— Ну, если мы кого не заметили, и этот кто-то камикадзе и решил все же совершить харакири… то, может быть. — насмешливо ответил тот, и добавил — Давай, мужик, подъем и не дергайся. Или тебе же хуже.

Я медленно встал и выпрямился. Старшина (собственно, нашивки я рассмотрел только сейчас) продолжал держать меня под прицелом, но вдруг ствол автомата вильнул в сторону, а боец удивленно выдохнул:

— А это что такое? Парень, откуда у тебя этот ствол?! Так, как там Колька говорил — на пузе «беретта» должна быть, на боку… Бес, проверь, на боку под курткой «макар» в самовзводной кобуре, плюс нож на поясе! А ты не дергайся! — это он уже мне выдал, разглядывая меня несколько ошалевшим взглядом.

Руки второго бойца шустро избавили меня от «лишнего» пистолета, но без фанатизма — даже гранату в кармане не нащупал. Не потому, что не нашел — скорее, не искал.

— Так, вместо ПМ-а… ого, неплохая штука! — присвистнул старшина, взглянув на «вальтер», потом ехидно взглянул на меня:

— Ну, так как тебя на самом деле зовут?

— Кто про меня хоть болтал? — я действительно был раздражен до истерики. Мне что, теперь до смерти в психах ходить?

— Коля вчера рассказывал, как ты его родственника… что ты с ним сделал? — решил проверить меня боец.

— Которого? — вздохнул я. — Новых дочек или дядюшку?

— Точно, он. Бес, глянь, только вчера сказки про него рассказывали, ни дня без драки у человека, а сегодня он собственной персоной, и заметь — таки опять в бою! С кем ты сцепился и за что? — поинтересовался он у меня.

— Демидовская оргпреступность. — машинально ответил я, думая больше о том, что мне теперь светит. А вот старшина, да и второй боец, как-то резко напряглись и… ну, как пистолет — то просто лежит на столе, и видно, что это так, деталь интерьера, а вот когда он со взведенным ударником и патроном в казеннике, пусть и в кобуре — совсем другое ощущение. Вот и эти… взвелись, что ли. Старшина прищурился, потом медленно проговорил:

— А доказать сможешь? Тут тебе не саванна, это там бандита пристрелил — и никаких проблем. А в городах — или доказал, или тебя же крайним и сделают. Извини, парень, но я должен тебя… провести к командиру, он пусть и решает. — старшина кивнул бойцу на мое оружие, при этом как бы не заметив нож на поясе. Я пожал плечами и побрел за старшиной. На меня накатило отупение от недосыпа и избытка адреналина, тело, покрытое уже даже не потом, а слоем клейко-грязной слизи, зудело, голова была пустой и гулкой. Я даже пару раз споткнулся на ровном (ну, по меркам саванны) месте. Блин, устал, кажется. Хорошо, РА подгребли, иначе еще час-два, и я просто вырубился бы.

На дороге все было спокойно. БТР-ы перекрыли проезд, один держал под прицелом дорогу на Демидовск, второй навелся на холм. Вместе с БРДМ-ами весь склон и распадок находились под прицелом. Я вдруг вспомнил о своей машине и подергал старшину за плечо:

— Слушай, там моя… мои машины стоят за холмом, вы б кого отправили, пусть сюда пригонят. Мало ли…

Старшина кивнул, забрал ключи и скрылся за корпусом БТР-а. А меня предъявили командиру группы, лейтенанту с веселой фамилией Смехов. Сидя в БТР-е, я ждал. Не было сил даже толком переживать — настолько я обессилел, разом как-то. Ну, и привык уже, что РА — это защита и помощь, пусть и не с первого раза. Лейтенант секунд тридцать меня разглядывал, потом холодным голосом спросил:

— Как к вам обращаться? Для удобства, чтобы было ясно, с кем мы имеем дело и кому предъявлять обвинения.

— Пусть будет Варан. А какие обвинения вы мне собираетесь предъявлять? — удивился я. Ладно, город, но РА?

— Мы прослушивали ваши радиопереговоры и по их завершению выдвинулись к городу с места дислокации, так как вы угрожали бойцу РА. По прибытии на место обнаружили тяжело раненного бойца Рябенко, трех убитых и двух раненных гражданских, все пулями калибра вашей снайперской винтовки.

Я добавил:

— Простите, поищите еще. Должен быть как минимум еще один труп, может и пара. Я настрелял вроде чуть больше в цель.

— То есть вы не отрицаете того, что этих людей убили вы? — тут же сделал стойку лейтенант. Я чуть ожил и начал слегка злиться:

— Отрицаю. Я убивал не людей, а бандитов, которые, к слову, сюда приехали за мной вдогонку, и не на шашлыки пригласить! Если бы не ваше вмешательство, то могло бы и получиться, я не ремба с титановыми фаберже.

Лейтенант тяжело посмотрел на меня и процедил:

— Слушай внимательно… Варан. Сейчас мы выдвигаемся в город, я, лично, буду участвовать в расследовании. И если ты будешь виновен — сам тебе веревку на горло приспособлю! Рябенко из моего взвода, эту неделю должен был стоять на КПП, ты его сделал калекой. Перебит позвоночник, а калибр у твоей дуры такой, что там все в крошку. Руки работают, а ноги не будут никогда! Молись, чтоб оправдаться!

Я опешил от такой сентенции, зато пришел в себя. Черт, а еще ничего не кончилось! И РА может оказаться не защитой, а скорее проблемой! Вот же влип! Ну, посмотрим…

В БТР загрузили трех из моих загонщиков, устроили на противоположном борту. Все трое с заметной осторожностью и недоумением поглядывали на меня. Это и понятно — вот увидь они здорового амбала, всего в шрамах и со сбитыми в мозоли костяшками, и все было бы понятно. Этакий крокозавр порвал их на лохмотья, так «вы ж на него сами посмотрите»! Но когда это делает сопливый пацан абсолютно безобидного вида — возникает то, что психиатры называют «когнитивным диссонансом». Глаза видят одно, а память говорит совсем противоположное. Только что они сидели по кустам и мечтали не попасть в прицел снайперу, еще не отошли от страха, а теперь видят этого самого снайпера и не знают, бояться его или смеяться над щенком!

В люк заглянул старшина и хмуро кивнул мне:

— Машины твои пригнали, все цело. Там сейчас опечатают все, может, контрики заинтересуются чем.

Мне вдруг в голову пришла идея, я наклонился к нему и тихо прошептал:

— Слушай, старшина, если можешь, свяжись с капитаном Комлевым или лейтенантом Скворцовым, или Маслову дай знать! Они же из разведки? Ну, кроме Маслова… Предупредить бы их надо. А то мало ли…

Старшина с подозрением уставился на меня:

— А зачем? В Демидовске есть подразделение Конторы (так и сказал, с большой буквы!), там вполне серьезные люди.

Я скривился:

— Люди серьезные, вот только… чуток гнильцой от них тянет… С одним таким я пообщался, вполне серьезный, кстати…

Старшина аж сглотнул, потом тихо процедил:

— Ладно, сам не полезу, а вот своим передам… Смотри, если врешь — сам тебя достану. Таким шутить…

В Демидовск мы въехали изрядным конвоем часа через три. Собственно, дорога заняла не более часа с учетом скорости БТР-ов, которые никто гнать полным ходом не собирался. Остальное время потратили на ремонт подбитых мной машин и ожидание водителей к этим машинам (владельцев за руль лейтенант сажать не захотел). Когда дошло до моего грузовика, я помахал рукой, привлекая к себе внимание:

— Очень попрошу, машины вести осторожно. Это не дрова, и на «камаз» не очень похоже. Поаккуратнее там.

Водитель, парень лет двадцати, хмыкнул, глядя на разрисованное чудо с «татровским» шильдиком на капоте, но когда влез за руль, из кабины донеслись восхищенные матюки, а боец, высунувшись в открытую дверь, выдал:

— Слушай, парень, ты где такое нашел?! Я такое только в кино видел! Это вообще что за машина?!

— Хорошая, я же сказал. Поэтому будь аккуратнее. Мне еще на ней ездить и ездить…

Когда я выбрался из полумрака бронетранспортера, чуть рассеиваемого открытыми амбразурами, оказалось, что мы находимся в городе, возле знакомого мне здания, только в этот раз тут крутилось куда больше народу. Меня, внимательно контролируя, провели в камеру, отобрали нож, а из кармана выгребли гранату и там же лежавшую флешку, ту самую, с записью вчерашней перестрелки в ресторанчике, после чего заперли — но ненадолго. В дверях показался знакомый мне по вчерашнему вечеру особист — Николай Макарович.

— Ну, молодой человек, я же вас предупреждал, вам стоило бы быть поаккуратнее. — с порога начал он. Я же в этот момент вдруг вспомнил об одной штуковине и молился про себя, чтобы меня не стали обыскивать! Только не сейчас! Блин, если еще работает… Спокойно!

— Николай Макарович, вы же знаете, что произошло… — я заблеял таким перепуганным тоном, что аж самому противно стало — не переиграть бы? Но «молчи-молчи» насмешливо улыбнулся и ответил:

— Ну, знаешь ли, мало вчерашней стрельбы, когда ты уложил сразу трех вполне приличных людей, так еще и ночью такое безобразие в гостинице, а потом и утром… Нехорошо, нехорошо… Теперь вы, молодой человек, отправитесь на каторгу, с конфискацией имущества, разумеется.

— То есть, вы меня не просто не прикроете, но и утопите, я правильно понимаю? — поинтересовался я. Офицер (хотя — таких у нас в части шакалами называли, какой он офицер?!) хмыкнул:

— Тебе же, щенок, по-хорошему предлагали — поделиться? А ты в несознанку ушел… Ты что, серьезно думал, что никто не поймет, как тебя на самом деле звать, а, Маньяк? — и особист с видом превосходства покрутил отобранной у меня флешкой перед моим носом — Парень ты резвый, но не с серьезными людьми тебе тягаться. Хотя все пошло и не совсем правильно, но итог будет тот, что нужно — ты на каторге, а то, что нужно уважаемым людям — у них в собственности. Да, к тебе гости… — он выглянул за дверь и позвал — Господин Каровский, можете войти — но только без рук.

В камеру ввалился здоровый боров, иначе не скажешь. Злобные глазки пылали торжеством, а знакомый голос буквально сочился ненавистью:

— Ты, тварь, думал, удрать сможешь?! Не-е-ет, ты теперь сдохнешь, как последняя крыса! После суда я сам займусь твоей судьбой, ублюдок! Таких на каторге любят, но до нее ты не доедешь, обещаю! Зато все удовольствия получишь, щенок, последним пидо…ом станешь, перед тем как сдохнуть, ты молить будешь, чтоб тебя добили, сука!!!

— Спокойнее, Тугрик, еще не время. Погоди, через час-полтора суд, а там я тебе его обеспечу в ленточке упакованного. — вмешался особист, видя, что урка теряет контроль. Я старался выглядеть напуганным и жалким, да собственно, и стараться особо не приходилось — мне и так было реально страшно. Старшина, блин, не подведи! Дай боже, чтоб Комлев, Скворцов или хоть Маслов были недалеко! Или меня тут и зароют, причем действительно, еще и мечтать об этом буду! Тут в камеру заглянул еще какой-то тип и знакомым голосом скомандовал:

— Вы чего здесь с этим щенком торчите?! Хватит пузыри пускать, Тугрик, я же тебе сказал, его голова твоя, но чуть позже. Так что пошли, никогда еще судьей быть не приходилось! — он хохотнул.

— Конечно, Георгий Маркович, сейчас идем. — отозвался боров и вопросительно глянул на особиста. Тот кивнул и деланно сожалеюще вздохнул:

— Ну, молодой человек, до свиданья. Жаль, что все так сложилось… Но вы сами виноваты, вас предупреждали. Так что извините, увы. — и вышел. Кто-то за ним закрыл дверь и скрежетнул засовом.

Через час-полтора меня вывели из камеры двое здоровых лбов и повели на улицу. Блин, меня что, уже врагом народа объявили?! Нифига себе, встречают!

Перед входом в здание собралась неслабая для Новой Земли толпа, человек под триста. Все с оружием, а когда меня вывели, часть начала что-то орать и махать стволами в мою сторону. Я удивленно покосился на конвоира и спросил:

— Это кто такие? Чего им-то я сделал?

— А твои художества, гад, по новостям уже часа два показывают! — зло ответил конвоир и добавил — Шагай, сволочь, тебя ждут. Дорожку на каторгу ты себе обеспечил!

Меня провели сквозь толпу, заполнившую небольшую площадь, причем я отчетливо слышал клацанье затворов и злобные выкрики, и, миновав небольшой «предбанник», втолкнули в здоровый зал. Оформлено помещение было в старосоветском стиле — трибуна-сцена с занавесом, зал с креслами для кинопросмотра (возможно, кстати, в прозаические моменты жизни это просто кинотеатр?), и деревянная такая загородка чуть в стороне перед трибуной. А народу собралось… Человек двести, может на полсотни меньше. Набились так, что и в проходах между кресел сидят! О, и кино снимают! Интересно, а это «подконтрольные купленные СМИ» или «независимые новости»? Ну, если выживу, то точно буду новостью номер один! Ага, запихнули в загончик, все как положено, на такой скамеечке не посидишь нормально, обязательно скукожишься и будешь «общипаным птицем» выглядеть. Чувствуется опыт «специалистов»… О, начинают!

А вот с постановкой суда ребятки накосячили! Кажется, им захотелось показать себя ВЛАСТЬЮ, покуражится, поиграть в вершителей судьбы — комплексы у них зековские, что ли? Но они затеяли натуральное судилище, а когда какой-то тип довольно гомосячного вида тонким голосом зачитал состав судей, я вообще ошалел — из трех чуваков в париках (реально парики!) двое были моими знакомыми! Шмулович и участковый, ранее известный мне как Роман Андреевич! Теперь и фамилию знаю, Райман! Надо же, поиздеваться хотят, участковый-то наверняка для того, чтоб я окончательно понял, что мне не светит… Так, вот Шмулович своим противно-приторным голосом зачитывает что-то процессуальное, просто тащится гад, как хрен по стекловате, самим процессом… Вот странный типчик, кто такой — а, представитель защиты, местный вариант адвоката «за счет города». Обвинения, бла-бла, убийство жителей города, грабеж, бандитизм… чего? Попытка изнасилования?! Это когда я успел-то??? Надо же, я ту суку гостиничную, оказывается, к себе в номер затащил, а два урода ринулись ее спасать? Вот я негодяй! А это что? Телепоказ тушек на здоровой плазме, не иначе специально для этого и повешенной, похоже, нарезки из новостей, которые по городу крутят, неудивительно, что меня виноватым за все сделали… И я бы после такого зрелища озверел… А почему нет трупов из машины под окном? А, понял, в легенду не вписываются. Откуда ж им тут взяться, если я в гостинице бесчинствовал, сам по себе? Нормально, героическая администраторша пыталась задержать негодяя, а я, такой злобный, взял да и… не, хоть эту не пытался изнасиловать, и на том спасибо… Машина взорванная, трупы… не понял, так они, бедные, просто на рыбалку ехали?! А я, такой мерзавец, напал… а зачем… а, думал разжиться оружием, вон оно как, а тут только удочки были. Не повезло мне, надо же. И на видео только пистолеты, и то не у всех. А куда остальные стволы поныкали?! Дальше что? Ага, обманом выбрался из города, обстрелял пылающих жаждой справедливости преследователей… это понятно, достойнейшие граждане, именно что борцы за справедливость, как же иначе… перебил кучу народа, подло напав — а как по-другому, негодяй может нападать только «подло», аксиома, один на два десятка — но благодаря своевременным действиям РА был захвачен и предстал перед судом. Вот он я какой, закоренелый бандит, клейма негде ставить! Что дальше, интересно? Ух ты, свидетели пошли!