Девушка пожала плечами.
— Пара сотен. Это небольшое поселение, мы...
— Пара сотен! Ведьм и колдунов, по которым еретический костер плачет! — вскричал Ольциг, поднимая руки к небу, — Ie Ja, sara fer!
Как же он замучил своими восклицаниями!
— Перестань, — строго сказал я, — я ненавижу приказывать и не буду этого делать. Мы не тащим тебя в лагерь лесных колдунов силками, выбирай сам, до какого момента ты с нами пойдешь. Если для тебя путешествие даже в "лагерь еретиков", как ты говоришь, настолько... — я помедлил, подбирая нужное слово, — богопротивно, в Орссе тебе тем более делать нечего. Оставайся здесь, если хочешь. Или возвращайся назад, это твой выбор.
Dassa опешил и посмотрел на меня по-юношески беззащитно. Мы оба знали, что он больше паясничает, чем на самом деле не выносит ересь. Одно то, что он согласился примириться с магией Филисити и даже несколько раз прибегал к ней, говорит само за себя. Просто сейчас его настроение диктовало ему такое поведение, а у меня не было времени на капризы.
— Райдер, — качнув головой, осуждающе окликнул меня Рон, но я упорно изображал непреклонность, и это, в конце концов, заставило монаха одуматься.
— Это абсолютно бесчеловечно, Райдер. Ставить такие условия. Ты дал мне выбор, но на деле его у меня нет, вы ж пропадете без меня в Орссе.
Я прищурился.
— Verno kalariiz an anafesaz samara liivaz de Ja mer pazari.
Больше всех воспроизведенная мною недавняя цитата Ольцига из Священного Писания впечатлила Роанара. Правда, кажется, акцент у меня был совершенно жуткий.
Dassa же отреагировал на мои слова скептически и качнул головой.
— То же мне, "тяготы и лишения", — фыркнул он. Я шепотом обратился к Филисити:
— Ничего же не перепутал?
Девушка улыбчиво качнула головой.
— Значит, решено? — я нетерпеливо потер ладони друг о друга, — устраиваем привал сейчас, ищем пищу, а на рассвете отправляемся к твоим учителям.
Последние мои слова были адресованы только Филисити. Она кивнула, бросив опасливый взгляд на Ольцига.
Я улыбнулся. Думаю, переживать на его счет не стоит. Dassa иногда ведет себя резко и глупо, но на деле с интересом готов впитывать новые знания и впечатления. Он пытается казаться человеком старых устоев (возможно, к этому тяготит будущее звание мэтра Ордена), но новаторский дух в нем присутствует. Надеюсь, когда-нибудь Ольциг научится соединять в себе традиции и новаторство, как это делает наместник Норцинны лорд Ларссен Киль.
— Хорошо, — произнесла девушка и принялась быстро набирать сухих для костра. Я легонько тронул ее за плечо.
— Не обращай внимания на его колкости, ладно? — шепнул я.
— Не буду. Может, мне даже удастся смягчить его мнение, — отозвалась она, тут же взглянув на монаха и окликнув: — Ольциг! Помоги с костром?
Dassa отрешенно кивнул и начал укладывать камни, заготавливая место.
— Надеюсь, он не попытается меня на нем сжечь, — нервно хихикнула Филисити.
На мое плечо легла рука Роанара, и я тут же посерьезнел.
— Может, поможешь мне на охоте? — многозначительно предложил арбалетчик. Филисити тут же обернулась и внушительно посмотрела ему в глаза. Рон понял ее немой вопрос и жестом успокоил колдунью, — не беспокойся, никаких глупостей не будет. Мне действительно не помешает его помощь.
Девушка огляделась, даже не стараясь скрыть своей настороженности.
— До темноты осталось недолго. Будьте осторожны.
Я кивнул, уверяя Филисити, что все будет хорошо. Хотя то, что нас с Роном ждет какой-то разговор, было написано на лице арбалетчика, и меня это совершенно не радовало. Впрочем, поводов отказаться я не нашел, поэтому согласно кивнул и последовал за ним вглубь леса.
* * *
Около четверти часа Роанар вел меня все глубже в лес, а я упорно оглядывался назад и старался незаметно оставлять кинжалом зарубки на деревьях, чтобы найти обратную дорогу. В конце концов, мое терпение кончилось и, отмахнувшись от очередной мошки, летевшей мне в лицо, я окликнул арбалетчика:
— Итак, — протянул я, приподнимая низко висящие ветви дерева, мешавшие проходу, — зачем я тебе на самом деле здесь нужен?
Роанар хмыкнул и чуть обернулся ко мне, продолжая идти вперед.
— На самом деле? — усмехнулся он, — все зависит от того, сколько будет добычи. Возможно, мне одному будет ее не унести.
Я криво улыбнулся.
— Скромность — явно не ваш порок, господин барон.
Роанар обернулся ко мне, и я замер, пожалев о своем замечании. Наверное, стоит быть осторожнее с чувствами друга: в конце концов, его настроение и состояние сейчас напоминают пороховую бочку. Я поднял руки вместо белого флага и прикрыл глаза:
— Это была шутка, Рон.
— Не нужно говорить со мной, как с ребенком, — неожиданно спокойно и дружелюбно отозвался он, покачав головой, — если ты думаешь, что я хочу поговорить с тобой о Филисити, то ошибаешься. Я не собираюсь этого делать. И новой дуэли не назначу, — барон невесело усмехнулся.
— Но о чем-то ты все-таки хочешь поговорить, — утвердил я.
Роанар кивнул.
— Хотел кое-о-чем спросить, — таинственно отозвался он, продолжив путь. Мы стали подниматься в горку, которая после своего пика начинала резко уходить вниз к небольшому ручью. Рон сменил тему и пустился в объяснения, — думаю, стоит залечь здесь. Звери часто приходят на водопой. Думаю, ждать долго не потребуется.
Я, вздохнув, проследовал за арбалетчиком. Он, недовольно крякнув оттого, что вновь придется пачкать вещи, улегся на землю на вершине горки, быстро бросив попытки расчистить место. Я невольно усмехнулся, лишний раз подумав о том, что идти в Варский лес в белой сорочке и камзоле — не самая лучшая из его идей. Все-таки, хочет Роанар того, или нет, но барские замашки у него присутствуют.
— Так о чем таком ты хотел спросить, что этого нельзя было сделать при друзьях? — поинтересовался я, ложась на землю в укрытие рядом с ним. Барон снял с крепления арбалет, зарядил его и приготовился ждать добычу с кривой улыбкой на лице.
— Решил, что ты и сам не захочешь этих разговоров на публике, — отозвался он, и тут же посерьезнев, прочистил горло и спросил, — это касается возницы, который помог нам добраться до Вары. Тебя с ним что-нибудь связывает?
Я округлил глаза от удивления. Вот уж такого вопроса я точно не ожидал. Чего угодно, но не этого. Похоже, я произвожу действительно плохое впечатление, если мой друг тоже углядел в нас с Цартеном Анроком родственные души.
Я нервно усмехнулся.
— С чего это меня должно с ним что-то связывать?
Рон вздохнул и посмотрел вниз с горки на текущий ручей. Здесь Вара давала подобие проплешины, деревья росли чуть реже, и закатное солнце золотило примятые животными опавшие листья, кидая блики на журчащую в ручейке воду. Поблизости не было ни одного зверя.
— Несколько раз во время привалов, когда вы втроем с Ольцигом и Филисити отходили, я не спал. Возница... как его?
— Цартен, — хмуро подсказал я. Рон кивнул и безразлично повторил его имя.
— Цартен смотрел вам вслед и говорил: "таким, как мы, никогда не сделаться похожими на них, мы всегда будем между двумя мирами, уж я-то знаю", и замолкал, — арбалетчик помедлил и посмотрел на меня испытующе, как будто эта цитата должна была меня впечатлить. Не заметив должной реакции, барон нахмурился и спросил, — о чем он говорил, Райдер?
Я удивленно склонил голову и честно ответил:
— Понятия не имею. С чего ты вообще взял, что он говорил обо мне?
Роанар фыркнул, как недовольный лакомством кот.
— А о ком же еще? Об Ольциге? Мальчишке из Ордена? Или обо мне? Пассажире с проблемным желудком? Да Цартен кроме тебя вообще никого из нас не замечал.
На мое лицо вновь попросилась усмешка, но я сдержался и покачал головой. Неужто барон Экгард так болезненно перенес отсутствие почтительного внимания со стороны Цартена Анрока?
— Кстати, не так уж и бессмысленно, — пожал плечами я, не соглашаясь со скептицизмом друга, — Ольциг — проводник. И уж он-то действительно всегда находится между двумя мирами. Сам ведь помнишь, как мы видели его на той стороне.
Роанар нахмурился.
— Думаешь, Цартен — тоже проводник?
— Цартен скрытен, — неопределенно качнул головой я, — хмур, одинок и чувствует себя изгоем. На самом деле, он может быть кем угодно. И проводником в том числе.
Арбалетчик недоверчиво прищурился и с недовольным видом отшвырнул ветку, которую нашел у своего правого бока.
— Если бы у него был дар, Орден забрал бы его в ученики.
— Нет, если у него проснулся только дар проводника. Они много лет не рождались, и Орден потерял бдительность. Ольциг попал в "Крест и Меч" только благодаря способностям боевого монаха. Ему повезло, что в нем проснулся не один дар, иначе никто не узнал бы и о нем, — продолжал рассуждать я, хотя понимал, что разговор бесполезен: никакого дара у Цартена нет, а изгоем он себя чувствует только потому, что родился в стране, выходцев из которой нигде не жалуют.
Роанар оценивающе приподнял брови, пробуя на вкус мою состряпанную на скорую руку теорию, и она показалась ему вполне правдоподобной, хотя внутренний голос явно говорил другое. Арбалетчик решил это озвучить:
— И все же у меня сложилось ощущение, что Цартен говорил о тебе.
— Выходит, ощущение тебя обмануло. А если и нет, Рон, я понятия не имею, что он имел в виду. Это был очень странный тип. Угрюмый, мрачный, неразговорчивый, с недобрым взглядом. Что за мысли роились у него в голове, одному дексу известно!
Не знаю, отчего, но я разозлился. Возможно, потому что у меня сложилось схожее ощущение с самого начала. Казалось, Цартен Анрок действительно мог говорить это только обо мне. Нахождение между двумя мирами, непохожесть на других... после всех моих снов и туманного предположения Филисити о некоем зове Тайрьяры эти слова меня совершенно не вдохновляли. А главное, чем больше я буду скрывать это от друзей, тем больше вызову подобных подозрений и вопросов.
Вздохнув, я опустил глаза и решился рассказать ему то, что до этого мог сказать только Филисити.
— Ты все спрашивал, что за кошмар был у меня в Лэс-Кэрр-Грошморе.
Роанар виновато потупился, чувствуя, что снова лезет не в свое дело с расспросами, и попытался ретироваться.
— Райдер, я сейчас не пытался тебя задеть, просто хотел понять... — покачав головой, начал он, но я перебил друга.
— Моим кошмаром был Виктор Фэлл.
На секунду повисло молчание. Казалось, даже Варский лес затаился в ожидании.
Рон взглянул на меня так, будто я только что сообщил, что болен проказой. Казалось, он даже хотел отодвинуться дальше, но убедил себя остаться на месте. Его глаза недоверчиво сощурились.
— Ты говорил, что у твоего кошмара не было лица...
— Но это был он. Мне несколько раз довелось убедиться в этом после. Он почему-то снился мне. Снился Fell de Arda, хотя я не был там и никогда не встречал Виктора Фэлла.
Выражение лица Рона не изменилось, и я, закатив глаза, добавил:
— Сам подумай, где бы я встретил его? Не думаешь же ты, что Дайминио частенько звал его отужинать?
Арбалетчику пришлось с этим согласиться. В конце концов, он знал, что я много лет учился в Дираде, и о моей ситуации с Орденом говорили в высших кругах. Наемник Святой Церкви, единственный в своем роде, чья метка стала пустой формальностью — настоящий скандал. Пожалуй, сейчас то, что я привлекал к себе внимание высшего света, сыграло мне на руку.
— Тогда это еще более странно, Райдер, — серьезно сказал Рон, — ты уверен, что Виктор Фэлл выглядит именно так, как тебе видится? Может быть, ты просто страшишься его, и твое сознание рисует тебе образ врага?
Я пожал плечами. Версия Роанара казалась мне более реалистичной. Не вписывалась в нее, пожалуй, только Литиция. Эту женщину я тоже прежде не видел, но ее смерть почему-то явилась ко мне кошмаром в Лэс-Кэрр-Грошморе. И ладно бы она осталась просто видением! Но ведь ее призрак пришел нам на помощь на той стороне, в царстве Смерти. Может, без достаточного количества весомых доказательств, но я всей кожей чувствовал, что эта женщина существовала. И имела непосредственное отношение к Виктору Фэллу.
— У тебя самого-то какие догадки на этот счет? — спросил арбалетчик, вырывая меня из раздумий.
Я качнул головой, сомневаясь в том, к какой версии склоняться. Однако, вздохнув, решил рассказать Роанару теорию Филисити о зове Тайрьяры. Друг слушал меня, не перебивая, хотя и не воспринимал рассказ серьезно. Я предпочел это проигнорировать. В конце концов, поблагодарить арбалетчика стоило хотя бы за то, что он выслушал меня, и у меня поднялось настроение.
В какой-то момент мы услышали глухой треск веток у ручья, и Рон жестом попросил меня замолчать. Я прикусил язык, не успев рассказать о том, как с моей историей связана ставшая человеком наяда по имени Саари. Возможно, об этом и не стоило упоминать. Со мной происходит достаточно странных вещей, чтобы добавлять к своей репутации еще и общение с темными сущностями.
Мы, затаившись, уставились на ручей. Треск веток усилился, раздался скрипящий звук, и из кустов к ручью выбралось нечто, которое прежде я видел только на картинках в орденских учебниках. Существо было ростом с человека, сплошь покрытое короткой коричневой шерстью. Оно передвигалось полусидя, сильно сгибая длинные задние лапы и опираясь на прямые передние, царапая землю острыми, длинными, как кинжалы, плотными когтями и оставляя глубокие борозды на почве. Нижняя часть морды создания была черной и блестела в золотистых лучах стремительно заходящего солнца. Она сильно выдавалась вперед, открывая взору массивные крепкие челюсти, за счет чего большие глаза казались меньше. На голове торчали два рога, величиной с клинок моего кинжала, острые уши были оттопырены в сторону и шевелились при каждом шорохе листвы и треске веток. При всем этом в создании ощущалась некая... наивность и беззащитность. Понятия не имею, как это могло сочетаться с внешним видом существа, но в тот момент эта деталь была такой же очевидной, как его рога и когти.
Я ошеломленно разглядывал создание.
— Варский рогатый лерс... — одними губами произнес Роанар с горящими глазами, взводя арбалет.
Встретить это животное было большой удачей. Особенно в таком положении, как у нас, когда существо с острыми когтями и сильными челюстями не видит нас и не нападает. Это очень агрессивные звери, и они часто умудряются изменить ход охоты так, что превращают охотников в добычу.
Рогатые лерсы пользовались огромным спросом. Их шерсть использовали, чтобы шить самые хорошие телогрейки, кожа шла на дорогие изделия, вроде моей куртки, из когтей и зубов делали талисманы и обереги, рога и кости шли для изготовления эксклюзивных флейт, тростей, элементов украшения жилища, а мясо этих животных считалось самым редким и лучшим деликатесом во всех Солнечных Землях. Подстрелив такого зверя, можно было хорошо заработать в любом городе Объединенного Королевства, что нам не помешало бы, потому что от краденых из лагеря Рыжего Шина денег почти ничего не осталось.
