— Но ведь нас тоже не особенно много. А в новую крепость нужно посадить достаточный гарнизон, хотя бы два десятка человек. И нужен толковый начальник, такой, кому можно смело довериться. Кто и клювом щелкать не станет, и заигрывать с турками не начнет, и отделиться не захочет. Вот вы, Станислав Наумович, не хотели бы в начальники крепости пойти?
— Нет.
Это "нет" прозвучало настолько жестко, что Михайленко поспешил объясниться:
— Во-первых, я не хочу быть верхним начальником. Я вам об этом уже как-то говорил, это слишком суетная должность. Я предпочту вести с вами умные беседы, сидя у камина за чаем или чем-нибудь покрепче. Вот как сегодня, например. Кроме того, есть у меня, все же, серьезные намерения в отношении известной вам девицы, а вот ее на вершину власти, пусть даже и в качестве жены начальника, пускать никак нельзя. Она будет пытаться влиять, в первую очередь, на структуру заказов, чтобы получить достаточное количество статусных в ее понимании вещей в личное пользование. А если не выйдет, это просто-напросто может порушить все наши личные отношения. Так что, нет. Я не пойду. Могу подумать, предложить вам несколько вариантов, но меня в этом списке не будет. Да и вообще, состав "группы захвата" стоит обсудить в более широком кругу.
— Но сперва нужно найти будущего начальника и получить от него согласие на участие в этой авантюре.
— Да, вы правы. Есть у меня на этот счет еще одна мысль, но тут нужен личный, приватный разговор. Придется мне еще на денек отлучиться, и съездить в Озерный. Заодно и новогодние подарки отвезу.
— Надеюсь, вы не деда Уржумова хотите сманить?
— Нет, что вы. Уржумов в Озерном на своем месте. Ему там и комфортно, и среда привычная, и народу не слишком много. Да и он прекрасно понимает свою зависимость от нас. Я о Корневе думал. Ильяс, даром, что татарин, мужик башковитый, этакий хитрован, и при этом абсолютно честный. Правда, он себе уже тут женщину нашел, я о ней, практически, ничего не знаю. Но могу быть уверен — ни одной бабе он себя под каблук загнать не позволит. Единственная проблема — он решил осесть в Озерном. Я попытаюсь его уговорить. Его и лейтенанта. Все же во второй крепости армия тоже нужна.
— А, может, сержантов разлучить? Один — в одной крепости, другой — в соседней.
— Нет, не стоит. Они — слаженная боевая группа. В случае чего, эта парочка может за всех наших новобранцев сработать. А в Озерном молодежи почти что нет, учить воевать там особо некого, да и от предполагаемого театра военных действий этот поселок дальше всего.
— Что ж, в таком случае — удачи вам.
Безопасник поднялся и, простившись, ушел к себе, а Андрей выдохнул с облегчением. Пусть проверка была и несколько наивная, но Михайленко ее выдержал.
К немалому удивлению Бородулина, Корнев согласился на переезд очень легко.
— Засиделся, — объяснил он Андрею. — Все-таки однообразная, монотонная жизнь — это не для меня. Тут, в Озерном, всего делов — печь растопить, да снег раскидать. Ну, на охоту сбегаю пару раз в неделю, да и то, не для удовольствия, а по необходимости. Ну раз в неделю схожу проверить закладки для новых попаданцев, правда, все без толку — как похолодало, так их ни одного не появлялось. Так, прогуляюсь, разомнусь, на обратном пути зайца какого добуду, или еще какую-нибудь мелочь. Волков в округе уже отвадили, приучили человека бояться. Скучно стало, Андрей. Так что я готов. А через недельку, как там гнездышко оборудую, так и супружницу свою подтяну.
Гораздо сложнее вышло с Черемисиным. Он упирался до последнего, но и на него нашлась управа. Андрей тишком переговорил с его молодой женой, посулил ей толику от Смотрященских щедрот. Та и растаяла, размякла. И за ночь так мужика своего достала, что наутро тот готов был хоть к черту на рога, лишь бы успокоилась баба. Так или иначе, а через две недели после первого разговора с Михайленко в апартаментах у Бородулина собрался большой совет.
Андрей сидел на своем обычном месте, откинувшись на спинку кресла и несколько отстраненно взирал на происходящее. А Корнев, подавшись вперед и оперевшись обеими руками о расстеленную на столе карту, вещал:
— Ну что, господа-товарищи, все детали уже обговорены, состав экспедиции утвержден, экипировка подготовлена. Давайте еще раз пробежимся по плану в целом, проверим, не упущено ли что-нибудь важное.
В комнате, и без того не слишком большой, было тесно. Собрались практически все, от кого так или иначе зависел успех предприятия.
— Значит, так: по данным разведки, дорога заканчивается примерно через три с небольшим сотни километров. Наши Юры постарались, и нашли дорогу от дороги — простите за невольный каламбур — и до самого холма...
Бородулин не слушал — он и без того знал все это наизусть. Никто не знал, чего ему стоило уговорить Юру сходить к чертовой горе еще раз. А вернувшись, старый якут недовольно буркнул:
— Однако, пусть теперь молодой поработает.
Потом встал на лыжи и, не слушая никаких увещеваний, не дожидаясь очередного каравана, отправился в Озерный.
Итогом разведки был не только маршрут к "иблисовой горе", но и приятное известие о том, что расстояние через лес всего лишь около двадцати километров, в отличие от пятидесяти здесь, в первой крепости. И это расстояние вполне можно было пройти на лыжах засветло. Большей проблемой был путь по дороге. Все-таки, три с половиной сотни километров, да по зимнику, да на медленных машинах... Семь часов — запросто. Ладно, водить умеют многие, за рулем людей можно менять. Но, все же, семь часов сидения в кузове той же шишиги — это много. Собственно, две недели заняла не столько разведка, сколько подготовка транспорта. С "газона" все-таки сняли буровой станок, поставили утепленную будку, в будку — печку, так что мороз пассажирам стал не страшен. Сделали сани, чтобы тащить на них запас топлива — все ж таки жрет эта зараза дофига.
Стартовать решили после полуночи. Дорога одна, заблудиться не выйдет. На крышу кабин навесили "люстры", так что дорогу осветить хватит с избытком. И навряд ли турки увидят свет фар — слишком далеко проходит дорога от их поселка. Снега последние дни не было, так что сугробов и заносов тоже можно было не опасаться. Добраться до места высадки должны были к утру. Как раз, чтобы люди перекусили, размялись, подготовились и с первым светом двинулись дальше. Водилы же оставались с парой бойцов ждать результатов операции, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств вывести рейдовую группу обратно.
Конечно, получилось сложно и довольно рисково, но альтернативы не виделось. До лета, до новой навигации, ждать нельзя. Высока вероятность, что турки успеют первыми. В новую крепость нужно сразу посадить минимально необходимый гарнизон, один-два человека не удержатся против даже десятка нападающих. А что потенциальный противник попытается прощупать оборону на прочность — это к бабке не ходи. И без транспорта не обойтись, почти четыреста километров пешком — это и летом чрезмерно, а зимой — и вовсе отдает безумием. По реке, по льду не прорваться. Вот и остается только попытаться вот так, комбинированно, тихонько просочиться с черного хода. Была, конечно, невеликая надежда, что после появления новой крепости Смотрящие и дорогу к ней положат, но всерьез рассматривать этот вариант не стоило. Одно хорошо — со своим собственным каналом поставки ребята не пропадут. Нужно будет лишь в несколько приемов завезти в новую крепость людей. Кого-то, как, например, Папасатыросов, на время, для первоначального обустройства. Кого-то насовсем.
Андрей оторвался от размышлений, когда Корнев уже заканчивал:
— Вот, собственно, и все. У кого есть вопросы и предложения? Хорошо. Тогда ровно через два часа собираемся во дворе, со всем оружием и снаряжением.
Через два часа моторы машин, уже вполне прогретые, работали на холостом ходу. Сани были загружены всем необходимым. Люди стояли перед машинами, выстроившись в шеренгу. "Вот до чего дожил — парады принимаю", — подумалось Бородулину, когда он спустился во двор. Наверное, надо было бы сказать что-нибудь пафосно-патриотическое, но ничего подходящего в голову не приходило. Ну не пускать же, в самом деле, в ход армейские формулировки. Он просто подошел к Корневу, пожал ему руку, приобнял за плечи.
— Осторожней там, Ильяс, береги людей.
— Угу, — откликнулся будущий коллега.
Андрей сделал два шага назад, окинул взглядом стоявших у машин людей.
— Удачи вам, ребята. Просто пойдите и сделайте то, что нужно.
Это было удивительно, но операция прошла как по маслу. Машины не застряли и не сломались, молодой Юра безошибочно вывел группу к нужной точке, Корнев активировал плиту и еще не успело стемнеть, как Бородулин получил известия: одно — по радио от Ильяса, второе — косвенное — от Смотрящих. Терминал запиликал, как обычно — противно и занудно, но в этот раз ему не дали ни оружия, ни каких-нибудь хозяйственных построек. Ему разрешили назначить себе заместителя, дублирующего оператора канала. Вот уж, действительно, дар сатаны. С одной стороны, возможность освободиться от вечной привязки к крепости, с другой — снова поднимался вопрос о доверии. Кто сможет встать на его место хотя бы на время? И не случится ли так, что однажды он уйдет, а обратно его уже не пустят? Впрочем, немедленного ответа не требовалось. Просто появилась возможность, и Андрей принял ее во внимание и отложил решение проблемы на будущее.
Смотрящие даже расщедрились и проложили дорогу к новой крепости. Странное было зрелише: сугробы, заснеженные елки, и вдруг — чистенькая и свеженькая грунтовка. И обе машины, чтобы не ночевать в лесу и не ехать ночью, тут же по-быстрому собрались и без проблем за четверть часа доехали до новой крепости, где и расположились на ночлег.
В обратную дорогу двинулись с утра, по свету. Собственно, от крепости до крепости проблем никаких не возникло, вот только примерно в полутора сотнях километров от новой цитадели появилась еще одна своротка. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить — она идет как раз к центральному турецкому поселению. Бородулин провел по этому поводу экстренное совещание со своим заместителем, и вынес решение: пусть ребята в новой крепости обживаются, канал там работает, так что с голоду не помрут и не замерзнут. А вот перевозки надо бы временно приостановить. На неделю. Дать туркам возможность принять решение. Уж за неделю можно сходить по дороге в оба конца, выяснить, что там находится и определиться, что с этим делать. А пока пусть все идет своим чередом. Уже декабрь, нужно развезти людям новогодние наборы, нужно вывезти от македонцев доктора вместе с пациентом — теперь, на шишиге с будкой, это вполне возможно сделать. А потом можно и двинуться, только предварительно принять все необходимые меры предосторожности.
Неожиданности начались уже на следующий день. То есть на третий день после установки крепости. Не успел "газон" уехать за доктором, как вышел на связь Корнев. К нему с утра пораньше заявилась целая делегация. Оказалось, совсем рядом от новой крепости, всего километрах в пяти, стоит армянский поселок. Местные жители успели сгонять до крепости, рассмотреть поднятый над ней флаг и принять решение. А теперь это решение предстояло принять Бородулину и Корневу. Андрей почесал репку, и скомандовал:
— Ильяс, а давай-ка этих армян, всех троих, к рации. Само собой, под контролем. Да и на стенах дозоры усиль, на всякий случай.
Через несколько минут в динамиках затрещало, прокашлялось и послышался низкий, с легкой хрипотцой и характерным акцентом мужской голос:
— Здравствуйте, Андрей Владимирович. Я Саркис Гариджанян. Наша община послала меня и еще двоих достойных людей к вам с большой просьбой.
Бородулин внутренне усмехнулся, а вслух сказал:
— Я слушаю вас, излагайте.
Саркис Гариджанян еще раз прокашлялся и почти торжественно начал:
— Русские и армяне никогда не воевали между собой, никогда не были врагами.
"Нормальный тезис", — отметил себе Андрей.
— Наши народы всегда жили в дружбе, делились друг с другом радостью, а если случалась беда, всегда приходили на помощь друг другу...
Все было понятно и так: армяне пришли за помощью. С турками они, по понятным причинам, на ножах, и если русские братья (в этом месте Бородулин скривился, хорошо еще, что связь без видеоизображения) убьют всех турок и освободят от злобных монстров армянских детей, то весь армянский поселок в полном составе перейдет под русское покровительство. Вообще говоря, это было бы очень неплохо. Но вот только воевать с турками за армян не хотелось совершенно. В свое время русские воевали с турками за болгар, а потом болгары вместе с Гитлером воевали против русских. Все это, за исключением пассажа о болгарах, Андрей простыми доступными словами и объяснил товарищу Саркису.
— Мы согласны принять вас. Даже, если хотите, можем поселить вас в крепости. Но воевать с турками мы сейчас не будем. Поймите правильно, это политика. У меня не так много солдат, чтобы обеспечить тройной перевес при атаке турецкого поселка, как этого требует военная наука. И это даже если все ваши мужчины, а их уже наверняка меньше десяти, пойдут воевать. И даже если мы победим, то погибнет слишком много людей, и мы станем беззащитны против любого другого врага.
На той стороне на время затихло, потом прозвучало:
— Я услышал вас. Теперь нам нужно вернуться к себе домой, чтобы обсудить ваши слова.
В динамике снова зашуршало, затрещало — видимо, армяне двинулись на выход. А чуть позже снова заговорил Корнев:
— Ну что, Андрей, скажешь?
— Да я, собственно, все сказал, Ильяс. Конечно, эти люди нам нужны. Но не настолько, чтобы положить, при неблагоприятном варианте, десяток-полтора своих. А если еще и кого из женщин-детей заденем, то вполне можем получить себе на голову тотальную войну. Я дал им выбор, пусть они его сделают. Сами.
— А это не слишком, Андрей?
Бородулин помолчал, поморщился.
— Вообще-то это не стоит обсуждать в эфире, но я тебе скажу. Я тоже это не сразу понял. Мы попали в такое место, где, как в стародавние времена, свое право ты можешь подтвердить только силой. И мы не можем позволить себе слабость, потому что игра идет по высшим ставкам. На кону жизни людей, за которых ты отвечаешь. Это пока все. Приеду к тебе в гости, поболтаем за рюмкой чая. Отбой.
>color=blue> 6
В делах и заботах неделя пробежала незаметно. Корнев под чутким руководством опытного крепостевладельца успешно налаживал нормальный быт в отдельно взятой каменной халабуде. На перекрестке дорог у столицы анклава срубили временный пост. Поставили в нем буржуйку, оборудовали связь и нарядили туда людей. Дежурили по двое, менялись через день. Корнев за недостатком людей такого делать не стал. Пока. На стенах дежурить — и то народу в обрез, а ведь им еще и хозяйство вести, и крепость окультуривать. Да и спать время от времени тоже надо.
Шишига сгоняла к македонцам и привезла оттуда врача вместе с пациентом, а попутно — по паре человек на обучение в качестве фельдшеров. Спасенный мужик явно шел на поправку. Болгарин, можно сказать, выдернул везунчика с того света. Плохо было одно: он не знал ни болгарского, ни греческого, ни русского, ни даже европейских языков латинской группы. В свою очередь, его язык никто понять не смог. Одно можно было сказать с уверенностью — он не турецкий. Одним словом — ходячая... нет, пока еще лежачая тайна. Мужик потихоньку осваивал русский, выучил два десятка основных слов, но до связной беседы было еще далеко. Примерно, как до новой крепости пешком. Некоторые даже сомневались, действительно ли этот товарищ является таким уж ценным. Бородулин имел беседу с Юрами на эту тему — почему из двух поцапавшихся бусурман они выбрали именно этого. Старый, как обычно, буркнул что-то и ушел курить, а молодой попытался пересказать слова наставника.
