— Что случилось? — с тревогой спросила Алина, как только я показался на пороге малой гостиной, где она с младшей коротала время.
— А как ты догадалась, что что-то произошло? — поинтересовался я.
— Если муж уезжает чистым и возвращается грязный как свинья — это должно означать что-то серьёзное. Я не замечала за тобой привычки просто так ползать в грязи. Не увиливай от ответа!
— На меня на обратном пути напали чёрные. Три гвардейца погибли, но мы захватили двух убийц, и я надеюсь, что Маркусу удастся выжать из них много полезного. А мы сэкономили много денег, которые теперь не нужно никому платить.
Всё было точно так, как я говорил королю. Вначале пришлось подробно рассказать о нападении, потом были слёзы, упрёки, ласки, и закончилось всё это в постели, где мне пришлось лечить расстроенные по моей вине нервы старым как мир способом. Увлёкшись лечением, мы пропустили ужин, но главный повар к этому привык и оставил для нас холодные закуски. Не была забыта и ларша.
Утром нас посетил Маркус.
— Есть много новостей, — сказал он. — Во-первых, узнали, из какого гнезда прилетели эти пташки. Есть довольно крупное отделение братства в Гортане. Это город на западе, в домене герцогов Ланиш. Кнор Ланиш о них знает, и этот наезд не месть братства в ответ на наши действия, а заказ самого герцога. У них стояла сильная защита от чтения памяти. При попытке её обойти или взломать, чёрные должны были погибнуть от остановки сердца.
— Как вам удалось снять защиту? — заинтересовался я.
— А я не снимал, — ухмыльнулся Маркус. — Позволил им умереть, а потом опять запустил сердце. Защита выполнила свою работу и после смерти исчезла, чем мы и воспользовались. Только не думай, что это легко сделать. Мне пришлось вскрыть им грудную клетку и руками массировать сердце, одновременно воздействуя магией. Я не знаю в Орселе ни одного мага, который на такое способен, и вы об этом не распространяйтесь.
— Королю придётся сказать о герцоге.
— Мы скажем, но нет никаких доказательств.
— Чёрные живы?
— Мы не стали решать их судьбу без тебя, так что пока живут. Я их немного подлечил.
— Это хорошо. Надо отдать их королю. Взамен он разрешает поселить в дворцовых казармах братьев. Только нужно сделать им какую-нибудь отличительную нашивку.
— Подойдёт твой прежний герб, только нужно убрать сломанный меч и оставить гадину.
— Это можно. А что сказали об остальных чёрных?
— Их было только трое. Через два дня после нападения на Лонара одного зарезали в трактирной драке, так что тебе в очередной раз крупно повезло. Если бы их было трое, всё могло сложиться по-другому.
— Когда отправляете людей в Гортан?
— Завтра отправим четыре десятка бойцов и мага. Заодно проверят птиц. Сейчас все изучают сведения по гнезду. Нужно вырезать чёрных и вывезти золото, и при этом не потерять людей. Захват должен быть выполнен очень быстро. Если о нас узнают Ланиши, это будет равноценно провалу, вряд ли тогда кто-нибудь унесёт оттуда ноги. Поэтому всё должно быть тщательно продумано. А чёрных отдадим королю дня через два, это уже не должно ни на что повлиять.
— А что насчёт слуг? Кто-нибудь доносил обо мне чёрным?
— Об этом я хочу поговорить без свидетелей.
— Девочки, — обратился я к внимательно слушавшим наш разговор жёнам, — выйдите ненадолго.
— Очень нам нужны ваши секреты! — фыркнула Алина и удалилась в соседнюю комнату.
Следом за ней, бросив на меня обиженный взгляд, ушла Лана.
— Теперь мне по вашей вине придётся отрабатывать полночи, — сказал я Маркусу. — Надеюсь, что известие того стоит.
— Суди сам. Капитан королевской гвардии является человеком Ланишей. Именно он через одного из своих людей предупредил убийц о твоей поездке.
— Ничего себе! Доказательств, конечно, никаких?
— Нет, они об этом знали, а встречались с гвардейцем по имени Сален, так что не могут быть свидетелями.
— Значит, и к королю рано с этим идти. Ладно, придумаем что-нибудь, чтобы вывести его на чистую воду. Я обратился к королю по поводу стражи магистрата. Он обещал подчинить её мне на три декады.
— Это может оказаться полезным. Если нам откроют архивы следственной службы, сможем очень качественно почистить городское дно. Потом и в городе станет легче работать, и существенно пополним казну ордена, да и стражников можно привлечь к чистке, а потом поделиться добычей. Тридцать дней пройдут, а хорошее отношение с этими ребятами останется. Везунчик ты, Ген, даже неприятности превращаются у тебя в удачу и прибыль.
Глава 34
Прошло восемнадцать дней. Дожди уже давно прекратились, установилась солнечная и ветреная погода, и дороги начали быстро сохнуть. Для меня было даже тепло, хотя местные считали иначе. Каждый день слуга разжигал нам камин в большой гостиной и приносил несколько охапок дров. Подбрасывали их в огонь сами жёны, чтобы в комнатах меньше вертелись слуги. Тяга была неплохая, и дым уходил в каминную трубу, но лёгкий запах сгоревшей древесины чувствовался даже в спальне. Мне это нравилось. Всё чаще крестьяне из окрестных сёл завозили в город свежее мясо, сбережённые овощи и даже дрова. Городской рынок начал оживать, а наше питание стало вкуснее и разнообразнее. Король сдержал слово, и в казармах гвардии прописался отряд ордена из десяти человек. Братья носили одежду из тёмно-зелёной шерсти, украшенную шевронами с изображением готовой к броску кобры. Выезжая со дворца, я брал с собой пятерых из них, и ещё пятеро оставались на случай, если куда-нибудь соберутся жёны. В отличие от гвардейцев, у каждого из братьев при охране наших персон был под рукой снаряжённый к бою арбалет, а под мундирами скрывались нагрудники из тонкой, но прочной стали. Кроме того, по моему совету для каждого из них была изготовлена специальная портупея, позволявшая крепить меч на спине и имеющая крепления для метательных ножей и кинжала. Мечи никто так не носил, но братья быстро оценили пользу новшества. Длинных клинков почти никто не использовал, а пользоваться короткими при таком ношении было удобнее. Я и сам начал использовать этот способ, позволявший при беге не занимать руки ненужной работой, придерживая болтавшийся и норовящий попасть под ноги меч. Увидев своего принца, носящего меч за спиной, многие дворяне из молодых поступили так же.
После гибели гвардейцев я не раз замечал неприязненные взгляды, которыми меня одаривали некоторые из их товарищей, но после того как орден передал королю чёрных и по его указу они были прилюдно обезглавлены на Королевской площади, эта неприязнь исчезла. Король выполнил и второе обещание: мне подчинили городскую стражу. Конечно, я не сидел в магистрате и не управлял её работой, но люди ордена прочно окопались в архивах следственной службы, копируя необходимые документы и делая выписки из других. Поначалу эти новшества были приняты в штыки начальником стражи шевалье Лонаром Эсталем. Пришлось мне серьёзно поговорить с тёзкой нашего магистра и объяснить, что я не собираюсь без нужды вмешиваться в работу его подчинённых. После этого он успокоился.
От ушедшей в Гортан группы пока не поступало известий, но это не очень беспокоило: дорога была дальней и пока плохой. Все запланированные к отправке агенты были уже у соседей и многие отчитались письмами через банкирские дома. Зимой я ломал голову над тем, какой бы ввести шифр, чтобы попавшее в чужие руки донесение не привело к неприятностям, но потом вспомнил старый приём революционеров. Они писали на свободной от обычного, ничего не значащего письма части листа молоком, а потом читали написанное, подержав письмо над огнём. Нагретые нами письма исправно выдавали скрытую фразу, что ничего не обнаружено. Или посланцы богов пока никак себя не проявляли, или наши братья не смогли найти следы их деятельности.
Тренировки с Карой продолжались каждый день. С помощью этой женщины я смог существенно повысить мастерство. Если раньше не получалось выиграть у неё ни одной схватки, то теперь мы сражались на равных. Жёны тоже многому научились, особенно Алина. Мышцы у девушек не сильно увеличились в размерах, но стали намного крепче. Алина фехтовала уже на приличном уровне, хотя до мастера не дотягивала. Она переняла стиль боя Кары, с её быстрыми перемещениями и обилием ложных выпадов и обманных приёмов. Работала очень быстро, что помогало держаться на равных с более сильными противниками. Лана таких успехов не достигла, уступая старшей в силе и скорости, но не в технике владения мечом.
— Ей нужно не забрасывать тренировки и тогда через год-два догонит сестру, — говорила Кара, перенявшая у моих девочек манеру называть их сёстрами, — а Алина уже сейчас имеет вполне приличный уровень и со временем может стать мастером. Только ей это не нужно и вполне достаточно того, что есть.
Ник тоже занимался с нами, успешно осваивая женский стиль боя, который позволял мальчишке какое-то время успешно противостоять взрослым противникам.
По моей просьбе в фехтовальном зале гвардии устроили нечто вроде соревнований. Пять случайно выбранных гвардейцев встретились в тренировочном бою с моей старшей. Игнар узнал об этом и тоже пожелал присутствовать. Из пяти схваток жена выиграла две и долго продержалась против остальных противников. Лана тоже надела куртку и попробовала драться с гвардейцами, но ничего не получилось. Они не могли поднять меч на свою миниатюрную принцессу и только делали вид, что дерутся, поддаваясь изо всех сил. Конечно, она это видела, но была довольна тем, что покрасовалась передо мной и отцом и погоняла по залу гвардейцев. Король тоже остался доволен.
— Вы, герцогиня, настоящий боец, — сказал он Алине. — Здорово вас натренировала моя Кара. А ты, дочь, хоть и слабее, но уже достаточно ловко обращаешься с мечом и в случае чего сможешь немного продержаться, пока придёт помощь. А со временем станешь сильнее.
Сегодня я думал после тренировки ненадолго съездить в орден, чтобы успеть вернуться до обеда, но делать этого не пришлось. Орден приехал ко мне сам в лице уже оправившегося от ранения Лонара. С собой он привёз того мага, который занимался у нас собаками и птицами. По указанию Игнара каждый из моих магистров мог без разрешения провести во дворец двух человек. Все разговоры о делах ордена велись в присутствии моих жён, вот и сейчас они расположились в креслах у горящего камина и внимательно слушали, о чём мы говорим.
— Сегодня прилетели обе птицы, которых выпустили в Гортане, — говорил Лонар, — а это почти три сотни лиг напрямую. На их лапках были листочки бумаги с двумя крестиками, так что можно считать, что наш поход удался, и о гнезде братьев Кашны в Гортане можно забыть. К сожалению, мы ещё не разработали шифр, а молоко для птичьей почты не годится. Один дождь и... Так что пока не знаем подробностей акции.
Когда отправляли людей выжигать гнездо чёрных, договорились, что три креста на записке будут означать, что всё прошло великолепно, два — хорошо, а один — плохо, но всё же не полный провал. Чистая бумажка означала бы гибель группы при невыполнении основной задачи.
— Значит, они уничтожили гнездо и смогли уйти из Гортана, — подытожил я. — Вопрос только в том, насколько велики потери и какую добычу удалось захватить. А насчёт шифра... Есть у меня идея, которая поможет пока без него обойтись. Как ты смотришь на то, чтобы сделать мой родной язык внутренним языком ордена? Братья смогут при необходимости вести свои беседы и в присутствии посторонних.
— Интересная мысль, — сказал Лонар. — Как твоё мнение, Лашар?
— Можно попробовать, — отозвался маг. — Я не вижу в этом ничего сложного.
— Сможете сейчас научиться у меня языку?
— Если вы, мастер, доверяете мне копаться в своей голове...
— Если вы доверяете мне, почему я не должен доверять вам? Да и не подсмотрите вы там ничего интересного. Я говорил по этому поводу с Маркусом. Получить знание языка легко, а целенаправленно смотреть память намного сложнее, и это требует много времени и сил. Он прав?
— Да, выборочное чтение памяти — это сложное дело и не всякому под силу, а получить знание языка и передать его другому может почти любой маг.
— Давайте попробуем. Я готов, приступайте.
Маг несколько минут сидел неподвижно, потом сказал:
— У вас в голове несколько языков. Скажите несколько слов на том, который я должен выбрать.
Я неплохо понимал украинский и белорусский языки и изучал английский, поэтому произнёс для него несколько фраз на русском.
Маг молча кивнул и продолжил работу. Для того чтобы стать русскоязычным, ему потребовалось минут десять.
— Скажите, пожалуйста, медленно какую-нибудь фразу, — попросил он.
— Что вы собираетесь делать со своими птицами? — задал я ему вопрос по-русски, медленно произнося каждое слово.
— Отправим братьев с птицами кораблём по Наде до побережья, — так же медленно на чистом русском ответил он мне. — Там они выпустят птиц и, если всё будет нормально, начнём развозить агентам.
Если честно, у меня на глазах чуть не выступили слёзы — так приятно было слушать родную речь.
— Это нехорошо! — запротестовала младшая. — Мы не поняли, о чём вы говорили!
— Что и требовалось доказать, — довольно сказал Лонар. — Берём на вооружение.
— Уважаемый Лашар, — начала подлизываться Лана, — вы не могли бы прямо сейчас передать мне знания языка моего мужа?
— И мне! — сразу же присоединилась Алина. — Для ордена это может быть полезно.
— Ну если для ордена, тогда конечно! — засмеялся я. — Сможете, Лашар?
— Рад оказать вам услугу, — ответил маг. — Принцесса, герцогиня, примите удобную позу и расслабьтесь. Начнём с той, которая попросила первой.
На каждую из них ушло минут по пятнадцать. Чтобы не терять зря время, мы с Лонаром удалились в малую гостиную поговорить, где сели на кушетку, откуда я предварительно согнал ларшу. Когда Лашар закончил с жёнами, он попросил их немного посидеть, не вставая, а сам тем временем пригласил нас.
— Можете проверить работу, мастер, — сказал он мне.
— Алина у меня примерная жена, — по-русски сказал я, — а Лана — вредина!
— Почему я вдруг вредина? — вскинулась младшая, довольно быстро говоря на русском.
Мне понадобилось намного больше времени, чтобы так овладеть языком.
— Объясню, когда уйдут гости, — засмеялся я.
— Хочешь, подтвержу то, что я примерная жена и умница? — спросила Алина.
— Я ничего не говорил об умнице.
— Надо сделать так, чтобы другие маги не могли считать твой русский. А то поймают кого-нибудь из братьев, и ваш язык сразу перестанет быть секретным. И надо иметь в виду, что его может знать кто-то из посланцев богов.
— Действительно, умница, — согласился я. — Я об этом не подумал. Это можно сделать, Лашар? Я имею в виду не пришельцев, а защиту памяти.
— Я не смогу, а Маркус сделает. Ставится защита, которая при попытке считать какую-то область памяти, стирает всё, что в ней есть. Человек просто забудет этот язык. Работа очень тонкая и требует большого опыта. Если такое попробую сделать я, то вместе с русским вы можете забыть и родной язык. Понятия останутся, но исчезнут соответствующие им звуковые образы слов и их написание. Потом с вами придётся долго возиться.
