Так и не сумев пробиться к самой машине — похоже, последние метры Нива просто переползала через обломки — Борис соскочил с работавшего мотоцикла. Не обращая внимания, на чуть не завалившегося вместе с машиной бойца, он помчался наверх.
— Командир! — позвал Танасийчука замерший внизу боец. — Туда нельзя, мы лезем в самое пекло.
— Что ты там гонишь? Какое пекло? Давай быстро сюда!
— Командир, неужели не видишь? — боец был явно испуган. — Радиация! Мы уже, наверное, дозу схлопотали.
Борис хотел выругаться, но в это время заметил, что впереди метрах в трёхстах, что-то двинулось между серых куч.
— Заткнись, — прошипел он и вгляделся в подозрительное место. Он уже решил, что ему показалось, но вдруг увидел, как над срезом завала показалась голова твари. Он уже не сомневался, кого увидит дальше. И, действительно, вслед за полуволком на гребне отвала показалась женская фигура с оружием за спиной. Зумба! — обрадовался Танасийчук и уже хотел сорваться вслед, но то, что он увидел еще озадачило его.
Полуволк и Ольга перевалили гребень и скрылись, а на валу показался подросток. Следом за ним мужчина и тут Борис округлил глаза — на руках у мужика был ребенок!
— Если будешь ныть, пристрелю! — прорычал Волк. — Ни хрена с тобой не сделается. За мной!
Он перебросил автомат на грудь и, больше не оглядываясь на бойца, начал спускаться. Борис прыгнул на торчавшую внизу бетонную плиту и, спружинив ногами, присел. Это спасло ему жизнь, пули ударили в кучу впереди него. Он мгновенно прыгнул в сторону, потом в другую, и завалился в щель между плитами. Быстро перехватил автомат и осторожно выглянул. Наверху уже никого не было, боец, похоже, не стал дожидаться расплаты, увидев, что не попал, он просто удрал.
— Ну, сука, я до тебя еще доберусь! — прошипел Борис, но возвращаться не стал. Догнать тех, что идут впереди, гораздо важнее, чем наказать предателя. И наплевать на радиацию, почему-то ему казалось, что жесткое излучение, ничего не сделает его организму. Выждав, на всякий случай, еще пару минут, он поднялся и побежал в ту сторону, где видел необычную компанию.
Он двигался гораздо быстрей тех, кого преследовал, поэтому расстояние быстро сокращалось. Как ни торопился Борис, он не забывал об осторожности — это было в его крови, и то, что он теперь был намного сильнее и быстрее любого человека, нисколько не повлияло на его отношение к делу. Даже наоборот, теперь он стал еще рациональней — множество успешных операций говорило само за себя.
Наконец, он сократил расстояние настолько, что мог теперь не терять группу из виду. Борис даже мог сейчас успеть застрелить большинство из членов отряда, но это ему пока было не нужно. Достаточно было того, чтобы они не догадывались о его присутствии. Убить можно в любой момент. Он уже давно забыл, про ту цель, которую ему поставили перед началом этой операции — захватить Зумбу и её груз, и доставить все это на базу. Сейчас главным для него было понять, куда и зачем идет эта компания. Он чувствовал, что для него лично, здесь выгод будет гораздо больше, чем, в том случае если бы он привел всех на базу.
Двигаться стало легче — завалы кончились. С высоты последнего оплавленного железобетонного бархана, он разглядел, что преследуемые идут к идеально круглому озерцу, застывшему посреди огромной площадки. Огромный, не менее километра в диаметре ровный круг оплавленной земли, плавно опускался к стальному зеркалу озерка. Борис сразу понял, что это такое — воронка от ядерного взрыва. 'Наверное, метрах в шестидесяти над землей рвануло, — прикинул он, вспомнив курс о поражающих факторах ЯО, что проходил курсантом на базе. — Вон как все разгладило'.
Танасийчук остановился у края блестевшей после дождя черно-зеленой площадки. Хотя на ней хватало не смытых куч песка, нанесенных сюда ветрами, спрятаться за ними было нельзя, барханчики не превышали двадцати-тридцати сантиметров. Он присел за последней складкой разрушенного бетона и, положив на бровку автомат, решил понаблюдать, что будет дальше. Куда двинутся эти четверо после озера. Он двигается быстрее и в любом случае, даже если пойдут прямо, успеет обежать воронку и не упустит группу. С ребенком они бежать не смогут. Ему даже в голову не пришло, что серо-зеленое ядовитое озеро, это и есть цель маршрута. Борис запаниковал, только когда понял, что Зумба и её спутники не собираются обходить озеро. Они шли прямо к нему. И тогда он принял единственное решение, которое могло остановить их.
* * *
Как только Илья шагнул на ровную блестящую поверхность, он остановился. Через несколько секунд подошла Ольга и тоже застыла. Они во все глаза смотрели на озеро.
— Пришли, — еле слышно шепнула Ольга.
— Пришли?! — я подошел как раз вовремя, чтобы расслышать её шепот. — Вот эта лужа, это то, куда мы шли?!
Моему разочарованию не было предела.
— Что за ерунда? Иван Иваныч, может ты что скажешь? Что-то я не верю, что мы шли купаться.
Я переложил, оттянувшего мне руки Ивана из одной руки в другую, и, с тревогой посмотрел на него. Личико сморщилось и стало совсем бледным. Однако взгляд остался прежним — внимательным и отрешенным. Но на мой вопрос он явно среагировал — хотя и ничего не сказал, но кивнул в поддержку Ольги.
— Ну, ладно, — сдался я. — Пошли.
Чем ближе мы подходили к водоему, тем больше он мне не нравился. Если издалека вода была похожа на ртуть, то ближе стало хорошо видно, что она отливает зеленью. 'Купаться в такой дряни я точно не буду, наверное, сплошная радиация'. Я знал, что за эти годы фон должен был успокоиться и, возможно, тут сейчас не так уж и страшно, но страх перед излучением был заложен где-то на уровне подсознания, и избавиться от него я не мог.
В предчувствии чего-то необычного, мы совсем забыли про осторожность, и наказание за это последовало незамедлительно. Сначала я увидел, как дернулась и начала заваливаться Ольга, и лишь потом услышал звук выстрела.
— Ложись, — заорал я и упал сам, прикрыв телом ребенка. Ромка упал рядом, Ольга уже лежала и только полуволк не выполнил команду, он так и остался стоять, лишь повернулся лицом к развалинам. Я тоже мельком глянул туда — к нам шел мужик в черной форме Самообороны. Автомат он держал у плеча, готовый в любой момент применить его.
— Вот, сука! — выплеснул я эмоции. — Пришли, называется.
Я, держа одной рукой Ивана, пополз к Ольге.
— Что у тебя?
— Нога. Но я в порядке, — шепотом ответила она.
Однако я видел, что она совсем не в порядке. Ольга побледнела и кусала губу, чтобы не стонать. В паре метров от нас, я увидел отлетевшее при падении ружье.
— Иван, посиди у Оли.
Я положил его к Ольгиной груди, и тихо-тихо пополз к помповику. Но все было бесполезно, тот, что шел к нам видел все. Возле меня ударила пуля, и он крикнул:
— Идиот, даже не думай!
Я опять выругался и повернулся к Ольге.
— Ты сможешь идти?
Она непонимающе глянула на меня, но кивнула.
— Смогу. Наверное.
— Тебе надо в озеро? — от этого вопроса зависело все, и я напрягся.
— Да, — вдруг ответил за нее Иван.
— Тогда пробуйте, я задержу его. Ромка поможешь Ольге.
Тот испуганно глянул на меня, но справился и судорожно кивнул. Я начал вставать и закричал:
— Не стреляй! Мы сдаемся!
— Его зовут Борис, — услышал я Ольгин голос.
— Борис, мы сдаемся, — повторил я.
Нападавший был уже ближе и весело ответил:
— А что вам больше остается? Отойди от пушки.
Хотя в его голосе звучал триумф, он ни капли не расслабился — ствол так и глядел на нас. В нем чувствовался что-то звериное. Значит, он и выстрелил в ногу специально — если бы, хотел, убил бы без разговоров.
Я поднялся и шагнул в сторону, закрыв от его взгляда Ольгу и Романа. Потом шепнул в сторону Ильи, в бессильной ярости скалившего страшные зубы.
— Ты заберешь яйцо. Как только я кинусь на него, бери яйцо и беги в озеро.
В это время сзади что-то произошло, ойкнула Ольга, охнул Роман. Шагавший ко мне черноволосый парень остановился и удивленно приоткрыл рот. Ствол автомата опустился вниз. Я не обернулся. Вместо этого я, с места набирая скорость, рванул к врагу.
Что-то серьезное случилось у меня за спиной — краем глаза я уловил, что Илья, стоявший до этого как столб, тоже повернулся, и вдруг упал на колени. Лапы его тянулись к озеру. Я усилием воли заставил себя не смотреть, что там происходит — какая-то высшая сила все-таки давала мне шанс, и я должен его использовать.
Однако я напрасно надеялся, что Борис настолько отвлечется, что подпустит меня к себе. Даже не отрывая глаз от происходившего у меня за спиной, он, одной рукой, вскинул автомат, и я понял, что не успею...
* * *
Я прикрыл глаза, но не остановился — теперь мне терять нечего, все равно, смерть. Все мысли улетели, осталось только ожидание боли, сейчас порвущей мое тело.
— Аааа!
Глаза открылись — и я тоже чуть не заорал, как и черноволосый. То, что происходило, было похоже на бред. Автомат в руках парня начал раскаляться — даже в свете утра, я видел, что ствол покраснел. Он выронил оружие и отпрыгнул, когда в стволе вдруг взорвался патрон. Калашников разворотило.
Однако я так и не остановился. Теперь-то я точно не дам ему убить моих друзей. Наоборот, на последних метрах я прибавил скорость и с ходу атаковал черноволосого.
Он очнулся. Перестал пялиться на разорвавшееся оружие и блокировал мой удар. Похоже, я вывел его из ступора. Мне показалось, что я попал ногой по бревну, настолько крепким оказался его блок. На секунду его лицо оказалось рядом с моим, я резко ударил лбом в его нос. Реакция черноволосого была отличной, вместо носа он подставил мне лоб, и у меня самого полетели искры. На этом преимущество в неожиданности, для меня кончилось, зато противник наконец, отключился от созерцания и взялся за меня по-настоящему. Несмотря на примерно одинаковую со мной комплекцию, он явно превосходил меня и в скорости, и в силе. Первый же его удар, несмотря на то, что я его засек и пытался уклониться, снова разбил мне едва начавшие заживать губы и, похоже, заставил шататься зуб.
Когда-то давным-давно, в сказочные времена, в детстве, когда еще никто не слышал о тварях, я занимался вольной борьбой — это было случайное увлечение, просто в нашем дворе в подвале был борцовский зал — сейчас мое тело вспомнило отработанные навыки, и я прижал его руки к телу в захвате. Он сдаваться не собирался, и мы покатились по мокрому стеклу.
И тут, кувыркаясь в грязи, я рассеянным несфокусированным зрением впервые уловил странный белый свет, исходящий от озера. Разглядеть я ничего не успел, Борис не давал мне отвлечься. Каким-то образом он понял, что у меня сломаны пальцы и воспользовался этим — поймал оба пальца в свою ладонь и заломил их. Боль была адская, я не выдержал и заорал.
Чтобы не потерять сознание, я поймал дергающееся передо мной плечо зубами и до конца сжал челюсти. Это помогло, я не уплыл и продолжал соображать, что делаю. Похоже, это было больно, потому что черноволосый тоже заорал и вырвал руку из моего захвата. Вывернувшись, он тут же врезал мне по лицу, я выплюнул куртку изо рта — на ткани расползалось кровавое пятно. Зуб, понял я.
Я чувствовал, даже не чувствовал, а знал, что не смогу справиться с этим демоном. До меня наконец дошло, что это тот самый измененный, про которого рассказывала Ольга. А судя по тому, что может в ярости натворить она, 'слабая женщина' — я вспомнил про забитых насмерть 'макаках' на вышке — этот мужик способен на гораздо большее.
Но, также я знал и другое — он не сможет пойти за Ольгой и за парнями, пока я жив. То, что я умру, сомнений не вызывало, весь этот поход меня стремились уничтожить и сегодня, похоже, кульминация. Так, что главное было — протянуть этот последний бой как можно больше раундов. Ольга и дети должны жить.
Он выдернул и вторую руку, теперь град ударов посыпался на меня в ритме автоматического молота. Через десяток секунд глаза мне застила пелена от слез и крови, и я не смог больше удерживать врага. Оттолкнув его ногой, я сам откатился в сторону и быстро вытер лицо рукавом — взгляд прояснился. Я только успел заметить, что яркость сияния еще возросла, все вокруг стало белым, словно от гигантской сварки, как свет мне опять перекрыли. Тяжелый ботинок, казалось, по самый каблук, врезался мне под ребра.
Боль и тошнота атаковали меня одновременно. К черту! Хватит жалеть себя, так он быстро меня убьет. Я успел зацепить его раненной левой рукой под колено, и, не обращая внимания на боль, резко дернул ногу к себе. Правой я зажал ботинок, а ногой ударил в коленку второй ноги. Теперь и чернявый завалился. Однако он тут же попытался встать, но я висел на его ноге как присосавшийся клещ и при этом все время старался отползти, увлекая его за собой.
Противник зарычал и перегнувшись опять начал колотить меня по голове и по телу. Однако, я, похоже, перешел какую-то границу в ощущении боли — ударов я не чувствовал. Вместо этого я, стал перебирать руками штанину и медленно, словно гусеница, ползти выше по ноге.
Черноволосый сообразил, что оторвать меня не сможет и изменил тактику, он потянулся к автомату, валявшемуся рядом. Голова у меня не работала, но каким-то образом, наверное, спинным мозгом я чуял, что если он до него доберется, то в мочало измолотит меня этой железякой за несколько ударов.
Я попытался опять оттащить его, но силы были неравны — он сантиметр, за сантиметром подбирался к оружию. В этот момент я понял, что, если сейчас, не предприму что-нибудь решающее, моя жизнь кончилась. Я тоже зарычал и попробовал крутануться через себя, чтобы одним движением отодвинуть его от железки. Это не получилось, но что-то воткнулось мне в бок. Затуманенный мозг вдруг взорвался — я понял, что это. Это мой трофейный нож. Он так и висел у меня на поясе после того, как я забрал его на столе в пыточной.
Если бы я смог его быстро выхватить, у меня появился бы очень весомый аргумент в нашей схватке. Но я не мог не на мгновение отпустить его ногу, он сразу схватит разбитый Калашников и тогда у меня уже совсем не будет ни шансов, ни времени.
И все-таки я решился! Держа его за бедро одной раненной рукой, правую я быстро кинул на пояс. Нож застрял. Ножны перекрутились подо мной, и рукоятка теперь торчала вниз. Я попытался выдернуть его, и понемногу нож пошел, но зато теперь уже не смог так же крепко держать ногу черноволосого. Тот мгновенно воспользовался этим, вытянулся и в руках его оказалась смертоносная дубинка.
Тогда я тоже отпустил его, откинулся и выдернул клинок. Продолжая движение, без размаха, я успел воткнуть нож в ускользавшую ногу. Враг опять закричал, но не остановился.
Первый удар должен был разбить мне голову, каким-то сверхъестественным образом я смог среагировать на это и уклонился. Удар пришелся в плечо. И так уже изувеченная левая рука отнялась. Я не стал выдергивать нож — второй раз воткнуть его, я просто не успею. Теперь уже нечего было терять — пока могу, надо изрезать врага как можно сильнее — я со всей силы надавил на рукоять и потянул нож на себя. Кованое лезвие легко разрезало плоть. Перед тем как еще один удар отключил меня, я еще успел удивиться — кровь, вдруг, фонтаном ударила мне в лицо, и залила алой краской все вокруг. Так я и уплыл в страну красных теней.
