— Я просто воспользовалась одним из своих талантов, — скромно потупилась розовогривая летунья.
— Докажи, — потребовала спортсменка и развела передние ноги в стороны, продолжая сидеть на поджатых задних ногах. — Тебе ведь не составит труда помочь своей подруге?
— Проще простого, — усмехнулась в ответ обладательница нежно-желтой шерстки, и набрав в грудь воздуха, из-за чего крючки на жилете угрожающе натянулись, крикнула: — Энджел!!!
Не прошло и минуты, как в распахнутую дверь забежал белый кролик, тут же замерший перед хозяйкой по стойке "смирно". Обладательница радужных гривы и хвоста сперва изобразила недоумение, а затем озарение, которое переросло в торжество.
— Вот ты и попалась! — Дэш указала на Флаттершай правой передней ногой.
— Ничего подобного, — гордо хмыкнула нежно-желтая пегаска. — Уговор был — не пользоваться магией. О том, что нельзя никого просить о помощи, никто не сказал ни слова.
Произнеся последние слова, ветеринар усмехнулась и показала кончик языка.
— Все равно, это — жульничество, — надулась радужногривая летунья, впрочем, и по тону голоса, и по позе было очевидно, что она смирилась с поражением в своеобразном состязании.
— Не обижайся, Дэши, — подойдя к подруге, хозяйка дома боднула ее лбом в плечо.
— Вот еще, — фыркнула спортсменка. — Буду я обижаться из-за таких глупофтей... Фто ты делаеф? Отпуфти мои ффеки!
— Не отпущу, пока ты не перестанешь дуться, — серьезным тоном заявила Флаттершай, передними копытцами оттягивая щеки младшей кобылки.
— Фто ты как маленькая?! — недовольно воскликнула голубая пегаска.
— Что ты как маленькая, — передразнила подругу розовогривая летунья.
— Не фмефно, — хмуро сдвинула брови обладательница радужных гривы и хвоста.
— Кому как, — усмехнулась ветеринар, и прежде чем собеседница успела что-то ответить, отпустила ее мордочку и обняла за плечи, своим носом потеревшись о кончик ее носа. — Серьезно, Дэши, не дуйся, а то в шарик превратишься.
— Пф-ф, — Рэйнбоу отвернулась, скрывая потемневшие щеки и наползающую на губы улыбку. — Ладно уж: Энджел, будь другом...
Буквально за пару минут, ловко орудуя пальцами передних лапок, белый кролик застегнул все крючки на платье голубой пегаски и решив, что на этом его долг исполнен, ретировался из комнаты (пока его не припрягли еще к какой-нибудь работе).
* * *
Оранжевая пегасочка сидела на диване в гостиной, читала новую приключенческую книжку, жевала сырные шарики (соленые и перченые), а так же время от времени посматривала на часы. Праздничная елка уже стояла в углу перед камином и перемигивалась магическими огоньками, за окном сгущались сумерки и загорались первые звезды...
Со второго этажа послышался звук дробных шагов, приглушенных тканью сапожек, из-за чего Скуталу оторвалась от очередной страницы и повернулась к лестнице. Стоило же старшим пони показаться в поле зрения, она произнесла:
— Вау! Круто выглядите.
— Издеваешься? — радужногривая летунья, все еще неуверенно ощущающая себя в "девчачьих нарядах", скептично посмотрела на приемную дочь.
— Ну... — младшая летунья склонила голову к правому плечу и растянула губы в улыбке. — Немножко.
— Р-р-р... — спортсменка вскинула голову, раздраженно распушив крылья, но ощутив на своей правой передней ноге копытце Флаттершай, быстро успокоилась и ухмыльнулась, тут же перейдя в наступление. — Неужели ты завидуешь?
Старшие пегаски спустились с лестницы и разделившись, направились по своим делам: нежно-желтая ушла на кухню, чтобы проверить, все ли выключено и готов ли ужин для Скуталу, а голубая устроилась в кресле, недалеко от оранжевой кобылки.
— Вот еще! — воскликнула маленькая пони. — Было бы чему завидовать...
— То-то ты так на мое платье смотришь, — хмыкнула Дэш. — Хочешь, Рарити и тебе такое сошьет?
— Не хочу, — коротко отозвалась Скуталу и уткнулась в свою книжку, делая вид будто погрузилась в чтение (впрочем, исходя из того, что у нее не двигались зрачки, можно было сделать вывод, что она смотрит в одну точку).
Радужногривая летунья уже открыла рот, чтобы сказать еще какую-нибудь ехидную шутку... но уловив, как помрачнела приемная дочь, предпочла просто замолчать и подумать. Вскоре в гостиную вернулась Флаттершай, которая замерла на секунду на самом пороге, затем кивнула подруге и решительно направилась к дивану, чтобы сесть рядом с оранжевой кобылкой.
Дэш понимала, что она — далеко не самая чуткая пони в Эквестрии и временами совершенно неправильно читает ситуацию. Впрочем, после того, как она переехала (перелетела?) жить к своей подруге, у нее было море практики для навыка определения вторых, а то и третьих смыслов. Да и тренировки, которые во время контролируемого сна устраивала принцесса Луна, помогли лучше понимать подруг, для чего теперь даже слова были нужны далеко не всегда.
Вот и сейчас, уловив мимолетный взгляд нежно-желтой пегаски и короткий кивок головой, она выскользнула из кресла, чтобы пересесть на диван. В результате жеребенок был зажат между двумя взрослыми летуньями, которые, не сговариваясь, обняли малышку с обеих сторон.
— Скуталу... — начала говорить ветеринар, но запнулась.
— Скутс... — одновременно с обладательницей розовой гривы произнесла Дэш, так же прервавшись и тем самым уступая старшей кобыле право говорить.
— Что бы не случилось, мы не станем любить тебя меньше, чем сейчас, и никогда не бросим одну, — твердо заявила хозяйка дерева-коттеджа.
— Ты ведь наш первый, да еще и совместный жеребенок, — хмыкнула спортсменка, носом зарывшись в гриву засопевшей пегасочки. — Ты от нас не избавишься, пока сама не станешь матерью.
— Но не вздумай этим заниматься, пока не вырастешь! — сурово добавила розовогривая летунья, погрозив приемной дочери правым передним копытцем, обтянутым изумрудно-зеленой тканью.
Неуклюжая шутка помогла — Скуталу улыбнулась, шмыгнула носом, утерла мордочку сгибами передних ног и подняв голову, поочередно посмотрела на обеих старших кобыл. Собравшись с духом, она произнесла всего одно слово, от которого на душе стало легко и спокойно:
— Спасибо.
* * *
Уложив жеребенка спать и приставив следить за ней кролика Энджела (не слишком довольного своим назначением, но никак не выразившего протеста) подруги стали проверять, все ли вещи собрали. В небольших дизайнерских поясных сумочках от Рарити, отказавшейся брать за свою работу хоть какие-то деньги, находились маленькие зеркальца, одна на двоих косметичка, таблетки от головы и желудка, запасные резинки для волос...
— Браслеты? — спохватилась ветеринар.
— На месте, — отозвалась спортсменка, демонстрируя три тонких золотых ободка, один из которых был почти в два раза шире двух других. — Ну и где носит этого...
В этот момент во входную дверь раздался негромкий, но настойчивый стук. Обе летуньи оказались перед створкой в считанные мгновения, переглянулись — и вместе толкнули дверь, едва не заехав стоявшему по ту сторону жеребцу по самому носу.
— Гхм... — успевший отшатнуться Соарин, одетый в синий фрак с желтой рубашкой и красным галстуком-бабочкой, замешкавшись на какую-то секунду, с искренним восхищением произнес: — Леди, вы великолепны!
— Ты... — начала Дэш.
-...Тоже... — подхватила розовогривая летунья.
-...не так уж и плох, — категорично закончила спортсменка.
Воспрявший было духом жеребец заметно поник, но когда кобылки совершили синхронный шаг вперед и поцеловали его в щеки, начавшие опускаться уши снова встали торчком, прижатые к телу крылья попытались раскрыться, а губы растянулись в широкой улыбке. Пегаски же, стукнувшись правыми передними ногами, хором заявили:
— Как раз в нашем вкусе.
— Злые вы, — не прекращая улыбаться, посетовал пегас. — Уйду я от вас.
— Найдем... — констатировала ветеринар.
-...свяжем... — пригрозила обладательница радужных гривы и хвоста.
-...притащим обратно, — закончили подруги вместе.
— Как страшно встречаться сразу с двумя кобылками, — трагично закатил глаза жеребец.
— Я бы поверила, если бы у тебя была не настолько довольная морда, — ехидно прервала его стенания Рэйнбоу.
— Пойдемте уже, а то на начало опоздаем, — поторопила спутников Флаттершай, закрыв за собой входную дверь в дерево-коттедж.
— Без нас не начнут, — гордо произнесла Дэш, но все же решила поторопиться и расправив крылья, взмыла над укрытой снегом землей...
* * *
В зале собраний городской ратуши, украшенном елочными игрушками, гирляндами из магических фонариков, блестящей мишурой и цветастыми флагами, уже были установлены сцена, посередине перегороженная занавесом, а также полукруг из круглых столиков, застеленных белоснежными скатертями. Горожане собирались небольшими компаниями или семьями, занимая отведенные для них места, официанты и работники администрации, привлеченные к организации праздника, суетливо бегали туда-сюда, своим мельтешением создавая иллюзию какой-то бурной деятельности.
— Рэйнбоу, Флаттершай, я давно хотел вам сказать... — начал излагать свои мысли Соарин, за время перелета от домика нежно-желтой пегаски набравшийся решимости.
— Не сейчас, — прервала жеребца голубая летунья. — Сперва — наш сюрприз.
— Подожди буквально пять минут, — мурлыкнула розовогривая пегаска. — Займи пока наш столик.
— Хорошо... — сдался под напором подруг пегас и устроился за небольшим столом на три персоны.
Крылатые же кобылки, промчавшись через весь зал, запрыгнули на сцену и скрылись за занавесом, где нос к носу столкнулись с остальными хранительницами Элементов Гармонии, одетыми в похожие платья, но других цветов.
— Что-то вы не торопились, дорогуши, — приветствовала спортсменку и ветеринара модельерша, серебристая ткань одеяния которой словно бы струилась по стройному телу единорожки. — Неужели возникли какие-то трудности с платьями?
— Нет, конечно, — гордо выпятила грудь Дэш. — Какие могут быть проблемы, если за дело берутся две самые крутые пегаски Эквестрии?
— И кто вам помог, сахарок? — поинтересовалась фермерша, одетая в наряд светло-желтого цвета, ради праздника даже не надевшая свою шляпу.
— Энджел, — не стала играть в тайны Флаттершай. — А вам?
— Бабуля справилась за минуту, — с каким-то даже превосходством отозвалась Эпплджек.
— Спайк, — подала голос сиреневая единорожка в синем наряде, при помощи магии настраивающая гитару. — У него это ловко получилось.
— Я тоже попросила Спайка, — призналась Рарити.
Все взгляды переместились на розовую земную пони, одетую в фиолетовый наряд и устроившуюся среди разнообразных барабанов. Вместо ответа она демонстративно провела правым передним копытцем по крючкам сперва сверху вниз, а затем снизу вверх, будто бы расстегнула и застегнула молнию (эффект был аналогичный, разве что без звука, сопровождающего движение собачки).
— Ну... я и не сомневалась, — широко улыбнувшись, заявила голубая пегаска.
— Это же Пинки, — пожала плечами розовогривая летунья.
— Агась: это — я! — гордо подтвердила кондитерша.
— Ладно, — белая единорожка вздохнула. — Признаю: спор получился глупый.
— Но веселый! — вставила свою реплику розовая земная пони.
— Ну... да, — нервно хихикнув, Рэйнбоу хотела было почесать затылок правой передней ногой, но опомнилась, и не желая портить прическу, вернула конечность на прежнее место.
— Все готовы? — перейдя на серьезный тон, нежно-желтая летунья обвела подруг цепким взглядом.
— Агась! — первой отозвалась Пинки, демонстративно отстучав ритм по барабанам.
— Готова, — подтвердила Твайлайт, правым передним копытцем пробежавшись по струнам.
— Твай, ты так и не рассказала, где научилась играть, — поинтересовалась фермерша, берясь за вторую гитару.
— Ну... — волшебница смущенно опустила мордочку, но все же ответила: — В детстве у меня было мало друзей, так что я много времени проводила с Шайнингом... когда он был дома. Ну, а брат в какой-то момент решил научиться играть и петь, наверное, чтобы произвести впечатление на мою няню... Но он потом это забросил, а мне занятие понравилось. Тем более что Лира поддержала это мое увлечение, и даже свою метку получила, когда мы пробовали разные инструменты.
— Клавиши — готовы, — объявила модельерша, при помощи магии пробежавшись по белым и черным прямоугольникам.
— Труба — готова, — вздохнула обладательница радужных гривы и хвоста. — Нет, я не буду рассказывать, как и где научилась на ней играть.
Не успели подруги продолжить разговор, как за занавес заглянула госпожа мэр:
— Все в порядке?
— Да, — ответила за всех Флаттершай. — Можем начинать.
Голова немолодой, но еще и не старой кобылки исчезла, а затем с той стороны сцены раздался усиленный магией голос:
— Дорогие друзья! Мы все собрались здесь сегодня, чтобы в теплой, дружеской и семейной обстановке отпраздновать наступление Ночи Горящего Очага. И в честь этого события сегодняшний вечер своим выступлением откроет группа ХЭГ!
— Второй вариант, девочки? — уточнила ветеринар и получив согласные кивки, выступила вперед, как раз оказавшись в том месте, где появился просвет между двумя кусками тяжелой ткани.
Грянула музыка, Флаттершай нашла взглядом Соарина, и подмигнув ему, начала петь:
Пони любят, когда их любят,
Когда мы вместе — то мрак отступит,
Чтоб рядом быть, пони просто нужно любить!
Благодаря заклинанию, наложенному Твайлайт, голос нежно-желтой пегаски разносился по всему залу, гармонично вписываясь в музыку импровизированного оркестра. Сама же розовогривая летунья спрыгнула со сцены, и кошачьей походкой стала обходить расставленные полукругом столы, остановившись перед сидящим в одиночестве пегасом, чтобы в следующую секунду запрыгнуть на столешницу и подцепив левым передним копытцем подбородок, внимательно посмотреть в широко распахнутые глаза.
Ты — словно вольный ветер, словно океан, бурная река,
Нет таких на свете, смотришь свысока, не замечая,
Что как пла-мя, ду-шу ма-нишь!
Спрыгнув со стола, розовогривая летунья махнула хвостом и вернулась на сцену, продолжая петь:
Пони любят, когда их любят,
Когда мы вместе — то мрак отступит,
Чтоб рядом быть, пони просто нужно любить!
Ты поверил, в любовь поверил,
И вот для счастья открыты двери,
Чтоб вместе быть, пони просто нужно любить!
(Слава).
Рэйнбоу отложила трубу, и вместе с Флаттершай спрыгнула со сцены. Плавной походкой, под звуки музыки и припев в исполнении подруг, они обошли стол, за которым сидел Соарин, и прижавшись к жеребцу с боков, выложили на столешницу три золотых браслета. Пегас несколько секунд неотрывно смотрел на эти бесхитростные, но крайне важные украшения, затем усмехнулся и запустив правую переднюю ногу за отворот фрака, извлек на свет магических фонариков три аналогичных браслета, но сделанные из белого металла.
— Как-то... так, — неловко произнес пегас. — Немного не успел.
Музыка затихла, а затем со всех сторон грянули бурные овации.
На памяти Понивиля это было самое шумное предложение создать семью.
