— Мы были у тебя дома и Донаций сказал, что вы сбежали в город. Шари догадался, где вы можете быть. Глава дома Северного ветра признался, что все знал. Он сказал, что ваша память перемешалась, но уверен, вместе мы найдем способ восстановить ее. Вы вспомните, что выиграли поединок Фацилис и стали...
Эли помотал головой, отступив на шаг. Все это казалось полным бредом, звучало как дурной сон.
'Поединок, Донаций, магистр?'
— Господин Эли,— все еще стоя на коленях, парень протянул руку, но Эли отмахнулся.
— Замолчи, не подходи ко мне, больше никогда не приближайся ко мне, слышишь? Кто бы ты ни был! — с этими словами Эли развернулся и побежал прочь из Зала ветров, куда угодно, лишь бы подальше от этого странного парня, игравшего словами, символизирующими все зло этого мира. И он пытался впутать в это дело и самого Эли.
'Не хочу никого знать, не желаю иметь ничего общего с этим, меня это не интересует!'
Часть 2
— Не болит, почти не болит! — восхитилась Оля, рискнув наступить на раненую ногу.— Что за лекарство ты вколола?
— Это живительные бактерии, они встраиваются в организм, замещая собой пораженные ткани, а потом сами мимикрируют под здоровые.
— Это внутри меня?! — Оля уставилась на покрытое серебристой пленкой больное место. Хотя на коже остался рубец, края раны уже полностью стянулись и это было удивительно. Но стоило подумать что внутрь проникли инородные тела...— девушка содрогнулась.
— Самый быстрый способ поставить тебя на ноги, мне еще нужен работник.
— Ясно, как только стану бесполезной, пристрелишь меня или прикажешь этим бактериям сожрать?
— Похоже ты принимаешь меня за Бога,— усмехнулась Юна.
— Бог ? Что это? — нахмурилась Оля.
— Высшее существо, которое может управлять судьбами людей. На матери-Земле верили в него.
— Мать-Земля? Ты и правда говоришь как клавирцы.
— Я люблю и чту нашу родину, только и всего, это естественно,— поправила Юна, с усилием затягивая гайку. Оля поправила защитные очки и приступила к сварке. Девушки находились по разные стороны планера. Но к счастью вход остался на виду Оли, осталось дождаться удобного момента. Рядом лежал чемоданчик с увесистыми гаечными ключами и даже ломиком.
— А ты хотела бы увидеть звезды из космоса? Улететь с этой планеты?
Вопрос застал врасплох.
— Не думаю, что нас там ждут, а блуждать в бесконечности холодного космоса — какой в этом смысл? Мы только сделали планету пригодной для жизни.
— А твой брат совсем не такой. Мы поговорили с ним, пока было время.
— И что еще тебе выложил этот остолоп? — глаза Оли сузились.
— Что его сестра настоящий деспот, и он мечтает сбежать на край света, чтобы вырываться из-под ее опеки.
— Так и сказал, да? — на миг Оля даже позабыла о том, что говорит с предательницей и убийцей.— При встрече, живой не уйдет.
— Ты слишком рациональна для своего возраста,
— Пустыми мечтами сыт не будешь, нам с Ником пришлось несладко в детстве.
— Но даже такая жизнь не отняла у него мечту. Он похож на еще одного клавирца, которого я знаю.
— Да, с Мишалем они явно два сапога пара, оба такие беспечные.
— Я говорю не о нем,— раздался стук, а потом громкое ругательство, когда инструмент Юны соскользнул с воздухозаборника, на котором она пыталась установить новую фильтрационную пластину.— Хочу, чтобы у тебя не складывались стереотипы. Похоже, клавирцы — чудовища для тебя. Но у всех разные обстоятельства. Кто-то выбрал тот же путь, что и премьер-министр Габриэль, или ты с братом. Или даже я, хотя я и не одна из вас.
— Чушь! Все еще продолжаешь отрицать это?
— Правда,— весомо заметила Юна.— Пока не доказана вина, у тебя нет права обвинять меня.
— Я и так знаю, кто ты и что ты, мне этого достаточно,— огрызнулась Валентина.
— Ай! Сломала. Похоже тот ветер сделал металл хрупким, как стекло,— донеслось вместо ответа.— У нас не отсталость в запасе спиральной отвертки? Боюсь, придется лететь без фильтра, а так далеко не улетишь.
Послышался лязг, когда Юна опустилась на корточки и стала рыться в поисках упомянутого инструмента.
Оля отложила сварочный аппарат и сняла очки. Зажав в руке монтировку, она начала медленно продвигаться вдоль корпуса планера, стараясь ступать как можно бесшумно. Но нога еще плохо слушалась и ее приходилось приволакивать. Чтобы заглушить шаги, Оля продолжила разговор, а сама думала:
'Сейчас или никогда. Вот он, шанс!'
— Расскажи-ка про этого клавирица? Твой дружок? Подельник? Вы собирали секретную информацию в Анаук? Готовите плацдарм для нападения?
— Нет, мы просто напарники, служим вместе в летной школе.
— Как мило.
— Или клавирцы все с придурью, или просто я таких встречала,— Юна проигнорировала шпильку.— Но этот особенно. Иногда кажется, что он мастер, с которым мне не сравниться во всем, что касается техники. А потом он вдруг выдает такие перлы, что не знаешь ребенок перед тобой или хитрый интриган. Но вот о небе он мечтал точно как твой брат, хотя сомневался, что теперь люди смогут подняться выше облаков. Когда у нас были неприятности, он взял командование на себя, тогда я растерялась. А за несколько часов до этого танцевал в злачном ночном клубе с веерами.
Оля замерла, так и застыв на повороте.
— С веерами танцевал? — она сглотнула. Окружающий мир снова начал расплываться перед глазами, и вместо маленького слабого цветка 'коготка' на земле, она увидела целую поляну.— Ты уверена?
— Да уж, такое забыть трудно, весь клуб прямо обомлел. Так вот, о чем я — не понимаю ни его, ни вас — чудные, и опасные к тому же. Держать бы вас на коротком поводке — так я думаю.
— Подожди... Оля схватилась за нос планера, словно боясь упасть,— погоди. Как получилось, что клавирца до сих пор не выловили? Ну ты то понятно, крашеная, но он — парень. У него светлые волосы и зеленые глаза,— Оля понимала, что несет ерунду, но не могла остановиться. Сердце отчего-то заколотилось так, что казалось дрожь передается через руку планеру.
— Он не так глуп, я же сказала. Носит темные волосы, хотя они ему не идут. Но глаза не спрячешь, я сразу поняла, кто он.
'Зеленые глаза... Я обязана проверить, я должна полностью удостовериться, что это не он, что этот напарник и подельник этой убийцы не имеет никакого отношения к...'
— Вижу, ты хорошо его знаешь. Ну и как его зовут? — Оля приложила титанические усилия, чтобы сделать голос как можно более равнодушным.
— Не думала, что тебя он так заинтересует, зачем только не понимаю,— Юна пожала плечами.— Но если это так важно — его зовут Эли.
'Дзиньк'
Выпав из разом ослабевших пальцев, монтировка лязгнула по камням.
— Не может быть, — прошептала Оля.
Юна обернулась на звук падения.
— Эй! Да на тебе лица нет, что случилось?
— Ты... ты уверена? Скажи мне, что это неправда.
— Не пойму, чего ты от меня хочешь?— Юна уставилась на монтировку и покачала головой,— надо было вырубить тебя и все сделать самой. Вон какая бледная, еще чего доброго в обморок упадешь. А ну ка сядь,— подбежав, Юна помогла девушке опуститься у носа планера, в тени. Вынув флягу, накапала несколько капель в рот Оли, и тут заметила выражение ее лица.— Слушай, да ты никак знаешь этого чудного парня?
Оля помотала головой, потом закивала и, спрятав лицо в ладонях, попросту разрыдалась. Юна смотрела на нее в полной растерянности, а потом принялась гладить по голове.
Часть 3
'Как ты смеешь.... как ты смеешь прикасаться ко мне теперь, когда я знаю, что он жив, я...'— сердце ухнуло в груди и заколотилось сильнее, сильнее и сильнее, кровь забурлила, кожу закололо, а в ушах появился звон. Жаркие волны одна за другой прокатывались от корней волос на макушке до ступней. Тело налилось свинцовой тяжестью, а потом стало легким как перышко.
Оно пришло снова — это ощущение. Тело стало чужим и своим одновременно, Оля знала, что это ее новое тело может действовать совершенно отдельно от разума, на уровне инстинктов. То, что не могла она, ее руки и ноги знали в совершенстве. Возможно, это та генетическая память, о которой как-то упоминал Эли.
'Моя память... память поколений, служивших семье октавианов Таллигон в качестве телохранителей и пилотов. Брату достались невероятные навыки пилотирования, а я защищу тебя, Эли. Если ты жив, я сумею найти и защитить тебя. Но сначала...
Рука Юны замерла на голове девушки, но было уже поздно. Ладонь Оли, став жесткой, словно сталь, врезалась под горло Дессекрит, грозя смять трахею. Но девица успела отклониться на пару сантиметров и это спасло ее от неминуемой гибели. Однако, тело Оли уже превратилось в единый боевой механизм. Она позволила ему делать все, что пожелает.
'Нейтрализовать!' — приказала Валентина, совершенно не представляя, каким будет результат. Но он превзошел самые смелые ожидания. Поначалу Юна пыталась сопротивляться, и даже какое-то время держала оборону, отражая молниеносные выпады и ставя блоки. Но потом внутренний жар еще усилился так, что казалось прожжет до костей, и скорость атаки тоже возросла.
-Проклятье! — выругалась Юна, падая на землю, и Оля позволила своему телу упасть следом. Валентина знала, как довести инерцию до максимума. В падении она и нанесла последний удар.
— Что ты твори...— но что бы ни собиралась сказать Юна, это осталось для истории. Оля сумела дотянуться до сонной артерии, и сжала ее с силой достаточной, чтобы вывести противницу из строя надолго. Но все же не убила, в последний миг сдержав себя.
'Почему?'
Тяжело дыша, некоторое время Оля рассматривала ладонь, а потом перевела взгляд на Юну — без сознания та выглядела слабой, а лицо приняло детское выражение.
'Не обманывайся, ты знаешь на что она способна', — приказала себе Оля. Ткнув девицу в грудь, убедилась, что та в полной отключке, и скользнула к планеру. Она не позволила себе выйти из необычного состояния, оно еще понадобится, чтобы разобраться с малознакомой машиной.
'Давай, думай!' — ладони с силой ударили по панели управления. Оля на миг закрыла глаза, прокрутив в памяти все, что знала о прежних планерах, а потом то, что наговорила Юна об этой машине — короткие замечания, отдельные фразы и термины. А следом обе картинки наложились на изображение айса и развернулись, как на чертеже.
Оля пошатнулась, когда ее резко выбросило из почти медитативного состояния. Но теперь она понимала хотя бы в общих чертах, что требовалось, чтобы поднять машину в воздух. Не просто, но нельзя терять ни минуты, промедление грозит жизни Эли. Если Юна оттуда, наверняка вела и там подпольную деятельность. Если настоящие клавирцы доберутся до Эли, если раскроют его нехитрую маскировку, его ждет вполне предсказуемая смерть. Наверняка большинство тех, кто спасся из Гранмира, теперь считали своим главным врагом не народы поверхности, а семью, которая поставила их всех в такое незавидное положение — мать Эли, Северину, и его самого. А борьба за власть в Клавире всегда была жестокой и кровавой.
'Я должна защитить его',— твердила она про себя. Эти слова стали мантрой — еще одно необычное слово пришло из глубин генетической памяти. Что-то давно забытое с матери-Земли, и то, что использовалось Меморией для записи информации в процессе обучения в подкорку головного мозга. Весь этот невероятный поток информации обрушился и накрыл с головой. Сохранять ясность мышления стоило огромных трудов, но она справилась.
Оля потеряла счет времени, она паяла и клепала, сваривала и пропускала эластическую дугу через каждый контур, чтобы узнать целостность. И, наконец, когда солнце уже почти зашло за груду зеленых аркообразных скал на западе, работа была завершена. Вытерев пот со лба, Оля позволила себе улыбнуться.
— Готово! Я справилась, Эли! — воскликнула она, на радостях делая внушительный глоток из фляги, которую стащила у Юны. Надо будет забрать еще и диа... плазм,— Оля вспомнила про необычное оружие. Оно еще пригодится.
Присев на корточки, девушка откинулась на борт планера. Осталось последнее — завести и улететь отсюда прочь. Но вот одна проблема лежала в тени по ту сторону, очень большая проблема. Любой клавирец для защиты своего октавиана бросил бы ее не задумываясь, да еще на всякий случай с дыркой в сердце, но все же что-то в словах Дессекрит смущало. Может ее упертая уверенность в собственной правоте?
'Пять минут, еще пять минут, и я улетаю. Просто брошу ее здесь и улечу. Сначала в Анкар, найду Николу и девочек, надеюсь, с ними все хорошо, а потом в Анаук, чтобы найти Эли. Одна, если понадобится. И даже бросишь Светлену и Софию?.. Оля закусила губу.— Да, если так нужно. Я хочу видеть его, хочу знать, что с ним все хорошо. Не могу больше просыпаться от кошмаров каждую ночь, не хочу больше плакать из-за этого глупого, упрямого, взбалмошного идиота...',— Оля поняла, что снова находится на гране того, чтобы разрыдаться. От облечения или счастья, а может и того и другого. Долго сдерживаемое напряжение рвалось наружу.
Взгляд скользил по красноватой, испущенной, словно опаленной огнем земле долины. Воздух наполнился вечерней влагой. С моря наползали густые полупрозрачные тучи — рваные, низколетящие, наполненные водой до самых краев. На горизонте уже сыпали молнии. Остаться здесь, под открытым небом, в грозу, какую она видела из окон Карильона, не хотелось. Молнии могут попасть в планер, и тогда единственное средство передвижения окажется потеряно. Нужно улетать раньше. Немедленно.
'Сейчас, еще три минутки, совсем немного...'
Оля отдала мысленный приказ и 'отпустила' тело. Не стоит поддерживать его в таком напряжении. Девушка почувствовала, как каждая клеточка постепенно расслабляется. Она снова становилась прежней собой. И вместе с обычными человеческим чувствами возвращалось простое восприятие.
Часть 4
Взгляд сфокусировался на цветке с короткими синими лепестками, качающимся на ветру. Он пробивался из трещины в грунте, одной из тех, что образовались всего за день после вчерашнего ливня. Цветок вырос сам, под естественным проливным дождем.
'Это и правда чудесно', — подумала Оля. Взгляд заскользил дальше. Вот второй, третий, и еще десятки и сотни рассыпаны по долине меж вычурной формы скал с глубоким малахитовым отливом. Странно, днем они казались белыми, словно из известняка. А линзы, которые она приняла за стеклянные, пошли волнами, превратившись в настоящие озерца.
Оля только головой покачала, она уже устала удивляться чудесам. Это все сделали девочки. Вот еще одна загадка. Они снова смогли призвать ветер, хотя его больше не было на Сансионе, откуда? Из каких высот? И на этот раз это был не тот легкий, игривый ветерок, на котором танцевали птички и бабочки на Дне рождения Эли. Скорее похож на ураган, который смел корабли Натанеля Ростау при нападении на Миллифьори. Но в нем появилось нечто новое, как будто он не полностью подчинялся девочкам, словно обрел собственную волю.
От таких мыслей Оля поежилась. Холодало. Она натянула на плечи куртку и вгляделась в закат, поднеся ладонь козырьком. Красиво. Как же красива планета. Из Карильона такого не разглядеть. Пока еще землю не полностью покрывал цветочный и травяной ковер, но возможно скоро начнут появляться и настоявшие леса. В таком климате они вырастут очень быстро.
