Наконец, одна из самок сняла вертел с жареным мясом и стала будить спящих обезьенышей. Их там спало пятеро. Трое подскочили сразу, один даже взлетел в воздух, и жадно накинулись на еду. Они снимали с вертела шипящие куски мяса, ловко перебрасывая их с ладошки на ладошку, чтобы остудить, а потом жадно пожирали их, громко чавкая и пуская слюну.
Но другие два детеныша не просыпались. Тогда самка с остатками мяса, дав по шее особо ретивым желающим полакомиться чужой долей, присела на край мохнатой шкуры и стала силком всовывать пищу двум оставшимся в рот — может, они были больные? Но те упорно отворачивали свои мордочки и плевались. Но самка, видимо, решила их накормить несмотря ни на что, потому что взяла одного из них за горло и надавила на него так, что тот вынужден был широко открыть рот, но в это время другой ка-а-а-а-а-к заголосит!
— Ой, ой, ой, ой, ой! Да что же вы делаете, мартышки несчастные, звероубийцы и звероеды! Да сколько же вы будете издеваться над нами тут! Да не едим мы мяса, ну поймите вы! — и ка-а-а-ак ударит лапой по вертелу с мясом, что тот взлетел вверх к самому потолку и упал на пол, а на разлетевшиеся по всей комнате куски тут же налетела орда маленьких обезьенышей и расхватала их в один момент!
Обезьянья самка расстроилась, но предпринять уже ничего не успела. Фея, узнав голос Котенка, громко жужжа крыльями, тут же бросилась к шкуре:
— Зверятки мои дорогие! Я тут, я с вами, ко мне! — и обняла обоих.
Сколько было радости, сколько ликования! Зверята просто прыгали от счастья! Обезьяны — и самки, и детеныши — видя их радость, сами заверещали, а ещё они как всякие обезьяны стали им подражать — тут же сами бросились обнимать и целовать друг друга.
Оказалось, как, перебивая друг друга, рассказали Фее Зверята, крылатые обезьяны — очень мирные и добрые существа. Пока Зверята играли как детишки, бегая друг за другом по горам, обезьяны, видя их мохнатые шубки, приняли их за своих детенышей, заблудившихся в горах, а потому забрали их к себе. Тут Фея догадалась, почему они совершили нападение на неё — да они просто защищали от неё "своих" детенышей, вот и все! А так крылатые обезьяны — милейшие и добрейшие существа на свете, очень общительные и умные, в отличие от своих бескрылых сородичей. Они никогда не бросают своих в беде — не случайно они всей стаей принялись отбивать раненую самку от чудовищ, чем спасли и Фею от смертельной опасности! Теперь Фее все стало ясно, и она возблагодарила Создателя, что через это нежданное приключение она познакомилась с совершенно неизвестной ей доселе уникальной полуразумной расой Целестии.
6.
Летучие обезьяны долго не хотели отпускать друзей.
Сначала они протаскали их по всей пещере, показывая её достопримечательности: множество скелетов разных чудовищ, которые, видимо, были когда-то ими съедены, разноцветные наскальные рисунки.
Рисунки особенно заинтересовали Фею. Они состояли из различных сцен охот на разных тварей. Между прочим, в одной из сцен Фея узнала охоту даже на страшные щупальца! Присмотревшись, Фея увидела, как крылатые охотники сначала выманивали монстра из пещеры, притворяясь нелетающими. Потом, заманив его к обрыву, стремительно взлетали, а монстр падал вниз и разбивался всмятку. Из рисунков Фея впервые увидела, как это чудовище выглядит на самом деле: гигантский глазастый шар, кишащий щупальцами. По сравнению с ним крылатые обезьянки были все равно что муравьи перед собакой. Фея возблагодарила ещё раз Создателя, за то, что так легко отделалась от этой смертельно опасной твари, о существовании которой она даже не подозревала! А ещё она подумала, что когда вернется, обязательно сообщит в Отдел Сообщества по сохранности Флоры и Фауны Целестии о том, чтобы взять под Опеку Сообщества этот чудный народец, находящий на пограничье между разумными и неразумными видами.
Но больше всего её поразил другой рисунок.
На отдельной стене она увидела изображение гигантского желтого солнцевидного лика. Внутри солнечного диска можно было отчетливо рассмотреть губы, рот, нос, глаза, правда, без зрачков и радужной оболочки, какие бывают у масок. Множество лучей-рук властно тянулись во все стороны, словно хотели охватить все мироздание. Фея так и ахнула, догадавшись, КТО здесь изображена!
Рядом с солнцем пали ниц, воздев в молитвенном жесте лапы, множество летучих обезьян. А между солнечной головой и летучими обезьянками стояли какие-то странные черные существа, напоминающие то ли пауков, какими они были в далеком прошлом Целестии, то ли муравьев. Этим омерзительным монстрам обезьяны тоже кланялись и — о, ужас! (Фея даже закрыла лицо руками) — приносили им своих детенышей, которых те разрывали на куски...
Фея указала пальцем на эту сцену и окружавшие её обезьяны благоговейно сложили лапы на груди и встали на колени, в страхе опустив глаза. Фея поняла, что религия Создателя — единственно разрешенная Сообществом для разумных обитателей Целестии — так и не дошла до этой дикой, отсталой страны, а несчастные аборигены поклоняются как богам Непобедимому Солнцу и её странным, совершенно незнакомым для Феи черным слугам.
"Все это обязательно надо довести до сведения Их Премудрости", — твердо решила про себя Фея. — "Этот несчастный народ должен быть освобожден от своих религиозных предрассудков, избавлен от монстров и приобщен к цивилизации и единственно истинной религии — и я сделаю все возможное для этого, обещаю!"
А потом обезьяны все-таки уговорили свою гостью и её друзей остаться на пиршество. Конечно, Фея и Зверята не ели мяса. Но зато им предложили вдоволь другой пищи — овощей и особенно фруктов — как же обезьяны, пусть и летучие, и без фруктов! — это были, в основном, дикие кислые яблоки и груши, а также множество земляных орехов.
Насытившись, обезьяны стали лихо танцевать под стук больших барабанов и вой костяных флейт, причем в отдельные моменты танца они взлетали прямо под потолок и исполняли отдельные па в полете, и вообще — показали себя жизнерадостными, общительными и беззлобными существами. Особенно Фею умиляли отношения между самцами и самками и между самками и детенышами. Самцы и самки любили держать друг друга за руки, вычесывать друг другу шерстку и даже целоваться! А детеныши — сидеть на плечах у мамаш и крепко обнимать их за шею — это смотрелось так умилительно!
В общем, покидать это веселое сообщество не хотелось, но Принц ведь по-прежнему в плену, а пока это так — Фея никогда не почувствует себя спокойной...
А потому наутро гостеприимные крылатые обезьяны проводили их до выхода из пещер, надавали им приличный запас сушеных яблок и груш, земляных орехов и прочей вегетарианской снеди, а также приличный запас воды в кожаном мехе, и помогли Фее перевезти Зверят вниз, чтобы сэкономить время на спуске.
Башня Непобедимого Солнца была совсем рядом, её можно было увидеть невооруженным глазом — "погоня" за Зверятами сильно приблизила путников к конечной цели их путешествия. Судя по всему, идти оставалось всего ничего — два, от силы три дня.
Обезьяны со страхом поглядывали на Башню. А бывшая пленница даже подошла к Фее и что-то стала ей говорить, указывая на окружающие скалы, но Фея не понимала, что она имеет в виду. Но в глазах обезьянки царил страх...
Фея только отмахнулась.
"Понятно и так, что эти горы кишат разного рода чудовищами. Но что поделаешь? Вот если все-таки борьба с Непобедимым Солнцем закончится победой фей, мы быстро сделаем из этого места заповедник, и вас уже никто не посмеет ни обижать, ни запугивать", — подумала Фея. Но как все это можно объяснить обезьянам?
А потому Фея ещё раз улыбнулась, протянула обезьянкам по блестящей пуговке от своей туники — к их, надо сказать, величайшей радости — взяла Зверят под мышки и решительно зашагала по дну ущелья вперед, прямо к виднеющейся вдали Золотой Башне — сердцу диких и ещё не тронутых цивилизацией доисторических Скалистых гор.
Глава 13. Исчадия мрака.
1.
Переход следовал за переходом и ущелье, по которому пробирались путники, становилось все уже и уже и все выше и выше надвигались холодные и темные
его стены. Казалось, что они идут по какому-то рукотворному лабиринту, которые сужается лишь для того, чтобы в один
прекрасный момент закончится тупиком...
На ночлег расположились в небольшой впадине у правой стороны ущелья. Фея позаботилась об огне — ведь только он мог отпугнуть опасных пришельцев —
и наколдовала волшебные воздушные подушки (взамен потерянных в пещере надувных матрацев) для всех троих — ведь спать на
голых холодных камнях даже Щенок бы не смог! А после того, как друзья наскоро перекусили обезьяньими сухофруктами, Щенок и Котенок моментально уснули, покачиваясь в воздухе, как в невидимом гамаке. А вот Фее опять не спалось...
Ночь была на удивление тихой и темной — луну и звезды закрывали темные тучи. На душе было неспокойно, тревожно и тоскливо.
Как Фея тосковала по Принцу! Вот уж сколько недель прошло с тех пор, как
он пропал, а надежды на его спасение с каждым днем становились все призрачнее и призрачнее. Будущее беспросветно. Ведь хотя до обители Непобедимого Солнца рукой подать, но исход её поединка с нею весьма и весьма сомнителен. В конце концов, если эту желтую колдунью в свое время не смогла одолеть даже Их Премудрость во главе всего Сообщества фей, то что может сделать одна хрупкая, пусть и очень сильно любящая, обычная фея! Фея старалась не думать об этом. Лучше уж тосковать по Принцу, чем страшиться предстоящих трудностей!
Фея с тоской вспоминала, как они, бывало, всю ночь напролет, лежа на
кровати, держась за руки, рассказывали друг другу интересные истории
или гуляли при полной луне по берегу реки, особенно там, где росли
густые заросли ив, чьи листья так нежно переговаривались друг с другом,
когда дул теплый летний ветерок. Это были необыкновенные, незабываемые
минуты.
Только теперь, когда Фея была одна, вся тяжесть десяти тысяч
лет одиночества навалилась на её грудь.
Зачем вечное бессмертие и юность фей, если ты одна? Да, конечно, есть дети, и по ним она тоже скучала, но дети — это другое...
Такие грустные размышления мучили Фею, когда она качалась на воздушной
подушке, не в силах заснуть. Внезапно она почувствовала какое-то сильное
беспокойство, хотя при этом она не услышала и не увидела ничего
подозрительного. Но привычка доверять своей интуиции сработала. Фея встала и огляделась — никого и ничего. Никакого шума, никакого движения...
Вдруг, словно по какому-то внушению свыше, она взглянула вверх на почти вертикальную каменную стену ущелья и — о, ужас — заметила какие-то черные тени спускающиеся по отвесной круче!
"Это наверное какие-то жуткие насекомые", — подумала Фея, — "ведь только у них есть способность передвигаться по вертикальным поверхностям!"
Фея быстро пробормотала заклинание и огненный шар, управляемый её взглядом, полетел вверх, навстречу странным существам. Чудовища зафыркали и
отпрянули, но ненадолго. Вскоре черные комочки продолжили спускаться
вниз.
Однако яркий свет магического шара позволил Фее внимательно их рассмотреть...
О, до чего же они были омерзительны!
Размером с крупную овчарку, они одновременно напоминали и кошку, и паука, и скорпиона. Спина у них была как у черной кошки —
изогнутая, подвижная, черная. Лапы — как у паука, только их было шесть, а не восемь. Хвост с острым жалом как у скорпиона поднят над туловищем. Но хуже всего ей показалась их морда: маленькая, как у кошки, с омерзительной пастью, из которой торчали непрерывно сокращающиеся насекомьи жвала, и страшными, мертвенно мерцающими во тьме фасеточными насекомьими глазами.
Между тем твари, сообразив, что их дерзкий замысел напасть на спящих раскрыт, резко увеличили скорость спуска.
— Зверята, ну-ка быстро просыпайтесь, лежебоки! — спокойным и
ровным голосом позвала Зверят Фея, как будто им угрожали не монстры,
а просто пора было завтракать. — Спрячьтесь за меня, за спину и не высовывайтесь!
Полусонные Зверята, ничего ещё не понимая, спрятались за Фею, а Фея
приготовилась к бою. Фея никого не хотела убивать, даже этих мерзких тварей, ведь несмотря на свой ужасный вид, они были всего лишь животными! А потому она решила просто их напугать.
Она прицелилась, и ветвистые голубые молнии ударили по первым двум существам. Фея видела, как щадящие разряды тока пробежали по их черным телам. Сила заклинания была достаточной для того, чтобы испугать животное и заставить убежать. Даже волколаки из-за Предела не решились бы на нападение после такого удара...
Но каково же было удивление Феи, когда эти твари лишь фыркнули, поморщились и продолжили спускаться дальше как ни в чем не бывало!
Тогда Фея повысила мощность заряда, потом ещё и
ещё, но все было тщетно! А ведь таких разрядов хватило бы для того, чтобы чудовища Предела лишились бы возможности передвигаться, не говоря уже о менее крупных животных. Но для этих тварей, видимо, закон был не писан. Наоборот, после каждого удара они, пусть и морщась, увеличивали скорость спуска. Создавалось впечатление, что испускаемая Феей энергия просто поглощалась ими и делала их ещё сильнее!
Сначала Фея ничего не могла понять, а потом
холодная игла страха пронзила её сердце: "Вот глупая, ведь без палочки
все мое колдовство — это просто безобидное фокусничество, а эти монстры
видимо очень устойчивы к магии! Но, — остановила сама себя Фея, — разве могут быть животные устойчивыми к магии? Это же невозможно! Значит, это не животные, а..."
Но додумывать мысль было некогда, твари разогнались не на шутку и были всего в сотне шагов от Феи.
— Так, Зверятки, похоже, нам пора сматывать удочки! — попробовала пошутить Фея. И взяв их под лапки, оттащила подальше от стены. Но и с противоположной стены ущелья спускалась другая партия монстров!
Фея подхватила Зверят под мышки и полетела вперед как можно быстрее. Лететь с двумя Зверятами было неудобно, а потому большой высоты набрать не удалось, но опасное место она покинула довольно быстро. Пауко-скорпионы остались где-то далеко позади, и Фея вздохнула облегченно. Но, как выяснилось, слишком рано...
Когда, немного погодя, она долетела до самой узкой части ущелья, как горлышко бутылки запиравшей выход в горную долину, она разочарованно вскрикнула. Это место было перегорожено какой-то липкой сетью из белесых нитей. Это была ловушка!
Фея ударила по паутине жидким пламенем, от которого сгорит дотла даже мокрое дерево, но сеть даже не задымилась.
— Проклятье! Следовало бы догадаться, что она не биологического происхождения...
— Хозяйка! Смотри! Смотри! — наперебой заверещали Зверята.
Фея тревожно осмотрелась — твари спускались с обоих стен ущелья, а путь назад был отрезан. Надо было либо принимать бой здесь, поставив магический щит, либо попытаться взлететь выше уровня скал. Другого выхода не было.
Принимать бой с таким количеством врагов, тем более настолько устойчивых к магии, было чревато. Ну, а щит... Сколько она продержит его? Час, два, пять? Надо прорываться, и немедленно!
