Вега словно приходит в себя после ступора и вскидывает автоган. Длинная очередь на весь магазин, такая, какой хватило бы чтоб с гарантией пробить даже усиленный нагрудник Арбитрес, вязнет в прочной шкуре и гипертрофированных мышцах чудовища, которое с упорством тянет к себе прежнюю жертву. Штрафник заполошно оглядывается в поисках более мощного оружия, заполошно проклиная про себя Императора, командование, тварей и еретиков разом, но не может найти ничего...
Ему остается только смотреть на то, как тварь сейчас сожрёт такого же бывшего заключенного, как и он сам. И сделать тут уже ничего нельзя.
Удивительно, но заряжающий, вопящий от боли, пересекается взглядом с ним, с Вегой. В его взгляде боль, страх, паника, если не ужас. Но вдруг там появляется понимание. Словно бы озарение охватывает пожираемого заживо человека, и Вега видит совершенно ясно и отчетливо на расстоянии почти в десять метров в полумраке и за стеклом шлема, как губы обреченного растягиваются в злой улыбке.
Он не слышит щелчка вылетающего из пазов предохранительного кольца, и не может видеть, как прогорает запал, но результат взрыва крак-гранаты в полуметре от пасти твари демонстрируется совершенно отчетливо. Теперь уже не узнать, как этому проныре удалось добыть запрещенное к раздаче штрафникам оружие. Может быть просто украл ещё на планете, подобрав с трупа охранника, а может и обменял на что-то уже здесь, на корабле. Гораздо важнее другое. Удивительно, но тварь, истошно визжащая и сучащая обрубками своих щупалец, всё ещё жива. Да, она напоминает кусок мяса, нафаршированный осколками, а механическая шестилапая платформа расколота и судорожно дергается, но монстр до сих пор не сдох...
Вега бросается вперед быстрее, чем успевает осознать и обдумать своё действие. Он буквально прыгает к телу твари, вгоняя на место опустевшей обоймы новую, а затем всаживает ствол автогана в кровавое месиво торса неизвестного монстра.
Оружие прыгает и трясется от отдачи, в лицо Веге летят какие-то ошметки и кровь, сам он орет что-то нечленораздельное, но продолжает стрелять. До последнего патрона, что называется, 'до железки', пока оружие не клинит. И только тогда он осознает, что чудовище, наконец, сдохло...
Со всех сторон звучит заполошная стрельба, грохочут взрывы гранат, заходятся грохотом стабберы и болтеры. Наверху, в темноте боевой галереи, светло как днём на поверхности планеты из-за шквала лазерных лучей кроваво-рубинового цвета. Потоки смертельной энергии полосуют тела монстров, отбрасывают их назад, испаряют части гротескных тел, вырывая громадные куски плоти.
Кто-то из штрафников не выдерживает и с истошным криком бросается назад, к стене. Он пробегает десяток метров, а затем голова несчастного улетает вверх, в то время как из обрубка шеи быстрыми, частыми толчками бьёт тёмная, плохо различимая в полумраке кровь. Полковник не солгал, им действительно некуда было отступать.
— Baruk khazad ai-menu! — Громкий и хрипящий голос сквата, измененный динамиками его шлема, разносится над позициями: — Стоять насмерть!
Сбоку на палубу падают сцепившиеся в смертельных объятиях востроянец и монстр. Они катятся по феррокритовому покрытию, полосуя один другого когтями и тяжелым тесаком. Щупальца скользят по броне, не в состоянии зацепиться за отдельные элементы, когти бессильно царапают нагрудник, а сам боец хрипит что-то на родном языке, да наносит в тело твари удар за ударом.
Всё это Вега обдумывает ещё в движении, прыгая на тварь сверху всем весом, вцепляясь в противную скользкую и холодную кожу, да начиная буквально руками рвать загривок монстра. Отродье внизу бьется в судорогах, пытаясь скинуть нежданного наездника, но заключенного это только злит и раззадоривает. Вспоминая про заточку, он выдергивает верное оружие и начинает быстро бить сверху в то место, где у обычных людей располагалась шея, а у твари наличествовала пасть.
Разделываемый с двух сторон монстр, наконец, не выдержал и сдох, получив ранения, несовместимые даже с его улучшенным организмом. Вега рухнул на палубу, откатываясь от тела твари, и тут же пытаясь вскочить на ноги.
Что-то ударило его в спину, и заключенный снова рухнул вниз, на скользкое от человеческой крови и странной темной жижи монстров покрытие. Рванул в сторону, поскальзываясь и едва не падая, но стремясь как можно дальше убраться от ещё одного монстра, что сейчас приземляется за его спиной.
Грохот выстрела в паре метров от ушей оглушает и едва не вырубает заключенного. А когда Вега промаргивается, то видит, как выбравшийся из-под туши сдохшего монстра востроянец переламывает чудовищных размеров обрез, вгоняя в камору новую... Осколочную гранату?!
Грохот выстрела и последовавший за этим взрыв швыряют штрафника назад, с силой прикладывая о баррикаду.
Перед глазами всё плывёт, Вега поднимается и шарит руками по полу в поисках оружия. Со всех сторон звучат крики, мат и проклятья, истошно вопят раненные и тоскливо, обреченно подвывают умирающие, которым никто не облегчит их страдания. Наконец, он нащупывает приклад чего-то массивного, а спустя мгновение передергивает цевье кинетического помпового дробовика.
Чья-то оторванная с мясом кисть до сих пор держится за рукоять оружия, с нечеловеческой силой насмерть вцепившись в ферропласт ложа. Штрафник тратит несколько мгновений на то, чтобы оторвать ненужный груз, а затем разворачивается к позициям в поисках противника.
— За мной! — Орёт проносящийся мимо скват, лязгающий сочленениями силовой брони. — Впёред!
Вега бросается следом, увлекаемый этим криком, краем глаза успевая заметить работающий цепной топор в руках Фраара, да забрызганное вражеской кровью забрало шлема. Но затем смотреть по сторонам становится совершенно некогда.
Скват рубит мерзко визжащую тварь цепным топором, с каждым ударом погружая скрежещущие зубья оружия всё глубже в плоть. Другой монстр, уже лишившийся где-то части конечностей и с зияющей в центре торса дырой выпрыгивает сбоку. Отродье не успевает ничего сделать, потому что Вега вбивает заряд керамической картечи в грудную клетку существа, опрокидывая его на палубу. Больше тварь не встанет, она и так атаковала на пределе.
Сверху приземляются востроянцы, спускаясь на тросиках встроенных в их броню лебедок. Они сходу вступают в бой, отстреливая тварей слаженными залпами, концентрируя огонь двух-трёх хеллганов на одной цели, и буквально распыляя отродий на куски.
Заключенные, бившиеся с отчаянием и яростью обреченных, неожиданную подмогу оценили и с утроенной ненавистью рванули вперёд, на тварей. Страх смерти уступал, рассеиваясь словно дым, перед жестокими, первобытными инстинктами, требующими рвать и убивать. Больше, сильнее, яростнее...
И хлестала на палубу звездного галеона кровь. И хрипели умирающие, в последнем рывке подрывая себя и монстров гранатами. И орали что-то неразборчивое штрафники, выхватывая засапожные ножи, кастеты и заточки, кидаясь на тварей в слепой ненависти и злобе.
А затем монстры вдруг закончились...
* * *
Галеон весь содрогнулся от попаданий, и майор схватился за поручень ограждения, чтобы не полететь на пол. Освещение под потолком капитанского мостика мигнуло, замерцав, а затем, словно обдумав происходящее, вернулось.
— Три попадания в носовую оконечность. Разрушены отсеки на третьей и четвертой палубах ютовой секции, с Н-54 по Р-12. Массовые разгерметизации. Нам разнесли основной распределительный узел. Прогнозируются временные перебои с энергоснабжением третьей и пятой батарей ПКО верхней полусферы...
— Ожидаемое время исправления повреждений? — капитан 'Воздающего' был совершенно спокоен.
— Не менее получаса при задействовании аварийных команд трюмно-пожарных дивизионов, сэр, — лейтенант тараторил и быстро сглатывал, пряча неуверенность и волнение.
— У вас есть пятнадцать минут, — хозяин корабля развернулся к гололитическому экрану и замолк, вглядываясь в многочисленные обозначения.
Корабли-соперники зависли в неком подобии паритета. Легкому крейсеру хаоситов удалось в лихой атаке прорваться на дальность пуска абордажных капсул, но результатов это не принесло. Непонятных тварей встретили, как самых желанных 'гостей', быстро, пусть и не бескровно истребив вторженцев.
Вторая волна абордажников и вовсе наткнулась на потоки плазменного шлейфа из двигателей галеона, сильно поредела и смешалась, утратив темп, целостность и организацию. Некоторые штурмовые лодки отвернули назад, другие же попытались прорваться, попадая под огонь орудий противокосмической обороны. Да, несколько катеров всё же смогли прорваться к корпусу корабля, но судьба их была предрешена. Высадившиеся слишком далеко от того места, где на борт судна проникли твари, обычные штурмовики не имели шансов пробиться через подготовленную оборону и все полегли в запутанной паутине отсеков, загнанные в ловушки и разделенные.
Ну, а телепортированная напрямую к мостику штурмовая спецгруппа и вовсе оказалась под шквальным огнём различных турелей, сходу потеряв половину численности. Против такой плотности болтеров, лазеров и огнемётов не помогала никакая броня или щиты, а мины и ручные гранатомёты довершили разгром. Немногие выжившие предпочли самоубийство плену и пыткам. Отборная сотня востроянцев, встретившая незваных гостей в лучших традициях родного мира, потерь убитыми не имела.
У еретиков пока получилось только расковырять пустотные щиты звездного галеона, но на любые попытки сблизиться капитан корабля лоялистов отвечал разворотом на сорок пять градусов и неполным бортовым залпом, разнося корпус 'Несущего ад' в хлам. Потому и приходилось отступникам держаться точно по носовой оконечности галеона, не влетая в сектора обстрела бортовых макро-орудий 'Воздающего'.
— Как думаете, сэр, чего нам ожидать от них дальше? — Поинтересовался Картер, малосведущий в космических боях.
— В прошлом бою нашему противнику выбили почти все зубы, — капитан корабля кривовато улыбнулся, — Сейчас они могут стрелять только из макро-орудий в башнях на верхней палубе. Рано или поздно снаряды у них закончатся, и вот тогда можно будет ожидать самоубийственного рывка для повторного абордажа.
— Это... Несколько успокаивает, — пробормотал полковник, — Вряд ли у них остались ещё капсулы или штурмовые лодки.
— Ваши люди неплохо справились, — капитан, видимо, решил, что сейчас можно было уделить немного времени для беседы. — В какой-то момент я уже готов был ожидать худшего. Они проявили похвальную стойкость для штрафников.
— Позволю себе заметить, без господина майора и его людей, а главное, их весьма занимательных идей всё прошло бы куда как... Напряженнее, — не стал кривить душой Картер, — Однако текущая ситуация весьма обнадеживающая, не так ли?
Капитан не ответил, вместо этого замерев беззвучно, словно изваяние. Вероятно, в эти секунды он отдавал какие-то приказы подчиненным, скрытым под толщей переборок и километрами отсеков звездного галеона. Картер взглянул на экран своего инфопланшета и удовлетворенно кивнул. Первая стадия боя стоила защитникам всего-то полутысячи погибших или тяжело раненных. Ничтожная цифра для противостояния с таким противником, особенно если помнить, что абсолютное большинство убитых составляли вчерашние заключенные, многие из которых сдохли только потому, что вздумали сбежать или проявили малодушие во время сражения.
— Сэр, корабль противника начал сближение, — сообщил один из операторов авгур-станции.
— Вижу. Рулевой! Экстренный разворот левым бортом к противнику на тридцать четыре градуса! Канониры, накормите подонка гневом Императора!
— Они всё же решились, — удовлетворенно произнес полковник, — Капитан, я направлюсь к своим людям. В этот раз они бросят на нас всё дерьмо, которое скопилось в их карманах.
— Ступайте, Картер, — буркнул капитан, на этот раз не отвлекаясь от командования кораблем: — Постараемся сделать всё, чтобы к вам долетело как можно меньше этих уродов.
* * *
— Быстрей, быстрей, варп вас всех побери... — Хрипел сорванным голосом в гарнитуру вокса скват.
Остатки четвертого сводного штрафного миллениала, как официально именовалось подразделение Веги, неслись по погруженным в полумрак коридорам скрипящего, трещащего и постанывающего корабля. Звёздный галеон пережил особо мощный удар и теперь приходил в себя, всячески выражая недовольство происходящим, и заставляя тех букашек, которые сновали в глубинах темных отсеков, вжимать головы в плечи и молиться, чтобы корабль не развалился раньше времени.
Пятнадцать минут назад хаоситы, в конец отчаявшись, пошли на таран...
Вега свернул в очередной проход, краем глаза отмечая сорванные мощным ударом переборки. Свистели и шипели искореженные трубы систем охлаждения, из-под потолка вырывались струи азотной смеси, а сам проход быстро покрывался инеем, в то время как в углублениях рельефного покрытия палубы скапливался конденсат. Под ногами похрустывал только сформировавшийся ледок, а некоторые из заключенных уже падали на ферросталь, поскользнувшись или оступившись на скользкой поверхности.
Их осталось около половины. Всего чуть более пяти сотен штрафников, способных сражаться. Ещё две сотни были ранены или имели разгерметизированные, а то и вовсе изорванные скафандры. Их оставили на поле закончившегося боя, помогать раненным и собирать трупы. Вега уже жалел, что его скафандр оказался на диво прочным, а сам он не сообразил вовремя проткнуть его своей заточкой или одним из валяющихся под ногами клинков.
А теперь, пока галеон скрипел адамантиевыми 'ребрами' силового набора, да гулко хлопал декомпрессиями отдельных отсеков и локальными перепадами давления, выжившие в том бою заключенные рвались к верхним палубам. Туда, где и произошло касание двух кораблей, нанесшее и галеону, и вражескому легкому крейсеру тяжелые повреждения. Туда, куда в эти минуты отступники сбрасывали последних своих солдат...
Тяжелое дыхание сотен быстро бегущих мужчин звучало словно глухое шипение. Кого-то уже вывернуло прямо в маску шлема. Таких блюющих оставляли приходить в себя позади, но хитрецам, желавшим избежать нового боя, важно было избежать затаптывания. Веге, бегущему в начале колонны, это однозначно не светило.
Очередной одинаковый коридор свернул, и в этот самый момент голова колонны затормозила, едва не уткнувшись в опущенную из-под потолка броневую переборку.
— Тормозим, бля! — Заорал на общем канале Вега, — Тут тупик!
— В сторону, в сторону! — Надрывался скват, чья фигура в силовой броне быстро добралась до переборки. — Не толпимся, не затаптываем никого! Ждать приказа!
Хирдман уже подключался с помощью наладонника к панели когитатора сбоку от прохода, и, пока неожиданно выдалось несколько свободных минут, штрафники привалились к стенам по обе стороны прохода, отдыхая и переводя дух.
Вега сжал двумя руками ложе подобранного дробовика, на переднюю часть которого он прицепил снятый с трупа другого неудачника штык-нож. Приятная тяжесть оружия успокаивала и внушала некоторую уверенность, а потому штрафник решил, что по возможности попытается оставить оружие себе.
