— Но к нам приехали.
Кныпш и сам слышал, что приехали и даже разговаривали с Тихоней.
— Гони! — приказал он. — И натрави на них Гельму. Пусть она пощекочет их жирные зады своими рогами.
— Но, хозяин... — попытался возразить Тихоня.
— Ты хочешь заставить меня встретиться с ними. Из этого ничего не выйдет. Гони всех. Я занят размышлениями, и три дня ни с кем из них встречаться не стану. А если тебе опять всучили черствые лепешки, швырни эти лепешки в их нахальные рожи, и пусть потерявшие совесть глупцы почувствуют всю глубину своей неблагодарности за благодеяния, которые я для них совершил.
— Лепешки свежие, из хорошей муки и очень приятно пахнут, — сообщил Тихоня.
Он взял одну из лепешек, врученных ему магом, и подал ее Кныпшу.
Кныпш принял лепешку, помял ее пальцами и понюхал. Лепешка действительно была мягкой, пахла тмином и еще чем-то приятным. Лепешки с тмином Кныпш любил. В это время его ноздрей достиг другой запах, взволновавший Мудреца. Пахло чем-то возвышенным и прекрасным. Он посмотрел на стол, куда Тихоня выложил дары...
На столе лежал ОКОРОК. Настоящий ОКОРОК!
Окороком поселяне Мудреца еще ни разу не баловали. Он почувствовал, что рот наполняется слюной.
— Это... м-м-м... окорок?.. — спросил Кныпш, хотя понимал: ничего кроме окорока так восхитительно пахнуть не может.
— Да, учитель, хорошо закопченный окорок. И головка сыра.
Окорок, головка сыра и свежие лепешки с тмином... Если тупоумные скупцы разорились на окорок и сыр, то случилось что-то важное и совет им очень нужен, — решил Кныпш. — Вот он и заставит их попрыгать по арене... Он им покажет волосатую женщину, холодную как лед... Он им устроит тройное сальто... Они думают, что с такими дарами быстро получат мудрый совет и вернутся домой. И наверняка не захватили с собой еду. Пусть посидят здесь сутки и поголодают, как голодает он.
Вообще-то Кныпш никогда не голодал. Но сейчас он был уверен, что живет впроголодь, а поселяне, пользуясь его советами, только и делают, что жрут копченые окорока.
— Сегодня я размышляю и к ним не выйду. Пусть ждут. Завтра в полдень я, может быть, выслушаю их просьбу.
— Но учитель...
— Я сказал. И не перечь мне! — Кныпш резко взмахнул рукой, так что каждый, кто увидел бы в эту минуту Мудреца, мог понять, насколько решительно и непреклонно он настроен. — Возьми большое блюдо, отрежь кусок окорока и подай сюда. Надо проверить с добрыми ли намерениями принесли его мне поселяне.
— Это не поселяне, — потупив взор, доложил Тихоня. — К нам приехал рыцарь Калант по прозвищу Сокрушитель Троллей со своей свитой.
— Рыцарь?!
— Да, учитель, рыцарь с мечом и копьем. На боевом коне.
— Ты, как всегда, что-то напутал, тупица.
— Я сейчас с ним разговаривал, учитель. Это его дары твоей мудрости. Если не веришь, можешь выглянуть. Но я сказал ему, что ты сейчас очень занят.
Кныпш поверил. Он давно ждал этой минуты: к нему прибыл за советом Рыцарь! Мудрец сразу забыл о неблагодарных поселянах и их попытке скормить ему черствые лепешки. Он даже забыл о чудесном окороке, запах которого наполнил пещеру. Ему захотелось вскочить с подушки, выбежать из пещеры, помочь рыцарю сойти с коня и привести его в свою обитель. Он едва удержался, чтобы не сделать это.
— Сам знаю, что приехал рыцарь Калант, — Кныпш не мог допустить, чтобы у Тихони появилась даже тень сомнения в том, что учитель знает все. — Я поэтому и сказал тебе, что поселян сейчас не приму. Видишь, благородные рыцари не могут обойтись без моих советов. Когда я работал в балагане, они приходили ко мне чуть ли не каждый день. Утром выходишь из комнаты, а они уже ждут, стоят у крыльца с богатыми дарами. Золотые кубки, серебряные блюда... А окорока... Окорока доставляли целыми возами. Я и не знал, куда их девать. Плешивая Дылда, хозяин нашего балагана, сам их разгружал и складывал в погребе. Я ему за это каждый раз окорок давал. Я и другим давал, мне не жалко. Весь балаган этими окороками кормился.
Тихоня знал о том, c каким треском Плешивая Дылда вышвырнул Кныпша из балагана. Об этом знал весь базар. Но ученик должен делать вид, что верит каждому слову учителя. Если он не делает этого, то какой же он ученик?
— И знаешь, Тихоня, они мне надоели: рыцари, окорока, золотые кубки... Все время одно и то же. Однообразие и скука. Поэтому я сюда и переехал. Рыцари потеряли мой след, и я облегченно вздохнул. Но видишь, без меня они обойтись не могут... Так и быть, я выслушаю рыцаря. Как ты его назвал?
— Калант Сокрушитель Троллей.
— Выслушаю рыцаря Каланта и дам ему хороший совет. Но кроме рыцаря, сегодня я не хочу больше никого видеть. Даже если сюда прикатит за советом жирный бургомистр Слейг, скажи ему, что я занят, пусть приходит завтра... — Кныпш надменно улыбнулся и пригладил бороду. — Нет, завтра я его не приму. Пусть приходит послезавтра во второй половине дня. Понял?!
— Понял, учитель. Пусть бургомистр Слейг приходит послезавтра во второй половине дня.
Кныпш был доволен. Он поверил, что слава о его мудрости разошлась широко, и рыцари потянулись к нему за советами и пророчествами. Лицо бывшего акробата по-прежнему озаряла улыбка, и выглядел он, по мнению Тихони, довольно глупо.
"О чем он станет спрашивать?.. — задумался Кныпш. — А не все ли равно. Благородные рыцари так же непроходимо тупы, как и поселяне. О чем бы рыцарь ни спросил, я дам ему самый лучший совет. И пусть он расскажет об этом всем рыцарям. Они станут приезжать ко мне за советами и пророчествами. Только ко мне, потому что я лучший из Мудрецов. И все-таки, о чем он станет спрашивать?.. Тихоня наверно что-нибудь пронюхал. Мальчишка глуп, но мои указания выполняет точно..."
Указания у Тихони были очень четкие. Он должен был докладывать Мудрецу не только о том, кто приехал. Ученик должен был узнавать, зачем приехали к Кныпшу, откуда приехали, как они выглядят, что привезли, и многое другое, что помогало Мудрецу удивлять поселян своей проницательностью, давать умные советы и многозначительные пророчества.
— Что ты еще хочешь мне сказать?
— Он едет сражаться с драконом.
Услышав такое, Кныпш забыл, что он Мудрец и разговаривает всего-навсего со своим глупым учеником.
— Он что, ненормальный?
— Так ведь рыцарь, — Тихоня скорчил гримасу и пожал плечами, подкрепляя этим свое мнение об умственных способностях всех рыцарей вообще, и рыцаря, который прибыл к ним, в частности.
— Да, конечно, — согласился Кныпш. — Рыцари — как малые дети. Им бы только попрыгать на манеже. А чем может закончится выступление, они не задумываются.
— С ним Великий Маг из Геликса и монах. Монах — гном. Он скуп и хотел отделаться головкой сыра. Не видели мы их сыр, — Тихоня сплюнул. — А маг настоящий. У него волшебный посох и красивый плащ с большими голубыми звездами. Это он дал нам лепешки с тмином.
Тихоне Мичигран понравился: настоящий маг, а не задается. Не то, что Кныпш. "Как это здорово — быть учеником мага, — подумал он. — А потом самому стать магом. Ходить по улицам Геликса в плаще с голубыми звездами, в большой остроконечной шляпе и с посохом..."
Тихоня представил себе, как он идет по базару, и все перед ним расступаются, а лавочники низко кланяются и просят взять что-нибудь из их товаров совершенно бесплатно. Но он не обращает на них никакого внимания. Он идет прямо к лавке жирного Хамурдана, который чуть не оторвал ему ухо. Хамурдан тоже низко кланяется, испуганно смотрит на Тихоню маленькими бесцветными глазками и просит его взять в подарок корзину с большими красными яблоками, или, сколько он хочет, сочных белых слив... Или еще что-нибудь: "Все что будет угодно могущественному и уважаемому всеми Магу Тихоне. У меня самые свежие и вкусные фрукты в Геликсе..." — Но Тихоня ничего не берет. Он сильно тычет концом посоха в толстый живот Хамурдана. От боли и испуга тот начинает громко икать. Их окружает толпа и все смеются над жадным Хамурданом. И тогда Тихоня говорит ему: "Я не возьму у тебя ничего. Но ты сегодня же раздай все свои фрукты мальчишкам. Пусть каждый из них возьмет столько, сколько захочет. А если ты попытаешься надрать кому-нибудь уши, я сделаю так, что твои прилавки обрушатся, чаши из которых ты пьешь пиво станут дырявыми, само пиво прокиснет а все твои фрукты покроются вонючей слизью..."
— Ты что, уснул!? Не смей спать, когда с тобой разговаривает учитель! — рассердился Кныпш.
С шумного базара Тихоня мгновенно вернулся в пещеру, к занудному учителю.
"Мага надо спасать, — решил мальчишка. — Если он останется жив, то и я стану магом. А сделать так, чтобы отряд повернул обратно, может только Кныпш".
— С ними еще какой-то тощий эльф и назир варваров Бахаррак, — доложил он Мудрецу.
— Назир варваров Бахаррак сопровождает рыцаря? — не поверил тот. — Ты опять что-то путаешь, глупый мальчишка.
— Учитель, только что он хотел зарубить меня и Гельму за то, что мы не пустили его к тебе.
— Не бойся, ты под моей защитой и никто не осмелится тронуть тебя. Что делает Орда? Спряталась ли Гельма?
— Орды нет. С Бахарраком только его раб Катык.
— Назир Бахаррак без Орды в компании с эльфом, рыцарем и монахом... — удивился Кныпш. Он знал, что монах никогда не отправится в путь вместе с язычником-варваром. Маги терпеть не могли эльфов, а эльфы презирали и магов, и монахов, и варваров.
— Запомни, Тихоня: эльфы боятся огня и ни один из них не приблизится к огнедышащему дракону. А варвар не сделает и шага, если не уверен, что впереди его ждет хорошая добыча. Понял?
— Понял.
— Тогда отвечай мне: зачем эльф и варвар потянулись за рыцарем, если он собрался сражаться с драконом?
— Не знаю, учитель, — признался Тихоня.
— Правильно, ты туп и не можешь этого сообразить... Если с рыцарем идут эльф и варвар, то они так же глупы, как и он. Они думают, что рыцарь сумеет уйти с арены победителем и можно будет поживиться сокровищами, которые хранятся в башне дракона. Это ты хоть понял?
— Кажется, понял. Если ты так считаешь, учитель, то это действительно так.
— Что им нужно от меня? — продолжал рассуждать Кныпш. — Ко мне приходят только за пророчествами или советами. Как ты думаешь, Тихоня, какой совет хочет получить рыцарь?
Кныпш не ждал от ученика разумного ответа, но задал вопрос, чтобы еще раз подтвердить свое превосходство. Удалившись из города, он общался только с Тихоней, козой да окрестными поселянами и ему приятно было постоянно убеждаться, насколько он умней их всех.
"Они желают узнать, как победить дракона", — хотел сказать Тихоня, но не сказал. — "У Мудреца должен быть умный ученик, — подумал он. — А умный ученик не должен вылезать со своими умными догадками. Он должен говорить глупости и, разинув рот, слушать мудрые высказывания учителя".
— Не знаю, учитель, — постарался, как можно искреннее, заявить Тихоня, и даже приоткрыл рот, выражая этим свое внимание и почтение к мудрости Кныпша.
— Правильно, ты глуп и не можешь знать. Они пришли, чтобы я им посоветовал, как победить дракона. Понял?
— Понял, учитель, — очень натурально обрадовался Тихоня. — Учитель, ты все знаешь! — не упустил он возможности лишний раз восхититься мудростью Кныпша.
— Может быть и не все, но больше чем все другие.
Не обращая больше внимания на ученика, Кныпш снова задумался. Он понимал, что рыцарь со своей пестрой командой не сумеет победить дракона. Они неминуемо погибнут. И тогда все будут считать, что Мудрец не сумел дать хороший совет. После этого оставаться здесь будет нельзя. В лучшем случае, поселяне перестанут навещать его, а огородом сыт не будешь... В худшем — побьют и выгонят. А уходить из этого неплохого места Кныпш, пока, не хотел.
"Значит, что следует сделать Мудрецу? — спросил сам себя Кныпш. И уверенно ответил: — Мудрец должен посоветовать рыцарю, чтобы тот отложил поединок с драконом и, пока, поискал для подвига какую-нибудь менее опасную зверюгу".
— Учитель, разреши мне сказать, — решился, наконец, Тихоня.
— Если ты не можешь помолчать, когда твой учитель думает, то скажи, — разрешил Кныпш.
— Мне кажется, что рыцарь не сумеет победить огнедышащего дракона. Поселяне, которые водят к нему коров и баранов, рассказывают, что дракон выше самых высоких деревьев, а огонь, который он выдыхает, плавит скалы.
Поселяне действительно говорили это, и еще многое другое, о непобедимости и свирепости дракона.
— И чем по-твоему может закончится номер, с которым хочет выступит рыцарь? — ухмыльнулся Кныпш, ожидая услышать от ученика очередную глупость.
Тихоня не любил монахов за скупость, а эльфов за то, что они задаются. Что касается Бахаррака, то Тихоня с радостью отправил бы его сражаться с драконом, да еще посоветовал бы захватить с собой всю Орду. Но рыцаря ему было жалко. А что касается мага, то его непременно надо было уберечь от дракона. Если маг погибнет, то Тихоня никогда не станет его учеником.
— Рыцарю нельзя сражаться с драконом, — решился Тихоня. — Он погибнет, и все станут обвинять тебя. Будут говорить, что ты дал ему плохой совет...
— Кто из нас Мудрец, ты или я?! — прервал его Кныпш.
— Ты, — заверил его Тихоня. — Ты Мудрец, а я только твой послушный ученик, я твоя бледная тень, легкий след твоей левой ноги и постоянно говорю глупости.
— Вот и не лезь со своими глупыми мыслями. Я только что изучил все причины, следствия и опыт последнего тысячелетия борьбы рыцарей с огнедышащими драконами и, на основании этого анализа, пришел к определенному выводу. А ты подслушиваешь мои мысли и пытаешься выдать их за свои.
"Мудрец занюханный, — поморщился Тихоня. — Слова сказать нельзя. Он вычислил опыт последнего тысячелетия... Да любому идиоту понятно, что дракон в два приема сожрет всю эту команду".
— Я глуп, — подтвердил он, — и больше не буду лезть, учитель.
— И правильно сделаешь. Без твоих глупых мыслей и дурацких советов я как-нибудь обойдусь. Когда рыцарь Калант еще только задумывал сразиться с драконом, я уже знал, что он приедет ко мне за советом. А с кем он мог еще посоветоваться по такому важному вопросу!? — Кныпш скривил губы в ехидной улыбке. — Я еще тогда решил сказать ему всю правду: сейчас ему сражаться с драконом нельзя.
"Кныпш испугался за свою шкуру и сделает все, чтобы рыцарь со своей командой вернулся в Геликс, — обрадовался Тихоня. — Я смогу отправиться вслед за ними и стану учеником мага".
— Понял, учитель. Ему нельзя сейчас сражаться с драконом.
— Или можно! — тут же заявил Кныпш.
Он задрал голову и оттопырил нижнюю губу, что, полагал он, должно свидетельствовать о его величии и мудрости.
— Понял?
— Не понял, — искренне признался Тихоня.
— И никогда не поймешь. Для этого ты слишком туп. Все будет зависеть от того, насколько точно рыцарь выполнит мои советы.
Кныпш понимал, что невозможно уговорить рыцаря не связываться с драконом. Рыцари народ упрямый: раз Калант решил сразиться с чудовищем, значит, затеет этот бой, как бы его ни предостерегали, какая бы опасность ему ни угрожала. И никакие разумные уговоры отложить бой, никакие предсказания, что дракон разорвет его или сожжет, вместе с конем и доспехами, не помогут. Но, с другой стороны, иногда случаются совершенно неожиданные чудеса. Может быть, такое чудо случится на этот раз, и рыцарь победит. Если посоветовать Каланту отложить сражение а он не послушается и победит дракона, то всем станет известно, что Мудрец ошибается, а этого допустить нельзя. А если посоветовать рыцарю вступить в битву, и тот погибнет, то опять виноват будет Мудрец... Как бы ни поступил Кныпш, он мог проиграть. Но проигрывать Кныпш не хотел. У Мудреца проигравшего хоть раз, по крупному, нет будущего.
