— Вон. — сказал он, указывая пальцем на место, где провалился асфальт, открывая под собой дыру в земле и разбитые, канализационные трубы.
Вначале Люси заметила движение. Ей показалось, что это какие-то животные, но всё больше она замечала подобие к человеку в их формах, движениях, и поведении между собой. От этого мерзкого сходства по спине девушки пробежал холодок. Она передала свою винтовку Генриху, что бы и он мог в прицел посмотреть, что там. Чем дольше он всматривался, тем больше кривилось от отвращения его лицо.
— Проклятье! Что это чёрт побери такое?! — проговорил он так, словно его только что макнули в нечистоты.
— Люди называют их гемогоблинами. — сказал Хардсон спокойно и приглушённо, взял в руки трубку, но сдержался, и не стал закуривать.
Генрих отдал винтовку Люси, и та вновь осмотрела этих мерзких существ. Маленькие, с пол роста человека, с тёмно-серой кожей, сгорбленные, с непропорционально развитыми частями тела, и крепкими руками. На них не было волос, не было ушей, губ, носа, а дыхательные отверстия открывались и закрывались кожаными перепонками изнутри. При этом у них были крупные, бледные глаза, и в ужасно изменившихся формах тела всё же угадывалось человеческое происхождение. Существа возились возле входа в канализацию, несколько из них ели сырую, подгнившую крысу, и были вооружены заточенными металлическими предметами, что имитировали ножи или копья.
— Господи! — проговорила Люси. — Вот это уже действительно мерзко! Мне даже представить страшно, каким образом они превратились в это!
— Ага. — сказал Хардсон, потирая большим пальцем свою трубку.
— Вы говорили, что они знают о нас? — спросил Генрих, взял в руки дробовик, и перепроверил его готовность, и дисковый магазин.
— Конечно! — ответил охотник. — Они наверняка учуяли дым и следили за нами. Да и без дыма вскоре обнаружили бы нас.
— Может, стоило предупредить нас? — спросил Генрих, слегка раздражённый спокойствием Хардсона.
— Они не очень агрессивные. Эти существа — падальщики, и редко охотятся на что-то кроме крыс или тараканов. Гемогоблинов можно встретить в таких отдалённых местах, где никого нет, особенно если там есть канализация. Люди считают их не опасными для вооружённых отрядов, хотя я слышал истории, как иногда они нападают на одиночек. Так что, в каком-то смысле мы в безопасности, но не стоит расслабляться.
— Теперь я понимаю, почему бутылка в том доме осталась не тронутой! — сказала Люси. — Думаете, они не добрались до того завода?
— Они не отличаются умом. — ответил Хардсон. — Какое-никакое оружие себе делают, даже используют трупные яды, но иногда им не хватает ума, чтобы повернуть дверную ручку, если вы понимаете, о чём я.
— Нужно было предупредить... — ворчал Генрих.
— Обычно они стараются на глаза не показываться. Я не хотел пугать вас зря. Да и объяснять было бы слишком долго.
Генриху позиция Хардсона казалась непонятной, но у старика не редко проскальзывали подобные странности, и он смирился, насколько это было возможно при близости таких мерзких мутантов. Первое, что почувствовала Люси, это разумное желание скрыться как можно дальше отсюда, как и стоит поступать, при первом появлении какой-либо угрозы, даже если угроза и сама тебя боится. Но Хардсон был прав, одной лишь охотой даже с его навыками им не раздобыть необходимое количество пропитания. По предложению старого охотника, они решили обогнуть тот провал в канализацию как можно большим крюком, и выйти непосредственно к заводу. Шли укрываясь между одноэтажными домами, но при наличии Бетона речи о незаметности не могло быть. Здесь не было богатых зданий, в основном компактные домики, для не самых богатых людей, подобные которым они встречали в Литлсити. Кое-где попадались скелеты людей, в остатках гниющей одежды, сидящие в авто, лежащие среди сухих кустов и деревьев. Целую историю можно было разгадать на полицейской баррикаде, состоящей из машин и заграждений, заваленной останками по обе стороны. Похоже, местные жители в прошлом практически все владели оружием, и в день, когда всё покатилось в пропасть, что-то не поделили с правоохранительными органами. В бывших жилых районах, между домами встречались глубокие лужи, но они не могли сравниться с целыми озерцами среди травяных равнин, сразу за чертой городка.
Пока они тихо прокрадывались к своей цели, Люси боролась с приступом острого желания мародёрства. Похоже, местные мутанты сумели пролезть в каждый дом, но, судя по сфере их интересов, многие ценные и важные вещи могли остаться не тронутыми. Девушка не удержалась, заметив дом с отвалившейся дверью, и не смотря на ворчание Хардсона, быстренько осмотрела заброшенное здание. На покрытом грибком прогнивающем кресле навеки замер скелет, практически без одежды. Он сидел перед телевизором, рядом валялись бутылки из-под пива, и проржавевший револьвер, ускоривший его кончину. Пистолет уже не подлежал восстановлению, так как не раз оказывался полностью в воде, что часто затапливала этот дом. Но на стене висела охотничья винтовка, и вот она сохранилась хорошо. В верхнем ящике комода под ней, Люси обнаружила подходящие ей патроны, и немного других калибров, распространённых среди фермеров и охотников. Но Хардсон всё равно ворчал на девушку, даже после того, как она предъявила свои находки, хотя и заметил, что у Люси чутьё на заброшенное добро.
— Тебя нужно учить дисциплине! — тихонько ворчал охотник. Но девушка заметила, что не раз рассказывала, как её "учили" дома, и чем это всё заканчивалось. — Не так. Хотя, возможно у твоего отца не было выбора, и он должен был быть строгим с тобой. Ты не понимаешь, как это, когда у тебя есть дети.
Люси показала старику свой отсутствующий палец, и сказала обижено:
— Какой отец согласится, чтобы его дочери сделали такое?
— Может, ты заслужила? — не сдавался охотник. — А может, как я говорил, уже не было выбора.
— У них не было права делать такое, даже если я заслужила!
— Может, и не было... — неожиданно сдался Хардсон. — Такое тоже бывает, девочка, когда правы обе стороны. Чёрт, на моей памяти такое только и бывает! Я бы не поступил так, как они. Чтобы научить дисциплине, не нужно бить, или калечить, или даже закрывать в клетку. Во всяком случае, не всегда... Нужно учить! Ремеслу. С ним приходит и дисциплина, и самоконтроль, и мудрость, и покой. Я научу тебя, как охотиться, как правильно стрелять, как делать ловушки. Ну, если у нас, конечно же, будет время. Это ремесло научит тебя и дисциплине, и всему остальному.
Люси хихикнула, но потом поняла, что Хардсон серьёзно, и с удивлением для себя самой ощутила, что хотела бы чего-то такого, ведь уметь такие штуки, это быть чем-то значимым. Что-то подобное она чувствовала, когда открыла в себе задатки по приготовлению пищи, но это бы значило намного больше, целый путь! Но страх или неуверенность всё же смущали её.
— Вы бы научили Билли, он лучше подойдёт вам в ученики. Или Гарти, он молод, и оба знают об охоте, и всяком таком.
— Биби?! Его уже поздно учить всем тонкостям, хотя он знает не мало. А малец, у него в голове только духи и эта их дикарская хрень. С ним и говорить то трудно, всё он знает лучше меня! — сказал Хардсон, и по-старчески, с хрипом засмеялся. — А ты чистый лист. Стрелять ты немного умеешь, шустрая, выдержка у тебя есть. Я научу стрелять ещё лучше, владеть пулей, научу выслеживать, хорошо прятаться, научу запахам, погоде, поведению зверя, как сделать ветер союзником, как правильно ждать, как выживать, как разделывать добычу и хранить её. Вот увидишь, тебе понравится, и даже будет что рассказать рейнджеру и молодому индейцу.
Люси молчала. Несмотря на то, что сама эта идея её взволновала, признаться в этом, и спокойно согласиться ей было трудно. Да и терпеть ворчания Хардсона, неминуемые во время обучения, ей заранее не хотелось. Но принимать это решение в данный момент не пришлось. Не смотря на все их старания оставаться незаметными, местные обитатели давно почуяли их. Когда укрываясь, путники хотели преодолеть очередную улицу, Люси испуганно замерла. Словно из неоткуда, на дороге появилось небольшое существо, и, не двигаясь, смотрело на них своими бледными глазами. Несколько секунд они просто смотрели, девушка ждала проявления какой-либо агрессии, но мутант не шевелился.
— Пошли, скорее! — прошептал ей Хардсон, и Люси преодолев ступор, быстро направилась за товарищами.
Она слышала, как тварь что-то говорила, похожее на "кха-кхе", и от этой жуткой речи её тело пронзила дрожь. Хардсон напоминал остальным, что гемогоблины не нападают на людей, и первое время это успокаивало девушку, но вскоре страх овладел их сердцами. Мутанты начали появляться всё чаще, по сторонам и у них на пути, но медленно отступали, словно уступая дорогу незваным чужакам. Мерзкое "кха-кхе" звучало всё чаще, некоторые гемогоблины медленно шли за путниками, было видно, как другие подходят с разных частей разрушенного городка.
— Проклятье, что за дерьмо тут твориться?! — ругался вслух Хардсон. — Их много. Их никогда не бывает так много! Их стаи контролируют свою численность, так как чаще всего испытывают недостаток пищи.
— Так скажи им Хардсон, — язвил Генрих, — что их чёртово поведение, им несвойственно! — и снял прицепленный к рюкзаку дробовик, кинув свою штурмовую винтовку Люси, и несколько обойм к ней.
— Надеюсь, не понадобится! — ответила она. — Давайте быстрее!
— Кажется... кажется они злые, Хардсон! — кричал Бетон, тяжело дыша. — Ты говорил, что они не злые! Но они злые!
Охотник сделал вид, что не услышал Бетона. Скоро в речи мутантов стали слышны новые странные звуки, и Люси было противно даже подумать, что это не просто какие-то животные мычания, но некоторое подобие человеческой речи. "Кук-кха! Ке-кхе! Кахха!" или что-то подобное, разобрать какие-либо слова было очень трудно, так как всё сливалось в однообразный звук. Многие из них были вооружены, и держали свои ножи и копья на виду. До района с заводом оставалось недалеко, интуиция подсказывала, что за его стенами можно будет укрыться. Но, похоже, что интуицией обладали и эти существа, один из гемогоблинов метнул копье, и то на половину вонзилось во влажную землю, недалеко от ног Генриха. Это стало достаточным триггером, чтобы выходец из убежища дал волю своим чувствам, и начал палить из дробовика по ближайшим целям.
Генрих выстрелял половину обоймы, крупная картечь изорвала плоть четырёх мутантов, остальные бросились в стороны. Но мутанты не были испуганы, наоборот, они стали ещё злее, и дружно окружая чужаков, ринулись в атаку. Самодельные копья из костей и металлолома со всех сторон полетели в путников, и одно практически сразу вонзилось в руку Бетона, как самой заметной и неповоротливой цели. Отряд открыл ответный огонь, Генрих и Бетон из дробовиков, Люси короткими очередями из карабина, а прицельные выстрелы Хардсона отрывали у существ целые куски плоти и конечностей. После минутной перестрелки, два десятка местных мутантов истекали бледной кровью, остальные вновь отступили, чтобы с новой силой яростно атаковать, на этот раз попытавшись максимально сблизиться. Будучи очень проворными, мутанты быстро добрались к путникам, не обращая внимания на их стрельбу. Завязался ближний бой, и если Бетон, не смотря на порезы и уколы раскидывал гемогоблинов во все стороны, то остальные после нескольких ран начали убегать.
Полностью подавленные таким яростным напором, путники были сметены словно волной, но мутантам не удалось их окружить. Бетон и Люси бросились в одну сторону, а Генрих с Хардсоном в другую, пробиваясь с боем сквозь толпы существ, норовящих нанести им удар своими заточками. Гемогоблины продолжали преследование, но пока Бетон был рядом, Люси было не сложно отбиваться. Потом, что-то зацепило её за ногу, и остатки асфальтированной дороги больно ударили в лицо. Девушка почувствовала сильную боль в ноге, и как её тащат, но не растерялась от удара, и схватилась руками за дыру в асфальте. Большой и острый крюк вонзился в её ногу, к нему была прицеплена ржавая цепь. И хотя он вошёл не глубоко, удержанный плотной кожей её брони, зацепился, и трое мутантов пытались рывками утянуть её.
Люси хотела позвать Бетона на выручку, но здоровяк был буквально облеплен мерзкими существами, которые никак не могли сломить его нечеловеческую мощь. Она сумела дотянуться к револьверу, но пришлось отпустить своё крепление. Мутанты тут же потянули её в сторону канализации, было очень сложно целиться, но, выстрелив все шесть патронов, Люси удалось подстрелить двоих. Схватив цепь руками, девушка потянула её на себя, опрокинув гемогоблина, и не без болезненного эффекта вырвала крюк из ноги. Но она не смогла вернуться к Бетону, ближайшие кровожадные существа тут же накинулись на неё, вновь начали кидать копья, и болезненно хромая ей пришлось убегать к ближайшим домам.
Люси ударила плечом в первую дверь, но та была намертво заколочена. Нога болела, кровоточила, страх за свою жизнь выбрасывал в её кровь адреналин, и на какое-то время боль оставалась на втором плане. Петляя между кустами, заборами, и домами, она пыталась скрыться, но кровавый след указывал к ней дорогу. Люси ощущала, как быстро слабеет, нужно было срочно что-то придумать! Забравшись на забор веранды одного из домов, она смогла дотянуться до крыши, зацепиться, и, подтянувшись забраться наверх. Выбив стекло прикладом, она смогла попасть внутрь комнаты на втором этаже. Теперь у Люси было несколько минут, пока твари разберутся что к чему. Она ощущала, как всё сильнее кружиться её голова, как сознание слабеет. Девушка успела вколоть в ногу стимулятор, найти в рюкзаке стелс-бой, но, когда одевала его на руку, её повело. Комната закружилась, "Нет, я не могу сейчас!.." — успела подумать она, но была бессильна остановить неизбежное, и провалилась в беспамятство.
Но волшебство довоенной медицины успело подействовать, залечивая её раны, уничтожая влияние трупных ядов, восполняя кровопотерю, и что самое важное, привело её в сознание уже через несколько минут. Первые десять секунд Люси не могла понять, что происходит и где она, словно вырванная из глубокого сна. Но адреналин в крови, чувство опасности, и звуки копошащихся в доме монстров, быстро возвращали ей память. Преодолевая слабость, она поднялась, активировала стелс-поле, и через выбитое окно выбралась обратно на крышу, в то самое время, как стали слышны шорохи и принюхивания мутантов за дверью. Гемогоблины принялись выбивать двери, но Люси уже спрыгнула вниз, монстры в пяти метрах от неё забегали в дом, не замечали скрытой полем девушки. Только один из них остановился, и принялся удивлённо принюхиваться, учуяв Люси, но не мог её заметить. Она же не тратила зря времени и быстро удалялась подальше от города.
Удивлению мутантов не было предела, когда они смогли вломиться в двери. Со своими однообразными криками они обнюхали всю комнату, окно, крышу, и даже пытались преследовать Люси, но вскоре среди луж и грязи потеряли её след. Девушка же позволила себе остановиться, только когда удалилась от городка на несколько сотен метров. Вжавшись в высокую траву, она тяжело дышала, успокаивалась, но вместе с покоем приходило и чувство вины, за брошенных позади товарищей. Какая-то часть девушки говорила, что всё кончено, что они или сбежали, или уже мертвы, и что нужно спасаться, пока есть такая возможность. Но для неё они стали семьёй, родными людьми, даже более близкими, чем большинство жителей её поселения. От тяжёлой борьбы между чувством страха и чувством долга Люси заплакала, сейчас, как никогда прежде ей захотелось, чтобы Билли оказался рядом, но она понимала, что времени на поиск помощи нет, и нужно действовать немедленно. Ругая про себя это место, Хардсона, "Ням-ням", мерзких гемогоблинов и нетопырей, Люси от злости била кулаком по травяному кусту, но, перепроверив индикатор заряда на активном "Пип-бое", быстро направилась обратно в городок.
