— Почему не дойдём? Как так?
— Приказ до Вечного Хутора идти, а там за нами баржи придут. На них по Волге до Сантимира пойдём. Конечное число прибытия никто не отменил.
— Какой Вечный Хутор? Какая Волга? Там дальше низовье, прибрежье, Каршин — гнездо разбойничье! Только нас и ждут с таким грузом! А мы что? Пацанами моими отбиваться будем? Я и так уже натерпелся... А Юг-Застава вот! Рукой подать!
Башлык затянул пояс под рубашкой и похлопал себя по животу:
— Отвык уже! Карантин? Значит, пусть будет карантин! Пусть перегружают! Товару всю в карантин, а груз дальше сами тащат, на чистых повозках. Другой товарой, или своим обозом, армейским.
Лива пожала плечами:
— У тебя ряд с нами, с Грядой, и свою товару до Юхмача ты просто обязан довести... Бросишь всё? Похоронишь всё то, что уже позади и сбежишь на полпути? С нами дальше сотня озорская пойдёт. И ещё вот...
Она рассыпала из кожаного, прошитого по краям тёмными нитками, кошеля золотые монеты на заправленную постель.
— Сколько ты Чигарину должен? Возьми, с премией бери. Рассчитайся с ними.
— С нами дальше сотня пойдёт со своим обозом, со своими котлами, и припасами. Но нам твоя кухня и Вильяма стряпня больше нравятся... Ставь на котловое довольствие — нас, белогорцев, "старых". Считай, что из-за этого и Чигару провожаешь, место у котла для нас освобождаешь.
— Опять за меня всё решаете?
— Не кипятись, Северин! Ты чего хочешь? Чем тебя Арсен в разгон соблазнил? Ты ведь не хотел идти?
— Не хотел! — с вызовом посмотрел на жигу.
— Не хотел, а пошел! Что он тебе наобещал? Денег? Помощи какой?
— Работу обещал всей семье. У деда продукты с хутора брать. Брату повозки заказать. Товаре моей работу зимой и летом.
Лива протянула ему лист бумаги:
— Читай!
Перед ним был договор на поставку продуктов и кормов на Торговое подворье Острова в Кандраше и Айтуаре, подписанный Иренем.
— Он тебе сам хотел на Юг-Заставе в руки отдать. Но из-за карантина не смог, поэтому через нас передал. Этого хватит? Готовь товару к осмотру лекарскому.
Северин вышел из палатки, улыбаясь, сложенный листок с подписью посланника Острова приятно грел грудь. Теперь он готов был вести товару в любые дали. Путь через степь, и дальше по воде, его уже не пугал. Зудела где-то глубоко внутри мысль о золотом грузе, и про безопасность дочери, которую он тянет за собой. Вздохнул, обратного пути уже быть не может. Но, вспомнив про охрану, повеселел, целая сотня с ними идет, попробуй, доберись еще до них.
Крикнул Матвея. Велел всем собраться у кухни. Дождался, когда все придут. Рассчитался, как обещал с новичками. Известил всех о том, что впереди снова степь, Вечный Хутор, Волга, баржи, Сантимир. На полпути он бросать ни разгон, ни товару не будет.
Просит тех, кто не хочет, не может дальше идти, сказать об этом сразу. Новеньких двое ушли. Семьи у них остались в Луначарово. К ним они и возвращаются, к семьям. Остальные идут дальше.
Велел готовиться к лекарскому осмотру и самим еще раз повозки проверить.
Вызвал Чигару через гонца-аскера, рассчитался с ним в караулке, охрана не впускала и не выпускала из лагеря никого, выдал вознаграждение от жиг, поблагодарил за службу. Речеслав не смог придти, он повез Ауду и раненного брата к родителям в Смородинку, и обещал вернуться к вечеру. Чигара собирался получить здесь выгодный подряд на службу Острову, и очень рассчитывал на помощь Речеслава.
Вышел из караулки, дочка с Вилли и Карасем недалеко стоят, его дожидаются. У Надейки взгляд хитрый, руки за спиной держит.
— Доча, это что? Карась? Вилли? Кто это на вас одел?
— Пап иди сюда! Дай на тебя одену! Шею подставляй!
— Зачем?
— Это защита от чумных псов. У лекарей своя защита, у меня своя!
Матвей подошёл, тоже с платком на шее, привел парней. Окружили Надейку со всех сторон. Покачал башлык головой, вот же придумали. Вилли лицо отворачивает, Карась только посмеивается, сразу видно, чья задумка. Но шею Северин дочке подставил, присел перед ней. Намучалась, пока завязывала, но справилась. Узел, правда, великоват получился.
Заметил, возле прибывшего обоза, Александра, уже с платком на шее. Прида приказчика остановила, ткань на шее щупает. Развернулась, к Надейке направилась. Подошла, встала впереди всех. Протянула ладошку вперед, сжала-разжала несколько раз:
— А мне такой же?
Дали, конечно, встала рядом с Надейкой, на Руду одела выданный ей Вилли платок, повязала его узлом походным.
— Вот так их в сотнях вяжут, вот таким вот узлом.
Научила Надейку, вдвоём начали парням платки на шею одевать, повязывать. Вся товара с шейными платками ходит. Аскеры, жиги в лагере на них оглядываются, спрашивают. Задаются погонщики:
— У вас своя форма, у нас своя.
Северин про защиту от чумных псов велел шибко не распространяться, а то сказал, завидовать начнут, сглазят еще.
У ворот шум, крик. Степняк с чёрным здоровым быком во внутрь лагеря рвется. Тот красными глазами по сторонам водит, сопит звучно, землю копытом долбит. Но покорен и управляем. С помощью медного кольца, в нос продетого.
— Это ко мне! Я быка покупаю! — Вилли снова всех удивил.
Перед отправлением товары из Крестовского лагеря, пришли Айназ с Власом и Викеном. Старшина самострелы принесла, вернула,
— Забирай свои игрушки.
— А как же? За лук ведь, за Руду, рассчитались?
Смеётся задорно:
— Для меня расчёт был, когда Заряну обломали, ни разу такое не видела! Я бы и более ценное отдала, за это... Чтоб ночная княжна свое не получила! Это должно было, наконец, случится!
— А забрала, для того чтобы, никого из "старых", с арбалетным болтом в спине, не потерять.
Вздохнула, толкнула легонько башлыка в плечо:
— Не держи зла на нас, Северин. Сам знаешь, приказ должен исполняться!
Молча перевязала Надейкин узел на шейном платке. Дернула, затягивая узел, за концы платка:
— Никому не надо это было, ни нам, ни майору, ни белогорцам...
Опять тишина, вздох:
— И ещё спасибо за Заряну, за парней, что спасли и откопали. Парням домой живыми возвращаться, не для того их на службу определяли, чтобы задохнулись в той яме. А Заряна, она наша, хоть и ненормальная. Но без неё нельзя.
Пожал крепко руки "старым", разошлись. Всё-таки, один самострел, уговорил взять, на память:
— Возьми, испытаете! Глядишь, понравится, моему брату заказ сделаете!
Обрадовал Матвея и Карася возвращенными самострелами. Ещё бы! Парни у мажар, совсем не мечники-рубаки. А самострелом из десяти выстрелов хоть один попадет.
— Матвей подучить бы надо ребят. И стрелок побольше наделать!
— Наделаем, подучим!
Пришла озорская сотня со своим обозом. Привезли продовольствие, голубей, загрузили тяжелые мешки в освободившуюся мажару. Майор сама опечатала повозку и подписала бумаги Александру. Тот откланялся, как приказчик заделанный, вызвав ухмылку у Северина и улыбки у жиг. Десятник Туманной сотни в образ входит.
Лезна с белогорцами, как и обещала майор, от чумного каравана вернулась. Злая, со щекой поцарапанной, тут же сцепилась с офицерами карантинных частей.
Карантинные части зашли в Южный Крест. Все всадники в жёлтых шейных платках. Лекари, с ними прибывшие, наслушавшись рассказов про Полкана, захотели такого пса себе оставить. Стеной стала товара, Карась обещал гнать до синего пупка всех желающих, при этом махал оглоблей перед носом хронов, лекарей и ветеринаров. Влезла в разборку и Лезна, поддержанная Айназ и Заряной. Все дружно отстояли Полкана, успевшего цапнуть особо ретивого аскера, пытавшегося схватить пса.
Деньги, инструкции старшему сопровождения конвоя, майор передала Ливе, сразу после пройденного осмотра.
— Полковник сейчас в Каршине, уезжая вчера, просил навестить его. Он хотел переговорить кое с кем из вашего литера.
— Есть, навестить! Как закончим с осмотром, мы уходим. Башлык волнуется, здесь плохая вода, скот не хочет ее пить.
— У вас ещё есть потребности в чем-либо?
— Нет.
— Тогда верного вам пути.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
