— Чушь какая-то, — недоверчиво нахмурилась немка, глядя на чёрные цифры. — Судя по времени, мы с тобой двенадцать часов проспали.
— Должно быть сказался стресс и принятое успокоительное, — на миг удивившись в эмоциях, быстро нашла рациональное объяснение красноглазая, мгновенно успокаиваясь и переключая мысли на что-то другое, явно далёкое от этой комнаты.
— Ты, разве, его пила? — посмотрела на неё Сорью, ещё недавно пребывавшая в полной уверенности, что одна его принимала.
— Да, мне выдали таблетки, — невозмутимо подтвердила Аянами, глядя куда-то в пространство в углу кабинета и к чему-то прислушиваясь.
— Ты… Икари сейчас ищешь? — догадалась Сорью, ещё не умеющая ощущать других дальше нескольких метров, но уже более-менее разобравшаяся во всех этих пилотско-мистических штучках её друзей. Эти двое друг друга, кажется, могли бы найти и на другом конце мира… Что тоже почему-то отзывалось странным раздражением.
— Да, — моргнув, сфокусировала на ней взгляд Рей. — Тебе это неприятно?
— Нет, просто… — Аска втянула голову в плечи, досадуя на поднятую тему и проницательность некоторых… — Где он сейчас, ты знаешь?
— Синдзи ещё в штабе, — девушка на секунду задумалась, полыхнув целым калейдоскопом эмоций, из всего букета которых Лэнгли разобрала только вопросительную интонацию куда-то в сторону от неё, а потом спокойствие и светлую радость. — И не покидал его.
— Тц… — сквозь зубы выпустила воздух рыжая, отворачиваясь от Аянами и отказываясь признаваться себе в причинах такой реакции. — И чего он путается там под ногами? — буркнула она, на тон тише.
— Он не «путается под ногами», — невозмутимо возразила Рей, чей прямой взгляд ощущался буквально кожей, — насколько я могу судить, его помощь, в условиях нехватки персонала, оказывает существенную поддержку майору Кацураги.
— И тебя это не смущает? — грубее, чем хотела бы, спросила Лэнгли.
— Что ты имеешь в виду? — чуть наклонила голову вбок голубовласая.
— Ну, что твой парень каким-то образом разбирается во всей этой военщине на уровне опытного офицера… и не моргнув глазом убил несколько человек, — выпустила она наружу то, что на самом деле до сих пор не отпускало её нервы. Аска помнила его эмоции, его объяснения, то как он окутал её тогда своими чувствами, как покрывалом, и то, как ей было… как ей хотелось… как...
— Нет, — легко и лаконично отозвалась Аянами, ни секунды не раздумывая.
— Нет? — удивилась рыжая, вновь ловя её взгляд.
— Нет, — серьёзно подтвердила Первая, ничуть не скрывая от Аски своих чувств, в которых сквозила кристальная искренность. — Я верю Синдзи. И я чувствую его отношение ко мне. Большего мне не нужно.
Лэнгли ненавидела это — эту аморально-бестактную привычку её новых знакомых говорить правду в глаза и тут же давать полное, исчерпывающее подтверждение, натурально вынуждая её прочувствовать все их эмоции и душевное состояние сопровождающие ответ. Всю полноту намерений, всю глубину отношений… Из-за этой штуки было совершенно невозможно вести себя, как обычно, игнорировать, не замечать, даже ошибаться и не так понимать! Вот и сейчас она в очередной раз почувствовала сколько доверия, нежности и любви было направлено на этого озабоченного отаку...
— Везучий ублюдок, — стараясь грубостью ругательства компенсировать раздрай, образовавшийся у неё на душе из противоречивых чувств, прокомментировала ситуацию Аска. — А вот на меня он нагоняет жути.
— Твоё волнение не имеет смысла, — с хорошо заметным Сорью недоумением и желанием помочь, возразила Рей, — ты же тоже чувствуешь, как он к тебе относится.
— Это не отменяет того, что он просто взял и не моргнув глазом зарезал того террориста! — вспылила Лэнгли. — Просто взял и вбил ему ножницы в глотку!
— Он защищал себя и нас, — последовал внешне невозмутимый, но в эмоциях продолжающий недоумевать её реакции ответ, — это вполне логичная и адекватная реакция.
— Да ни в коей мере она не адекватная! — всплеснула руками Аска, чуть не уронив со стола какую-то папку и, дёрнув на это головой, поспешно вернулась на диван, плюхнувшись на своё прежнее место спиной к Аянами. — Он же обычный школьник, откуда у него эти ниндзявские замашки? — немка упёрлась локтями в колени и зарывалась пальцами в волосы на боках головы.
— Я не знаю, — вместе со спокойным голосом собеседницы пришли чувства понимания и солидарности. — Но он такой, какой есть.
— И тебя это устраивает? — не оборачиваясь, прислушалась к эмоциям сзади Аска.
— Да.
— Ну да, что ещё я ожидала услышать? — попыталась изобразить ехидный сарказм рыжая, но и сама прекрасно поняла, что получилось отвратительно.
— Я понимаю что ты чувствуешь, — серьёзно произнесла Рей. — Я тоже была в замешательстве, когда он только начал обо мне заботиться. Я ничего не понимала, не знала, как реагировать и что делать. Боялась его... Но если бы он был обычным человеком, то, вероятнее всего, уже был бы мёртв, — без страха и какого-то душевного надрыва, но с уверенностью и странным спокойствием продолжила делиться немногословная обычно Аянами. — … И я тоже, — добавила она с небольшой паузой и вот тут уже промелькнула толика грусти, но не за себя а… Аска просто не могла понять о чём думает эта красноглазая и по уши влюблённая девчонка. — Скорее всего, оборона Геофронта была бы прорвана ещё Рамиилом и человечество прекратило бы своё существование. Поэтому я рада, что Синдзи такой, какой он есть. Пока он такой, я могу быть счастлива, — бесхитростно и открыто… как, в общем-то и всегда, призналась девушка с голубыми волосами и на помещение опустилась тишина.
— Знаешь... — после долгой паузы, негромко вздохнула немка, — мне кажется, что иногда я завидую тебе. А иногда — едва ли не готова убежать в ужасе от всего происходящего.
— Почему? — Рей чуть склонила голову набок. Аска этого не видела, так как всё ещё сидела к ней спиной, но почему-то была в этом уверена.
— Не знаю. Это сложно… он ведь спас нас. В том гипермаркете. Мисато бы ничего не успела сделать. Мы — тем более. А он… он сделал. И это пугает… но… при этом… сложно сказать…
— Ты чувствуешь себя под защитой, — не спросила, но уверенно поняла её слова и эмоции Аянами. — Словно что-то могучее укрывает тебя от всех бед и тревог.
— … Да, — признание далось через силу, почти обдирая горло каким-то кисловатым привкусом, после которого, однако, неожиданно полегчало и… — И это дико бесит! — ударила себя по коленкам кулаками рыжая, но едва ощутила вспышку боли.
— Бесит? — удивилась Аянами.
— Я тренировалась с самого детства! Я видела труп матери, повесившейся в день, когда меня взяли Пилотом! Прямо в петле! Первой её нашла! Я думала, что готова ко всему! И я была там маленькой испуганной девочкой, а он... он… Я просто не понимаю, что со мной и как к этому относиться, — голос дрогнул от подступающих слёз и Лэнгли с остервенением сжала зубы. — Аррргх, к дьяволу Икари! — девушка вскочила с дивана, разворачиваясь к собеседнице. — Давай… давай мы просто забудем всё то, что я сейчас тут наговорила, хорошо? Пойдём лучше в столовую и раздобудем еды. Я зверски голодна!
— Хорошо, — спокойный ответ и сопровождавшие его эмоции не давали усомниться, что Рей и не подумает сплетничать о её вспышке и оговорках, — но идти никуда не нужно, — продолжила она тем же тоном и повернулась к двери.
— Почему? — тоже посмотрела туда Сорью, а через несколько секунд и сама поняла ответ, ощутив приближение знакомого парня, которого невозможно было с кем-то спутать, только… Ощущался он не так, как обычно. Не так ярко и насыщенно. Поблекнув, ужавшись… Раньше девушка не давала себе труда зацепиться за это вниманием, слишком поглощенная иными впечатлениями, но теперь внезапно поняла, что так он стал чувствоваться ещё с побега от террористов...
Щёлкнул замок, входная дверь распахнулась и на пороге обнаружился ожидаемый парень. Выглядел он откровенно паршиво. Настолько паршиво, что Аске, несмотря на всё недавнее неоднозначное отношение, стало его откровенно жалко. Правда, его жалкий вид не отменял того факта, что он держал в руке поднос с несколькими стаканчиками, от которых исходил вполне неплохой аромат кофе, и ещё какими-то тарелками.
— С добрым утром... — бледный, как смерть, Синдзи прошёл вперёд и поставил поднос на рабочий стол Мисато. — Столовая сегодня не работает — электричество для плиты нет, все резервы пущены на более важные направления. Я сделал вам немного бутербродов к кофе…
Эмоции японца были на нуле. Вернее, на какой-то предельно низкой и однотонной ноте, в которой переплетались спокойствие арктических льдов, фатализм, упрямство, чувство долга и единственная более-менее выбивающаяся из этого ряда эмоция нежности направленная на них, но на фоне его обычных «ментальных атак» даже она выглядела какой-то блеклой и неоформленной.
Пройдя несколько шагов от стола, парень вручил растерявшейся Аске ключи от кабинета, после чего, не снижая скорости, добрёл до дивана и кое-как на него заполз, примостив голову на согнутую ногу сидящей Рей.
— Я… чуть-чуть… Разбудите меня через час — у меня совещание...
— Ика…ри… — негодующее восклицание Аски пропало втуне — парень уже спал, показывая, что всё-таки сделан не из железа и невозмутимости, как можно было бы подумать. Аянами растерянно перебирала его волосы, а Лэнгли вновь поймала себя на том, что ей почему-то неприятно смотреть на эту картину. — Эх… — она повернулась и стала изучать принесённое пилотом Ноль-Первой на подносе. — Тут бутерброды с сыром, будешь?
— Я не могу сейчас встать, — чуть извиняющимся тоном ответила Аянами, для которой потревожить Синдзи сейчас было...
— Я подам, — насупилась Сорью, пытаясь сделать вид, что не замечает этого трепетного напряжения изливающегося вокруг.
— Спасибо, — кивнула девушка.
— Да чего там, — вздохнула рыжая, протягивая подруге стаканчик и угощение. — Эх…
Телефонный звонок потревожил их ровно на середине первого бутерброда, когда аппетит только-только вышел на пик своей активности. Звонил стационарный аппарат на столе Мисато, а так как Аянами всё ещё не могла встать из-за развалившегося у неё на коленях наглого Икари, топать через кабинет вновь пришлось Аске.
— Алё? — не очень представляя, что будет говорить, если звонивший потребует разговора с Кацураги, но почему-то совсем не желая, чтобы шум звонка потревожил сон одного идиота, спросила в трубку фройляйн Цеппелин. О причинах такой заботы, Сорью старалась не думать, убеждая себя, что всё дело в её природной порядочности и том, как ужасно выглядел парень, а не в чём-то ещё.
— Аска, — констатировал в ответ бесцветный голос Мисато. — Синдзи дошёл? — с деловитым интересом, звучавшим очень своеобразно при усталой и отрешённой интонации, тут же спросила она.
— Да, — подтвердила девушка, которую начали терзать смутные подозрения, что и начальница Оперативного отдела может сейчас выглядеть немногим лучше Икари.
— Почему не взял трубку? — укрепила эти подозрения брюнетка, чей вопрос прозвучал в мрачном стиле умирающего фаталиста.
— Он... — Лэнгли бросила взгляд на диван, где внимательно наблюдающая за ней, Аянами рассеянно и нежно гладила Синдзи по голове, — спит.
— Хорошо... — дежурно-рефлекторно ответила Мисато. — Отлично! — уже более осознанно и бодро повторила она. — Он что-нибудь сказал?
— Чтобы его разбудили через час, типа, у него совещание.
— Точно! Совещание с вояками через полтора часа! Боги-и-и-и... — страдальчески простонала на той стороне майор. — Так, — брюнетка явно взяла себя в руки, — будить этого осла запрещаю! С совещанием я как-нибудь справлюсь без него. Если проснётся сам... А он проснётся! — прозвучало без тени сомнения, — и будет рваться на подвиги, приказываю воспрепятствовать! Разрешаю любые методы физического воздействия, кроме тех, что ведут к черепно-мозговым травмам и потере дееспособности. Как поняли приказ, младший лейтенант?
— Всё так плохо? — Аска и сама подозревала, но до конца в это всё-таки было сложно поверить.
— Сама знаешь, каким может быть невозможным этот клещ, — на полтона ниже ответили с той стороны. — Пусть спит — ещё не хватало, чтобы он надорвался. Вы уж с Рей постарайтесь его хотя бы часов пять заставить отдохнуть — меня он совсем не слушается в этом деле. Ну всё, мне пора бежать, надеюсь на вас. Пожелай мне удачи.
— Удачи вам, Мисато-сан, — покладисто повторила Аска.
— Вам тоже, — ответил голос в трубке и связь прервалась...
* * *
Проснулся я ровно через час и самостоятельно, благо телефонный разговор сквозь сон прекрасно слышал, но на совещание к воякам всё-таки не попал: коварный удар Мисато оказался гораздо опаснее простого саботажа моего пробуждения, а я решительно недооценил мощь направленных на меня заботы немецких и японских Пилотов. Не то чтобы немецкие пилоты в этом уравнении что-то решали, но когда Рей взяла меня за рукав и молча посмотрела в глаза, транслируя в эмоциях железобетонную решимость меня никуда не пускать, чтобы защитить от моей же бестолковости, я был вынужден капитулировать и склониться перед подавляющей силой.
— Как ты можешь быть таким невыносимым эгоистом, вынуждающим даже заместителя Командующего прыгать вокруг тебя, и, одновременно с этим, конченым подкаблучником, который и пикнуть не смеет, если она решительно на что-то настроится? — уловила эмоциональный фон Аска, тут же начав всех строить и воспитывать. Ну а как же? Её ответственную и полную правоты речь я был готов игнорить и поступать по-своему, а стоило Рей на меня строго посмотреть — и я сразу шёлковый. Голубоглазые валькирии негодовать! Возмущаться!… Завидовать!
— Знаешь… вот теперь, когда ты спросила… — я показательно задумался, с глубоким чувством осмысления глядя в пространство рядом с Рыжиком. — Возможно, я — цундэрэ. Готичный цундэрэ.
— Издеваешься?! — насупилась девочка, судя по эмоциям даже не подумав, что в моей фразе могут быть какие-то намёки на её счёт.
— Почему ты так думаешь? — отыгрывая бесхитростный кирпич, поднимаю брови, ловя её взгляд.
— Потому что ты не можешь не издеваться!
— Да? — изображаю задумчивость. — Тогда я — садодэрэ.
— Идиот ты озабоченный! — вспыхнула возмущением девушка, притопнув ножкой. Стояла она напротив дивана, аккурат на пути к двери, так сказать, изготовилась держать оборону, ещё в момент моего пробуждения.
— Не ругайся, — примирительно вздохнул я, откидываясь обратно на разложенный диван и растягиваясь на нём поудобнее. — Ты же прекрасно знаешь, что какие бы слова я ни говорил, это никогда не несёт цели тебя обидеть.
— Да, ты всего лишь обожаешь меня бесить! — хоть и в форме продолжения наезда, но признала мою правоту Лэнгли.
— Неправда, я обожаю тебя смущать, — с достоинством отметаю гнусные инсинуации, заодно обнимая левой рукой Рей, которая тоже решила лечь и теперь молча устраивала голову на краю моей груди, — а то, что ты пытаешься скрыть своё смущение показной агрессией, это уже побочный эффект.
