Дримм еще немного посмотрел на лагерь орды, попробовал обнаружить с помощью магии летунов (парочку нашел, но те это или не те не понял), затем прогулялся по стене, проинспектировал так сказать — остался доволен и отправился в обратный путь. У Главы ведущего войну клана всегда много дел и мало времени любоваться видами.
*
Город на острове практически не ощущал начавшейся блокады. В конце-концов, а почему он должен был ее ощущать? Да, орда плотно взяла под контроль правый берег реки, а вот по левому — гуляй не хочу, чем в общем-то и занимались многочисленные отряды и отдельные рейды наемных игроков. Орки не могли заблокировать и реку — из гавани острова постоянно выходили лодки, плоты и целые корабли, а в гавань приходили те же самые лодки, плоты и корабли, но уже ломящиеся от добычи, работали таверны и рынки — город жил и процветал, вернее не город, а беспрерывно работавший конвейер по ограблению этих несчастных земель. Но главное, орки не могли перекрыть огромный портал Главы, через который Драконы получали все, что им потребно в любом необходимом количестве, и могли вывозить купленную у наемников добычу без каких-либо транспортных затрат. Дошло до того, что Драконы организовали ротацию в армии заготовок и на сутки отпускали отдельные подразделения домой, подлечиться, поспать в спокойной обстановке, тем, кто обзавелся семьей или хотя бы подружками, навестить родных и любимых.
*
Рядом с порталом в Город Ожившей Бабочки.
День.
Так, куда собрались, мешочники!? — возникшая как из-под земли Василиса коршуном налетела на сотню Ходока. Наглая как танк девица не просто так называла спецназовцев сотни ''мешочниками'' — каждый из них тащил за плечами туго набитый трофейным добром мешок, кто-то килограммов так на 5-10-15, а кто-то и на все 50. Сам Ходок был ближе ко вторым. Ну что тут сказать? Ему повезло в этом походе — было чем порадовать родню.
Следуем в отпуск, получили разрешение Гэлрона-Кредитора, нашего сотника, — выступил вперед Ходок, стараясь не смотреть питомице в глаза.
Да-а-а, — Василиса взяла его за подбородок и заставила посмотреть туда, куда он не хотел.
Всего на секунду Ходок встретил ее взгляд и как всегда, когда такое случалось, почувствовал как у него, опытного воина, бойца спецназа, леденеет кровь и подгибаются колени.
Не врешь, — отпустила его Василиса. Облегченно выдохнувший Ходок вновь вытянулся перед ней по струнке, не решаясь вытереть выступивший на лбу пот пока красноглазая смотрит на него. — Ладно, скидывайте мешки и открывайте — посмотрю чего туда натолкали. —
Делать нечего, пришлось всей сотне снимать тяжелые мешки с плеч, развязывать и принимать неожиданную инспекцию. Мысль о том, что можно не подчиниться приказу, в принципе не могла возникнуть у спецназовцев в головах.
*
Странная, но неоспоримая власть Василисы над заготовками до сих пор вызывала в клане вопросы, на которые не было ответа у игроков, не было ответа у заготовок (их расспрашивали, сканировали с помощью ментальных заклинаний, но так ничего и не выяснили ), не было ответа у Главы (возможно все же был, но Дримм не спешил им делиться), ну а Василиса каждый раз, когда ей задавали этот вопрос, делала круглые глаза, не понимая как может быть иначе (возможно даже не притворялась, хотя...). Как бы то ни было, Василисе беспрекословно подчинялись все заготовки, ВСЕ, и записанные на клан, и записанные на конкретных игроков, от неразумных Баги и слуг для личных нужд за 5-7 золотых до ''Приносящих рассвет'' за 30 тысяч. Мало того, ходили упорные слухи, что власть Василисы над неписями почти так же велика, по крайней мере Белки подчинялись ей точно так же беспрекословно и по некоторым признакам боялись ее куда больше чем игроков. Боялись, но со многими проблемами шли именно к ней, и только отчасти потому что она была питомицей Главы, а по большей части руководствуясь какими-то странными, непонятными, необъяснимыми мотивами...
*
И это все на что вас хватило?! — быстро-выборочно пробежавшись по мешкам Василиса вновь наехала на Ходока и сотню в его лице. — Тряпки, ножи, посуда, специи, железки какие-то — хлам! Ну вы и тормоза! — возмущалась Василиса, шагая взад-вперед перед тянувшимися заготовками, что были на две головы выше нее. — Я понимаю эти, — взмах в сторону купленных перед походом бойцов сотни, — но вы, ты Ходок, — палец Василисы ткнулся в грудь десятнику, потом безошибочно указал на так же тянувших спину опытных спецназовцев за его спиной, — ты, ты, ты, ты и ты — вы же женатые серьезные мужи, а так лажаете?! Особенно ты, Ходок — у тебя жена вот-вот родит, а ты совсем мышей не ловишь, остолоп! —
Что мы сделали не так, госпожа? — Ходок осмелился задать вопрос и посмотрел на распекавшую его Василису, посмотрел почти без страха, было очень тяжело, но ради семьи и любимой он был готов на все.
Где подарки вашим женам? Да даже подружкам? —
Есть подарок, — осмелился возразить Ходок.
Да ну!? — удивилась Василиса. — Ну давай порази меня, чего ты там за подарок почитаешь! —
Ходок достал из мешка штуку бархатной ткани и предъявил ее пред гневные очи.
Э-э-это!? — захохотала Василиса. Потом присмотрелась, провела по ткани рукой и несколько смягчилась: — Неплохо, ты не безнадежен, но все равно не то, не совсем то. —
А что не так? — растерялся Ходок, не понимая где он попал впросак — хорошая же ткань, из нее много чего можно пошить, не только Лилилите, но и всем женщинам в семье?
А то! Вот что любят женщины, вот я что люблю? —
Неожиданный вопрос поставил Ходока в тупик и не одного Ходока — вся внимательно прислушивавшаяся к их разговору сотня морщила лбы, пытаясь ответить на вопрос грозной госпожи и осознать, что грозная госпожа тоже женщина.
Ладно, хватит телиться, а то замычите еще, — прервала их мучения Василиса. — Женщинам, и мне в том числе, нравятся украшения, нравится красоваться в них, нравится надевая их думать о подарившем мужчине, а вам, остолопы, нравится, когда женщина их носит. Когда вы дарите женщине украшения, вы не просто радуете ее и выражаете ей свою любовь, вы лучше любых слов говорите ей, что думали о ней, что помнили о ней, не забывали в разлуке. Поняли, остолопы?!-
Что же нам делать? Я не хочу обидеть свою жену! — растерянно спросил Ходок, подобный же вопрос светился в глазах и остальных бойцов сотни, из тех кого ждали жены или подруги. Лишь новички тупо морщили лоб, стараясь понять, о чем идет речь и что пытается им втолковать красноволосая госпожа, счастливые — они еще не доросли до таких проблем.
Деньги есть? — неожиданно спросила Василиса.
Ходок кивнул и достал из-за пояса несколько монет.
Давай сыпь сюда, — Василиса вытащила из сумки шелковый платок и моментально свернула его в кулек. — Остальные, кто хочет порадовать жен и подружек, так же сыпьте, девственники и те, у кого нет зазноб, могут не беспокоиться. —
Сдали примерно 2/3 сотни — в основном в кулек летела медь, но иногда сверкало серебро и даже пару раз блеснуло золото.
М-да-а, — Василиса взвесила кулек в руке, — не густо. Ладно, сидите здесь и ждите меня, будет кто-то вас гонять или торопить, скажите что я приказала. —
Слушаюсь, госпожа! — вытянулся Ходок, привычно стукнув кулаком по груди.
Ты! — взгляд Василисы как железные кандалы упал на проходившего мимо универсала.
Универсал тут же забыл куда шел и вытянулся перед ней не хуже чем спецназ.
Передашь на кухне, чтобы принесли сюда чего-нибудь попить и зажевать выпитое на сотню бойцов. Бегом! — Универсал сорвался в сторону ближайшего места, где готовили еду. — А вам сидеть и ждать! — Василиса повторила свой приказ спецназу и, позвякивая полным монет кульком, направилась в сторону рынка, туда куда сносили на продажу разное добро наемные игроки. Спецназовцы дисциплинировано расселись на мешки, совсем скоро им принесли пиво, хлеб и шашлыки, принесли на всю сотню, принесли бегом.
Вскоре Василиса активно рылась в куче разнообразной дешевой бижутерии, которую наемники сдавали чуть ли не на вес. Впрочем среди безбонусных, недорогих вещичек попадались и довольно качественные, нужно было только не полениться и отсортировать. Василиса и не ленилась, забравшись в огромную кучу хабара чуть ли не с головой, большинство вещей презрительно отбрасывала, те, что вызывали у нее интерес, откладывала в позаимствованную по пути плетеную корзину. Отложила две вещицы и для себя: гребень в подарок Туллиндэ (искусно вырезанный из кости гребень чудесно должен был смотреться у нее в волосах, а украшавшие его стеклянные бусины по цвету отлично подходили к ее глазам) и деревянную резную погремушку с умело вырезанным изображением играющей в волнах рыбки на боку. Когда наполнила корзину с горкой, покинула расшурованный склад и бухнула корзину на прилавок перед отвечавшим за скупку подобных трофеев игроком клана.
Вот, это все беру! — Василиса вывалила украшения на прилавок, отдельно и более аккуратно положила погремушку и гребень.
Бери, коли деньги есть, — не стал возражать игрок, но все же не удержался и поинтересовался: — Слушай, а чего тебя на дешевку потянуло — вещички даже близко не твой уровень. Отец денег не дает? —
Это не мне! — возмутилась и несколько смутилась Василиса. — Помогаю тут одним остолопам совсем болванами не стать. — И в двух словах объяснила, зачем ей столько дешевых украшений (дешевых-то-дешевых, но красивых не отнять — вкус у Василисы определенно был).
Дело хорошее, — игрок одобрил благородный порыв души, но тут же уточнил: — Извини, но просто так не могу отдать. —
А и не надо — деньги есть, — Василиса развязала платок и высыпала на прилавок горку меди с вкраплениями серебра и парой искорок золота.
Игрок пошерудил горку монет пальцем, глянул на вещички, прикинул кое-что в уме и, отрицательно покачивая головой, произнес, будто извиняясь:
Прости, но мало, сильно мало — ты самые качественные вещички отобрала, тут же и четверть цены не наберется. —
Этого хватит? — ничуть не удивившаяся Василиса звенькнула о прилавок небольшой стопкой монет, да небольшой, но монеты в ней — одно только золото, а не медь и серебро.
Наверное... — неуверенно протянул не сразу сориентировавшийся игрок.
Хватит! — безапелляционно решила Василиса и начала сгребать бижутерию с прилавка обратно в корзину.
Вскоре Василиса приволокла свою добычу к ожидавшей ее сотне, и украшения пошли по рукам, причем Василиса не просто совала первые попавшиеся под руку вещи кому непопадя, а раздавала их с учетом внешности, характера и даже темперамента подружек и жен. Отдельный разговор у нее состоялся с Ходоком:
На, — сунула ему погремушку в руки Василиса, — отдашь своему сыну. —
Так он еще...? — Ходок показал надутый живот и только сделав жест рукой по-настоящему осознал, что сказала ему госпожа. Сын! У него будет сын! Внутри десятника поднималось ликование (он ни на мгновение не усомнился в словах Василисы).
А ты думал, раз он еще в пузе у мамки сидит, так значит ему ничего дарить не надо? — усмехнулась Василиса, вместе с Ходоком наслаждаясь поднимавшейся у него изнутри светлой волной, купаясь и нежась в его чистой и искренней радости. — Так вот я тебя удивлю, но надо — ему будет приятно, Лилилите тоже. —
Так может ему нож или сразу меч подарить, раз парень? — почесал в затылке Ходок и тут же получил щелбан от подпрыгнувшей Василисы.
Какой еще меч, остолоп! Видел самых маленьких в школе Детей Драконов?!
Ходок кивнул, вспоминая.
Так вот, твой, когда родится, будет еще меньше! Какой ему меч?! Меч ты ему обязательно подаришь, но лет в 12 или в 15? — немного поплыла в теме взросления детей Василиса, но затем, мотнув головой, более уверенно закончила: — Пока ему погремушка по руке, дальше видно будет. —
Я понял, — кивнул Ходок, бережно заворачивая подарок в чистую тряпицу.
Уж я надеюсь, — проворчала Василиса.
Спасибо, госпожа, — уже после всего в пояс поклонился ей Ходок, вслед за командиром так же поклонилась и вся сотня, даже не обласканные заботой питомицы новички последовали примеру старших.
Ладно вам, — несколько смутилась Василиса и, чтобы скрыть смущение, перешла на жесткий командирский тон: — Все собрались? Тогда хватайте мешки и пошли, будем пропихивать вас через портал. —
Вообще-то очередь сотни давно прошла, но не беда — Василиса быстро уболтала отвечавшего за регулировку движения игрока, и в плотном транспортном потоке нашелся зазор. Вскоре Ходок обнимал жену, обнимался с остальными родными, передал полный добра мешок тестю, дарил подарки и теще, и жене, и сестрам жены, каждой достался подарок по душе. Уже отходя ко сну Ходок добрым словом помянул красноглазую дочь Главы клана — Лилилита особенно порадовалась не двум кольцам и красивому витому браслету, а деревянной погремушке с изображение рыбы на боку, порадовалась до слез, слез радости, а не печали, причем такими же слезами радости плакала не только Лилилита, но и ее мать...
Глава 15
Уугнанглан-рок, укрепления на переправе.
Вечер 27-го дня похода клана Красного Дракона в степь.
Дримм, Элеммакил.
Дримм вновь сидел на зубце защищавшей переправу стены и, болтая ногами в пустоте, обозревал хорошо видимый с высоты лагерь орды. Хотя нет, не особо он на него и смотрел, скорее просто отдыхал от полного трудов и забот дня. Орки видимо тоже отдыхали, готовились отойти ко сну, готовили на кострах еду. Предсумеречная степь радовала тишиной и спокойствием, а еще обоняемым даже на таком расстоянии вкусным запахом печеного мяса — идиллия, и не скажешь, что вокруг идет война.
Не помешаю? — подошедший Элеммакил дождался разрешающего кивка Главы и пристроился на соседнем зубце, так же как и он выставив ноги с той стороны, разве что обувь снимать не стал.
Фейри не нужно было смотреть на Элеммакила чтобы понять, тот не спроста решил побеспокоить его в этот тихий час — в легко читаемых эмоциях воина царил некоторый переизбыток мыслей и обычно несвойственное ему томление души. Теснившиеся, бурлившие, буквально выплескивавшиеся из разума мысли требовали выхода — в общем Элеммакил хотел поговорить, не просто побазарить от души и разбежаться и не исповедаться, выплеснув на собеседника груз своих раздумий, а серьезно поговорить с тем, кто сможет понять, что родил разум старого советского генерала в молодом эльфийском теле, с тем, кто сможет что-то с этим предпринять, поспорить или даже возразить, и наконец с тем, от кого Элеммакил сможет принять эти возражения. Дримм был не против поговорить, тем более общение с этим собеседником никогда не скатывалось в пустую болтовню, а всегда оборачивалось пользой для того, кто вступал с ним в разговор.
Фейри не торопил эльфа, давая ему возможность бросить первый шар, а просто сидел, закрыв глаза, наслаждался теплым ветром на лице, запахом мяса из степи и покоем натруженных за день ног. Надо заметить Дримм избрал самую верную линию поведения — вскоре Элеммакил собрал-упорядочил мысли в голове и первым нарушил тишину:
Чем дольше я разбираюсь, тем меньше понимаю, как все будет происходить после переноса. И я не про магию, не про наш нечеловеческий вид и прочее принесенное из виртуала говорю — это не более чем фон, обертка. Нет, — тут же поправил себя Элеммакил, — не обертка, но второстепенная вещь. Я же имею ввиду другое: вся история Земли это единый, точный, четко работающий механизм, СИСТЕМА. Убери один винтик и весь механизм развалится на куски. Точно то же произойдет, если вставить в механизм не предусмотренный конструкцией элемент, то есть нас, пришельцев из будущего. Появившись в том мире мы мгновенно нарушим естественный порядок вещей, не какими-то действиями, успешными там или ошибочными, просто одним фактом своего существования. Причем не важно в какую эпоху и местность мы попадем, мы сразу начнем влиять, точнее разрушать стройную и неделимую структуру истории. —
