— Время ничего не меняет. Мое удостоверение личности четко определяет меня, как одного из представителей долгоживущей силезианской расы, а не как человека.
— Резко.
— Вы мне об этом говорите? Я не могу даже жениться, потому что мужчина с генами долголетия, и женщина, лишенная их, не могут завести детей естественным путем, а женщин-силезианок уже не осталось.
— А почему не воспользоваться коррекцией генов?
— Это не дозволено — даже в случае каких-то врожденных заболеваний у ребенка. Фактически, даже генетическое исследование оплодотворенной яйцеклетки считается противозаконным. Поэтому, когда врожденные дефекты проявляются, обычно их уже поздно лечить подобным образом. Это вовсе не значит, что таких людей просто бросают на произвол судьбы. У нас существуют медицинские центры, где любые наследственные заболевания устраняются иными путями. Но в моем случае это, как вы понимаете, бесполезно.
— Ого... — Энтория не мог ему поверить.
— Таким образом, — продолжил Кайт, — я до сих пор холостяк, и, видимо, таковым останусь. Наши гены, скорее всего, умрут вместе с нашим поколением. История силезианцев завершится на мне и немногих других, кто еще остались.
— Весело живете! — Энтория находил все это более чем отталкивающим, — Но это все равно не объясняет, почему вам препятствуют в карьерном росте.
— Забудьте. Вас это не касается.
— Еще как касается, если вы, ребята, намерены править нашей планетой!
— Мы здесь не для того, чтобы править вами. Мы пришли, чтобы помочь вам построить справедливое гражданское общество. Мы ваши друзья.
— А если так, то у друзей не должно быть секретов, — настаивал Энтория.
— Справедливо, — Кайт раздраженно вздохнул, — Видите ли, в Объединенном Человечестве принято считать, что долгоживущая силезианская раса не способна понять истинную сущность демократии. Поэтому я думаю, что мне просто не доверяют.
Подумав над этим, Энтория пришел к выводу, что ему самому следовало бы обо всем догадаться намного раньше. Признание Кайта все объясняло — и отсутствие людей в распоряжении капитана, и то откровенное пренебрежение, с которым к его работе относились его собственные начальники.
"Бедолага! — Энтория не мог запретить себе чувствовать жалость к жертве истинной демократии, даже если этой жертвой был капитан Кайт. Затем ему в голову пришла другая мысль, — Ха! Но я бы не отказался увидеть физиономию Айзана, когда тот узнает, что человек, которому он готов расцеловать задницу, сам является парией для своих соотечественников!"
Он заметил, что ушел бы из полиции, если бы когда-нибудь почувствовал, что его там зажимают. Кайт возразил, что оставаться на службе для него самого важнее, чем для кого-то еще в Объединенном Человечестве. Инспектор хмыкнул и безуспешно попытался остановить себя, прежде чем задал напрашивающийся вопрос:
— И вас самого не возмущает такое отношение?
— Нет. Это справедливо, — ответил капитан немедленно, словно учил наизусть, — Я верю в то, что Объединенное Человечество несет Галактике свободу и прогресс, в отличие от Империи, стремящейся навеки запереть настоящих людей на планетах и закрыть им дорогу в космос.
— Неужели вам есть дело до подобных высоких материй, когда вас не признают даже собственные собратья по оружию?!
— Зато я могу жить в согласии с собственной совестью, — резко возразил Кайт, — Этого для меня достаточно.
Голос силезианца звучал страстно и убежденно, и все же, на мгновение в его глазах промелькнуло нечто такое, что не очень понравилось Энтории. Инспектор сам не мог понять, что это было, но даже та умеренная симпатия, которую он начал было питать к Кайту в ходе этого разговора, снова исчезла.
— Инспектор, это старший детектив Куйа, — прозвучал голос в наушнике Энтории.
— Продолжайте.
— Мы обнаружили двух подозрительных людей в гостинице "Лимзейль". Юноша и девушка подходящего возраста.
— Почему вы говорите мне? Свяжитесь с компьютером и проверьте.
— Дело в том, инспектор, что они уже покинули гостиницу.
— Вы их упустили? — Энтория не пытался скрывать свое недовольство. Он терпеть не мог, когда его подчиненные позволяют себе подобное.
— Нет, — возразил Куйа, — Они уже ушли, когда мы появились в гостинице.
— Что делает их подозрительными?
— Они использовали фальшивые имена.
— Хм... — Энтория все еще не был убежден. Да, они искали юношу и девушку, но одного этого было явно недостаточно. Многие парочки пользовались вымышленными именами, отправляясь в поездки, о которых не хотели ставить в известность своих близких, — Какие имена они назвали?
— Лина и Джинто Сай.
— Необычные. Как они выглядели?
— Служащие сказали, что они казались очень молодыми и вели себя крайне странно.
— А поточнее?
— Очевидно, они практически все это время оставались в гостинице. Служащие заявили, что девушка вообще ни разу не выходила из номера.
— Дайте-ка мне над этим подумать. Двое молодых людей, юноша и девушка, поселились в отеле под фальшивыми именами и проводили много времени, запершись в номере. Действительно — в жизни своей не слышал ни о чем подобном! — усмехнулся Энтория.
— Есть кое-что еще. Служащая сказала, что девушка носила мужскую шляпу, которую никогда не снимала.
Инспектор переглянулся с Кайтом, который внимательно слушал весь разговор. Трое парней, у которых угнали машину, говорили, что на девушке была мужская шляпа.
— Скажи мне, что они рассмотрели ее.
— Да. Тонкое лицо, черные глаза, слабый загар, изящное телосложение. Они говорят, очень красивая.
— "Красивая, как Ав"?
— И, очевидно, ужасная скряга насчет чаевых.
— В самом деле? — теперь старшина привлек интерес Энтории. Это было действительно странно — щедрые чаевые были надежным способом убедить персонал гостиницы поменьше болтать.
— Перешлите мне записи с гостиничных видеокамер, где есть эти двое, — приказал старший инспектор, — Хочу посмотреть, как они выглядели.
Куйа сообщил, что никаких записей не сохранилось — управляющий стер их сразу же, как только подозрительные квартиранты покинули гостиницу. Энтория напомнил, что это было против действующих правил — записи должны храниться не менее года после выписки гостей.
— Для кого вообще писаны эти правила? — проворчал он, но не стал договаривать — Куйа не был виноват в нарушении, — Ну, хорошо, стерли так стерли. А что говорит портье? Если он видел, как эта парочка выходила из гостиницы, вероятно, он мог разглядеть их лучше прочих.
— Тут интересное дело, инспектор, — ответил Куйа, — В это время как раз управляющий и дежурил вместо портье, и он дал нам совершенно иное описание их внешности, чем другие служащие. С его слов, это были мужчина и женщина средних лет, совершенно ничем не примечательные, и он вообще не запомнил, как они выглядели.
— Даже так... — Энтория саркастически хмыкнул, — И правда, очень интересно.
— Управляющий гостиницы под подозрением, — констатировал Кайт, — Он прежде не был замечен в сочувствии к Ав?
Энтория пожал плечами.
— Не исключено. Куйа, узнай для меня имя и гражданский номер этого управляющего.
— Уже сделано.
Полицейский переслал данные в компьютер командной машины. Соединившись с полицейскими архивами, Энтория вывел на экран всю информацию об управляющем, которую смог найти.
— Странно, — сказал он, глядя на дисплей, — Этот человек — член Партии Независимости.
— Что это? — заинтересовался Кайт.
— Это политическое движение, которое, в соответствии с собственным названием, призывает изгнать Наместника и отделиться от Империи.
— Это тайное общество?
— Нет, законная политическая организация. У них имеется собственная штаб-квартира, места в парламенте и все такое прочее.
— Тут существуют подобного рода партии?
— Да. Я думал, вы должны были знать про них — они же ваши первейшие союзники на этой планете!
— Вы хотите сказать, что антиимперские политические движения... законны?
— Да. Они могут участвовать в выборах. У нас никогда не считалось преступлением выступать против верховной имперской власти. Правда, никто из них не мог бы стать Территориальным Представителем, поскольку Наместник не одобрил бы такую кандидатуру.
— Ну, конечно! Это все только напоказ! — воскликнул Кайт, — Они работают с позволения Империи. Это псевдо-сопротивление!
— Вы не одиноки в своих подозрениях. Партия Независимости никогда не выигрывала никаких важных выборов. В конце концов, в партии начался разброд. Нашлись горячие головы, которые были убеждены, что законными способами они никогда ничего не добьются. Они покинули партию и создали собственные радикальные группировки — всего их около сорока. Хм... судя по этому досье, управляющий гостиницы примкнул к Класбульскому Антиимперскому Движению, — Энтория отметил кое-какие данные, — Проклятье. У нас немного информации об этих ребятах. Лет двадцать назад они заявили, что намерены захватить орбитальную башню, но после этого их всех сразу арестовали. С тех пор они предпочитают держаться подальше от неприятностей.
— Чем конкретно занимается эта фракция?
— Практически ничем, — отозвался Энтория.
"Особенно в сравнении с тем, что вы творите" — мысленно добавил он.
— Однажды они подожгли плантации маркиза, а в другой раз пытались пронести бомбу в вербовочный пункт Звездных Сил, ну и время от времени совершают тому подобные глупые "подвиги". Разумеется, поскольку это деяния наказуемые, мы арестовываем тех, кто занимается подобными вещами, — Энтория гордо улыбнулся, — Но вообще-то мы предпочитаем присматривать за радикалами и теми, кто их поддерживает, чтобы предотвращать преступления. Впрочем, насколько я знаю, Империя никогда не пыталась расправиться с Партией Независимости или ее фракциями.
— Это лишено всякого смысла. Имперцы должны были хоть что-то предпринять против оппозиции на одной из собственных планет. Может быть, Ав просто не знают про них?
— Все возможно. Но Партия Независимости — это не подпольное сопротивление. Они любят быть на виду.
— Еще бы, если они даже заложили бомбу в призывной пункт... Неужели это сошло им с рук?
— Конечно, мы сообщили Наместнику, кто стоял за этим инцидентом, но никаких санкций не последовало. Имперцы, как обычно, оставили разбираться с этим нам самим.
— Этого не может быть. Скорее всего, вас просто не поставили в известность об ответных мерах.
— Кто знает? Одно я могу утверждать наверняка — Партия Независимости по-прежнему существует, и ее никто никогда не пытался запретить.
Пока Кайт, растерявшись, искал слова, вмешался раздраженный Куйа.
— Инспектор, нам-то что делать?
— Ах, да, я почти забыл. Ну, займитесь этим управляющим.
— Доставить его в участок?
— Нет, нет. Мы не можем арестовать его всего лишь за нарушение гостиничных правил. Просто попросите его оставаться на месте и оказать нам поддержку. Если он сбежит, пошлите человека, чтобы проследить. Он никому не звонил?
— С тех пор, как мы здесь — нет.
— Хорошо. Пусть так все и остается. Не давайте ему ни с кем связаться, пока я не прибуду. Да, и скажите, что оккупационная армия возместит весь ущерб, который может быть причинен гостинице.
— А это правда? — усомнился Куйа.
— Ха, даже если они не заплатят, по крайней мере, мы не будем в этом виноваты. Мы уже едем.
— Вас понял.
— Конец связи.
Усевшись на переднее сиденье, Энтория обратился к водителю.
— В гостиницу "Лимзейль". И передай всем нашим, чтобы подтягивались туда же.
Двигатель ожил, и машина тронулась с места. Любуясь проносящимися за окном пейзажами, Энтория, наконец, заговорил:
— Хотя ваши начальники приказали вам не арестовывать их, они не распоряжаются местными полицейскими управлениями. Так что, я по-прежнему намерен делать все возможное, чтобы схватить этих угонщиков.
— Хорошо, — Кайт расплылся в улыбке, — Я не получал приказа препятствовать вам в аресте. Так вы думаете, этот управляющий действительно скрывает Ав?
— Все может быть.
— Это все же странно, если он член Партии Независимости.
— Странные вещи порой случаются.
— Но вы не думаете, что вся эта партия — только прикрытие?
— Прикрытие для чего?
— Для подпольной группы, которая помогает гражданам Империи бежать с планеты в таких ситуациях, — предположил Кайт с нарастающим энтузиазмом, — Ав достаточно хитры, чтобы заранее разместить подобные группы на подвластных им мирах, если они предвидели наш освободительный поход.
— Не знал, что вы сторонник теорий заговора, — равнодушно произнес Энтория.
— Ну, а как еще можно объяснить, что член Партии Независимости помогает Ав скрыться?
— Должен вам сказать, что у нас, имперских подданных, довольно-таки извращенное отношение к Ав по меркам вашего Объединенного Человечества. По правде, многим класбульцам до них не больше дела, чем им до нас. Если же оно чуть менее извращенное, такой человек вступает в Партию Независимости, а если совсем не извращенное — то в какую-нибудь группу радикалов. В молодости я занимался расследованием по делу одной такой группировки. Так, представьте себе, арестованные больше всего были возмущены тем, что сами Ав совершенно не обращают внимания на их выходки!
— Это нелепо!
— Звучит как нелепость, вы правы. Но их недовольство можно понять! Наверное, довольно-таки скучно бунтовать против Империи, которой вообще нет дела до того, что происходит на поверхности подвластных ей планет. Увы и ах, Ав, в самом буквальном смысле, превыше их возмущения.
"Возможно, именно радикалам это вторжение сыграло на руку больше всех прочих, — саркастически подумал Энтория, — Бунтовать против оккупантов однозначно увлекательнее, чем против имперцев, живущих в космосе. Хотя и не так безопасно".
— Если Империи нет дела до планет, зачем же она их захватывает?
— Потому что Ав хотят удержать за собой монополию на освоение космоса.
— Тут должно быть нечто большее, — сказал Кайт.
— А что еще тут может быть? — с наигранным интересом в голосе спросил Энтория.
Поглядев на свой терминал, Кайт ответил, что к этому спору они могут вернуться позже. Он только что получил программы, которые позволят считывать данные с чипов памяти имперского производства.
— Могу я взять ваш чип с данными о расследовании? — спросил он.
— Пожалуйста.
— Я отмечу здесь вероятность того, что Партия Независимости — это только прикрытие для некой проимперской вооруженной группировки, и отошлю данные в штаб Военной Полиции, — сказал Кайт с самодовольной улыбкой.
— Такой возможности не существует, — упрямо повторил инспектор.
— Так будет лучше для нас же, — пояснил Кайт.
— Каким образом?
— Военная полиция не разбирается в местных делах. Они занимаются более важными задачами. Если я передам им такую информацию, они будут слишком заняты, проверяя Партию Независимости, чтобы путаться у нас под ногами, когда мы арестуем этих Ав.
Довольная улыбка уже не сползала с бледного лица Кайта. А вот у Энтории настроение снова испортилось.
