Свист турбин стихал, соосные винты вращались уже по инерции, окружавшие поляну деревья успокаивались, опуская ветки. В невинном на первый взгляд склоне небольшой горы медленно растворялись широченные ворота...
-"Чисто!" -"Чисто!" — перекликались горе-разведчики.
Выстрелы наших подствольников почти слились в один. Я зажмурилась и тоже потянула спуск. Почти беззвучный взрыв света ударил по глазам даже сквозь крепко сомкнутые веки! "Раз, два, три" — вскакиваю и бегу к вертолёту, высаживая магазин в катающиеся по примятой траве фигуры в чёрных комбинезонах. Кто-то вопит, грохают выстрелы. Не могу разглядеть лиц тех, в кого стреляю, да это и неважно...
-Орёл-пять, что происходит?! Отвечайте первому! — вопит в ухе испуганный баритон.
Из вертолёта выпадает ещё один убитый, Снэб и Гело волокут каких-то женщин, отвратительно визжат дети.
-Семья генерала! — выкрикивает старлей. -Только с ними мы попадём внутрь!
Тыкаю пальцем в его радиостанцию:
-Я нашла! Двадцать девятый канал — база!
Толкая перед собой ослеплённых тёток, выделывающих ногами замысловатые кренделя, подбегаем к открытому проёму ворот. В ярком свете прожекторов металлическая стена.
-Хакт! Твой выводок попадёт внутрь только вместе с нами, или мы будем резать их на куски перед камерой!
-Здесь не хватит места для восьми человек, — быстро откликаются наушники.
-Вы хотите сказать, что те солдаты были обречены?
Несколько секунд напряжённого молчания. Громадная плита наружных ворот медленно опускается под вой электромоторов, закрывая дневной свет.
Гело явно упустил инициативу. Видимо, понимая это лучше меня, Снэб за шиворот оторвала ближайшего ребёнка от материнской юбки.
-Или ты, пидор, сейчас откроешь эти сраные ворота, или твой ублюдок сдохнет!! Считаю до трёх.
Наш аналитик, кажется, из последних сил удерживает бешено вырывавшуюся толстуху. Обе женщины ещё ничего не видят после вспышек гранат, но одна из них — смазливенькая, в ажурном белом костюме и с умопомрачительной разноцветной шевелюрой, абсолютно спокойна, насколько это вообще возможно в подобной ситуации. Другая же — громко вопит, дёргая всеми конечностями сразу. Я обратила внимание, что старлей вместе с брыкающейся матроной незаметно смещается вперёд и влево, лапая правой ручонкой противогазную сумку, и вспомнила его рассказы о смертоносных сюрпризах засекреченного учебного центра.
-Раз! — Снэб поворачивает ребёнка к видеокамере.
-Два! — приставляет ствол пистолета к голове мальчишки. Или это девочка?
Душераздирающий крик мамаши обрывается — она оседает на пол, а Гело судорожно натягивает резиновую маску. Поняв, что ушлый шпион спрятался в мёртвой зоне камеры наблюдения, я последовала за ним, подбежав вплотную к внутренним воротам. Выхватываю противогаз, отчаянно машу им, привлекая внимание подруги.
Пух-х! Пухх-х! — возникают по всем четырём углам, растут белые газовые облака.
-Три!! — рявкает сержант, хладнокровно спуская курок.
Уже через окуляры маски я вижу, как подруга во мгновение ока оказывается рядом — и тоже украшает себя уродливой резиновой штуковиной. Хлопаю Снэб по окутанному белым дымом плечу: она права, генералу было необходимо продемонстрировать серьёзность наших намерений.
Туман вскоре рассеивается, оставив на бетоне четыре распростёртых тела. Одно из них, самое маленькое — практически без головы.
Парень вдруг тянет нас вниз, жестами показывая: "ложитесь". Положив винтовки, плюхаемся на пол. И вовремя. Под потолком тамбура жужжит моторчик, по-видимому, поворачивающий видеокамеру. Я застываю. Неспешно ползут секунды.
С той стороны бронеплиты доносится негромкий стук — и кто-то больно тычет кулаком в бок! Вскочив, готовлюсь встретить гостя. Или гостей?
Мы собрались внизу, присев на корточки возле самых ворот. Скрипнуло. Металлическая стена вздрагивает, еле заметно сдвигается вправо. Когда створка толщиною в метр отодвигается настолько, что образовывается щель, в неё уже смотрят три наши ствола.
Тах-тах-тах-тах!!!
Он успевает выстрелить только раз, и то — уже падая навзничь с отчаянным воплем. Пуля нашего противника бьёт в потолок и с воем рикошетит куда-то.
Сдираю с него противогаз — лысеющий шатен, на вид лет сорока. Что-то больно молод для генерала...
-Это не Зостер! — подтверждает Гело, оттаскивая раненого от задвигающейся обратно створки.
Подхватив винтовки, одновременно направляем стволы в обе стороны коридора.
Никого.
Под потолком тускло светят жёлтые лампы.
-Где прячется генерал? Сколько ещё с ним людей? — рычит старлей, прижимая широкое лезвие ножа к горлу своего коллеги.
-Хрен тебе... — ненавидящий стон в ответ.
Обе зелёные штанины лежащего быстро темнеют от крови. Бросив на Гело косой острый взгляд, Снэб делает широкий шаг в сторону. Тяжёлый ботинок сержанта с поразительной точностью накрывает промежность несговорчивого шатена и тот немедленно реагирует, яростно матерясь и отчаянно извиваясь.
-Где? Сколько? — лаконично осведомляется подруга, варьируя степень давления на гениталии пленного.
-В центре, с-сука!!! — дёргается он. -Больше никого нет!
Снэб переносит немалый вес своего тела на правую ногу:
-Ааа!!! — глаза лежащего закатываются, с громким стуком он бьётся затылком об пол и обмякает.
-Терпеть не могу это грязное слово, — зло ухмыляется подруга в ответ на недоуменный взгляд старлея.
На всякий случай полоснув лежащего по горлу от уха до уха, парень подбегает к силовому щитку. Пробуждаются мощные моторы, и газ начинает улетучиваться из тамбура через поднимающуюся наружную плиту.
-Сцепите их наручниками, — Гело кивает на несколько пар "браслетов", украшающих пояс парня с раздавленными яйцами. -Мне надо срочно кое-что сделать...
Топая, будто слон, разведчик скрывается в левом коридоре.
Прежде чем открывать дверь в тамбур, на всякий случай мы снова нацепили противогазы. Газ хоть и усыпляющий, но именно сейчас как-то не с руки почивать в объятиях Морфея. Я подтащила второго ребёнка к мамаше, цепляя его ногу к запястью толстухи. С другой стороны Снэб приволокла разноцветную леди, приковала её изящную лодыжку к правой грабке ужасной бабищи.
Только закончили возиться с бесчувственными телами и повернулись, чтобы выйти в коридор, как лампы под потолком и фонари в тамбуре разом погасли. Оказавшись в полной темноте, мы инстинктивно схватились друг за друга. Я попыталась что-то сказать, но в противогазе это оказалось невозможно.
Слушая мерное щёлканье клапанов и шум воздуха в масках, наощупь нашли коридор, и только теперь заметили слабое свечение, проникавшее в тамбур через открытые наружные ворота.
На нашей волне раздался голос Гело:
-Я отключил питание.
Спустя несколько минут молодец предупредил о своём приближении. В дальнем конце коридора возникло смутное мерцание, постепенно превратившееся в луч мощного фонаря.
-Ты оставил его без присмотра? — удивилась Снэб.
-Не совсем. Заклинил штурвал замка ломом — теперь Хакт как в мышеловке.
Парень протянул две длинные штуковины со странными креплениями, и сержант одним движением присобачила фонарь на ствольную коробку С-47. Потом помогла справиться с креплением мне.
Гело вернулся в тамбур, опасливо нюхая воздух. Воспользовавшись стремянкой, поднялся в углу к потолку, откуда-то извлёк небольшой пузатый газовый баллон.
-Наш друг вполне способен разнести на куски оборудование центра... Надо спешить!
В такт торопливым шагам лучи заплясали по стенам, казавшимся особенно мрачными во тьме. По пути старлей достал из какого-то шкафа квадратный футляр размером с автомобильный аккумулятор. Подбежав к одной из дверей, наш проводник раздвинул в стороны тонкие металлические створки, за которыми оказалась прорва всякого оборудования. Сорвав резиновый шланг с ящика, напомнившего мне воздушный кондиционер, присоединил его к газовому баллону через переносной компрессор, подвёл к маленькой машинке питание и открыл кран. Раздалось негромкое шипение.
Спустя минуту за дверью с заклиненным толстым стальным прутом запором послышались шорохи, скребущие звуки. Штурвал замка подёргался туда-сюда, но в конце концов обессиленно замер.
-Пять минут хватит? — глянула на циферблат Снэб.
-Думаю, вполне.
Лейтенант опустился на корточки, съехав спиной по металлической стенке.
Рядом виднелась крутая железная лестница, как будто на корабле. Посветив вверх, мне удалось увидеть скрывавшиеся в вертикальной шахте решётчатые ступени. Только теперь я ощутила запах пота, и показалось, что исходит он от единственного среди нас мужчины.
-А откуда на базе берётся вода? — поинтересовалась подруга.
-Здесь протекает река, стоят фильтры очистки... Кстати, свет тоже оттуда — турбины стоят на искусственном водопаде.
-Ага, то есть, если река иссякнет, всем можно вешаться, — она оглядела полутёмный коридор, как будто в поисках крюка, подходящего для такого веса.
-Нравится мне твой спецназовский оптимизм, — кисло скривился шпион, расстёгивая воротничок рубашки. -Кстати, а чего это тебя оттуда попёрли?
Мне показалось, что вонь стала ощутимо сильнее.
Почему-то захотелось прижаться к Снэб. Прямо сейчас, с вызовом, на глазах у Гело. Конечно, я этого не сделала...
-Ну, время действовать, — игнорируя бестактный вопрос, объявила подруга.
С кряхтением поднявшись, Гело завинтил баллон и отсоединил шланг, вернув его на прежнее место. Лязгнул огромный рубильник, и коридоры залил свет, показавшийся невыносимо ярким. Переключив что-то на корпусе белого аппарата, который тут же приглушенно загудел, лейтенант снова заметил время. Снэб внимательно следила за манипуляциями парня через его плечо. Мы приготовились к аудиенции у генерала.
Осторожно достав лом, лейтенант поглядел на часы. Я вскинула винтовку, увенчанную бесполезным теперь фонарём. Оружие выглядело, словно какой-то фантастический лучемёт из фильма о космических приключениях людей будущего.
А есть ли теперь оно у человечества, будущее?
На свежевыкрашенной серой двери белела несуразно длинная надпись: "Дежурный помощник начальника учебного центра", ещё какой-то треугольник и несколько непонятных цифр.
Взявшись за штурвал, парень с усилием провернул его несколько раз, отодвинул вправо два больших рычага — сверху и снизу. С чавкающим звуком открылась массивная бронированная дверь, лениво провернулась на маслянисто блеснувших петлях.
Небольшой коридорчик с низким, даже для меня, потолком. У самого входа ничком лежит человек в парадной генеральской форме.
Снэб хмыкнула, закатив к потолку глаза. Гело опрокинул на спину китель — квадратная щекастая морда, струйка слюны изо рта. Мужик более чем зрелый, этот уже больше походит на роль супруга толстомясой фурии. Заломив ему руки за спину, сержант ловко щёлкает наручниками и принимается выворачивать карманы.
В этом овальном помещении куда более яркие лампы. Перед подковообразным пультом три кресла разной величины — среднее с самой высокой спинкой. Вдоль противоположной стены десятка два одинаковых экранов. После возобновления подачи энергии на них мельтешат какие-то бессмысленные для меня цифры. В то же время экран на самом пульте, перед высоким креслом, светится одним-единственным красным словом "пароль", заканчивающимся мерцающим в прямоугольничке вопросительным знаком.
Отобранной у генерала пластиковой карточкой Гело провёл в считывающем устройстве, щёлкнул электромагнит. Откинув крышку с клавиатуры, настучал что-то непрерывно-длинное. В ответ раздался короткий противный писк, центральный экран показал: "Ошибка. Повторите ввод пароля".
-Живо тащите ребёнка! — вскинулся старлей, и Снэб мгновенно скрылась в коридоре.
Вдвоём подволокли безжизненную тушу генерала, с трудом вздёрнули её с ковра и водрузили в крайнее кресло. Теперь остальные мониторы, все до единого, тоже тревожно багровели вопрошающей надписью "пароль".
Подруга вскоре втолкнула в комнату полубесчувственного подростка. Похоже, ему на пару лет больше, чем нашей Сианке. Голова мальчика болталась из стороны в сторону, глаза были открыты, но всё ещё бессмысленны.
Гело не успел сказать ни единого слова, как сержант сунула генеральскому сынку нож за воротник рубашки, и располосовала на нём одежду до самых ягодиц. Аналитик лишь сокрушённо покачал головой. Как будто не собирался делать то же самое...
Сдёрнув с пискнувшего мальчонки лохмотья, брюнетка оскалилась, и одним пинком поставила его на колени, а охваченное "браслетом" левое запястье приковала к подлокотнику генеральского кресла.
-Как остальные? — лаконично поинтересовался экс-шпион.
-Да так же, как этот. Стонут, пердят, пускают слюни. Где у вас стимулятор? — она недовольно сощурилась. -Или мы собираемся ждать, пока они очухаются, до будущего года?
Что-то проворчав, аналитик склонился над выдвижным ящиком одного из столов, вслепую шаря внутри.
Вскоре мордастый дядя уже жевал губами и негромко мычал, его покрытый испариной лоб хмурился, складываясь в привычно недовольную гримасу.
Подруга с хрустом вонзила иглу в плечо лежащего на полу подростка, мальчик громко застонал.
Отец семейства вздрогнул, он явно хотел подняться, но браслеты не позволили подобного самовольства.
Гело шагнул к своему бывшему начальнику:
-Шевелиться не нужно, вполне достаточно всего лишь назвать вслух новый компьютерный пароль.
Веки генерала приподнялись, демонстрируя покрасневшие белки.
-Пар-роль, гнида!! Или я начну резать твоего щенка на части!!!
От рёва Снэб военачальник вздрогнул, широко распахнув глаза.
-С-смотри!! — она рванула кричащего мальчика за волосы. Раз, другой, третий хлестнула его по щекам. Голова безвольно моталась из стороны в сторону, сбежали по пухлым губам две большие алые капли.
Генерал выпучил бельма. Сержант ещё раз дёрнула за волосы вопящего в ужасе нагого подростка, выдрав из ухоженной шевелюры порядочный клок. Прикованная рука парнишки натянулась, отцу было хорошо видно, как стальной браслет врезался в тощее запястье, безжалостно сдирая кожу.
-А может, ты больше всего на свете ненавидишь собственных детей? Признайся!
Ответом была виртуозная матерщина — в этом деле папаша, несомненно, дока...
Мне на мгновение даже стало нехорошо, подумалось: "Что же это делаем?" Но спустя секунду я встряхнулась, придя в себя. Или мы, или они, третьего не дано. Это понимал любой, наверное, даже вот этот ребёнок.
Толстое лезвие боевого ножа опустилось на прижатый к подлокотнику мизинец. Мальчишка тонко, длинно закричал — и лишился чувств. Из крохотного обрубка струйкой брызнула кровь, угодив прямо на одутловатую щёку отца.
Хакт смолчал, лишь передёрнулся. Алые капли медленно сползали по его шершавой даже с виду, небритой коже.
-Итак, вам оказалось недостаточно бессмысленной смерти дочери, — задумчиво подытожила Снэб, окровавленным лезвием рисуя в воздухе замысловатые вензеля.
Ей пришла блажь пофилософствовать.
-Вы безразлично наблюдаете за тем, как укорачивают пальцы вашему сыну, — приблизившись вплотную, сержант тщательно вытерла нож о парадный мундир. -Зачем же тогда все эти хлопоты, к чему? К чему напряжённые нервы, мчащиеся вертолеты, гибнущие неизвестно за что верные вам люди?... Вы не могли бы удовлетворить всё-таки любопытство скромного сержанта, господин генерал?
