, ну быстрее же! Еще несколько долгих мгновений — и они спасены!
Вдруг Бел, который к тому времени почти полностью протиснулся в неширокое отверстие лаза, негромко вскрикнул, а потом ругнулся. Еще секунда — и он просто-таки свалился под ноги женщине, и Олея, с облегчением переведя дух, изо всех сил налегла на каменный блок, включающий механизм запора. А это еще что? Женщине показалось, что вслед за Белом в лаз проскользнула еще одна тень... Впрочем, чего только не привидится в темноте!? Да и не до того сейчас, чтоб отвлекаться на всякие пустяки — надо срочно ставить плиту на прежнее место!
Олея изо всех сил налегла на каменный блок, вдавливая его в стену, и камень неохотно стал уходить вглубь, приводя в действие старые механизмы. Вновь что-то заскрежетало, заскрипело, но плита над их головой начала медленно, но верно сдвигаться, уменьшая просвет над головами беглецов.
И в этот момент наверху снова появился кар'дайл — зверь попытался, было, просунуть свою голову в отверстие каменного пола, но, по счастью, ширина лаза была слишком мала для него. В затухающем свете последних огненных искр Олея видела, как зверь старался забраться в лаз, но медленно сдвигающаяся плита не дала ему это сделать. Поняв, что ему не удастся добраться до вожделенной добычи, кар'дайл вновь издал свой непонятный рев, в котором хорошо были слышны нотки ярости — еще бы, эти двуногие уходят у него прямо из-под носа!
К такому повороту дел зверь явно не привык. Он вновь и вновь безуспешно пытался просунуть свою морду в неширокое отверстие на полу, которое к тому же становилось все уже и уже, но все было бесполезно — со старым, но еще надежно действующим механизмом неизвестных мастеров не мог справиться даже кар'дайл. Тут уж даже зверь своим небольшим умом понял, что до столь ожидаемой двуногой дичи ему не добраться, и это вызвало очередной приступ ярости у зверя. Чудовище вновь издало свой громкий то ли крик, то ли вопль, но люди его почти не слышали — плита, наконец-то, окончательно закрылась, отгородив двоих беглецов от внешнего мира. Спустя еще мгновение раздался щелчок, скрип — и плита, приподнявшись, аккуратно встала на свое прежнее место. Теперь в развалинах наверху все выглядело так же, как раньше, когда отряд впервые увидел это место, и вряд ли хоть кто-то быстро сумеет понять, что за, казалось бы, плотно подогнанной плитой находится начало подземного хода.
Без сил опустилась на каменный пол, да и Олея почти без сил прижалась с шероховатой стене, ощущая разгоряченным телом холод тесаных камней. Хм, а не сказать, что здесь тепло. Скорее, прохладно, что особенно ощущалось после жаркого воздуха южной ночи. Огонь потух окончательно, и вокруг царила непроглядная тьма. Все верно — откуда взяться свету под землей?
— Бел, ты как, жив? — внезапно женщине стало страшно оказаться здесь одной, в этой жуткой и пугающей темноте.
— Судя по всему, жив... — Олее показалось, что голос Бела звучит как-то иначе. — А ты?
— Вроде около дела, и даже ничего себе не сломала.
— Для начала неплохо. Досадно, правда, что ничего не видно. Темно, как под землей, хотя мы и в самом деле сейчас находимся именно там. Но ничего — у меня в мешке где-то должны быть трут и огниво. Ты не могла бы...
— Погоди немного... — Олея поднялась на ноги. — Не надо ничего доставать. Сейчас тут будет свет, правда, не обещаю, что уж очень яркий.
— Какой еще свет?
— Ну, что-то вроде того...
— Откуда?
— Увидишь.
Женщина провела ладонью по каменному своду над головой. Ну, где же эта полоса? Ведь должна быть где-то здесь, причем совсем близко! Ничего не видно, надо действовать наугад, надеясь, что каким-то образом отыщешь нужное место. А, вот! Над головой Олеи чуть засветилась бледно-зеленая полоса, которая становилась все ярче. Казалось, что какой-то маляр неаккуратно провел своей кистью вдоль всего коридора длинную полосу светящейся зеленой краски. Правда, шагов через десять эта полоса уже переставала светиться. Вообще-то эта полоса давала совсем немного света, но в полной тьме подземелья и этого было вполне достаточно. Перед глазами женщины предстал неширокий коридор, пробитый в сером камне, и уходящий куда-то вдаль, в темноту.
— Ну, что скажешь? — повернулась Олея к Белу, который все еще сидел на полу. — Как тебе... Ой, что это?!
Мужчина ничего не ответил, да этого и не требовалось — происходящее было вполне понятно и без слов: Бел все еще сидел на полу, и двумя пальцами правой руки ухватил за основание шеи какое-то зеленовато-зеленое создание величиной с небольшую кошку, которое зубами впилось ему в предплечье левой руки. Это еще не все: второй точно такой же зверь висел на все той же левой руке, правда, немного ниже. Да что же это такое?!
В памяти женщины внезапно встала увиденная днем картина гибнущей в воде лошади, с которой спрыгивали в воду точно такие же серо-зеленые создания. Понятно — это и есть те самые речные вампиры, о которых им столько поведал Иннасин-Оббо. Только вот непонятно -откуда они тут взялись? Заклинание Иннасин-Оббо, оно что, больше не действует? Олея в растерянности смотрела на чуть подрагивающих серо-зеленых созданий, не в силах сказать ни слова, а Бел привычно молчал.
— Бел... — Олея, наконец, набралась сил, чтоб задать вопрос. — Но как... Откуда...
— Не стоит задавать вопросы, ответ на которые тебе известен и без того... — мужчина одним резким движением почти что выдернул из предплечья вцепившееся серо-зеленое создание, с размаха швырнул его на пол, и, схватив лежащий в углу увесистый камень, с силой опустил его на голову речного вампира. Во все стороны брызнуло непонятное серое вещество и бледно-розовые сгустки... Все так же молча Бел взялся за шею второго вампира...
Вскоре на каменном полу лежали уже два зверя с размозженными головами, но, тем не менее, они все еще чуть-чуть шевелились. Живучие, твари... Присев подле них, женщина внимательно рассматривала этих непонятных созданий, насколько это было возможно после того, как Бел раскроил им головы. Каххи, на взгляд женщины, выглядели на редкость неприятно: гладкая шкура, чем-то похожая на лягушачью кожу, короткие перепончатые лапы с длинными загнутыми когтями, голова без ушей, длинные острые зубы, язык, похожий на трубочку, круглые лягушачьи глаза... До чего же неприятное создание, бр-р-р...
Иннасин-Оббо был прав, когда утверждал, что эти твари здорово кусаются. Вот, у Бела на серой ткани рубашки появились небольшие пятнышки крови, да и сам рукав был в нескольких местах словно разрезан бритвой — да уж, когти у речных вампиров, надо признать, рассекают что грубую ткань, что человеческое тело ничуть не хуже заточенного ножа.
— Бел... — все еще чуть растерянно спросила Олея. — Бел, тебя же укусили! Причем дважды...
— Ты что, считаешь, что я этого не заметил? — в голосе мужчины чуть заметно промелькнула легкая усмешка. — Лучше скажи, что это за свет такой? И как ты узнала, что здесь есть подземный ход?
— О подземном ходе мне стало известно лишь тогда, когда мы пришли на этот остров! Говорю же — передо мной все раскрывается постепенно, шаг за шагом! Вот я внезапно и узнала о том, что Кварг покидал этот остров через старый подземный ход — отчего-то он не мог возвращаться прежней дорогой. То же самое и со светом — когда мы с тобой оказались здесь, то все само собой всплыло в памяти! Это что-то вроде особой светящейся краски...
— Я раньше слышал о подобном. Только вот, говорят, секрет изготовления той краски утерян.
— Насчет этого мне ничего неизвестно. Единственное, что есть в моей памяти — то, что полоса этой краски начинает светиться, если по ней проводят ладонью. Как видно, краска разгорается от человеческого тепла. Только вот этот свет недолог — вскоре снова гаснет.
— Да уж... — Бел оглянулся вокруг. — Похоже, что в свое время здесь кто-то всерьез поработал, обустраивая жилище на острове. И недаром нанесли на свод эту краску: факел не всегда может оказаться под рукой, а тут пусть и неяркий, но свет всегда имеется.
— Верно, так оно и есть... Но все равно мне непонятно: откуда сейчас взялись эти речные вампиры? Ведь Иннасин-Оббо поставил заклинание, оберегающее людей от них, и утверждал, что оно очень надежное...
— Ты, видно, забыла, что он говорил еще... — Бел подтянул к себе лежащий в стороне мешок. — Судя по всему, ручеек крови от убитой лошади Рыжака все же дотянулся до берега. Как там по этому поводу говорил наш колдун? Что-то вроде того: в этом месте, где ручеек крови соприкасается с краем защитного заклинания — там появляется брешь, через которую речные вампиры легко могут пробраться внутрь. Вот они и заявились по наши души. Вернее, по наши тела. Хорошо еще, что это произошло в то время, когда мы с тобой уже почти что забрались в лаз, а не то, боюсь, были бы со всех сторон облеплены этими тварями совсем как моя лошадь, когда они вцепились в беднягу там, на озере... Как же мне ее жаль! — невольно вырвалось у мужчины.
— Больно? — спросила Олея, глядя на медленно расплывающиеся пятна крови на одежде Бела.
— Терпимо... — отмахнулся тот. — Скорее, неприятно. Пока ничего страшного нет. Грех на судьбу жаловаться, у нас сейчас все сложилось на редкость удачно, так и подумаешь, что нам помогли Боги.
— Хочется надеяться...
— Как это ни странно звучит, но я в некотором роде даже рад тому, что эти звери сумели прорваться внутрь острова — они могут задержать возможную погоню. Даже то, что эти самые каххи появились возле нас именно в тот момент, когда я пытался втиснуться в узкое отверстие — это удивительное и невероятное совпадение. Все дело в том, что в то самое время ко мне с другой стороны бежал кар'дайл, и внезапно появившиеся перед ним вампиры на пару мгновений отвлекли внимание зверя от меня, замелькали перед его глазами, и чудище поневоле сбавило свой бег, остановилось, чтоб схватить одного из зазевавшихся речных вампиров. Как раз этих коротких мгновений мне и хватило для того, чтоб скрыться с его глаз, забраться сюда...
— Бел, у тебя кровь выступила...
— Ты не открыла мне ничего нового.
— Еще у тебя рукав разодран...
— Знаю. Потом переоденусь, если, конечно, такая возможность появится. А вот что касается самих укусов, то о возможных последствиях и осложнениях Иннасин-Оббо уже всех предупредил... Кстати, куда ведет этот тоннель? Надеюсь, не на ту сторону, где сейчас находится чужой отряд?
— Нет! Подземный ход выводит как раз на противоположную сторону, а затем, чтоб затеряться, нам следует идти в сторону гор.
— Какие еще горы?
— Не знаю я! Зато имею представление, куда именно отсюда шел Кварг.
— Ну, раз так, то пошли! — и Бел попытался, было, встать, однако женщина его остановила.
— Прежде чем мы сдвинемся с этого места, твою руку все одно надо перевязать — не стоит идти с открытой раной, мало ли какая грязь в нее может попасть!
— Не следует впустую терять время, мы и так слишком долго болтаем. Надо уходить отсюда.
— Бел, я с тобой не собираюсь спорить, но пока у нас есть возможность, то раны надо хотя бы перевязать — все же будет меньше кровоточить. Кстати, ты бинт успел взять?
— Кажется, да... Но у нас совсем мало перевязочного материала — не забывай, что я собирался наспех и в темноте. Некогда было разбираться, что взять, а что оставить. Можно сказать, что я хватал все, что попадалось мне под руку... Слушай, нам пора идти! Время дорого.
— Пару минут можно и подождать, вряд ли за нами сейчас кто-то кинется в погоню! Так что доставай бинт. Надеюсь, что хотя бы на одноразовую перевязку его хватит.
— А, ладно!.. — махнул рукой Бел, чувствуя, что проще согласиться, чем и дальше перепираться. — Если тебе так хочется возиться...
Перевязывая непрерывно кровоточащие ранки на руке и предплечье мужчины, Олея старалась рассмотреть их как можно внимательней, насколько это позволял скудный свет. К тому же ей постоянно приходилось вновь и вновь проводить рукой по каменному своду над головой, а иначе без человеческого тепла свет начинал угасать.
С виду следы от укусов совсем небольшие, просто дырочки, которые, кажется, могут быстро затянуться. Куда серьезней выглядели глубокие царапины, оставшиеся от когтей речного вампира: похоже, что этот скользкий зверь задел Бела почти так же, как недавно Рыжака. Только вот если следы от когтей вампира могут зажить довольно быстро, то с ранками от зубов дело может обстоять куда хуже. На первый взгляд казалось, что эти небольшие раны совсем неопасны, в них нет ничего страшного, ерунда, и совершенно непонятно, отчего об этих укусах Иннасин-Оббо рассказывал такие страхи. Понятно и то, что осложнения наступят позже. Ну что тут скажешь, не повезло парню...
Олее хотелось о многом расспросить Бела, но неожиданно для себя самой она заговорила о другом:
— Бел, а с теми, кого мы оставили у костра... Ты как думаешь, они в себя уже пришли?
— Не только пришли, но, скорей всего, даже успели освободиться от наручников. Вот с Иннасин-Оббо дело обстоит несколько хуже... Ничего, разберутся, что к чему. Ну, от речных вампиров парни до самого утра будут защищены, а вот что касается кар"дайла, то от него спасет даже самый небольшой огонь. Имеющегося запаса дров до рассвета им, конечно же, не хватит, но парни в любом случае что-то придумают: будут жечь одежду, упряжь, найдут еще что-либо — там остались головастые мужики, привыкли выкручиваться из самых сложных ситуаций, так что я за них не беспокоюсь.
— А что они будут делать потом?
— Подумай сама — откуда я могу об этом знать? Возможно, Иннасин-Оббо в себя придет, а может, к ним сумеют подобраться люди из того отряда, что не так давно пришел к берегу озера.
— Зато вампиры по ночам выходят на берег — это мы видели своими глазами! Тот отряд — он тоже в опасности, и...
— По-твоему, никто, кроме Иннасин-Оббо, не знает заклинания против каххи? Не он один такой умный, так что сейчас почти наверняка вокруг тех людей, что находятся на том берегу озера, тоже поставлено нужное заклинание. Недаром там так тихо и спокойно.
— Но ведь кар'дайл легко расправится с каждым из людей того отряда, что на берегу, что в воде! В воде даже легче...
— Кто знает... Например, мне плохо верится в то, что Иннасин-Оббо не знает способа борьбы с этим зверем.
— С чего ты это взял? Ведь если бы он это знал, то не стал бы подвергать всех такой опасности! Да и Рыжак был бы жив!
— Это ты с чего решила, будто наш широко образованный и хорошо воспитанный колдун стремится спасти всех и каждого? — Бел с легкой насмешкой покосился на Олею. — Перстень Сварга и манускрипт с древним договором ему нужны не меньше, чем Юрлу или мне. Или же тем людям на берегу... Неужели ты до сей поры не поняла самой простой истины — чем меньше людей останется на острове, тем для Иннасин-Оббо будет лучше! Между прочим, если выражаться языком игроков, именно на это он и ставил с самого начала. Так сказать, естественная убыль. Можно лишний раз не напрягаться, пытаясь извести всех подчистую, и не брать очередной грех на душу. Вряд ли кто-то из нас, оказавшихся на этом острове, дожил бы до утра: кинул бы Иннасин-Оббо кое-какие снадобья в еду или в воду — и дожидайся смерти бывших товарищей по отряду. Думаю, что с восходом солнца милому и обаятельному колдуну осталось бы только спокойно и без излишнего шума забрать себе артефакты, погоревать о несовершенстве этого мира и для очистки совести перед уходом отсюда прочитать искупительную молитву. Вот и все. Недаром он никак не хотел покидать этот остров — здесь все можно обстряпать куда быстрей, да и найденные артефакты никуда не денутся. Просто все его первоначальные планы спутал кар'дайл — этот зверь в его расчеты не входил никоим образом.
