Я будто в воду глядел. В воду озера Предсказаний. Слитый залп огненных лучей не смог остановить бушующий поток хитиновых тел. Он лишь заставил споткнуться первые ряды жуков. Несколько из них замедлилось, около полудюжины покатилось кувырком и, кажется, только двое упали замертво или были настолько ранены, что не смогли продолжать атаку. Но все остальные насекомые как будто этого даже не заметили. Перелезли через своих оглушенных товарищей и с новой силой бросились вниз, на нас.
Вот тогда-то я и увидел на что способны космические десантники, таскавшие на своих плечах большие неудобные трубы. Как я и догадывался, эти громоздкие приспособления тоже оказались боевыми артефактами.
Я как раз оценивал, какой ущерб мы смогли нанести жукам залпом магических лучей, когда мимо меня прошел тот здоровяк, что подбадривал нашего командира перед боем. Протиснувшись между бойцами первой шеренги, он вышел вперед, расставил пошире ноги и замер, приложив голову к трубе, что лежала у него на плече. Миг — и на ее конце расцвела яркая вспышка. Благо, что тот конец был обращен в сторону противника. Но эта небольшая вспышка не шла ни в какое сравнение с заревом, что полыхнуло в стане врага через пару секунд. Там словно зарождалось новое солнце. Правда, все-таки оно не выдержало конкуренции с реальным светилом, и уже спустя еще несколько мгновений стыдливо угасло. Зато сколько ущерба смог нанести даже этот маленький зародыш звезды, было любо-дорого посмотреть. В том месте, где ярилась стихия, выпущенная артефактом, валялось множество тел насекомых. Часть из них не шевелилась, другая еще дергала лапками, но о том, чтобы вновь ввязаться с нами в бой, даже не помышляла. Те, кого лишь слегка зацепило взрывом, вяло и неуверенно собирались в тылу жучиного воинства, чтобы перестроиться и снова броситься в бой.
Каким бы мощным заклятьем не запустил в насекомых здоровяк, накрыть всю армию врагов ему не удалось. Основное войско так и продолжало нестись на наши ряды. Даже несколько залпов от двух других, имеющих такое же вооружение, бойцов космического десанта не смогли остановить натиск жуков. Самое большее, что они смогли сделать, лишь немного задержать его и насколько сократить ряды вражеской армии. Несмотря на все старания, жуки достигли наших позиций. И начался подлинный хаос.
Все пространство разом заполнилось людскими криками, пронзительным визгом насекомых и мерзким скрипом хитиновых пластин. В воздухе мелькали хищные конечности жуков вперемешку со световыми разрядами боевых артефактов. И все это в непосредственной близости от меня. Захотелось наплевать на все и улететь куда подальше. Пусть даже на перерождение. А лучше всего прямиком в Атравель. Но инстинкт самосохранения имел на этот счет свое собственное мнение. Поэтому тараща от испуга глаза, точно удивленный тролль свои блюдца, и вопя в нужных местах, я принялся лихо уворачиваться от хитиновой смерти, посылая в ответ из своего артефакта лучи совсем не добра. Впрочем, если учитывать сколько урона приносили мои атаки, с тем же успехом я вполне мог посылать в бурые хитиновые панцири солнечных зайчиков. Огонь стекал по округлым бокам, оставляя на них ямы и рытвины, но большего ущерба не приносил. Жуки даже не морщились после моих попаданий, знай, только продолжали с маниакальным упорством пытаться нанизать меня на одну из своих лап. Тогда я постарался лучше целиться и сконцентрировать свой огонь на одном, желательно уязвимом, месте гигантского насекомого. Следуя этой нехитрой тактике, у меня получилось отчекрыжить воину роя одну конечность, но на этом дело закончилось. Сосредоточив свое внимание на атаке, я стал меньше уделять его обороне и, как следствие, пропустил удар. Впрочем, показывать чудеса ловкости и акробатики в этой специфической броне долго мне все равно не удалось бы. Я и так выжал максимум из этого тела, которое, только ради разнообразия, оказалось довольно стойким и тренированным.
Зря я ругал свои доспехи, удар по касательной от огромного насекомого они выдержали, обойдясь лишь вмятиной и длинной царапиной. Но вот от ускорения, переданного мне хищной лапой, броня меня не уберегла. При падении я здорово приложился о землю, так что даже пришлось несколько секунд приходить в себя. Когда я снова смог воспринимать реальность, картина, представшая перед моими глазами, оптимизма не внушала. На меня медленно, но неотвратимо, наползала тень, вместе с гигантским хитиновым телом, которое ее и отбрасывало.
Удивительно, что при таком падении я не потерял свой артефакт, мои руки по-прежнему сжимали боевое весло. Только воспользоваться я им не успел. Кто-то опередил меня бросив в насекомое камнем. Без шуток. Правда, в отличие от обыкновенного булыжника, этот почему-то не отскочил от бронированного панциря, а прилип на том самом месте, куда угодил. Я еще успел подивиться этому поступку неизвестного бойца и подумать, что своей пращей я бы камень лучше запустил, когда надвигающегося на меня жука вдруг разорвало на две части, а меня с ног до головы окатило какой-то голубоватой жижей. На несколько секунд стало очень тяжело не окатить жидкостью стекло шлема уже с внутренней стороны, но я удержался. Кое как оттер забрало от клейкой мерзости, не сильно улучшив тем самым себе обзор, и поднялся на ноги.
Признаться, в тот момент я был очень близок к тому, чтобы послать и рой, и весь космический десант, вместе с их дурацкой миссией, к лешему, который тут весьма вероятно даже и не водился. В крайнем случае, отправились бы к какому-нибудь скарабею. Вполне возможно, что я тогда бы и в самом деле развернулся и зашагал бы обратно к подножью холма, разбираться с надписями на шлеме. Если бы не увидел, как наш отряд атакует новый враг.
Больше всего эта тварь напоминала гусеницу, само собой, увеличенную во много раз. В высоту она была поменьше бурых жуков, зато в длину превосходила сразу троих таких, вставших в ряд друг за дружкой. Ее длинное, тошнотворно колыхающееся, тело поддерживали сразу насколько десятков лап с обоих сторон. Кроме этой функции, конечности гусеницы могли развивать довольно приличную скорость. Боюсь, что конному всаднику от такой твари не уйти.
Собственно, наверное, именно поэтому данная особь не атаковала наши позиции вместе с оравой жуков. Все то расстояние, что бежала до нас основная армия противников, многоножка преодолела за четверть минуты и на большой скорости врезалась в общую мясорубку. На мою беду, сделала она это аккурат на том участке, где находился я.
Опрокинув по пути двоих десантников, и мимоходом прошив их тела насквозь сразу несколькими своими лапами, гусеница на секунду замерла, чтобы выбрать новую цель. А я вместо того, чтобы бежать вниз с холма, стоял и, как дурак, пялился на нее. От ужасного монстра не укрылся, зато рассмотрел его как следует. И кто меня после этого умным назовет? Точно не я.
Телеса гусеницы и вправду колыхались. Кажется, что какие-то комки плоти перекатывались и спазмировали внутри нее. Окрас у насекомого был бледно зеленый, почти прозрачный. Мне даже почудилось, что я вижу эти склизкие перекатывающиеся бугры сквозь ее кожу. В который уже раз за это долгое утро меня затошнило. Возможно, что я даже издал соответствующий звук, потому как взор многоножки вдруг обратился на меня. Я увидел жуткий глаз, выпирающий наружу, словно от большого давления. В белке, точно в аквариуме, плавало сразу три мутных зрачка, двигаясь совершенно произвольно и даже отталкиваясь друг от друга.
От этого взгляда меня прошиб ужас. Ноги приросли к земле, а о том, чтобы в темпе ими двигать, не возникало даже мысли. Мне до смерти захотелось, чтобы это существо ко мне не приблизилось, и я на одних инстинктах совершил то, что до этого сделать у меня никак не получалось. Да и думается мне, ни у кого другого до меня.
Сперва я не понял, что произошло. Мне вдруг резко стало плохо, живот пронзила сильная боль, а глаза заволокло туманом, мешая воспринимать и без того уже загаженный обзор. В уши, словно кто-то набил ваты, но даже сквозь такие затычки я услышал этот сводящий скулы визг. Кто-то неподалеку бесновался от ярости. Звук был такой силы, что я даже обрадовался тому факту, что меня оглушило. Терпеть этот визг при нормально работающем слухе не было никакого желания.
Наконец слезы смыли рябь с глаз, и картинка стала более-менее четкой, даже несмотря на заляпанное голубой жижей стекло шлема. Как я и подозревал, бесновалась многолапая гусеница, но вот причина ее неистовства повергла меня в небольшой шок. По всей видимости насекомое все-таки выбрало меня своей следующей целью, но осуществить последующий акт агрессии ей не дали гигантские корни, вылезшие ни с того ни с сего из-под земли и сжавшие многоножку в своих крепких объятиях. Тварь визжала, скреблась своими многочисленными конечностями, но освободиться от хватки корневищ так и не могла. Пока не могла.
Я быстро завертел головой в поисках своего спасителя, но рядом никого, кто мог бы сотворить подобное заклинание, не увидел. Впрочем, вполне возможно, что это опять работа какого-нибудь артефакта, я ведь многого не знал об этом мире. Может того, что похож на грабли?
И только после того, как я увидел бойца в немом удивлении переводящего взгляд с корней на меня и обратно, до меня вдруг дошло, что это вполне может быть и моей работой. Даже наверняка. Заклинание было не чем иным, как "Оковами леса". Старой версии, доступной мне еще как защитнику леса. Только гораздо более мощным. А резь в животе была похоже на то ощущение, что я чувствую при ворожбе, только тоже усиленное во много раз.
Но как? Я ведь пришел к выводу, что творить заклинания в этом месте можно только посредством артефактов. Хотя у меня есть одно достижение, которое вроде как обходит данное ограничение. Анти антимагия. Но даже с этой способностью для создания заклятий все еще нужно топливо. Без маны не получиться выдавить из себя даже самый тусклый магический фонарик. А маны у меня не было. Даже полоски под нее не имелось. Зато была...
Озарившая мой мозг догадка заставила меня присмотреться к другой полоске. К количеству здоровья. Так и есть. Жизни во мне было едва на четверть, а я точно помнил, что после падения от удара бурого жука красная полоска была заполнена чуть больше, чем на восемьдесят процентов.
К чему эти метания? Все просто, я ведь чернокнижник, а у ребят этого класса есть одна способность, которая при недостатке маны позволяет тратить на заклинания очки здоровья. Никогда не пользовался этой штукой, потому и забыл. Все-таки это больше похоже на оружие последнего шанса. Да и жизни у господина ПавеЛителя столько, что ни на какое мало-мальски серьезное заклятье не хватит. Чтобы перед уходом громко хлопнуть дверью, так точно. Зато у штурмовика космического десанта этого здоровья просто завались. Только не говорите жукам. Смеяться будут.
Когда к визгу гусеницы добавился треск ломаемого дерева, я тут же забросил все свои размышления в дальний угол. Какая разница, кто сотворил это заклинание? Как только его действие закончится или насекомое-переросток его сломит, меня тут же размажут тонким красным слоем по бурой земле. Вскинув боевое весло, я запустил огненным лучом прямо в отвратительный глаз монстра. Гусеница замотала головой, сбивая мне прицел. Кажется, особого ущерба я ей не наносил, только лишь злил еще больше. Но тут к моему лучу добавился еще один, затем еще и еще. Когда на голове многоногого чудища скрестились сразу восемь световых росчерков, голова гусеницы лопнула, как перезрелый арбуз. Если кто-нибудь когда-нибудь видел такие уродливые арбузы.
Когда тело насекомого великана перестало сучить многочисленными лапками, я поискал взглядом новую цель, но так и не обнаружил. Все бурые жуки оказались повержены. Все-таки мужик на картине в летающей комнате возможно и не кривил душой называя наш отряд лучшими из лучших.
Нашему брату тоже досталось изрядно. Из всей нашей компании в живых осталось только девять человек. Почти все имели ранения той или иной степени тяжести. И все они, даже те, кто не могли стоять и просто лежали на земле, смотрели на меня. Я почувствовал себя как-то неуютно.
Затянувшуюся было паузу прервал командир нашего бравого отряда, каким-то чудом уцелевший в этой мясорубке.
— И что это было, мать твою? — Надо же, какое самообладание. Он даже ни разу не хрюкнул, хотя по какой-то причине явно пребывал в расстроенных чувствах. Впрочем, ясно по какой. Победа у нас получилась пиррова, слишком много потерь. Для командира это, наверное, большой удар по самолюбию.
На всякий случай я покрутил головой, хотя и так было ясно к кому адресован этот вопрос. Командир, как и все его бойцы, глядел на меня. На лицах же остальных читался примерно тот же самый вопрос, может только в несколько иной интерпретации.
— Где? — Я не прикидывался дурачком. Просто решил уточнить, хоть и догадывался, что именно мужик с коротким веслом на перевес имеет в виду.
— Там. — командир ткнул пальцем в поверженную и обезглавленную гусеницу.
И чего они так бурно реагируют на обычную магию, когда сами устраивают подобный хаос из своих артефактов? Да, пусть это другая магия, но магия же. Хм, а может они не видели ничего подобного потому, что никогда не бывали в Атравеле? То, что они игроки, еще не значит, что они побывали во всех мирах. Возможно стоит им объяснить.
— Это магия. — начал было я и запнулся. Как растолковать такое широкое понятие людям несведущим? Ведь полоски маны у них, скорее всего, тоже нету. — Эм, волшебство.
— Этот читер еще и издевается над нами! — возмутился кто-то слева от меня.
— Читаки вообще страх потеряли. — поддержал его кто-то другой. — Валить его надо.
— Спокойно, бойцы. — опять взял слово командир. — Не торопитесь. Отправьте на него жалобу пока, а я с ним хочу поболтать.
— Уже. — радостно заявил еще один боец, и я с удивлением узнал в нем надоедливого соседа слева из летающей комнаты. — Еще в челноке кинул на него репорт. Он мне уже тогда странным показался.
— О чем разговаривать с читером? — спросил командира раненый боец, сидящий на земле.
— Да просто хотелось бы кое-что понять. — ответил он. — Очень странный у него выбор читов. По сути этот парень всего лишь застанил гусеницу. А то же самое можно было сделать, закидав монстра электромагнитными гранатами, парочка из которых имеется у него в разгрузке. Зачем так палиться?
— Да может он просто кукареку на всю голову. — сделал предположение раненый.
Я же молчал и пытался понять суть их разговора. По всему выходило, что соратники критиковали какие-то мои действия. Не магию ли? Впрочем, вряд ли, ведь именно она помогла удерживать смертоносного монстра на месте, пока не удалось его уничтожить. Хотя, может магия в этом мире под запретом? Я слышал, что даже у нас существуют фанатичные религиозные течения, пытающиеся объявить любую ворожбу чем-то плохим, и уговорить власть имущих поставить магию вне закона. Только в моем мире никто не смотрит на таких ребят серьезно. Разве что, какие-нибудь совсем уж доверчивые крестьяне с вилами.
— Все равно, — упрямо махнул головой командир. — Хочу понять. Почему, к примеру, он не выбрал какой-нибудь АИМ, или неуязвимость?
