И ладно, и не страшно. Забьюсь в угол и чёрт с ним. Незаметным быть, к счастью, я умею. Взяв спинку какого-то кресла со сломанным пополам сидением, я направился налево и, ногой очистив пол от хлама, поставил ранее найденный предмет, как стенку, соорудив, таким образом, неплохую, на мой взгляд, ночлежку. Но как же неудобно спать на каменном полу! Лежишь на спине — болит спина, лежишь на боку — болит бок, на животе я не сплю в принципе. И здесь нет ни одного проклятого матраца, а поход на верхние этажи в надежде его найти того не стоил...
— Путник... Путник...
Отлично, только заснул, так уже будят! Не подло ли?..
Делая маленькое отступление, замечу, что зря я не прогулялся по верхним этажам, а то вполне можно было бы избежать такого... сюрприза. Не спорю, этот кто-то, легко касаясь моего плеча, совсем неагрессивно меня разбудил, не прибегая ни к ругани, ни к насилию, но, чёрт знает, может, это была лишь маска, за которой скрывался острый отравленный кинжал, раскалённый до тысячи градусов, выдирающий из тебя при вытаскивании здоровенный кусок плоти. В любом случае, надо открыть глаза и что-то попытаться предпринять...
О, как же быстро недовольство и лёгкий испуг сменились приятным удивлением, когда я увидел перед собой знакомое испуганное лицо. Это была та самая девушка, которую мы встретили в том доме с разрушенной крышей. Да, можно предположить, что я мог обознаться из-за того, что тогда было темно, я не мог запомнить всех её черт, да и сейчас светлее не стало. Но это точно была она.
Я сел, опираясь сначала на локти, а потом на кисти, и не проснувшимися удивлёнными глазами посмотрел на неё, заострив уголки рта. И какого чёрта она тут делает?..
— У тебя горячее сердце, — она взяла мою ладонь и развернула её внутренней стороной наверх. При этом мне показалось, что её руки градусов на десять холоднее моих. — Найди его. Это в твоих силах. Возьми. Медальон тебе поможет. Найди его...
Куда и как исчезла девушка — не имею ни малейшего понятия, но на моей ладони остался круглый витой медальон с тоненькой цепочкой и каким-то камнем посередине. Хм, рассмотреть бы его в свете. Я чувствовал ладонью, что он весь в узорах, и было просто интересно на них полюбоваться. Ещё интересней узнать, как он мне поможет?..
Да и вообще, какого чёрта?! Я отказываюсь радостно воспринимать то, что на меня повесили ответственность за поиск двух... м-м-м... за поиск человека и эльфа! Вот будто кому-то другому нельзя было поручить найти вдрызг пьяного шотландца, который, абсолютно уверен, устроил дикий дебош, а теперь прекрасно проводит время в компании скотча и нескольких милых девиц! Да, я помню, как в нашем пабе двое таких разбили окно, вырвали его раму и сорвали с петель дверь на фоне пустяковой драки, после которой пришлось проводить ремонт абсолютно всего, даже пола!
Но, Бог с этим горцем, какого чёрта я должен искать этого ушастого, у которого хватило смелости бросить свою возлюбленною в эпицентре маленького конца Света?! Он же и пальцем не пошевелит, когда я ему передам медальон и сообщу о том, что всё в его руках! А может всё оказаться хуже: он подумает, что я медальон отнял силой и хочу... например... получить вознаграждение за... находку утерянной вещи... Тьфу, бред. Надо доспать остаток ночи...
Байка Сорок Седьмая
Ода Солнцу
Не знаю, что сейчас за время суток, но, да, я соизволил проснуться. За окнами и в дверном проёме, естественно, было темно. Шорох с верхних этажей, вроде, утих, обстановка чуть-чуть стала спокойней. Я откопал в сумке хлеб с колбасой (маслом со мной решили не делиться) и неторопливо принял утреннюю трапезу...
На небе лун нет, получается, сейчас либо утро, либо день, либо не очень поздний вечер, и ночные светила выползут на небеса весьма скоро. Я поправил берет и, украдкой выйдя из башни, зашагал вниз по склону. Вроде, Джонни сказал мне идти в ту сторону, а вот куда я должен был выйти? Он что-то говорил о Синих холмах и каком-то городе, но я не соображу, как я узнаю, туда ли я пришёл или нет? А ведь куда-нибудь по его воле занесёт!..
Странно, перестал спотыкаться, и за мной никто не следил. Видимо, к этому я уже привык, а исполнения обещания наших "мучителей", вроде, не должно было меня смущать... Не суть, я шёл абсолютно один, а вокруг мертвейшая тишина, разбавленная мерным звуком моих шагов. Ни сверчков, ни кузнечиков, ни полевых птиц — хуже, чем в могиле!.. наверно... И башня скоро пропала за спиной...
Но, как бы жутко она не звучала, тишину слушать интересно. У тебя в ушах шорох травы под твоими ногами, ты слышишь дыхание, каждый удар сердца. Ты понимаешь, что ты существуешь, ты что-то значишь, ты что-то можешь, ты живой. Ты не винтик в механизме и не песчинка на бескрайнем пляже, ты способен наследить в истории, тебе по силе всё, стоит лишь осознать свои возможности и захотеть... А на досуге подумать, чего хочешь...
Чёрт возьми, это окрыляет!..
Вот только уж больно всё вокруг мрачно. Через чёрт знает сколько часов вышли луны, не принесшие с собой обилие света, но обозначившие своим появлением начало ночи. Будто по команде я плюхнулся на траву и стянул с плеча лямку сумки. Сон — лучшее лекарство, боль с утра утихла, но частично. С радостью бы сейчас развалился, чтобы всё болело по отдельности, по почему-то не получается так сделать...
Наверно, опять продрых дольше положенного...
А может, и нет...
Небеса опять были чернее чёрного бархата. Наступил день, стало темно. Да... иронично...
За те несколько дневных часов, что пока незаслуженно носят своё название, я пересёк несколько холмов и поросших деревьями оврагов, продрался через хвойный лес, ободрал колено в колючих кустах и обнаружил себя среди больших камней на вершине очередной выпуклости ландшафта. Что-то много стало последнее время растительности, можно было бы набрать сухих веток, но, как жаль, ни огнива, ни спичек нет. Что за жизнь пошла?..
— Хлеб скоро окаменеет, — констатировал я сам себе, пережёвывая колбасу. На сколько еды-то хватит? Тря дня? Четыре? И не почистить ли чью-нибудь грядку во имя спасения человечества в моём лице?..
На фоне прошедшей недели эта ночь была странной, полной шорохов и звуков. Одному Богу известно, кто именно это был, я смог различить только уханье филина и дальнее стрекотание сверчков. Это, видимо, неспроста. Быть может, я уже не на Лунных землях?.. Утро покажет...
О, как же я устал! Как же хочется поспать в кресле перед камином, устроившись в нём самым неудобным образом, а перед этим чего-нибудь выпить. Не хочу вызывать в свой адрес косых взглядов и каких-либо обвинений, но во мне уже как месяц не было ни капли спиртного! Чувствую себя десятилетним ребёнком, которому о существовании алкоголя известно только, как о гадости, которую пить ни в коем случае нельзя. Дожили...
Ладонью смахнул с лица и воротника утренние росинки и ею же прикрыл глаза. Зачем же так ярко в глаза светить?..
Светить? То есть, сейчас светло?! Неужели!..
Я встал на ноги и распахнул свои веки навстречу гордо восходящему из-за горизонта солнцу...
Просто не верю своим глазам! Я дожил до этого исторического дня, до этого, чёрт возьми, утра! Пускай тьма убирается прямиком к Дьяволу!
— Да здравствует солнце! — я подпрыгнул от радости, но в ту же секунду прикрылся от света рукой. Потребовалось около минуты, пока глаза привыкли к новым условиям... Но, чёрт возьми!..
— Ура! Хвала небесам! Да! Да! ДА! — в движениях и такте задорной джиги я прокрутился по пространству между камнями, пнул шлем и подбежал к одному из них. — Yeeeeeeah!
Никакой слепоты, рези в глазах, проклятой боли! Отпустило, о, Матерь Божья, отпустило всё тело! В один прыжок я оказался на камне и прокричал:
— Ура Солнцу! Ура богине утреннего светила!.. если такая есть...
Я чуть опустил глаза, чтобы, не будучи всё-таки ослеплённым, отбарабанить по камню джигу, и перед собой увидел, не поверите, нескольких оленей, что паслись здесь и были крайне удивлены моему столь бурному пробуждению. Десятисекундную паузу прервало моё громоподобное:
— Haroo!!! God bless the Sun!!!
На что олени лениво отошли в сторону, видимо, не разделив веселья, и продолжили жевать сочную траву с подозрительным синеватым оттенком. Я прокрутился на одной ноге и замер, переполненный восхищением и удивлением.
Я увидел Лунные земли со стороны...
Представьте купол, обычный купол, но относительно невысокий и с пологими скатами, выстроенный из камня. Представили? А теперь сделаем его из, например, траурной вуали, которая сделана из ткани, что сильно плотнее наверху и полупрозрачная внизу. Теперь поместите под неё холмы, леса, город (думаю, не один) и какой-то народец с малость сдвинутыми мозгами. Ну и для живописности припудрим передний план лоскутами тумана. Представили? Вот. Это оно и есть, нечто, убившее у меня неделю на блуждание в темноте...
Слишком короткий завтрак, раз я его умял за пять минут. Тем более, он должен был быть куда более пышным по такому поводу! Надо, надо это исправить и, чем быстрее, тем лучше. Сумку на плечо, флягу туда же, поправить гольфы и вперёд, вперёд, вперёд! К воротам города, как там его?.. На север! К новым неприятностям и приключениям! Чтобы солнце из-за спины освещало путь, как прожектор, к ней, к красавице с орехово-коричневыми волосами, которая уж вряд ли помнит о разговоре в пабе на юге...
С холма на холм, шаг за шагом, мимо массивных скоплений деревьев по синей траве. Да, у этих мест на редкость говорящее название, как и у Красной реки, Тёмных скал и Белого залива...
Идти было на редкость легко, будто ни боли, ни усталости, ни нежелания шевелить ногами никогда не было и не будет. И день, он шёл целую вечность, свет лился бесконечно, ни в коем случае не собираясь гаснуть, а, значит, солнце будет вечно освещать дорогу... Но что я со своими безумными желаниями могу сделать против природы и её законов, чей час создания делает ничтожной дату пятнадцатого марта тысяча девятьсот девяносто первого года от рождества Христова...
Мягко намекнув мне, что пора бы и остановиться, познав свою меру, солнце легло спать за туманную закатную линию горизонта и включило ночники лун. В их свете я добрался до ближайшего леса и, найдя наиболее укромное место среди кустов, улёгся под ними, положив под голову сумку. На фоне многоголосого стрекотания раздался пронзительный писк летучей мыши, и, после нескольких еле слышных хлопков крыльев, всё немного стихло...
А может, к чёрту кресло у камина? Ведь и так хорошо. И земля мягче взбитой перины, а ветки над головой сомкнулись, как крыша. Хе-х, вот я и дома...
Байка Сорок Восьмая
Маменькин сынок
Я потянулся и, негромко кряхтя, размял плечи.
— Доброе утро, — сказал сам себе и отправил руку в набег на сумку. Занятно, мне казалось, что к рассвету и пробуждению с солнцем придётся заново привыкать, но почем-то этого не произошло. Скорее, пришлось начать забывать об утре, что наступает на Лунных землях. Скорее бы это случилось...
Примерно через полтора часа после того, как я вышел, холмы постепенно сгладились, уступив место широкому полю, засеянному рожью. Колосья потяжелели от зёрен и клонились к земле, но, вобрав в себя силу земли, воды и света, стебли не давали им упасть. А за этим золотым морем высились грозного вида каменные стены, из-за которых виднелись крыши и башенки города, чуть размытые синевой и бликами протекающей за ним реки.
Промежуточный финиш "номер два", прекрасно. Первым делом найти паб, чуть отдохнуть, может быть, напроситься на ночлег... А в карманах, что не может не радовать, ещё есть звонкая монета!
Я шагнул в "море" и, подхваченный поднявшимся ветром, пошёл по шуршащей, шелестящей и ласково охватывающей волне. На небе стало больше облаков, похожих на башенки, а справа от меня, на востоке, то есть, угрожающе нависли дождевые тучи. А было бы забавно, если бы вдруг полило. Что-то давно дождя не было, да и зонт как раз кстати утоплен...
Двое стражников у ворот в кольчугах, подпоясанных мечами, встретили меня с удивлением, видимо, из-за того, что пришёл я не по дороге, что вела на восток. Шмыгнув носом, я неторопливо подошёл поближе к ним и, сняв берет, спросил:
— Здравствуйте. А не подскажете, что это за город?
Оба переглянулись и с возросшим удивлением посмотрели на меня.
— Инкр, — ответил один из них, кладя ладонь на рукоять меча.
— Прекрасно, — наверно, действительно хорошо узнать, куда ты всё-таки пришёл.
— Чужеземец, если ты хочешь войти, — начал второй, — придётся заплатить.
Я состроил наикислейшую мину и крайне плаксивым голосом спросил:
— Сколько?
— Один медяк, и, будь добр, внутри веди себя подобающе.
Я кивнул и вручил им требуемую плату. К сожалению, трюк с пятью евро не удался бы, так как я не в том состоянии, и купюры, пускаемые и пускаемые на пыжи, тем более не в той кондиции находились.
Инкр, по большинству выстроенный из камня, показался мне мрачным. Узкие улицы, нависающие над ними верхние этажи домов, две крысы, копающиеся у масляной лужи и патруль из пятерых одоспешенных воинов. Прохожих почти не было, а те, кого я видел, почему-то старались придерживаться стен. Ни одного открытого окна, ни звуков музыки, ни громких весёлых разговоров. Будто, не дай Бог, случилась война или какая-нибудь другая напасть...
Вывеска пивной, запачканная и запылённая с огромной вмятиной посередине (и как её там сделали?), не была мною замечена, пока я в упор к ней не подошёл. Да и само заведение оказалось весьма невзрачным, будто последний посетитель в нём был год назад.
Жуткий скрип входной двери развеял часть сомнений по поводу этого паба: сидело в нём человек пятнадцать с такими мрачными лицами... Но от этого запущенности не убавилось. Общую картину дополняло на редкость скудное освещение и девушка за стойкой с таким усталым взглядом, что первым пришло на ум хотя бы про себя её пожалеть.
— День добрый, — я приветливо улыбнулся. — Не находите, паб должен быть куда менее мрачным, раз за его баром стоит такое милое создание...
Она улыбнулась, но очень грустно.
— Не желаете ли пива? — негромко спросила она. — Эль? Есть и вино...
— Эль, будьте добры, — я выложил два медяка перед собой и облокотился на стойку. Девушка кивнула и, опустив монеты в кармашек на фартуке, принялась заполнять кружку.
— Вы ведь не здешний? — через плечо спросила она, закрывая краник.
— Да, это так.
— И откуда же вы держите путь? — девушка поставила эль передо мной и, подперев кулаком подбородок, с постепенно разгорающимся огоньком в глазах стала дожидаться ответа.
— На юге есть город, называется... вроде, Кожжот, — я сделал глоток. — Вот именно оттуда и пылю по дорогам...
— Это же так далеко отсюда...
— Не спорю. Месяц пути, если не больше.
— Расскажите о тех местах, — показалось мне или нет, но грусть и усталость у девушки куда-то пропали.
— Город стоит среди холмов, окружённых двумя густыми зелёными лесами. Немного севернее — овраг, а далее деревья совсем близко подступают к дороге. Там орудует разбойничья шайка, а в глубине зарослей, у студёного ручья — руины, где обитает какая-то нежить. Потом дорога утыкается в реку, где стоит город Мартол с жирным и жадным мэром и шустрыми карманниками. Правда, я там и дня не пробыл, ибо чуть чуть не нарвался на драку, в которой у меня не было ни малейшего шанса...
