— Мы едем в Фауглиндор, это недалеко от восточного конца Вала.
Командиру отряда эти слова, похоже, мало что сказали, зато Даймонд был изрядно удивлен:
— В эти болота? Но это же непролазная глушь! Там ничего и нет, кроме застав.
— Эти болота достаточно далеко от осей, — попробовал объяснить Эрик. — Там происходит много удивительного.
— Ты же сам никогда там не был, — возразил Даймонд. — Впрочем, я тоже. Но если бы там были лекари-колдуны, я бы об этом наверняка знал.
— Про лекарей мне ничего не известно, — ответил Эрик. — Там есть нечто другое, мне трудно пока что объяснить, что именно. Но надеюсь, что мы сможем найти это место.
— Мне все равно, — ответил Даймонд, опять расплывшись в пугающей улыбке. — Помоги мне сесть повыше, чтобы я видел окрестности. Путешествие обещает быть живописным.
Эрик помог эмиссару перебраться на сложенные стопкой покрывал, так что его голова оказалась выше борта.
Через Раминдор они проехали в спокойствии, молча, потом подъехали к металлическим воротам, около которых играли в кости два стражника в красно-белых клетчатых мантиях. Фадрайн о чем-то тихо переговорил с ними, после чего один из раминдорцев ушел в кирпичный павильон, а второй отпер ворота и раскрыл створки. Вскоре вернулся первый стражник, неся кувшин с водой.
Воду Фадрайн передал раненому: сколько-то Даймонд выпил, с помощью остального Эрик смыл запекшуюся кровь. Рана на животе более не кровоточила, но это было слабым утешением. Эрик нашел в рюкзаке бутылочку с настойкой палевого сухороса, в свое время оказавшую ему важную услугу, и протянул эмиссару. Тот, не поморщившись, медленно выпил ее до дна.
— Так, конечно, лучше, — произнес эмиссар. — Рану тоже стоило бы обработать, но не думаю, что мне это поможет.
Эрик молча передал ему еще одну бутылочку с настойкой, менее жгучей, чем предыдущая. Даймонд на выдохе вылил немного прозрачной жидкости себе на живот и тут же искривился в пароксизме боли.
— Мне часто казалось, что я умру именно так, — продолжил эмиссар. — Получу рану, которую здесь не умеют лечить. Или там гангрена начнется, или просто заражение крови — нет же антибиотиков здесь. Но кто бы мог подумать, что это случится из-за тхури...
— Это не тхури, — откликнулся с козел Фадрайн. — Это атхэрья — боевые животные тхури, к нашему счастью, не несущие на себе всадников. Тхури меньше размерами, но куда опаснее. И они разумны, а эти твари всего лишь смертоносны.
— Не тхури? — изумился Эрик, почувствовав, что огромный груз вины, который он ощущал, стал чуточку легче.
— Ну да, — подтвердил эскандарец, повернув голову к собеседнику. — Тхури, как говорят знатоки истории, просто ушли. Куда — не знает никто. Кое-кто считает даже, что вглубь, к подземным океанам, упоминаемым в древнейших книгах. Так или иначе, на этих атхэрья не было следов от седел. Наверное, они жили на ярусах, покинутых их хозяевами, когда мы залили их жилище. И они здорово умеют ползать по отвесным стенам, несмотря на свои размеры. Если их там много, у тассурцев возникнут большие сложности.
— И они не обвинят Эскандар в нападении этих существ?
— Я не знаю, — нахмурился Фадрайн. — Это очень тонкая дипломатия, я настолько предметом не владею. Все равно сначала им придется снять осаду. В Схонде вот уже предупреждены об этом.
— Самое время, Эрик, рассказать мне, как это у вас получилось прорваться ко мне в казематы, — проговорил Даймонд. — Я не представляю, как это можно было сделать. Вы, как я понимаю, шли через глубинные, запретные ярусы, но надо же было потом и выбраться наверх. А там везде наглухо закрытые люки, толстые металлические ворота и полные воды каналы. Требую объяснений.
Пока повозка спешила по улицам Пеннефальда, последнего густонаселенного района на пути на восток, Эрик подробно и неторопливо рассказывал о том, как он смог спуститься к глубинным дьяволам, как оказался в Эскандаре, как они с Жилберто создали взрывчатку, как отряд перебрался через старинный ход к подвалам тюрьмы.
— У тебя остался этот слиток? — спросил Даймонд, когда Эрик закончил свой рассказ.
— Нет, он у Жилберто.
— Зря, — коротко отозвался Даймонд.
— Думаешь?..
— Нет. Но можно было бы попробовать.
— Мой план позволит это проверить чуть позже, — сказал Эрик.
— Когда-то я общался с выжившим из ума архивариусом в пещерной библиотеке на западном склоне гор, — не обратил внимания на слова Эрика эмиссар. — Тот болтал без умолку про все на свете. Он говорил, помимо прочего, что призрачная медь несет только смерть — в разных формах, иногда совершенно не очевидных. Но только смерть, только гибель, можно убить с ее помощью врага, но друга не спасти. Впрочем, он же рассказывал, что в середине мозга многих людей за жизнь накапливается целый золотой самородок, и поэтому кладбищенские сторожа часто бывают богачами. И как теперь поймешь, что среди его бреда было настоящим знанием, а что — нет...
— Но ты все равно думаешь, что слиток мог бы залечить твою рану?
— Может, и мог бы, но какой ценой... Вот ты знаешь, почему призрачная медь так называется? Я — нет. Может, я бы стал призраком. Хотя я бы рискнул... Или не рискнул бы... Не знаю, ничего уже не знаю...
Даймонд замолчал, уставившись куда-то в линию горизонта.
Вскоре конические крыши пеннефальдских домов стали попадаться все реже и реже, дорожное покрытие растрескалось. Фадрайн повернул лошадей вправо, надеясь, что дорога возле Южного Вала будет лучше. Это оказалось не совсем так — узкий путь между стеной и высокой живой изгородью был покрыт песком и щебнем, но, по крайней мере, это должна была быть самая короткая дорога в Фауглиндор.
Даймонду однажды стало хуже, но пара глотков имевшейся у Эрика настойки притупили боль. Он оставался в сознании, однако предпочитал молчать.
Дважды они проезжали мимо форпостов, но там форма эскандарского офицера не вызывала никаких вопросов. Наконец, живая изгородь стала редеть, и после резкого поворота повозка выехала на открытое пространство.
Бурая равнина была иссечена оврагами, где клубился белесый туман. Желто-серая мгла на горизонте словно перетекала с неба на землю. Эрику показалось, что холмы в отдалении шевелятся, оплывая, будто мороженое на жаре.
Впрочем, среди оврагов виднелась вытоптанная тропа, ведущая к группе зданий на сухой возвышенности.
— Вот это да... — завороженно произнес Фадрайн. — Мы ведь уже далеко от Счастливого Креста?
— Мне говорили, здесь есть вещи и похлеще, — ответил ему Эрик.
Только он закончил эту фразу, как на повозку шмякнулось уродливое существо: нечто вроде двухголовой змеи с несколькими короткими, словно у гусеницы, ножками и переливающейся бахромой по бокам. Одна голова была без глаз, вторая — безо рта. Глаза отчаянно мигали, рот разевался, обнажая мелкие игольчатые зубы.
Даймонд схватил клинок и лезвием отшвырнул омерзительное создание на добрых метров двадцать. Оно спланировало и на бреющем полете исчезло в овражном тумане
— Еще таких спутников мне не хватало здесь, — усмехнулся эмиссар. — Надеюсь, Эрик, мы не очень много времени проведем в этом гостеприимном месте.
— Нужно найти тех, кто знают аитдангского командира Эридана.
— Понятно, — Фадрайн окликнул лошадей, и те аккуратно затрусили по утоптанной земле в сторону поселка.
Пока Эрик слезал с повозки, эскандарец уже успел забежать в ближайший дом, выстроенный на высоких сваях, и буквально вытащить оттуда сонного солдата.
— Что вам нужно-то? — заныл солдат, здоровый детина с помятой об подушку мордой. — Эридан давно уже отбыл в отпуск к себе на родину, нет его здесь.
— Ты был здесь, когда его искали на зачарованном лугу?
— Ну даже если и был. А что?
— Что за зачарованный луг, Эрик? — спросил Фадрайн у курьера.
— Сейчас расскажу, — ответил тот, а потом обратился к солдату: — Где находится этот луг?
— Идите к северу, к пастушескому селению, — достаточно охотно отозвался тот. — Сначала вдоль оврага, где растет голохвост, затем вдоль каменной гряды к востоку. Сегодня у нас луны убывают, значит потом пойдете вдоль красного ручья, и вот за ним, за туманной стеной, начинаются зачарованные луга.
— Лошади там пройдут?
— Наверное, только на сам луг я бы их не пускал.
— Поедешь с нами, — решил в итоге Эрик. — Нам каждая минута дорога.
— Эрик, — промолвил Даймонд, пытаясь приподняться на локтях. — Я никуда не поеду, пока ты не объяснишь, что это за зачарованные луга.
Курьеру пришлось пересказать историю Эридана. Солдат несколько раз поддакивал и в итоге выразил полную поддержку замыслу, чем немало успокоил Эрика.
— Думаешь, я смогу там пролежать, пока ты не найдешь врача?
— Может, врача, может, волшебное средство, — подтвердил Эрик. — Эридан говорил, что это было необычайно красивое место, думаю, тебе будет приятно там дожидаться излечения.
— Наши ребята так же говорили, — вставил свое слово солдат. — Они иногда уходят туда на весь отпуск, вместо того, чтобы домой ехать. Действительно, борода и ногти и за две недели не отрастают. Что там — кто перед этим поест, сытым и очнется.
— А я не окажусь в этом призрачном мире с такой же раной живота? Тогда мое пребывание там будет куда менее приятным, — на лице и в голосе Даймонда читалась неуверенная надежда.
— Пока не попробуем, не узнаем, — сказал Эрик.
Солдат поначалу заплутал, но потом все-таки смог найти дорогу. Последнюю часть пути им пришлось преодолеть под мелким дождем, словно взвешенным в воздухе.
Перед туманной стеной Фадрайн остановил лошадей и слез с козел.
— Подожди нас здесь, — попросил он солдата. — Если мы через десять минут не вернемся, подходи и вытаскивай нас оттуда.
— Понятное дело, — зевая, отозвался тот.
Сделав из покрывал импровизированные носилки, Эрик и Фадрайн потащили эмиссара за плотную завесу тумана.
Под ногами что-то хлюпало и булькало, сухие ветки кололи ноги сквозь толстую ткань. Эрик попытался сосредоточиться на том, чтобы поменьше раскачивать покрывала.
Постепенно марево стало рассеиваться, и они оказались на желтой равнине. В белесом небе угасало красноватое солнце. Сквозь редкую пожухшую траву просачивался желтоватый туман — тот самый, о котором Эридан говорил, что это далеко не просто туман.
— Это твои двери в рай, Эрик? — прошептал Даймонд, которому явно вновь стало хуже.
— Должно быть то место. Как только мы тебя положим на землю, ты уснешь.
— Подожди несколько секунд, — у Даймонда вновь потекла кровь из носа. — Понимаю, вам нелегко держать меня, но все-таки... Обещай мне, Эрик, что ты вернешься сюда. Я хочу хотя бы еще раз увидеть этот, настоящий мир... Обещай!..
— Обещаю, — Эрик почувствовал, что у него катятся слезы.
— Тогда я отправляюсь в мир грез, — опять улыбнулся эмиссар.
Они медленно опустили его на пожелтевшую траву, и почти сразу же глаза Даймонда закрылись. Подземный туман словно бы обвил его, и эмиссар перестал дышать. Эрика не покидало ощущение, что они опускают гроб в могилу. Фадрайн, похоже, тоже чувствовал себя не в своей тарелке и неожиданно произнес:
— Я должен узнать, что с ним там. Разбуди меня через минуту.
Пока Эрик успел сообразить, что происходит, Фадрайн уже ничком упал на землю.
Выждав минуту или около того, курьер попробовал растолкать командира. Он двигался очень осторожно, памятуя о том, что произошло с Эриданом. Сразу Фадрайн не пробудился, начав приходить в себя, лишь когда Эрик приподнял его голову от земли.
— Пойдем отсюда, а то тот парень начнет волноваться, — слегка изменившимся голосом произнес Фадрайн, явно все еще пребывающий под впечатлением того, что пережил.
Уже в сплошном тумане командир добавил:
— Я его там видел. Он выглядел счастливым и здоровым. И не думаю, что ему захочется возвращаться сюда, к боли. Это место... не для слабых духом, и будет лучше, чтобы о нем никто не знал. Боюсь, что я тоже когда-нибудь вернусь умирать сюда, если смогу...
Эрик ничего не ответил.
Они вышли на свет. Солдат кивнул, увидев их, но не произнес ни слова, все поняв и так.
Фадрайн занял место на козлах, однако Эрик по-прежнему стоял рядом с повозкой.
— Говоришь, в той стороне есть селение?
— Есть, да, — ответил солдат.
— А дальше на север дорога есть? Или на северо-запад?
— Спроси у местных, мы так далеко стараемся не ходить. Но вообще, к северо-западу должны быть целых четыре квартала с лавками и мастерскими.
— Понятно, — заключил Эрик. — Тогда, наверное, я с вами расстанусь. Мне нужно попасть в Аден, а возвращаться через Тассур нет никакого желания.
— Только не ночуй в поле, — предостерегающе произнес солдат. — Не знаю, есть ли отсюда путь далеко на север, но вот в поле ночевать здесь точно не надо. И ягоды есть тоже не надо.
— Спасибо за совет. Фадрайн, ты ведь сейчас отправишься в Эскандар?
— Если осада снята, то да. Но я не сомневаюсь, что это так.
— Расскажешь Натану, что произошло, хорошо? — Эрик произносил эти слова через силу. — Не знаю, когда еще смогу вернуться в филиал.
— Само собой, Эрик, — спустился на землю Фадрайн. — Спасибо тебе за штурм. Ты помог народу Эскандара сохранить свое достоинство. Мы — и я в первую очередь — этого не забудем.
Он положил руку на плечо курьера, тот ответил тем же — этот жест соответствовал крепкому, искреннему рукопожатию.
— Хорошего путешествия, — добавил Фадрайн, усаживаясь на козлах, и повозка медленно покатилась по траве в сторону Южного Вала
Эрик блуждал по срединным землям почти две недели. Сначала он долго выбирался из Фауглиндора, потом попал в каменные лабиринты Агратрада, низкорослые жители которого разговаривали на чрезвычайно искаженном диалекте языка. Три дня ушло на то, чтобы найти в подземных гротах слепого старика, говорящего загадками и хранящего в жестяной коробке ключи от подземного пути на северо-запад. Каждая новая местность оказывалась по-своему недружелюбной — к тому же он еще решил не заходить на этот раз в Схарт, а обойти его вдоль стен с юга.
Через двенадцать дней после штурма Эрик вышел к границам Атальдрефа — первого по-настоящему спокойного региона на своем пути, и глубокой ночью очутился в Адене. Его лицо неведомым образом загорело во время пути, волосы чуть выцвели, одежда была изорвана.
