Если большинство людей от неожиданности замирают неподвижно, то Сакура и тут превзошла их, вместе взятых. Девушка буквально превратилась в камень — моя ладонь ощущала гранитную твердость напрягшихся мышц. Постояв несколько секунд и не получив ответа, я неторопливо обошел ее. Как только моя личность появилась в ее поле зрения, девушка смогла выдавить:
— А-айдо? Чт-то ты... делаешь зд-десь?
— Я всегда слышу, когда ко мне взывают страждущие, — я закатил глаза. — Но мы с тобой давно знакомы, поэтому зови меня просто — Айдо.
Зеленые глаза Сакуры плеснули злостью:
— Ты опять!.. Айдо Узумаки, я... я тебя убью!
— Ну вот, сразу видно, что ты влюблена в Саске — он сегодня тоже грозился меня убить, — вздохнул я и быстро продолжил: — Я все слышал. Не делай глупостей, Сакура!
— Это не твое дело! — буквально выплюнула девчонка.
— Как раз-таки мое. Все, что касается Наруто, в силу определенных известных тебе обстоятельств относится и ко мне тоже. Хотя я от этого и не в восторге... — взгрустнулось, против ожиданий, вполне себе натурально, даже притворяться не пришлось. — Я не хочу, чтобы ты своими руками разрушила отношения с Наруто, которые есть сейчас между вами.
— Чт-то? Почему?
Кажется, у меня получилось ее удивить.
— Все очень просто...
Боже, как я в все это вляпался?.. Как объяснить семнадцатилетней девчонке вещи, понятные любому нормальному парню с момента полового созревания? Простые и понятные слова, которые бы проняли любого идиота, никак не шли на язык. Ну что ж, придется пользоваться тем, что есть...
— Потому что сейчас, когда ты готовишь признание, ты ведешь себя как последняя эгоистка, на которой просто штампы качества негде ставить. Метафора понятна? Здесь на золото пробу ставить не принято — на зуб проверяют, а вот пакетики с лекарствами у нас в госпитале штампуют...
— Я знаю! Почему эгоистка? — требовательно посмотрела на меня Сакура.
— Потому что сейчас ты воображаешь себя героиней, которая кладет свою любовь на алтарь дружбы, которая спасает деревню и самое эффективное ее оружие, избавляя это оружие от ненужных мыслей и лишних привязанностей. А ты знаешь, что именно так вел себя по отношению к Наруто Данзо? Что, школа у бабули Цунаде сказывается, властительницей судеб себя уже считаешь? Пока только одной, но надо же с чего-то начинать?!
— Нет... Все не так...
Кажется, моя искренняя злость ее шокировала. Сакура не отводила от меня широко распахнутых глаз.
— Все именно так и выглядит. Ты думаешь, что Наруто гоняется за Саске ради тебя? Не спорю, в детстве все так и было, но почему ты не считаешь себя обязанной быть внимательной к своему единственному другу?
— О чем ты? — тихо спросила моя собеседница.
— Когда-то для Наруто ты была светом в окошке — единственной девочкой, которая обращала на него внимание. И пусть оно выражалась в тумаках — тумаки эти были только для него. Кстати, заканчивала бы ты с этим садизмом, — чуть отвлекся я. — А то у меня на примете есть один любитель боли — Шика хвастался Таюе, что тот до сих пор живой... Специально для тебя откопаю, если что. А насчет Наруто... Ну вот смотри — за прошедшие годы ты превратилась из серенькой мышки в красивую девушку...
Несмотря на тяжелый разговор, Сакура чуть заметно смутилась. А, кажется, прямо у меня в ухе прозвучал насмешливый фырк Карин: 'Как же, красивая... Швабра она большелобая!' От услышанного я едва не заржал в голос. Интересно, как алоглазая это проделала? Сенсорными способностями? Или?.. Неужели у нее получилось?.. Однако надо было продолжать, и я продолжил:
— Так почему ты думаешь, что Наруто не изменился? За эти годы он успешно выполнил кучу миссий, поверил в себя, учился у Жабьего Отшельника, имя которого известно на весь мир, завел новых друзей... В конце концов, получил признание деревни. Помнишь, как после битвы с Пейном ты подошла, обругала Наруто, а затем обняла его? Это было в тысячу раз благороднее и честнее, чем то признание, которое ты репетируешь сейчас! Он стал сильным, уверенным в себе. Наруто добился исполнения своей детской мечты, а это, поверь, удается далеко не каждому. И сейчас он хочет вернуть Саске потому, что хочет доказать самом близкому человеку, что он не прав, что рядом с близкими людьми своей цели можно достичь гораздо быстрее и проще. Но так получилось, что все самое лучшее, самое дорогое — первые шаги в ремесле шиноби, первые друзья, первые доказательства собственного существования — оказалось связано у него именно с тобой. Ты стала для него воплощением всего хорошего, что было в жизни, напарницей и подругой, которой искренне восхищаются. А сейчас ты пытаешься все это сломать, заглушив продажей своей поддельной любви голос твоей же совести. Сакура... Не становись для Наруто из человека, которым восхищаются в ту, которой не подают руки при встрече. Конечно, братишка — деликатный человек, ничего такого он не скажет, но поверь — потом до конца жизни вы с ним переброситесь едва пятком слов, да и то по делу. Ведь он уже не один. Ты действительно так сильно его ненавидишь, что готова пойти на это?
Да уж, пора закругляться, и так наболтал на сто лет, и все каторжных работ. Интересно, она хоть раз задумывалась над тем, что делает, чем ее поступки оканчиваются для других? Или для таких что техники шиноби, что пятый айфон в наманикюренной лапке, что пятнадцатый век за окном — ничего не меняется? Не хотелось бы верить в такое...
Я уже было подготовился тихо удалиться, но внезапно в голову пришла мысль... Если уж начал этот разговор, то, наверное, стоит довести его до конца?
— Сакура, — развернулся я к девушке, — позволь дать еще один совет.
— К-какой? — жалкий писк, вырвавшийся из горла, перехваченного спазмом, меньше всего напоминал девичий голос. Мне стало ее даже немного жаль.
— Прекрати бегать за Саске. Стоп, — я поднял ладонь, — не спорь. Что бы ты к нему ни чувствовала, в чем бы себя ни убеждала, ты продолжаешь добиваться его внимания. Отпусти. Отпусти его, все равно у вас ничего не выйдет.
— Почему?
Даже ветер, кажется, шелестел громче, чем звучал этот абсолютно ровный и безжизненный женский голос.
— Потому что люди меньше всего склонны прощать другим свои собственные грехи...
Я вздохнул: ко мне самому эти слова относились едва ли не больше, чем к Саске. Но, может быть, если я это осознаю, у меня еще есть шанс?..
— В случае Саске — это страх... Три года назад, когда ты не смогла удержать его в деревне... Что удивляешься? Зная тебя и зная Учиху... так, как я вас знаю, ваше поведение тогда предсказал бы и младенец, а у меня еще глаза и уши есть. Наруто, что о нем ни думай, не раскидывался бы обещаниями просто так, разве что это был единственный способ вытащить тебя из отчаяния... Когда ты не удержала Учиху, ты испугалась пойти с ним, хотя все время говорила ему о любви. Да, у тебя была семья, друзья, жизнь, которую нельзя было взять и бросить. Для тебя была. Но — не для него. Этого страха Саске не простит тебе никогда. Ты для него просто больше не существуешь. И даже если ты швырнешь всю свою жизнь и дальнейшую судьбу на достижение этой цели, даже приложив невозможные физические, моральные, умственные... да даже политические усилия и сможешь выйти за него замуж, то... Одна уступка, другая — все так, как ты привыкла. И в конце концов окажется, что ты воспитываешь чужих детей, Учиха постоянно неделями не ночует дома, а ты прекрасно знаешь, где и с какой именно женщиной он проводит время. Забудь, Сакура, просто забудь. Ты разрушила отношения с Саске собственными руками, и именно поэтому я не хочу, чтобы ты проделала то же самое с Наруто.
Я замолчал. А Сакуре было больно. Сакура была раздавлена. Сакура была втоптана в грязь и дерьмо, над которыми до этого она пролетала, не задевая даже кончиком белоснежного крыла. Ведь, что бы ни происходило, это Саске ушел из деревни, а она честно и искренне страдала, пытаясь его удержать! А теперь оказывается, что она виновата как бы не больше!
Из груди вырвался очередной вздох — и ведь неплохая же девчонка. Добрая, решительная: во время нападения на деревню кучу жизней спасла, не дрогнув, ответственная: без колебаний заменила убитого начальника госпиталя, пока тот не пришел в себя после воскрешения... Видать, техники шиноби и правда ума не добавляют...
Девушка вдруг пошевелилась, подняла на меня взгляд...
— Я ненавижу тебя, Узумаки Айдо!
Ее голос срывался, но признаков обычной девчоночьей истерики не наблюдалось. А ведь люди крайне неохотно признают свою вину. Может произойти замещение и она обвинит во всем меня. А я не Саске, я ведь и ответить могу... Мда, похоже, пора спасать.
В головебыстро промелькнуло несколько вариантов действий, но тут шестое чувство подало сигнал. Похоже Какаши надоело ждать, пока мы наговоримся и он решил выяснить, какого биджу мы тут делаем. Метки Копирующего и Ямато быстро приближались. А так как Наруто останавливать они не станут — Шаринганом мою чакру даже спьяну отличить можно, уж больно необычная, то...
Я легкомысленно отмахнулся:
— Ничего, как-нибудь проживу и без твоей любви. Впрочем, кое-что в благодарность за открытые глаза ты можешь.
— Да? И что же?
Сквозь дикую бурю чувств, которым обычный нормальный мужчина и названий-то не подберет, на поверхность пробилось привычное девчоночье любопытство.
Я выдержал эффектную паузу, краем глаза следя за углом здания. И, когда из-за него показался кончик любопытного рыжего носа, радостно бухнул:
— Сакура-чан, Вишенка... Роди от меня ребенка! Ты такая сильная и упорная, а клан восстанавливать надо, сама понимаешь!
— Сакура-чан? Айдо? А что вы тут де?..
Наруто заговорил одновременно со мной, но, осознав, ЧТО ИМЕННО он слышит, рыжий застыл на полушаге с удивительно глупой физиономией.
Я повернул голову к Сакуре... Что ж, теперь я точно знаю, что буддисты правы: девушка словила шикарное просветление и, видимо, пребывала сейчас где-то между Нирваной и Колесом Сансары на широких просторах Пустоты. Я удовлетворенно кивнул: возможно, впервые в моей шебутной жизни — все прошло по плану!
И, уже отворачиваясь к подходящим джонинам, я вдруг услышал тихое:
— Я тебя ненавижу, Узумаки Айдо!
Произнесшая это Сакура улыбалась... и я улыбнулся ей в ответ.
— Что здесь происходит?
Какаши покосился расчехленным Шаринганом на Наруто в заморозке, убедился, что все в порядке и временно потерял к нему интерес. Да уж, неплохо джонин меня изучил — запомнил, что после общения со мной человеку требуется некоторое время, чтобы вернуть душевное равновесие...
Ямато предпочел не поверить глазам и потрогал Наруто за плечо. Замороженный не отреагировал.
— Какаши-семпай, Ямато-тайчо, хорошо, что вы появились! У меня для вас есть парочка новостей!
— Да, и каких же? — подозрительно спросил Хатаке.
— Только что закончилось заседание Совета Каге...
— Да? А как ты там оказался? — вдруг вклинился в мою речь Ямато.
Я принял максимально самодовольный вид и задрал нос к небесам. Какаши неверяще посмотрел мне в глаза, а потом металлические накладки на его перчатке жалобно скрежетнули по протектору. Я усмехнулся — джонин пытался сделать вид, что закрывает Шаринган, но уж мне-то известно, в чем дело...
— Это долгая история, да и не все можно знать посторонним.
Если предыдущую степень самодовольства я считал максимальной, то ошибся — после этих слов я надулся как индюк. Мда, сам не ожидал, надо бы прикрутить пафос.
— То, что важно для нас — Совет Каге не признал Данзо. По правде сказать, он и сам повел себя как идиот... Ну да биджу с ним, главное — что Совет ждет, когда Годайме Цунаде Сенджу вернется к своим обязанностям. Им есть что обсудить.
Мне показалось, что после этой новости Хатаке Какаши аж стал выше на пару сантиметров — до такой степени давила на него вероятность стать Шестым Хокаге. Нет, ну это же надо — до такой степени бояться ответственности? Впрочем, по его команде все и так видно.
— Ну и вторая новость. На Совет заявился Саске...
При звуке этого имени все вздрогнули, а Наруто наконец вышел из стазиса. А я всерьез обиделся: да что ж такое! Будто Сатану поминаю! Вы еще начните изгаляться как-нибудь наподобие 'Красноглазик-Имени-Которого-Нельзя-Называть'! Да за что ему такой почет?!
— Учиха Саске напал на Совет Каге в полном составе и официально признан международным преступником, — сухо продолжил я. — Далее — человек, называющий себя Мадарой, завоевал полное доверие вышеназванного Учихи и рассказал ему свою версию гибели его клана...
Наруто побледнел.
— ...Поэтому сейчас международный преступник преследует Шимура Данзо , объявленного предателем Деревни, Скрытой в Листве, волей Годайме Хокаге Цунаде Сенджу, с целью его уничтожения. Моя миссия — проконтролировать итог сражения и завершить дело. На этом все, — жестко закончил я и замолчал.
Некоторое время информация переваривалась в головах моих слушателей, а затем Наруто взвился:
— Надо его спасти!
Почему-то у меня даже не возникло желания переспрашивать, кого из двоих рыжий имеет в виду. А джинчуурики не унимался. Он подскочил ко мне:
— Айдо! Ты же знаешь, где Саске сейчас! Ты должен нас отвести! Я обязан с ним поговорить!
— Нет. Начать с того, что я не знаю, где он сейчас. Его союзник поместил Учиху в пространственный карман, а там моя метка почему-то не чувствуется. Но дело даже не в этом...
— Тогда мы сами найдем его! Вы же сможете, Какаши-сенсей?!
— Нет. Никто. Никуда. Не идет!
Я произносил каждое слово, как будто забивал гвоздь в эту глупую соломенноволосую башку. Если уж так до него не дойдет — то я уж и не знаю.
— Наруто. Саске раз за разом предает тебя. Не так давно ты унижался перед шиноби Облака, терпел побои, которые не прошли до сих пор. И ты смог, ты добился — даже Райкаге не стал первым нападать на Саске, пока не напал он! А Саске плюнул на твои жертвы!
— Ты не понимаешь! Его клан... Их уничтожил Данзо...
— Так какой тупой, одноглазый и бесхвостый биджу помешал твоему любимому Саске подстеречь Данзо ПОСЛЕ Совета и не подставлять себя под международные обвинения?! Чтобы Коноха, которую ты любишь больше, чем себя самого, ловила после этого косые взгляды остальных?! — в свою очередь проорал я, не сдержавшись. — Слава Ками, эти ребята сами по уши замазаны, грязного белья под ковром полно...
На последней фразе я успокоился. В самом деле — такая реакция более предсказуема, чем восход солнца, так зачем сердце рвать?
— Поэтому никто никуда не идет. Кто бы кого не убил — преступник предателя или наоборот — Конохе это выгодно. А я... решу проблему с выжившим. Кем бы он ни оказался.
— По какому праву ты решаешь, куда нам идти? — внезапно резко отозвался Какаши.
— Надеюсь, своей Хокаге вы верите? Это ее приказ. Или вы хотите принять решение сами? — ударил я в больную точку.
Но Какаши покачал головой:
— Не верю. Цунаде-сама не могла так просто приговорить Саске.
Я промолчал — он был прав. Учиха — уже моя импровизация, удачно подвернувшийся случай. Но, право слово — кому интересны такие технические мелочи?!
