Каруйский граф встал, почтительно склонил голову, и Артём поморщился:
— Общение с моими дорогими друзьями плохо сказывается на тебе, Басти. Раньше ты ни за что не позволил бы себе возражать принцу Камии. Впрочем, ты и раньше не жаловал Кристера, но, что поделаешь, придётся вам подружиться!
В голосе Артёма прозвенел металл, и Бастиар не стал спорить. Молча поклонился и сел на ступени рядом с Валентином, который снизу вверх испытывающе рассматривал временного мага. Мысли целителя занимало его состояние: запах безумия почти исчез, и Артём выглядел вполне вменяемым. "И всё равно, даже будучи нормальным, он должен был убить Кристера. Это же не любимый магистр, в конце концов! Похоже, граф ему зачем-то нужен. Но зачем?" Ответа на этот вопрос он не нашел и, глотнув вина, перевёл взгляд на Кристера.
Бывший правитель Крейда стоял, гордо выпрямив спину, и с кривой ухмылкой поглядывал на рассевшихся у подножия трона друзей принца. Он чувствовал себя значительной, влиятельной фигурой, ведь сам принц оценил и признал его силу. А что касается всяких там целителей, воинов и прочих наложниц и графов — на них ему было просто-напросто плевать. Эти людишки, как бы они не пыжились показать свою близость к принцу, были слабее его во сто крат, поскольку ни один из них не решился бросить ему вызов. "Да кто они есть? — размышлял граф. — И что смыслят в камийских делах? Одно слово — иномирцы! А Бастиар, вечно озабоченный своей драгоценной долиной, и вовсе убожество! Непонятно, каким ветром занесло его в свиту принца? Надо бы избавиться от него. А то своей кислой рожей всё веселье испортит!" Услышав мысли Кристера, Артём ухмыльнулся и поманил его к себе:
— Не обращай внимания на неучтивость моих друзей, Крис. Они весьма умные и сообразительные ребята, и вскоре примут тебя как родного, потому что им придётся жить в моей Камии бок о бок с тобой.
В руке Артёма возникла чаша с вином, он протянул её графу и провозгласил:
— Выпьем за процветание моего мира, господа!
— Да пусть живёт он и процветает, — откликнулся Валентин, опустошил чашу и ехидно добавил: — Только лучше без нас. Когда мы отправимся в Лайфгарм, Тёма?
— Да! — вскинул голову Ричард. — Найдём Стасю и Нику, заберём из Бэриса Диму, и по коням!
— Не спеши, друг мой. В Камии у нас множество неотложных дел. Да и когда ещё тебе представится возможность побывать в ускользающем мире. Многие маги стремятся попасть в Камию, да напрасно. Мой мир не любит чужаков. А за свой ненаглядный Инмар не волнуйся. Мадам Розалия позаботится о твоей стране. — Принц тепло улыбнулся Кристеру и сообщил: — Наш Ричи не разбойник с большой дороги, а венценосная особа — король большой и страшно воинственной страны. А Маруся его королева. Замечательная женщина — мечта любого мужчины. Да что я тебе рассказываю. Ты ведь близко знаком с ней!
Принц Камии скабрезно хихикнул, а Ричард побагровел, словно свёкла, и, не помня себя от ярости, стал медленно подниматься со ступеней.
— Сядь! — гаркнул Артём. — Кристер не сделал ничего особенного. В Камии так принято: бесхозная наложница — добыча того, кто первым найдёт её.
— Да как ты смеешь? — Инмарец выхватил меч. — Ты же сам выкинул меня в пустыню и...
— Ну да. А Маруся досталась Кристеру. В конце концов, я обещал, что твоя жена не умрёт. И вот она! Сидит с тобой — живая и здоровая!
Ричард в ужасе смотрел на друга, не веря в то, что слышит. Он беззвучно открывал рот, облизывал губы и нервно глотал слюну.
— И тем не менее, Кристер был не прав, — внезапно сказал Бастиар. — Мария не подходит под определение "бесхозная". Её хозяин известен, и граф должен был поступить как правитель, а не разбойник. То есть сохранить любимую наложницу до появления законного владельца. Теперь господин Ричард вправе требовать возмещения морального ущерба, нанесённого ему. Либо золотом, либо вызвав графа на поединок.
Пять пар глаз в изумлении уставились на каруйского графа, а тот невозмутимо пожал плечами и добавил:
— Это положение есть в своде камийских законов, написанных самим великим Олефиром.
— Ну ты даёшь, Басти! — нахмурился Артём. — Неужели тебе жить надоело? Не лезь, пожалуйста, на рожон, а? Надо было прибить тебя сразу, как только ты мне перечить стал, а я, дурак, трудов Валентина пожалел. Он ведь такое роскошное проклятие с тебя снял. Сутки, наверное, пыхтел. Так, Солнечный Дружок?
— Так, Тёма, — поддакнул землянин. — И ты прав, мне не хотелось бы терять Бастиара. Он, можно сказать, венец моей целительской практики.
— Ладно, пусть твой протеже живёт. Я многим обязан тебе, Валя. Тогда, у Источника, Дима предал меня, бросившись спасать алкоголика-землянина. И Олефир подобрал меня! Вы все меня бросили! Все! И Дима ответит за своё предательство!
Голос принца задрожал, по щекам потекли слёзы, и Валентин с Марусей тревожно переглянулись: едва уловимый запах безумия усилился, сгустился и облаком окутал принца Камии. Вытерев слёзы рукавом чёрного, как непроглядная ночь, плаща, Артём шмыгнул носом и зло заявил:
— Имей в виду, Басти, я терплю твои выходки до поры до времени. — И внезапно сорвался на крик: — Никогда не смей мне возражать, слышишь?!
— Как скажете, Ваше высочество.
Бастиар учтиво поклонился, а принц вскочил.
— Пошли, Кристер, у нас с тобой работы по горло, не то что у этих пьяниц! — выкрикнул он и, схватив графа за руку, исчез вместе с ним.
В коридоре Артём разжал ладонь и хмуро произнёс:
— Ты несколько лет был хозяином Ёсского замка и правил Крейдом, значит, тебе и карты в руки. Разошли весточки членам моей свиты, восполни потери среди рабов и придворных, убери трупы и всё такое. Короче, хочу видеть замок таким, как при моём великом отце. А мне надо идти. Пока!
Принц Камии исчез, а Кристер довольно хмыкнул и отправился в свой рабочий кабинет, решив начать со сбора свиты...
Массивная, обитая железом дверь камеры с грохотом рухнула, и перед измученным узником предстал долгожданный избавитель. Джомхур поднял голову и просветлённо улыбнулся:
— Свершилось! Вы вернулись, принц! Я счастлив, что Вы не забыли своего верного слугу и пришли избавить его от мучений!
Артём подошёл к работорговцу и помог ему подняться:
— Не говори глупостей, Джомхур. Ты помог мне проснуться, а я не забываю тех, кто был добр ко мне.
Маг положил руку на плечо купца, и вместо пожилого, измождённого пытками и голодом человека, в убогой камере появился молодой, полный сил и здоровья мужчина в богатом харшидском наряде. На пальцах переливались и сверкали драгоценные кольца и перстни, а широкий кожаный пояс оттягивали три пухлых, увесистых кошеля.
Пару мгновений Джомхур стоял, как вкопанный, словно боялся, что малейшее движение нарушит чары, и он вновь превратится в узника, а потом несмело шевельнул рукой, ощупал расшитый золотом халат, взглянул на перстень-печатку, с которой скалилась голова волка, и, обливаясь слезами, рухнул на колени:
— О, величайший, я и надеяться не смел, что твоё милосердие также огромно, как и твоя сила! Ты обратил своё драгоценное внимание на ничтожного раба и вознаградил его по-царски!
— Встань, Джомхур. Отныне ты наместник Харшида.
— О, великий принц, твоя милость подобна бескрайней пустыне! — возликовал купец, воздев мокрые от слёз глаза к потолку.
— Хватит! Встань. Ты — мой друг, а друзья принца Камии не должны стоять на коленях, ни перед кем. Запомни это!
Джомхур вскочил и преданно уставился на своего повелителя:
— Вы никогда не пожалеете, о том, что сделали для меня. Клянусь!
— Знаю, — благодушно кивнул Артём.
— Когда я должен выехать в Бэрис, мой принц?
— Не спеши. Ты — мой гость. Отдыхай и наслаждайся. Я лично доставлю тебя в Харшид, когда придёт время...
В трапезном зале, где на ступенях перед рубиновым троном сидели друзья принца Камии, некоторое время после исчезновения Артёма стояла настороженная тишина, а потом Солнечный Друг грустно подытожил:
— Дело гораздо хуже, чем мне представлялось. — Он наполнил чаши вином и вздохнул. — Хотелось бы выпить за что-нибудь светлое и радостное, но ничего такого на ум не приходит. Даже странно. И куда подевалось моё красноречие?
— Пропил, наверное, — досадливо сказал Ричард, сел на ступени и обнял Марусю. — Не могу понять, что с ним происходит. Даже когда он был безумным шутом, то рассуждал более э... трезво и логично. А сейчас намеренно трепал нам нервы. Что с ним такое?
Маруся горько вздохнула:
— Сложно всё это, Ричи. В Артёме, как мне кажется, живут несколько совершенно разных личностей: Смерть, временной маг, принц Камии, Волк и даже светлый мальчик Тёма где-то ютится. И все эти ипостаси то гуляют сами по себе, то дерутся между собой. Иногда одна из них берёт верх над остальными, и Артём начинает вести себя соответственно. Тебя, например, доводил принц Камии.
— А светлого мальчика Тёму, ты видела? — с надеждой спросил Валентин.
— Да. Он плакал, когда палачи графа издевались надо мной.
По телу Ричарда прошла дрожь, Валя уткнулся лицом в чашу с вином, а Бастиар недоумённо покачал головой:
— Не думал, что Артём такое интересное существо. И, похоже, я знал его только как принца Камии. Почему никто не видел других его э... ипостасей. Кто такие Смерть, временной маг, Волк?
— Смерть это ледяные глаза и нестерпимая жажда крови, временной маг — повелитель Времени и Пространства, а в Волка Тёма превращается, когда ему надо отдохнуть ото всех и вся, в том числе и от самого себя, — разъяснил Валентин, потянулся и зевнул: — А не пойти ли нам спать, господа-товарищи? День был тяжелый, и неизвестно, что предстоит завтра.
— В замке останемся или к Эдгару вернёмся? — поинтересовался Ричард, крепко прижимая к себе жену.
— Без разницы. Если Тёма захочет нас видеть — найдёт везде. Впрочем, после его прогулки освободилось множество прекрасных покоев. Можно выбрать комнатёнки по вкусу, и на боковую!
— Не спеши, Солнечный Дружок! — раздался весёлый голос Артёма. — Я привёл вам нового собутыльника. Надеюсь, он понравится вам больше, чем Кристер.
Принц Камии возник около трона вместе с роскошно одетым харшидцем, лицо которого сияло от счастья также ярко, как золотая вышивка на его халате.
— Что ж, посмотрим, кого ты притащил на сей раз, Тёма, — пробормотал Валентин, внимательно разглядывая камийца.
— Прошу любить и жаловать, мой друг, наместник принца Камии в Харшиде — Джомхур!
— Тот самый купец? — вырвалось у Ричарда.
— Да, Ричи, — кивнул временной маг. — Этот человек — герой. Он разбудил принца Камии и вернул его миру, погрязшему в раздорах. Валя, налей вина нашему многострадальному другу.
Землянин сотворил чашу, наполнил её вином и вручил купцу. Артём подождал, пока Джомхур выпьет, и довольно ухмыльнулся:
— Вот и славно! Я отблагодарил всех, кого хотел.
— А Дима? — хмуро спросила Маруся. — Почему ты не идёшь за ним?
— А что Дима? Он жив. Пока... Обещаю, он не умрёт в Бэрисе. Я заберу его, когда придёт время. Ты же знаешь, девочка, я никогда не опаздываю. Наливай, Валентин! Выпьем за моё возвращение!
Все послушно выпили и выжидающе посмотрели на Артёма. Он искромётно улыбнулся, подмигнул Марусе и ехидно-ласково осведомился:
— Хотите знать, что дальше?
— Да! — взорвался Ричард. — Почему ты не нашёл Стасю и Веренику? Камия не тот мир, где женщины могут чувствовать себя в безопасности!
— А наши чувствуют! Хранительница с Ключом на шее может с комфортом устроиться в любом мире. Что она и сделала. Вот и пусть поживёт пока в тишине и покое. А то явится в Ёсс, и от её истерик спрятаться негде будет! Из-за этого я даже мою дорогую Нику не спешу возвращать.
— А её-то почему? — удивился Валентин. — Вот уж с кем, с кем, а с Никой хлопот не будет. Лирийская принцесса просто чудо, и не имей она столь грозного поклонника, как принц Камии, я сам бы в неё влюбился!
— Обойдёшься, Дружок! Ника — моя! Подожду ещё годик-другой и женюсь. И пусть только кто-нибудь посмеет глянуть на неё косо — убью, не взирая на обещания!
— Вот разошёлся. — Валентин наполнил чашу друга и провозгласил: — Пьём за невесту принца Камии!
— Чудесный тост! За мою прекрасную девочку! — Лицо Артёма просияло, и он выпил чашу до дна. — Вереника станет принцессой Камии. Правда, сначала мне нужно объединить мой мир. В общем, я пошёл, а Вы пейте и моего наместника не обижайте.
Принц Камии исчез, и Маруся с затаённой надеждой спросила:
— Он пошёл за Димой?
— Нет, он в Куни, — поморщился Солнечный Друг и обратился к харшидцу: — Садись, Джомхур, в ногах правды нет. Выпьем за знакомство, поболтаем о том о сём...
— С удовольствием, — улыбнулся работорговец, сел на ступени и оглядел друзей принца: — Его высочество не представил вас. С Бастиаром я знаком, а вот вы...
— А мы друзья Тёмы! — перебил его землянин. — Я— Валентин, всемогущий целитель по прозвищу Солнечный Друг. А это, — он указал на правителей Инмара, — Ричард и Мария, король и королева Инмара, легендарные разбойники, известные в твоём мире как "камийская мечта".
— Не слышал, — покачал головой Джомхур.
— Оно и понятно, — ухмыльнулся Бастиар. — Ричард и Мария завоевали славу как раз в то время, когда ты сидел в подземельях Ёсса.
— Да уж, Кристер здорово потрепал меня. Будь я воином, обязательно вызвал бы его на поединок. А так придётся поступить как обычно. Я знаю несколько замечательных мастеров по изготовлению ядов. До сих пор их зелья ни разу не подводили меня...
— Забудь! — с досадой махнул рукой Ричард. — Я достаточно силён, чтобы убить Кристера в поединке, но Тёма взял бывшего правителя Крейда под покровительство, и нам придётся терпеть его.
— Жаль...Но раз принц так решил... — Джомхур вздохнул и протянул чашу Валентину: — Налей мне вина, господин целитель, и, знаешь, я бы и закусить не прочь. В ёсских застенках весьма однообразное и скудное меню.
Валентин хмыкнул, и рядом с возвышение появился сервированный к обеду стол:
— Поедим, друзья мои, а то, и правда, от голода живот сводит!
— Дельная мысль, — заметил Ричард, встал и помог подняться жене. — Поужинаем, а потом всё же спать пойдём. Не вечно же на ступенях сидеть! Думаю, деньки нам предстоят те ещё. Артём собрался мстить Диме, и неизвестно что из этого выйдет. Нужно быть готовыми ко всему.
— Мстить брату? — изумился Джомхур. — Но что он такого сделал? Когда мы ехали в Ёсс, Дмитрий дохнуть на него боялся и заботился о нём, как мог. Иногда я даже побаивался, что этот странный маг сейчас расправит плечи и утопит нас в своей водичке, как котят. Но этого не произошло... — Харшидец внезапно осёкся и ошарашено уставился на Марусю, усевшуюся за стол рядом с Ричардом. — К-как... как это понимать?
— Что? — Инмарец с недоумением посмотрел на Джомхура, а Бастиар хихикнул:
— Ты вроде не первый месяц в Камии, Ричи А местных законов и традиций так и не усвоил — наложницы не сидят за столом с мужчинами!
— Маруся не наложница! Она моя жена!
— Мне-то это уже известно, — улыбнулся каруйский граф, — а вот Джомхур в шоке. Он как истинный камиец воспринимает женщину только в качестве товара. Как бы ты отнёсся к тому, что я привёл из конюшни лошадь и усадил её рядом с собой?
