Вот только кто в это поверит? Кто поверит, что победа в этой войне — это победа любви, а не силы? Ведь все и каждый знает, что в войнах побеждает тот, кто сумеет стать зверем. А однажды им ставший — навсегда им останется. А если совсем уж честно — то так оно и есть. Потому что это не люди их оттолкнули. Они сами не могут найти себе места среди людей. Прячутся. Боятся вылезти из своих раковин. Потому что раны не заживают, потому что до сих пор больно. И страшно, что кто-то обязательно по этому больному ударит. Неважно, случайно или с умыслом. Поэтому некого винить — тебе нет места среди этих людей, потому что ты сам его себе не находишь. Ведь это действительно не была война всей магической Британии, как они сами почему-то были уверены тогда. Чихать, что было бы, если бы они этого не сделали. Их поблагодарили. Их наградили орденами. И даже, кажется, к десятилетию битвы при Хогвартсе собираются соорудить мемориал. И жить им, на самом деле, никто не мешает — они сами не в состоянии нормально жить. Не в состоянии вписаться в рамки, соответствовать требованиям нормального общества. Бесприютные. Нестабильные.
Гермионе снова пришлось подавить приступ глупого смеха. Странно думать о себе, как о ненормальной. Хоть она-то могла к этому привыкнуть с ранних лет — с маггловской школы. Да и в Хогвартсе было не легче. А ведь как упорно она за это цепляется — за желание жить нормально.
Завидую, Грейнджер, вы все еще в это верите. Не можете обрести, но верите, что могли бы. Глупость...
Что же, Снейп прав? Гермиона покачала головой. Возможно, сейчас она с ним согласилась бы. Но что-то не позволяет... Потому что она знает, что, пускай ненормально, пускай глупо, как угодно — но она может, уверена, что может обрести хотя бы иллюзию покоя. Которую она вполне готова назвать счастьем. Будь проклят Стен Смотрицки за то, что открыл ей это. За то, что теперь она не в состоянии просто поверить Снейпу и поставить на своих надеждах крест. За теплые объятия, в которые она шагнула однажды без всяких раздумий, и сделает это снова, если он даст ей шанс. Просто потому, что нет для нее в этом мире другого пристанища. Мерлин великий, как легко манипулировать женщиной! Это же ее единственная реальность, единственное место существования — собственная кожа, по которой скользят горячие губы...
Гермиона нерешительно подошла к столу и едва ли не с ужасом воззрилась на почту. Теперь она готова была поверить, что провалялась с горячкой четыре дня. Все поджилки тряслись от внезапной слабости — обычное дело после болезни. У магглов. Которые не знают, что такое восстанавливающее зелье. А вот она его пила — точно помнила, что пила. Поэтому слабость у нее не от болезни. А от разговора с Джинни. Гермиона криво усмехнулась. Ну что ж, она же связывалась с Годриковой Лощиной, дабы узнать, не Джинни ли за ней присматривала. Ответ она получила.
А теперь почта...
Но не успела Гермиона сломать печать на первом министерском конверте, как в камине снова полыхнуло, и из него выскочил Гарри Поттер.
— Герми, ну, наконец-то, — с облегчением воскликнул он. — Джинни сказала, что ты меня искала...
— Это все, что она сказала? — устало спросила Гермиона. — Или что-то еще добавила?
Гарри потупился.
— Она думает, — промямлил он. — Ну, что мы с тобой...
Гермиона отмахнулась.
— Она мне уже сказала, что она о нас думает.
Гарри оперся о каминную полку.
— Где ты была все эти дни? — тихо спросил он.
— Дома, — ответила Гермиона честно.
Гарри покачал головой.
— Тебя искали, — бесцветным тоном сообщил он.
Гермиона пожала плечами.
— А что случилось?
— Случилось, — Гарри хмыкнул. — Много чего случилось. С чего начать?
— С начала, — Гермиона почувствовала, что начинает раздражаться.
Гарри без лишних слов вынул из кармана газету и передал ей. Гермиона развернула ее. "Пророк". С первой полосы тут же закричали заголовки: "Новая угроза над магической Британией! Магия меняет свойства! Реванш темных магов!" Гермиона поморщилась и свернула газету в трубочку.
— Что за бредятина? — спросила она. — Вы же собирались это скрыть, дабы не сеять панику...
— И как долго, по-твоему, нам удалось бы это скрывать? — Гарри скривился. — Кроме того, ты знаешь, как я отношусь к идее скрывать что-то по-настоящему опасное с целью избежать паники.
Гермиона кивнула. Ей тоже подобные идеи были крайне неприятны. С другой стороны, "Пророк" всегда отличался умением извратить даже самую правдивую информацию.
— А при чем тут темные маги? — спросила она. — Это "Пророка" выдумка или ваша?
— А почему выдумка? — вопросом же ответил Гарри. — Это версия аврората.
Гермиона отмахнулась. Она знала от Канингема, что они используют эту версию для маскировки.
— Гарри, мне этим можешь голову не морочить, — сказала она строго. — Во-первых, я, если ты помнишь, располагаю всеми данными по зонам нестабильности, которые есть у министерства. И некоторыми — которых у министерства еще нет.
— Ты закончила расчеты? — живо поинтересовался Гарри.
— Не совсем, — ответила Гермиона уклончиво. — Но кое-что у меня уже есть. А во-вторых, сам Канингем говорил мне о том, что темная магия здесь ни при чем.
— Когда? — внимательно глядя ей в глаза, спросил Гарри.
— Что — когда? — не поняла она.
— Когда он тебе это говорил?
— Несколько дней назад.
Гарри нехорошо усмехнулся.
— Вот только незадача: Канингем исчез.
Глаза Гермионы округлились.
— Как исчез? — спросила она внезапно севшим голосом.
Гарри сделал неопределенный жест.
— Как и редактор "Алхимика", я подозреваю. Позавчера.
Гермиона тяжело опустилась в кресло.
— И это еще не все, — продолжал Гарри, сверля ей взглядом переносицу. — Вчера случилось еще кое-что очень любопытное. С нашим старым другом Рональдом Уизли...
У Гермионы что-то оборвалось внутри.
— Он жив? — спросила она, едва справившись с губами.
Герри вскинул брови.
— А почему он не должен быть жив?
Гермиона не ответила. Она ждала продолжения.
— Вчера около одиннадцати часов утра в лавку Умников Уизли вошел человек, — принялся рассказывать Герри. — Он подошел к Рону и по всем правилам вызвал его на дуэль. После чего сунул в руку какой-то предмет, оказавшийся порт-ключом, и они с Роном перенеслись Мерлин знает куда — в какие-то ледяные пещеры. Где дуэль и состоялась. К счастью, Рон, как ты знаешь, неплох в боевой магии. Но ему здорово досталось.
— Как он выбрался? — спросила Гермиона, с трудом подавив дрожь в голосе.
— О, это самое интересное, — ответил Гарри. — В тот момент, когда он, фактически, уложил этого парня и собирался его обездвижить и разобраться, наконец, что к чему — все исчезло. Его перенесло обратно в лавку. И что еще интереснее — в ту самую минуту, в которую он исчез. Это видела Эмми. Она говорит, что он пропал и тут же появился — только уже весь побитый.
Гермиона слушала, открыв рот.
— С ним все в порядке? — снова спросила она.
Гарри кивнул.
— С ним — да.
— А что не так?
— Лавка, — коротко ответил Гарри. — Мы ее проверили.
— Нестабильность, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Гермиона.
Гарри снова кивнул.
— Вы знаете, кто это был — тот, кто напал на Рона?
Гарри покачал головой.
— У Рона нет врагов, ты же знаешь, — нерешительно произнес он. — Кроме...
Он умолк.
— Продолжай, — потребовала Гермиона.
— Это всем известно... То, что произошло между вами, — пробормотал Гарри. — И то, что ты обещала ему отомстить.
— Нападавший был мужчиной, — напомнила Гермиона, стараясь сдержать гнев.
Гарри пожал плечами. Да она и сама понимала, что это слабый довод. Полиморфное зелье кого угодно превратит в кого угодно.
— А как же время? — спросила она растеряно. — Как он мог вернуться в ту же секунду?
— Это я у тебя хотел спросить, — ответил Гарри.
— У меня? Почему у меня?
Гарри выдержал паузу, а потом произнес:
— Ну, например, потому, что ты пользовалась хроноворотом. И вообще...
Он снова умолк.
— Что вообще? — вкрадчиво поинтересовалась Гермиона. — Ты договаривай. Ты меня подозреваешь, да? Что я выпила полиморфное зелье, украла где-то хроноворот и пришла мстить Рону, — она едва не срывалась на крик. — Ты идиот, да? Думаешь, мне, чтобы проклясть Рона, нужно такой огород городить? Гарри Поттер! Если бы я хотела убить Рона Уизли — его ничто не спасло бы. Но мне на него чихать!
Гарри стоял у камина, понурив голову.
— Где ты была эти дни, Герми? — тихо спросил он. — Тебя искали. Когда пропал Канингем. Когда напали на Рона. И не могли найти. Твоя квартира была закрыта очень надежно. Слишком надежно. Слишком — как для тебя и вообще как для человека, которому нечего скрывать.
Гермиона снова ощутила слабость.
— Я просто болела, Гарри, — сказала она. — Гриппом. У меня четыре дня была высокая температура. И я не вставала с кровати. Вот и все.
— Болела? — брови Гарри поползли вверх. — Гриппом? Герми, это же маггловская болезнь.
— А я и есть маггла, — огрызнулась Гермиона. — Тебе надо напоминать о моем происхождении?
— Но ведь достаточно выпить зелье...
— Если оно у тебя есть, — ответила Гермиона. — У меня не оказалось под рукой зелья, когда я слегла. А я, знаешь, одинокая женщина — мне некого было послать в аптеку. Вот и болела, как самая обычная маггла.
Ну вот, теперь он покраснел. И глаза снова стали щенячьими.
— Тебя искали, — который раз повторил он. — Из-за того, что ты не отзывалась, тебя начали подозревать. И я... — он замялся. — Я сказал, что ты была все это время со мной.
— Я — что? — переспросила она ошалело.
— Была со мной, — хмуро повторил Гарри. — Я, разумеется, не хотел этого, поэтому молчал до последнего. И только когда стало ясно, что дела твои плохи...
Гермиона не знала, смеяться ей или плакать. Он ее прикрыл, тролль его за ногу...
— И что? — спросила она, просто чтобы спросить. — Кого теперь подозревают?
— Эдварда Канингема, — ответил Гарри.
Гермиона захихикала. Кажется, истерике все-таки быть...
— Артур придумал? — ехидно поинтересовалась она.
Гарри неопределенно дернул плечом. Хихикать расхотелось. Гермиона тяжело вздохнула.
— Гарри, а ты не подумал, как мы будем объясняться с Джинни? — спросила она. — Если она узнает, о моем... алиби.
Гарри не ответил. Он стоял, тяжело опираясь на каминную полку, и смотрел в пол. Мерлин, это же если Канингем пропал, значит, некому провести разрешительный обряд...
— А кто теперь вместо Канингема? — спросила она безнадежно.
— У нас чрезвычайное положение, Герми, — ответил Гарри. — Так что авроратом сейчас заправляет лично министр магии.
Они еще какое-то время посидели молча. Потом Гарри, не говоря ни слова, исчез в камине. Гермиона с некоторым облегчением перевела дух и в который раз обратилась к почте.
Два письма из министерства и аврората, которые она открыла в первую очередь, фактически, дублировали друг друга. Это была настоятельная просьба, граничащая с приказом: расчеты и документы, которые ей предоставило Министерство магии, по окончании работ передать непосредственно в приемную министра магии. Еще одно письмо из аврората оказалось требованием зарегистрировать волшебную палочку ее покойного супруга, если она находится в ее распоряжении, или письменно заверить аврорат в том, что она не владеет ею. Второе письмо из министерства за личной подписью министра было соболезнованием по поводу смерти ее супруга. "Не дождетесь", — пробормотала Гермиона и, немного поколебавшись, с нехорошим холодком внутри, вскрыла письмо от Артура. Что-то ей подсказывало, что он вряд ли станет ей соболезновать.
Артур действительно ни словом не упоминал в письме Снейпа. Он просил ее "несмотря на смену обстоятельств" все равно закончить расчеты и при любых затруднениях обращаться прямо и лично к нему. Также в письме был намек на "возможные угрозы" и в связи с этим предложение "предоставить ей персональную защиту". Гермиона вспомнила слова Канингема о связи безопасности и контроля и подумала, что, хотя этого имени в письме нет, оно подразумевается. Вполне вероятно, как раз в связи с "угрозой". Неужели они действительно до такой степени не любят друг друга? Впрочем, в связи с исчезновением Канингема этот вопрос уже не актуален. А вообще интересно, что значит "исчез"... Неужели Артур мог использовать магическую нестабильность, чтобы тихонько убрать Канингема? Ведь он ему не доверял. И, кстати, как раз в с темной, в смысле родовой, магией... И что за намек в таком случае скрывается за вежливыми до нейтральности строками письма? Словно в игре: лишь две кнопки "да" и "нет". Одна запускает алгоритм родовой мести Уизли. Вторая, впрочем, тоже ничего не обещает...
Гермиона покачала головой. Артур и подобные методы — невозможно. Это же Артур Уизли — добрый, честный и совершенно бесхитростный человек. Впрочем, что-то Снейп такое говорил, что Артур, мол, не так прост, как кажется. Мерлин, этот человек, даже исчезнув из ее жизни, продолжает отравлять ей сознание. Или о чем-то предупреждать? Как он вообще умудрился, ничего ей толком не говоря, дать столько информации? А так же, как зелья преподавал — ничего, казалось, не объясняя, научил всему, что было нужно...
Гермиона, осененная внезапной идеей, включила компьютер. Пока он загружался, она развернула свиток Малфоя.
Мисс Грейнджер, никак не возьму в толк — почему вы решили, что мне захочется говорить с вами? Если у вас есть хотя бы одна причина, по которой я должен это сделать — пожалуйста, я готов ее принять. Скажем, в пятницу в полдень в моем офисе на Диагон-аллее.
Впрочем, если у вас окажется пять причин, — тогда разговор будет совсем другим. В этом случае я предпочел бы принять вас в Малфой-менор, в тот же день в пять часов.
Пришлите письмо, в котором просто укажите, сколько у вас причин. Если их нет — можете не отвечать. Потому что в этом случае нам не о чем говорить.
Л.М.
Пять причин. Мерлин...
Гермиона раздумывала довольно долго, рассеянно рассматривая изящный вензель, в который Малфой умудрился превратить свои инициалы. Потом она написала на клочке пергамента цифру "5" и отправила ее с совой в Малфой-менор. После чего села, наконец, к машине и отправилась в виртуальный аврорат.
В кабинет Канингема ее впустили. Но его самого там не оказалось. Она пошарила по полкам, по ящикам стола, но ничего путного не обнаружила. Тогда она вышла в приемную, попыталась поговорить с секретаршей. Та отделывалась от нее фразами, сводившимися к "не мешайте работать". Гермиона еще немного побродила по аврорату, поцеплялась к тамошним NPC с вопросами о Канингеме, но так и не добилась ничего более информативного, чем покачивание головой. Поразмыслив, она направилась к приемной министра — почти через все министерство — но и там не получила никакой информации. Здесь бывшего начальника аврората будто и не знали. Попытка проникнуть в кабинет министра закончилась неудачей. Тут ей открытым текстом сказали: не те права. Видимо, "те права" были только у админов. Ну, может, еще у модераторов. Вот Пол, наверняка, может...
