— А, тогда в масть. Знаешь, а Вера Евгеньевна дело вчера сказала, надо педиатрическое отделение создавать. Там столько специфики своей, а самые маленькие и сказать ничего не могут, всё на анализах и на косвенных.
— Надо так надо. Кстати, — вспомнил я — одного педиатра я инициировал, он уже месяца четыре в свободном плавании. Будет с кем посоветоваться, сейчас попробую связаться.
Второй раз Гийом позвонил уже в конце дня.
— Господин Николаев, я отказался от фрахта и мой самолёт улетел обратно. Теперь у меня на руках билет до Филадельфии, как, изменилось будущее?
— Я вам что, гадалка? — хотел послать его, но передумал. — Через час позвоните.
На самом деле, ничто не мешало, двое очередных курсантов лежали в креслах со шлемами на голове. Но как-то очень уж лихо француз на голову садится, пусть усвоит, что у меня и другие дела есть, кроме его драгоценной персоны.
Обошёлся без свечки, и так видно — никаких неприятностей у Гийома в ближайшую неделю. Что ему потом и сообщил.
На этот вторник Пьер приготовил физикам образцы только своей разработки, про гидриды бериллия Альберт благополучно забыл, в восторге от полученных результатов. Двадцать штук, как обычно.
Когда подписывал номера на пробирки, Пьер сообщил:
"Все выше азота, после седьмого выше ксенона, а последние два выше ртути" — самодовольно-небрежно так сообщил, всё-таки испытывает он эмоции, точно.
"Выше ртути?" — удивился я, Альберт не раз мне повторял, что это чуть ли не предел его надежд.
"Вот так вот! Похоже, нащупал способ, делаю плёнку из никеля с включениями кальция, но беру нестабильный изотоп, насыщаю водородом. Переношу в зону, где есть время, там изотоп как бы втягивает в себя водород, да так сильно цепляет, что становится стабильным. Сам нестабилен, а в соединении стабилен, кто бы мог ожидать".
"По-моему, это открытие".
"По-моему, тоже".
На этот раз вместо скучающёй дамы на проходной дежурил мужчина моих лет, когда я попытался пройти, велел сдать дипломат в камеру хранения и потребовал пропуск. Ну, у меня есть теперь опыт, объяснил, что я водопроводчик, а в дипломате мои инструменты. Естественно, внушение сделал, так что миновал препятствие без проблем.
Второе препятствие обнаружилось в самом конце пути, на двери Альберта — электронный замок! Прямо как у меня на парадной! На стук никакой реакции, на соседней двери такой же замок, пришлось звонить. Завлаб быстро прибежал, чрезвычайно оживлённый, эмоции — как у тёти Таси, выпрашивающей лакомство.
— Что вы привезли сегодня? Ваш Пьер обещал сюрприз!
Мы прошли в кабинет, злополучные часы по-прежнему на столе.
— Да, он говорил, что нащупал кое-что, все образцы сегодня выше азота, девять выше ксенона, а два — ртути. Я пометил.
Только собрался дипломат открыть, стук в дверь, настойчивый такой, через несколько секунд дверь открылась. Похоже, не только у Альберта таблетка есть, вошёл знакомый мне хранитель чемоданчиков с сопровождающим. Вошёл решительно, но вежливо, поздоровался. Мы оба ответили.
— Из расположения вашей лаборатории только что был произведён звонок по сотовой связи, кто-то не выполнил требования режима. Предлагаю...
— Это я звонил — поспешил признаться. — Все двери на замках, не мог найти Альберта Вениаминовича.
— Что же вы нарушаете, товарищ? Придётся ваш телефон изъять.
— Господин Николаев не сотрудник лаборатории — вякнул Альберт.
— Тем более. Проносить мобильные телефоны на территорию запрещено... погодите-ка, это ведь вы здесь были неделю назад? Почему вы покинули лабораторию?
— Я был. И вы предложили нам с Альбертом Вениаминовичем вернуться на рабочее место. Лично я так и сделал, уехал в свою организацию. А сегодня снова кое-что привёз.
— Так вы ещё и с чемоданом! Как вас пропустили-то! Ну, я им устрою!
— Михаил Владимирович теперь у нас заместитель по режиму — уточнил Альберт.
— Исполняющий обязанности — поскромничал тот.
— Не сердитесь на постового, я использовал внушение и представился сантехником. Вроде, как Вольф Мессинг в Кремль прошёл однажды.
— Вольф Мессинг? — на какое-то время новый ИО завис. Но эмоции выдавали мыслительный процесс, я уже хотел рассказать, кто был Вольф Мессинг, но собеседник определённо пришёл к какому-то решению, а эмоции слабо отобразили надежду.
— Скажите, пожалуйста, товарищ Николаев, не знаю вашего звания, но не могли бы вы нам помочь? Дело в том, что известную вам аппаратуру наши специалисты изъяли, но установить личность её владельца не смогли. Я рассчитывал, что этот владелец захочет проверить, почему она молчит, но мне велели ужесточить режим секретности, и теперь для входа сюда необходим электронный ключ. Навряд ли агент решится под камерами подбирать код замка.
Шпионов ловить я сегодня как-то не собирался, просьба застала меня врасплох. В некоторой растерянности посмотрел на завлаба.
— Помогите, если можете! — он неожиданно поддержал гостя.
— Но даже если мне удастся что-то обнаружить, доказать ничего не получится! — возразил я — А если это посторонний, вообще нереально, это сколько же времени прошло? Месяц? Два? Никакой след не может сохраняться так долго!
— Вы, товарищ, хотя бы попробуйте!
— И правда, попробуйте, работать же невозможно — пояснил свой интерес Альберт.
— "И правда, шеф, найди ты его, Альберт за прошлую неделю только наш пяток и смог испытать". — добил Пьер.
— Ладно — я обречённо вздохнул и полез в дипломат — пусть ваш помощник выйдет. И молчите, я сейчас попробую сконцентрироваться.
Достал свечку, спички, зажёг.
"Тебе жертва, Морской владыка..."
Самое трудное, это правильно сформулировать вопрос. Не знаю, сколько прошло времени, пока я смог правильно спросить и получить понимание. Больше пяти минут, это точно.
— Так! — объявил я замершим зрителям — нужный нам человек был вчера в этом кабинете и смотрел на часы. Альберт Вениаминович, вспоминайте, кто к вам входил или просто заглядывал.
— Нет, чужих никого не было, только свои.
— Вот про своих и напишите — вкрадчиво попросил ИО.
— Глупо это, никто из них не станет — но бумажку взял, начал писать.
— А уборщица? — поинтересовался ИО, получив список из десятка фамилий.
— Так она рано утром приходит!
— Да откуда у неё ключ? — решил я помочь завлабу. Но сделал только хуже.
— Есть у неё ключ, ей же иначе в помещения не попасть.
— Я же два только сделал, один вам, второй опечатан, запасной. — удивился ИО и протянул мне список.
— Я со своего копию снял...
Не слушал, что они там бубнили, сосредоточился на списке. Несколько раз прошёлся по нему — холодно! Потом спохватился, приписал в конце: "уборщица", снова дважды прошел — ничего.
— По-моему, здесь не все — сказал обоим.
Тот, который новый зам, хоть и ИО, внимательно посмотрел на Альберта, а Альберт — смутился, покраснел и начал бормотать только, что она честнейший человек и талантливый учёный. Поплыл, в общем, вытянуть у него фамилию не составило никакого труда. Действительно, чему-то этих ГБ-шников раньше учили.
С новой фамилией в списке он получил законченный вид, несколько раз прочитав его, я теперь каждый раз спотыкался на последней фамилии.
— Да, мне нужно с ней поговорить, она как-то причастна, но могла и не знать о закладке. Пригласите её, пожалуйста — попросил Альберта.
Он дважды стукнул кулаком в стену, вскоре пришла молодая женщина. Лия, насколько я запомнил.
— Пригласи ко мне Мезенцеву, попроси поторопиться.
Лия молча вышла, но по эмоциональному окрасу я решил, что Мезенцева и есть та драная кошка, у которой иногда зависает завлаб.
Познакомиться с ней, однако, не получилось. Не то Лия что-то от себя добавила, не то она сама почувствовала, но, как мы узнали от удивлённой Лии, приглашённая пошла к начальнику, но прошла мимо кабинета, а потом бросилась на лестницу. Бегом.
ИО выскочил в коридор, послал своего помощника догонять беглянку, потом бросился к допотопному телефону, начал крутить диск, дважды попал не туда, а когда попал туда, сразу успокоился. Сработало усиление режима, девушку задержали при попытке выйти с объекта без пропуска. Зам по режиму ушел довольный, а мы вернулись к нашим баранам, то есть образцам.
Вид заветных пробирок моментально стёр печаль с эмоций Альберта.
Один удар кулаком в стену и снятая телефонная трубка:
— Скажи Алику, пусть насос включает, и остальных сходит предупредит, чтобы не уходили.
Я перестал для него существовать, поэтому тихо ушёл.
На проходной пришлось напомнить, что я водопроводчик.
Неспешно прогуливаю тётю Тасю вокруг хутора, Кипр Кипром, но вверенную ей территорию проверить необходимо. Кобель бы метки расставил, Таисии сложнее, но обнюхать все следы положено. На заячьи внимания не обращает, а вот зачастившие лисы прямо тропу проложили к курятнику, приходится внимательно обследовать. Морозы резко прекратились, вторую неделю днем от минус трёх до... меньше десяти, короче.
Вызов, номер московский, незнакомый. Ответил.
— Здравствуйте! — приятный мужской голос, и паузу сделал. Одно очко уже заработал.
— Здравствуйте.
— Я из Министерства обороны, капитан Пчелинцев. Мне нужен господин Сантехник, вот имени-отчества, к сожалению, не знаю, только телефон ваш дали. Это вы?
Ясно, протокол из Мытищ к ним приплыл. Когда же это было? В начале января?
— Если вы по поводу одного январского протокола, то да. А зовут меня Александр Николаевич.
— Александр Николаевич, вы не могли бы к нам подъехать? Когда вам будет удобно, моё начальство хотело бы с вами встретиться. Вы где живёте, кстати, вам не сложно добираться?
— Без проблем, в Москве часто бываю. Могу и сегодня, смотря где вы находитесь.
— Мы на Фрунзенской набережной, но насчёт сегодня мне нужно у начальника уточнить, я могу вам перезвонить минут через десять?
— Конечно.
Собака со следами разобралась, потрусила дальше, я, не торопясь следом.
Капитан Пчелинцев позвонил второй раз, когда мы уже к дому повернули.
— Александр Николаевич, ещё раз здравствуйте. В семнадцать ноль-ноль вам удобно? Сегодня.
— Вполне.
— Очень хорошо, я вас встречу в проходной. Пропуск сейчас закажу, не забудьте паспорт, пожалуйста.
— Без проблем, буду. И да, меня по бороде отличить можно.
Дошли с Таисией до дома, Нина чаю предложила, у неё сегодня выпечка пахнет чарующе. Конечно, согласился.
Вот сижу, пирожки уминаю, и дошло до меня, что пропуск капитан на Сантехника закажет, про Николаева он и слыхом не слыхивал. Н-да, неудобно получилось.
Собрался ему перезвонить, уже и смартфон с блокировки снял, но подумалось: а может, пусть лучше я у вояк останусь Сантехником? Предосторожность не помешает.
"Пьер, сможешь мне паспорт на другую фамилию сделать?"
"Боюсь, что нет, командир".
"Как так?"
"А как я тебе фамилию напишу? Чем? Бланк без фамилии сделаю, а вписать самому придётся".
"Ты же знаешь, у меня почерк плохой!"
"Так у меня вообще никакого".
"Ну да, не сообразил. Паспорт тебе дать?"
"Не надо, у меня Шурин есть".
"Точно. Сделаешь без фамилии?"
"Сделаю. Уже сделал, тебе куда его?"
"Потом в дипломат отправишь, всё равно здесь чернил подходящих не найти. И ручку перьевую еще искать придётся!"
Но в Питере нашёл всё необходимое, и фамилию вписал, и расписался. Хорошо, что Пьер это дело вовремя заметил и тоже подчистил. Теперь у меня два одинаковых паспорта на разные фамилии, пришлось для нового цветную обложку купить.
В проходную вошёл за пять минут до условленного, народ есть, но капитан меня сразу опознал, шагнул навстречу.
— Александр Николаевич?
— Он самый.
Паспорт мой подозрений не вызвал, от проходной капитан повёл меня к лифту, потом по длинному коридору, потом опять на лифте прокатил, и опять по коридору. Я запутался, а он ничего, уверенно так ведёт. Коридоры широкие, наверно, чтобы строем ходить, но народ больше поодиночке, хоть почти все и в форме.
Но пришли, в конце концов, капитан по-граждански постучался в одну из бесчисленных дверей, дождался разрешения войти.
Кабинет метров двадцать, стол буквой Т, стулья. Ни тебе гаубицы, ни пулемёта завалящего, даже портрет Вождя отсутствует. Мужчина лет пятидесяти в полковничьих погонах, заулыбался при виде меня, навстречу несколько шагов сделал.
— Полковник Чутьев, очень рад видеть вас, наконец! — мы пожали руки, он жестом предложил садиться.
— По независящим от меня причинам, отчет о вашей лекции задержался, только на днях дошёл до меня. — О! Соврал! — Очень надеюсь, нам удастся это обстоятельство исправить. — Опять соврал! А уж улыбается как лучезарно!
— Если будет на то воля начальства — я нейтрально улыбнулся в ответ.
— Вот-вот, многое зависит от руководства. Не расскажете мне своими словами, как вам удалось заинтересовать наших учёных?
Что же, попросил два стакана и повторил представление двухмесячной давности для полковника и капитана. Удивил обоих, капитана особенно.
— Интересная технология, интересная. Когда мы сможем получить образцы для испытаний? Или у вас только эти два кусочка?
— А вы обратитесь в МЧС, наверно, не откажут изготовить, что нужно.
— Вы хотите сказать, их производят? — удивился полковник. Неприятно.
— Да, в пожарном департаменте, или как он правильно называется. Используют для передачи воды. Одна просьба, программу испытаний пусть со мной согласовывают.
— Конечно, и с вами, и с МЧС, и со всеми заинтересованными сторонами — чему-то он обрадовался.
На том и расстались.
Повёл меня капитан по длинным коридорам обратно, спрашивает о чем-то, я невпопад отвечаю, и всё лучше понимаю, что похерит полковник и отчёт, и испытания. Не из вредности, и не ради интересов супостата, а просто не нужно ему это. А значит, и другим ни к чему.
Я даже остановился, осознав ситуацию. Удивлённый капитан тоже.
— Слушай, капитан, а как сделать, чтобы мою тему кто-нибудь другой курировал?
— Никак, наверное — дёрнул плечом капитан — генерал полковнику расписал, он и будет, значит.
— А надо, чтобы не он. Отведёшь к генералу вашему?
— Да вы знаете, что со мной тогда сделают? И зачем, главное?
— Зачем? Чтобы работа началась, а Чутьев твой уже и забыл про неё, два месяца в столе продержал, сверху напомнили — со мной встретился, и ещё на три месяца под сукно. Он на пенсию, часом, не собирается?
— Он же вам сразу сказал, что не виноват!
— А он соврал. Понимаешь, я вроде экстрасенса, когда при мне лгут, сразу вижу. Вот он дважды мне и солгал, сначала, что не он виноват, а потом, что исправит ситуацию. И ещё, он почему-то обрадовался, когда я просил согласовать со мной программу испытаний.
— Это его конёк, — согласился капитан — всякие глупости в согласованиях топить. Но у вас же не глупость?
— Насчёт бензина не знаю, а вода и электричество передаются, пробовали. Может, он не поверил?
— Я мог бы вам показать кабинет генерала — осторожно предложил капитан — но только никак на меня не ссылайтесь.
