— Мне всегда холодно, — отвечает, пряча лицо и утыкаясь носом мне в шею.
— Сейчас согреешься, — обещаю и шарю по всему ее телу. Чувствую, что одежда мне мешает и главное, мне мешают мои трусы. Стягиваю их. Снимаю с Маринки майку и пытаюсь расстегнуть лифчик. Дрожащими руками у меня не получается. Изогнувшись, она расстегивает крючки и снимает его. Немного подумав снимает трусики и засовывает их под подушку. Начинаю снова целовать Маринку и ласкать ее тело руками.
— Мне делать так же, как тогда? — спрашивает Маринка шепотом, возбужденно дыша.
— Нет, мы сделаем по-другому, — тоже шепчу я.
Поворачиваюсь на спину и разъясняю, как заниматься активным петтингом.
— Вставлять не будешь? — уточняет она и усаживается сверху.
Сначала медленно, потом ускоряясь и вскрикивая, начинает ерзать на члене. Кончаем одновременно. Балдею, испытывая блаженство. Маринка опять вцепилась ногтями мне в грудь при оргазме. Сдержался, не показав боли. Она пыталась, но не смогла удержать крик. Расслабленно лежим рядом друг с другом, обнявшись.
Отмечаю, что приятно вот так валяться с девчонкой, не опасаясь, что кто-то может войти или постучать в дверь. Хорошо иметь под рукой послушное девичье тело. Классно иметь симпатичную мне девчонку, которая хочет меня и получает реальное удовольствие. Через некоторое время захотел снова и завел Маринку, а может она сама завелась. Повторили. Теперь мне пришлось делать перерыв, не успев кончить, так как после оргазма Маринка попросила подождать.
— Ты так с кем-нибудь делал? — интересуется Маринка в перерыве.
Все-таки приступы ревности девчонку не оставляют.
— Давай не буду отвечать, — предлагаю, — ведь я не спрашиваю, чем ты до меня занималась с парнями?
— Значит, было! — утверждает она, — а мне скрывать нечего, — обижается, — с Вовкой и близко подобного не было, — признается. — Мне бы не хотелось, чтобы ты встречался с другими девчонками.
— Так ты оказывается, собственница! — обличаю. — Как же мне тебя делить с твоим Вовочкой? — интересуюсь с сарказмом.
— До его приезда еще много времени, — задумывается о чем-то.
— Давай поищу у тебя эрогенные зоны? — предлагаю.
— Я не знаю, как это, но давай, — отвечает заинтересованно.
Начинаю целовать и гладить ее тело. В каких-то местах она хихикала, а в каких-то возбуждалась. У нее оказалось довольно отзывчивое к ласкам тело и много эрогенных зон. Мы снова возбудились и еще раз занялись петтингом.
— Я не кажусь тебе слишком развратной? — стеснительно поинтересовалась она, — до тебя я считала, что девчонка должна быть более сдержанной, — признается, — но я не могу и не хочу сдерживаться с тобой. — Мне хочется помыться, — непоследовательно заявляет.
— На кухне должна быть вода, — предполагаю.
Маринка поднялась, закутавшись в простыню, как в тогу, улыбнулась, оглядев обнаженного меня и отправилась на кухню.
Погремев ведрами, вернулась холодная и мокренькая. Обнял ее, прижав к себе. Мне было очень хорошо.
— Плохо, что водопровода нет, — пожаловалась, — а ты не хочешь помыться? — беспокоится о моей гигиене.
— Потом помоюсь. Мы ведь еще не уходим? — отказываюсь.
Вставать мне было лень.
— Тебе еще хочется? — с притворным ужасом спрашивает.
— "Хочу тебя, хочу везде, хочу на суше и в воде!", — продекламировал, услышанный или прочитанный где-то стишок.
Маринка хихикнула довольная.
— А у тебя где эрогенные зоны? — интересуется.
— Не знаю. Наверное, только на члене, — задумываюсь.
Вроде от прикосновений в других местах я не возбуждаюсь.
— Сережка! Ты разбудил во мне женщину! — игриво восклицает она.
Берется рукой за член и начинает его ласкать и гладить.
— Я тоже тебя хочу, — шепчет на ухо.
Мы в очередной раз доставили удовольствие друг другу.
— Мне кажется, что я тебя знаю всю жизнь, и ближе тебя, у меня никого нет, — звучит очередное неожиданное признание Маринки.
Я только крепче прижимаю ее к себе и целую в висок.
— В следующий раз, опять здесь встречаться будем? — спрашивает.
"У нас уже появились совместные планы?" — заметил с удовлетворением.
— Тебе понравилось? — спрашиваю на всякий случай.
— Конечно! А тебе? Я все правильно делала? — беспокоится.
— Еще бы! Завтра опять тебя сюда притащу, — угрожаю.
— Посмотрим, — смеется довольная, — Удивляюсь, как я без тебя жила раньше? — призналась.
В пятом часу неохотно одеваемся. Наводим порядок и выходим из подъезда раздельно.
— Нет. Давай завтра, сделаем перерыв, — просит Маринка по дороге к ее дому.
Соглашаюсь. Она довольно улыбается и замечаю ямочку на щеке. При расставании целуемся.
Вечером, лежа в кровати вспоминаю красивое и желанное, обнаженное Маринкино тело. "У Беляниной груди тверже и тело плотнее, — непроизвольно сравниваю, — Маринка худощавей, кожа бледнее, тоньше и бедра не такие широкие".
Через несколько дней мы с ней снова посетили квартиру Руля. Выдал ему очередные пять рублей.
В школе Маринкино поведение изменилось кардинально. Она, не обращая внимания на зубовный скрежет Филиной, сплетни и интриги Беляниной, часто находилась рядом, разговаривала и смеялась со мной. Дошло до того, что на контрольную по математике она уговорила Фила пересесть на ее место, а потом так и осталась сидеть со мной. Даже обедать стала с нашей компанией, гармонично вписавшись в коллектив. Я не сомневался, что про ее поведение незамедлительно донесут до ее Вовки в ближайший его приезд. Попытался намекнуть Маринке о предстоящих разборках, но она только легкомысленно отмахнулась. Что у нее в голове? Какие планы? Меня же не устраивал их с Вовкой разрыв, но я проявил малодушие. Очень мне она нравилась и все, чем мы с ней занимались. Так же мне льстило, что такая красивая девчонка выбрала меня.
В ближайшую субботу на нашей тайной встрече Маринка всерьез озадачила меня, захотев стать полноценной женщиной. К такому я не был готов. Казалось, чего тут трудного? Но холодный разум останавливал. "Вероятно, назрел серьезный разговор с ней о будущем" — решил.
Летом меня ждет неизвестность. Чем может закончиться моя попытка достучаться до верхов? Мне бы не хотелось ломать Маринкину судьбу и надо как-то отрезвить ее. Ведь до меня она вела себя значительно скромнее при одноклассниках. От чего у нее "снесло крышу"?
— Марина! Помнишь, я рассказывал тебе о твоем будущем? — серьезно спросил ее.
— Да, — вопросительно и удивленно посмотрела на меня.
— Так вот я совсем не вижу свое будущее и тебя в нем, — не понятно заявил. — Чувствую, что чего-то должно произойти со мной летом, — продолжаю, пытаясь вывернуться из неприятной ситуации. — Наверное, не стоит сейчас решительно рвать тебе с Вовкой. Как все дальше повернется? — хочу заставить ее подумать о будущем. — Давай определимся в наших отношениях в конце лета или в сентябре, — предлагаю.
— Ты меня не любишь!? — спрашивает или утверждает Маринка и ее глаза заблестели.
"Вот это вопрос!" — задумываюсь, — Люблю ли я ее? Вероятно, мои чувства нельзя назвать любовью. Ее чувства можно назвать влюбленностью, но тоже не любовью, хотя могу ошибаться. Уже неоднократно убеждался, что женщин понять невозможно. "Попробовать использовать женскую слабость и успокоить пока ее?" — решаю.
— Ну что ты глупенькая! Разве тебя можно не любить? — притягиваю, готовую заплакать девчонку к себе и целую в глазки, носик, губки.
Маринка оживает.
— А зачем ты так говоришь, будто прощаешься? — обиженно заявляет.
— Милая, я хочу, чтобы ты была счастлива в жизни, — искренне говорю правду.
"Как легко говорить правду", — замечаю про себя и снова целую ее. Маринка с благодарностью энергично отвечает.
— Ты летом собираешься куда-то уезжать? — спрашивает.
В который раз удивляюсь женской интуиции.
— Собираюсь, — киваю.
— Тогда пообещай мне, что ты за лето не заведешь никакой девчонки, — требует.
— Обещаю, — легко отвечаю.
— А куда ты поедешь? Если не секрет, — любопытствует.
— Какой секрет? В начале лета в Москву. Потом пойду в туристический поход с нашими ребятами. В конце месяца смотаюсь в Ленинград на несколько дней. В июле поеду в лагерь комсомольского актива от Горкома комсомола, — выдаю свой план на лето, — Кстати, могу тебе привезти что-нибудь из импортных вещей. Ты подумай и сообщи, о чем мечтаешь из одежды и запиши свои размеры, — вспоминаю заодно про исстрадавшихся ребят.
— Жалко, что мне с тобой не удастся куда-нибудь поехать, — сокрушается, — при мне с тобой ничего не случится, — самоуверенно заявляет, — я с мамой еду на юг на Азовское море, — расстроенно сообщает. — Какой импорт? А что ты можешь мне купить? Откуда? — не сразу до нее доходит мое предложение.
— Куплю, что ты захочешь, — пожимаю плечами.
— А если я захочу что-нибудь необычное или дорогое? — лукаво заглядывает в глаза.
— Ты напиши, а я посмотрю. Про размеры не забудь, — улыбаюсь.
— Не надо мне никакого импорта. Мне и так хорошо, — устраивает свою голову мне на грудь.
— Давай еще раз сыграем в "американку" — улыбаясь предлагаю, — Я тебе пообещал не заводить летом подружек. Пообещай мне не рвать окончательно с Вовкой, хотя бы до нашей встречи в августе или осенью, — не хочется, чтобы из-за меня и легкомыслия Маринки расстроились их отношения.
— Я подумаю, — отвечает даже не пошевелившись.
Когда уже собирались уходить по уже сложившейся привычке выглянул в окно, чтобы оценить обстановку на улице.
"Оп-па!" — на перекрестке возле дома стояла группа ребят. Среди них узнал Маринкиного Вовку, Юлькиного Серегу и музыкантов — Антона, Леньку и еще двух малознакомых пацанов. Вероятно, им донесли, что мы с Маринкой вместе вышли из школы, но не заметили, куда мы свернули.
— Маринка, Алярм! — привлекаю ее внимание. — На улице твой Вовка с друзьями. Выходи первой через второй выход. Обойди перекресток по другой улице и иди домой, — инструктирую.
— А как же ты? Они ведь захотят тебя побить из-за меня. Этого еще не хватало! Я иду с тобой, — решительно заявляет.
Любуюсь рассерженной и решительной девчонкой со сверкающими гневом глазами и отрицательно мотаю головой.
— Сделаем так, как я предложил. Мы ведь не будем сейчас ругаться из-за пустяка? Правда? Поверь — так будет лучше для всех. Мне ничего не угрожает, — твердо заявляю, улыбаясь.
Она, было, собралась мне что-то возразить, но посмотрев на улыбающегося меня, выдохнула и пробормотала:
— Хорошо, как скажешь.
В коридоре слегка шлепнул Маринку по попке, направив в сторону выхода во двор дома. Подождал, пока она не скроется за углом и вышел на улицу.
Заметив меня, ребята оживились и решительно направились ко мне. Успел перейти мостик через канаву, как они встали передо мной. Стою, смотрю на них, пытаясь вычислить среди них лидера. Проявился Юлькин Серега, спросив грозно:
— Где Маринка?
— Какая Маринка? — переспрашиваю, пытаясь спланировать дальнейшие действия.
Леха, Антон и Вовка — не драчуны, насколько я знаю. В остальных не уверен, но в разборках никого из них не видел. Самый решительный из всех Серега, остальные пошли с ним и Вовкой по дружбе и за компанию.
— Ты дураком не прикидывайся! Все знают, что ты к Маринке клинья подбиваешь. Знаешь, что бывает тому, кто отбивает чужих девчонок? — угрожает он.
— Тебя это не касается. Ты-то чего лезешь? Я не собираюсь перед тобой оправдываться, — ухмыляюсь.
— Да тебя, салага, учить надо! — разозлившись, Серега хватает меня за плечо.
Выпускаю портфель из руки, перехватываю его за большой палец и дергаю к низу на излом, а второй рукой заламываю кисть. Серега крякает и опускается от боли на колено.
— Стоять! — рявкаю на шевельнувшихся ребят, — руку сломаю, — решительно предупреждаю.
Пацаны замерли в нерешительности. Вдруг от дороги слышим:
— Володя! Можно тебя на минуту.
Вижу на дороге от школы Маринку. "Не послушалась все-таки меня! Наверняка, повернула от магазина к школе и пришла меня спасать", — соображаю. "Ну, Маринка, получишь от меня за непослушание!" — мысленно угрожаю.
Смущенный Вовка отходит к Маринке. Серега снизу шипит:
— Отпусти сука! Я тебя сейчас ...!
— Что ты мне можешь сделать? Если бы хотел, то покалечил тебя, — насмехаюсь над самонадеянным парнем и обозначаю удар ногой ему в голову.
Он от испуга отшатывается.
— Может, еще чего хочешь сказать? — интересуюсь ухмыляясь.
— Отпусти, — просит, морщась от боли.
Откидываю его руку и делаю шаг назад. Соперник поднимается, потирая запястье:
— Бл...дь, чуть руку не сломал.
Все смотрят на удаляющихся Маринку с Вовкой. Похоже, что у них идет разговор на повышенных тонах, причем Маринка обвиняет, а Вовка оправдывается.
— Будешь залупа...ся на меня, точно сломаю что-нибудь в следующий раз, — обещаю, — Еще ко мне вопросы есть? — обвожу взглядом стоящих предо мной ребят.
Молчат. Подняв портфель, иду на них. Расступаются, пропуская меня.
По дороге домой на подходе к стадиону вижу идущего навстречу Вовку. Вероятно, Маринка под благовидным предлогом пошла в клуб. Увидев меня, тот устремился ко мне с какими-то намерениями. Не хотелось еще и его бить или применять силу.
— Послушай Володя пару советов. В жизни пригодится, — останавливаю его, пытающегося что-то мне сказать. — Мужчина, это товар, который считает себя покупателем. Выбирают всегда женщины! И второе. Не порти себе биографию уличными драками, — советую и прохожу мимо озадаченного парня.
Деревенские пацаны.
Через несколько дней, наконец, появились Стриж старший со своим доверенным лицом — Юркой Ухналем. Они привезли мне несколько связок икон. Вижу, что Стрижу не по себе. Юрка же наоборот, выглядит довольным. Не глядя на свертки, усаживаюсь удобнее и предлагаю:
— Рассказывайте.
— Нечего рассказывать. Хотели сами толкнуть иконы в Москве, но не получилось и чуть милиция не замела. Пришлось рвать из Москвы, — смущенно сообщил Стриж, — вот, — кивает на свертки, — хотим, как и раньше сдавать иконы через тебя.
— А подробнее про Москву? — интересуюсь, не обращая внимания на иконы.
— Он расскажет, — Генка кивает на Юрку, — а мне некогда рассиживаться. Еще дел много в поселке, и так времени много потеряли, пока тебя разыскивали.
— Постой Гена! Я еще не решил ничего и перестал этим делом заниматься. Мне ваши иконы ни к чему.
— Ты обещал в конце мая съездить в Москву, — напоминает он. — Вот и сдай наши заодно. У тебя хорошо получается.
— Это зависит от происхождения ваших икон, а также от того, что с вами произошло в Москве, — выдвигаю условие.
— Иконы чистые, зуб даю. Остальное он расскажет, — кивает на Ухналя. — Из Москвы мы чисто ушли. Гарантирую, — заверяет Стриж. — Я пошел, пока! — мне, — ты знаешь, где меня найти, — Юрке.
Киваем ему. Понимаю, что Генке стыдно оправдываться передо мною за свою неудачу, вот он и свалил все неприятное на Юрку. Перевожу взгляд на Ухналя.
Юрка мнется и не знает с чего начать. Потом заикаясь и спотыкаясь, чуть ли не на каждом слове начинает рассказывать про их приключения в Москве. Из его запутанного рассказа понял.
