— По каким признакам? Тебя в него прежде вписывали по данным из поддельного паспорта, под чужим именем, и совпадения заметит только сотрудник, который обращает внимание на совершенно другие параметры. Среди нынешних работников этого ведомства подобных нет, зато есть три наших человека, которые, если подобное случится, тут же нам сообщат.
— Значит, я должен остаться в Камартанге?
— Если захочешь. Не захочешь — мы вывезем вас в другое место. И тебя, и Авеля и вашего оми. Сами решите.
Риан задумался. Да, убраться подальше от жирующей столицы — очень соблазнительная возможность, однако только что обнаружилось, что не всё так плохо. Захотелось пожить здесь, чтобы посмотреть, что есть ещё. А если его вдруг разоблачат? Да и бывшие хозяева искать будут...
Пока омега думал, вернулся Джордан с тележкой, уставленной ароматно дымящимися тарелками. Только часть заказа, но всё бы на столе просто не поместилось. Выглядело весьма аппетитно, и успевший проголодаться Риан сосредоточился на еде. На какое-то время за столом стало тихо, и музыка, играющая на сцене, придавала ужину особенное удовольствие.
— Ну, как? — спросил Дензел.
— Вкусно, — коротко ответил Риан. А что ещё можно сказать? Разве что то, что здесь гораздо вкуснее, чем в больших ресторанах. Потому, что сама обстановка способствует и компания приятнее — не отбивает аппетит. Но его спутники и сами это всё знают.
Когда первоначальный голод был утолён, Двуликий услышал, что сидящая за стенкой парочка перешла от разговоров к делу — омега пересел к своему спутнику-альфе на колени, и они начали целоваться. Риан принюхался, чуя знакомое возбуждение, и отметил, что запахи этих двоих на удивление отлично друг другу подходят. Несколько посредственные по отдельности, но вместе!.. Совсем как у Филлипсов! Неужели Истинные? От запаха этой восхитительной смеси его самого начало пробирать, от чего взгляд Двуликого то и дело обращался на ученика комиссара и его наставника.
— Мда, — тихо пробормотал Дензел, пряча улыбку в чашку с чаем.
— Не суди — не судим будешь, — шутливо напомнил ему Гиллиан.
— А разве я сужу?
Тут к столику подошёл Джордан и строго обратился к встрепенувшейся после деликатного покашливания парочке.
— Ребята, я всё понимаю, но не могли бы вы делать это в другом месте?
— Мы же никому не мешаем! — возмутился альфа.
— И всё-таки обеденный зал не место для того, чтобы делать то... кхм... на что вас сейчас тянет. Если так хочется помиловаться с логическим завершением, то идите в туалет — там сейчас никого нет, достаточно тепло и есть вода, чтобы потом привести себя в порядок. И, кстати, достаточно комфортно для этого... гм... занятия. Можете сами убедиться.
— Джордан прав, — тихо сказал омега. — Даже в Альхейне в трапезной нельзя было... Для этого уходили в другое место.
— Ну... тогда... — смущённо пробормотал альфа. — Тогда извиняюсь.
Парочка ускользнула куда-то, а Джордан заглянул к новым посетителям.
— Они вам не помешали?
— Не успели, — улыбнулся Гиллиан. — Истинные?
— Похоже на то — уже второй раз к нам вместе приходят. А пахнут!..
— Правильно — нечего удовлетворять эти надобности там, где люди едят. Есть и другие места. Мы всё-таки не звери — где хочу...
— Сэр! — укоризненно одёрнул наставника Дензел.
— Да-да, всё понял.
— Ты смеешь указывать наставнику?! — ахнул Риан, невольно провожая взглядом отошедшего официанта, чтобы прибрать за столом, за которым сидели дед с внуком.
— Всё правильно, — отмахнулся комиссар. — Слепое поклонение наставнику чревато, если сам наставник начинает зарываться. Перед Светлейшим все равны. Хоть священник, хоть разбойник, хоть олигарх, хоть простой работяга.
— Церковь другому учит.
— Какая именно? Наша официальная? Пусть учит. Ей уже недолго править осталось.
— В каком смысле?
— В прямом. Синод ещё не знает, но уже многие наши граждане исповедуют совсем иное, приходя в храмы. И есть священники, проводящие обряды по совсем другим канонам.
Двуликий вспомнил "Кармин" и разговор с Эндрю Филлипсом.
— Я видел крестики у Филлипсов. Это оттуда?
— Ну, да.
— Что за религия такая?
— Первоначальная трактовка Заветов, в которой говорилось о равенстве всех перед Высшими Силами. Наши предки воспринимали мир и его устройство не так, как сейчас пропагандируют Патриарх и его камарилья. Более адекватно и рационально. Даже омегам дозволялось служить в храмах на высоких должностях и отправлять обряды. Ты даже представить себе сейчас не можешь, насколько всё было искажено и переврано во времена Великого Холода! Жертв во имя этого искажения было принесено немало, и одной из них стал Орион, а вместе с ним был окончательно приговорён и весь Альхейн.
Риан замер, вспомнив Кина и собственные ощущения во время "смерти" своего собрата на сцене.
— Так это правда?
— Да. И это было одним из поворотных моментов в нашей истории. Ключевой точкой, в которой вся мировая история могла пойти по совершенно другому пути. Сейчас, когда мир стоит на пороге новой Мировой войны, наши власти снова вспомнили историю Ориона, и "Гарем" сняли в подкрепление официальной версии. Кстати, ты знаешь, что за исполнение роли Ориона главы Союза Пяти приговорили тебя к смерти?
— Что??? — Омега едва не поперхнулся остатками чая.
— Что слышал. Информация в Генеральный штаб поступила буквально в последний момент, и исполнителей перехватили на подъезде к Камартангу.
Риан вдруг вспомнил, как его буквально выдернули с очередной фотосессии к пляжному сезону и куда-то увезли, не объясняя ровным счётом ничего. Омега почти неделю просидел в какой-то глуши в охотничьем домике, ломая голову над тем, что происходит. Объяснений он тогда так и не получил.
— Погодите-ка... На концерте шла речь об эмигрантах или их детях!
— Да. Мы рассчитываем на то, что они передадут куда следует, что идеологическое даление в Ингерне начинает слабеть. Пора прекратить мясорубку между, по сути, братскими народами.
— Не понял... Мы и Альхейн... братья???
— По сути — да, — кивнул Дензел. — Это довольно длинная история, и изрядная её часть уничтожалась Церковью веками. Наверно, чтобы было понятнее, Риану стоит набросать общую картину?
— Да. Слов будет много, но если тебе неинтересно, то я обрисую коротко...
— Нет, рассказывайте всё, — перебил комиссара Риан.
— А ты не потеряешься?
— Не потеряюсь.
— Ну... тогда ладно.
Гиллиан отодвинул свою чашку в сторонку, оперся о столешницу, покрытую скромной скатертью, и негромко заговорил:
— Когда грянул Великий Холод, по всему материку началась яростная борьба за выживание. Это естественно — когда происходит что-то, что ломает привычный ход вещей, люди теряются и нередко начинают творить такое, что никогда бы не натворили в привычной обстановке. То, что мы сейчас называем Диким Краем, к примеру, обезлюдело полностью — в тех местах жили разрозненные племена, с которыми у старой империи были заключены торговые и мирные договора, а потом стало не до них. Ингерн, захватив эти земли во время Первой Мировой, давно бы начал осваивать их, благо остались несколько вполне доступных для караванов перевалов, да только внутренние кризисы, индустриализация и войны на западных и южных границах отнимали столько ресурсов, что на всё не хватало сил и средств. Да и гряда Гальяр тогда казалась слишком внушительной преградой. Сейчас в Диком Краю только разработки полезных ископаемых ведутся, валят лес, есть карьеры, и для того, чтобы всё это доставлять в центр, построили железную дорогу, которую обслуживают мелкие населённые пункты, которые, по сути, отрезаны от большой земли. Связь осуществляется только с помощью той же дороги и воздушного транспорта. Фудзины рады бы начать осваивать те районы, которые выходят к морю, поскольку на их островах слишком тесно для растущего населения, да наше правительство не даёт — оно не позволяет чужим туда даже носы совать, для чего были построены несколько военных баз, в том числе и на побережье. А тогда до далёких земель и вовсе дела никому не было. В итоге борьба за оставшиеся ресурсы началась очень жёсткая, да и сама наша природа сыграла немаловажную роль в событиях — альфы нуждаются в куда большем количестве пищи в силу особенностей своей физиологии и обмена веществ. Кроме того, глава культа Адама Архонт альфа Октус Данелий провозгласил свою трактовку Заветов, возвеличивающую Адама, как основу для своей политики. Мотивировал он это тем, что в тяжкие времена важно в первую очередь выжить, и только альфы могут стать народными спасителями, но не все священнослужители приняли это предложение — они закономерно возмутились.
Через несколько лет, когда число последователей Данелия увеличилось, произошёл раскол — Совет Архонтов принял нелёгкое решение о разделении империи на две части. Восточную часть удерживали за собой Верные, как они себя назвали. Западная отошла Данелиям, и Викторан, который стоял ближе всего к линии раздела, стал столицей этой области. Аврорий, в котором испокон веков заседал прежний Совет Архонтов, остался столицей Верных. Каждый начал наводить свои порядки, чтобы поспособствовать выживанию народа, а вскоре начался исход жителей со стороны Данелиев на территорию Верных. Кто-то бежал со своей семьёй, а кто-то целыми селениями. Беженцы рассказывали об ужасных зверствах, которые творились на некогда мирных землях — детей отбирают у родителей, перераспределение запасов пищи совершается в первую очередь в пользу аристократов, их приближённых и солдат. Разумеется, от голода начали умирать омеги и дети, отчего было принято новое решение — все омеги объявлялись общей собственностью, и им вменялось в обязанность рожать детей. Как можно больше детей. Без права выбора отцов, что шло вразрез со старой традицией. Особо отличившимся вручался омега в полноценные мужья, а то и не один. Отсюда, кстати, и появилась установка, что омега, не способный рожать, никому не нужен. Разумеется, большинство детей умирало, поскольку еды не хватало на всех, однако это Данелия не смущало. По его мнению, это только к лучшему — выживут только самые сильные. Они и выживали — превращаясь в натуральных зверей, озабоченных исключительно собственным благополучием. Там было немало факторов и инструментов, и, разумеется, официальная история, как и Новый Завет, написанный в последующие триста лет, об этом ни слова не упомянули.
Падение столицы Верных Аврория стало финальным аккордом гибели старого порядка, после чего наследники Архонтов ушли в тень, чтобы сохранить то, что было спрятано от лап отступников, которые пытались это всё уничтожить, чтобы осталась только трактовка Данелиев. Книги, летописи, учёные труды, копии фресок, которыми были расписаны стены храмов, прекрасные статуи. Но были не только Верные, которые сопротивлялись до последнего, сохраняя традиции предков. Жители нескольких пограничных городов на линии раздела решили покинуть охваченные беспределом земли и уйти на юг, чтобы переждать этот кошмар и вернуться. Официально считается, что они погибли — кто в пути, кто во время схваток с кочевниками южных степей, с которыми бывшая империя часто и отчаянно воевала, защищая свои рубежи. Однако это не так. Да, многие погибли в пути, однако и многие выжили. Тогдашнему главе Ушедших, омеге Родни, удалось заключить равноправный брачный союз с тремя вожаками кочевников, и так был заложен первый камень в фундамент будущей империи Альхейн. Спустя некоторое время эти племена перешли на оседлый образ жизни, начали строить города, развивать науки и ремёсла. Ушедшие внесли колоссальный вклад в развитие культуры и религии Альхейна, став главами первых аристократических родов этой страны, и быть их потомком считалось большой честью и великой ответственностью. Позже путём прямых завоеваний, династических браков или просто взаимовыгодных договоров небольшое королевство разрослось по всему юго-востоку от северного побережья Южного материка до Большой пустыни, которая отделяла его от Мина и Агни, став мощной богатой империей. Торговые и политические связи Альхейна дотянулись даже до островов будущего королевства Фудзин, дав мощный толчок к развитию тамошней государственности. И не только Фудзина. Корабли этой империи даже смогли пересечь восточное и западное моря и открыть новые земли, на которых вскоре начали расти колонии, из которых доставлялись диковинные товары, которых не видели прежде. Пока на северных землях творился хаос, Альхейн креп и развивался, пополняя копилку знаний мировой науки, чему активно способствовали и верования наших предков. Патриархи, преемники Данелиев, окончательно утвердили свою трактовку к концу Смутных времён, были дописаны исправленные Заветы, и это положило начало нашему вырождению, которое уже более чем ощутимо, как бы не скрывали власти эти факты.
— Значит, вы нашли тайники Верных, иначе откуда вы всё это знаете?!
— Да. Огромную помощь в этом оказали дневники последнего из Баалов, альфы Адама, которые попали в руки известного историка Тобиаса Мариуса. Тобиас расшифровал эти дневники, сумел найти несколько тайников с документами и артефактами древности, кое-что забрал с собой и начал писать нашу истинную историю, однако успел выпустить только одну книгу, в которой содержались только самые общие сведения. Его записи и находки сохранились в виде черновиков и снимков, и мы сейчас продолжаем обрабатывать найденные хроники, скопленные всеми хранителями, чтобы составить нашу истинную историю для людей сейчас. Среди этих книг и свитков даже есть спасённые из рук захватчиков книги Альхейна, включая книги по религиозным вопросам, которые особенно волновали Патриархов. История спасения этих книг сама по себе очень захватывающая, достойная того, чтобы по ней фильм сняли. Мы продолжаем работу Баалов, Спенсеров и Мариусов, которые являются прямыми наследниками последнего главы Совета Архонтов Радагаста Амелиуса. Уже совсем скоро подлинная история будет представлена на суд людей, чтобы каждый сам решил, во что он хочет верить и что сделает ради будущего.
— А причём тут религия? — удивился Риан, вспомнив, с чего, собственно, начался рассказ. Как интересно! Чуть не забыл, к чему вообще было такое длинное вступление!
— Ты сам верующий?
— Ну... в целом, да.
— А ты никогда не обращал внимание на очевидные нелепости и противоречия в официальном учении?
— Ну... было пару раз... — уклончиво ответил Двуликий, не распространяясь, что всё это обнаружил Авель, а не он сам. Авель всегда был умнее, чем он, много думал и рассуждал в то время, когда маленький Риан дерзил, дрался и думал совсем о другом.
— Так вот, суть учения Патриархов сводится к тому, что мы все изначально разделены, неравны и должны занимать каждый своё место для поддержания порядка. Разумеется, альфы были поставлены во главе всего, под эту точку зрения и были переписаны все Заветы, а вместо Последнего написан Новый Завет, в котором излагалась их версия событий Смуты. После переворота в тысяча девятьсот двадцать седьмом году отдельные догматы были смягчены по причине изменившейся внутренней политики и социального строя, однако не настолько, чтобы можно было уверенно говорить об изменениях трактовки самой сути учения. Да, беты получили обоснованную возможность служить в войсках, а омеги — получать образование и более престижные специальности, но это исключительно следствие принятия Конституции. Церковное же учение по сути осталось неизменным, научные открытия в медицине и генетике активно подгонялись под него, и церковный контроль над школами по части воспитания был ужесточён, что даже закреплено в правовых документах Ингерна. Подлинное учение наших предков сохранилось на землях Альхейна, претерпев минимальные изменения и сохранив суть. Какая, в конце концов, разница, кто был создан первым, кто вторым, а кто третьим?! Это учение даже повлияло на культы Фудзина, империи Мин и царства Агни, которые и сейчас находятся на Дальнем востоке. После Мировой войны Патриархия начала активно засылать миссионеров, чтобы таким образом изменить тамошние верования, а потом, когда утвердится их вера, под предлогом объединения Церквей присоединить к себе эти земли. Однако затея удалась лишь частично — Мин, Агни и Фудзин сохраняют независимость до сих пор, а прежние верования, которые сохранились в глубинке, постепенно восстанавливают свои позиции, тесня пришлые. Однако это было значительно позже, а во времена Смуты о подобных планах и речи не шло.
