— Он стал профессором чар в Хогвартсе, — ответил Альберт, — и когда я в последний раз навещал его — а это было чуть больше года назад — он был жив, здоров и полон сил. Итак, всё готово! Стена эта — не более, чем видимость, и мы можем войти... Но прошу помнить, что я не могу отнимать жизни, как и мой ученик.
Гарри извлёк копьё, перехватил поудобнее и вздохнул.
— К несчастью, — сказал он, — всегда есть достаточно людей, могущих отнимать жизнь...
Подземелья обычного рыцарского замка не представляли из себя ничего особенного — по сути дела, это был просто погреб. Достаточно глубокий, чтобы устроить в нём полноценный ледник, но не более того.... Иногда добавляли подземный ход, чтобы устроить вылазку или сбежать от врага, но такое было редкостью — и уж точно никто не выкапывал катакомбы.
Строго говоря, их и тут не выкопали — но старались. Подземелье основательно расширили, устроили несколько вентиляционных шахт — воздух был свежим — и поставили часовых у входа... То есть, часового — то ли устав караульной службы ещё не придумали, то ли чернокнижники его не знали. Разумеется, никто не стал возражать против такой оказии, и Гарри длинным выпадом всадил копьё часовому в висок.
— Неплохо — коротко оценил Филлип. — Но вряд ли остальные будут столь же беспечны.
— Это их проблема, а не наша, — поморщился Гарри. — Вперёд, пока не стало слишком поздно...
— Боюсь, что уже, — Арнаут поднял руку. — Слышите? Сюда бегут десятка два, не меньше.
— Надеюсь, что сюда придут все мерзавцы, что прячутся в этом подземелье, — произнесла Генцан, обнажив меч, засиявший неярким серебристым светом. — И сколько бы их ни было — пусть приходят. Господь с нами, и потому они обречены!
Как ни удивительно, но бой против двадцати с лишним противников оказался недолгим и несложным...
Большинство нападавших было маглами, магов было всего четверо, и те не блистали не силой, ни талантами — пожалуй, Гарри и в одиночку справился бы со всей бандой. Мог бы — но не стал: глупо недооценивать врага и ещё глупее не использовать имеющийся перевес в силах.
Их не ждали — никому, похоже, и в голову не приходило, что барьер можно вскрыть. Естественно, теперь никто не понимал, что происходит и чего ждать... И уж точно не ждали залпа шести палочек. И если Альберт использовал только "Ступефай", остальные в средствах не стеснялись и били сразу насмерть... И в результате до инквизиторов добрались только четверо колдунов, благоразумно не совавшиеся в первые ряды. И, конечно, совершенно не обрадовались встрече... Но было уже поздно — Томас ударил по голове крупного седого мужчину в рясе, Филлип отрубил голову разряженному шатену, Гарри всадил копьё в грудь рыцарю в кольчуге и глухом шлеме, а Альберт оглушил дёрганного юнца, неуловимо напоминавшего крысу.
— Как я понимаю, Робера среди них нет? — уточнил Гарри, обойдя палача, вязавшего оглушённых и раненых не слишком тяжело
— Верно понимаешь, — кивнул Антоний. — Но он определённо близко.
— Тут и прятаться негде, — кивнул Гарри. — Кстати, ты ведь меня обманул — я был уверен, что ты магл.
— Так ты и не спрашивал, — хмыкнул монах. — Но нам действительно надо спешить — кто знает, где этот мерзавец и это он затевает.
Далеко идти не пришлось — где-то через сотни полторы ярдов наспех прорубленный коридор выходил в довольно большую пещеру, посреди которой на каменной плите был растянут цепями мальчишка лет десяти на вид, а над ним с бронзовым ножом стоял коренастый, начавший толстеть мужчина с длинными седеющими волосами и такой-же короткой бородой, в правой глазнице у которого поблёскивал тёмно-красный камень.
— Робер Отье! — крикнул Антоний. — Остановись и отдайся на суд!
Гарри же просто молча метнул копьё. Промахнуться с такого расстояния было невозможно, и обсидиановый наконечник вошёл в грудь Робера. Выронив нож, он судорожно схватился за древко, упал, вздрогнул несколько раз и застыл, а копьё, вывернувшись из тела, само влетело Гарри в руку.
— Ну... — протянул Антоний. — Он сам выбрал свою судьбу, и пусть теперь иной Суд судит его. Дитя, успел ли он причинить тебе вред?
— Нет, святой отец, — дрожащим голосом ответил мальчишка.
— Мигель! — Генцан рывком оказалась у плиты, набросила на сына свой плащ и вскинула палочку:
— Секо дурум!
Цепь презрительно звякнула.
— Хладное железо... — выдохнула Генцан. — Без кузнеца ничего не сделать...
— Ну почему? — хмыкнула Гермиона, достала из кармана свою любимую бисерную сумочку и принялась в ней рыться, помянула Мордреда и взялась за палочку.
— Акцио!
Из сумочки, совершенно сюрреалистически с ней контрастируя, вылетели огромные и брутальные кусачки.
— Так, теперь тут нужна грубая мужская сила, — Гермиона поймала инструмент и протянула его Гарри. — Муж мой, почему ты на меня так смотришь?
— Знаешь, я, конечно, догадываюсь, что у тебя в запасе много всякого интересного, но болторез?.. — тщательно примерившись, Гарри с громким щелчком перекусил ошейник.
— Ну, я запаслась инструментами на всякий случай — мало ли, куда нас может занести? — пожала плечами Гермиона. — Ну и, как видишь, оно пригодилось.
— М-да... — протянул Гарри, перерезав цепи. — Ладно, что дальше?
— Прихвати цепь, потом попробуем разобраться, из чего она, — ответила Гермиона.
— Возвращаемся, — Антоний спрятал палочку куда-то в рукав. — А тебе, сын мой, я скажу, что ты держался лучше, чем иные мужи, в чьей доблести нет никаких сомнений.
— П-правда?
— Абсолютная. Наверно, даже я не смог бы остаться таким спокойным на твоём месте, — вздохнул Антоний. — А ведь я немало повидал...
— Дети мои, — Альберт задержался рядом с Гарри и Гермионой, — вы не забыли, что обещали старому монаху приватную беседу?
— Только если вы будете хранить её тайну крепче, чем исповедь Папы Римского, — ответила Гермиона. — И не воспользуетесь ничем из того, что услышали. Уж простите, но в этом мы возьмём Непреложный Обет...
Альберт едва заметно напрягся, но кивнул и приотстал, а затем и вовсе принялся распекать за что-то ученика — но мысли его явно были уже не здесь...
— Должен признаться, — Альберт задумчиво рассматривал руку, на которой угасало сияние кольца Обета, — что никогда не видел этих чар, лишь слышал о них. Итак, что же такого вы хотите поведать мне, что это требует таких предосторожностей?
— Мы пришли из будущего, — ответила Гермиона, — и когда я называла тебя святым, брат Альберт, это не было преувеличением. И тебя, и Томаса признают святыми, а его, к тому же, назовут Учителем Церкви — так велик будет его вклад в богословие. Мы можем дать магическую клятву в том, что это не шутка и не обман...
— В этом нет нужды, я верю вам, — отозвался Альберт. — И, конечно, я хочу спросить вас о многом... Но начну я с главного — как же вы попали сюда?
— Что ж, на этот вопрос ответить несложно... Но беда в том, что мы и сами не знаем природы явления, с которым столкнулись. Мы можем лишь гадать — но наши догадки стоят немного, — ответила Гермиона, и принялась рассказывать про аномалии.
— Вот, значит, как... — задумчиво протянул Альберт, когда рассказ закончился. — Что ж, я понимаю, почему вы заставили меня принести Обет. Такое нельзя рассказать другому даже случайно... И всё же, насколько же это поразительно! Да, без обета я бы не удержался... Но довольно об этом. Вы говорили о хоркруксах, этом ужаснейших порождении дьявольского колдовства. Как узнать, есть ли они у колдуна и как их найти?
— Почти невозможно, — вздохнул Гарри. — Вообще говоря, хоркрукс довольно быстро сводит с ума своего создателя, но я не поручусь, что Робер не рехнулся сам по себе. Сам хоркрукс узнать несложно — он буквально смердит злом, это ощущение ни с чем не перепутать, но где его искать, если он есть...
— А что это может быть?
— Только магический предмет или магическое существо, включая и магов. Скорее всего — что-то, так или иначе важное и ценное для колдуна, ценное не в материальном плане, какая-то памятная вещь...
— Понятно... Что же, — Альберт кивнул, — Святой Престол узнает об этом, ибо предупреждённый вооружён, и мы найдём этот хоркрукс, если он вообще существует. Ну а пока, я думаю, нам пора уделить время пище телесной, тем более, что день сегодня не постный...
— Ваша доля, — Алиенора толкнула по столу увесисто звякнувший кошель. — И было бы хорошо, если бы вы посмотрели находки — я там разобралась не во всём... И вы, брат Альберт, тоже взгляните — может, и разберётесь, для чего оно.
— Может быть, — согласил Альберт. — Но вопреки тому, что обо мне говорят, я отнюдь не знаток всего на свете и тем более не слишком хорошо разбираюсь в колдовских приспособлениях и книгах. И если уж вы не смогли разобраться, то я вряд ли буду полезен... Но посмотрю.
— Посмотрим, — подтвердил Гарри. — Нам приходилось сталкиваться с самыми неожиданными вещами, так что, вполне возможно, и там найдётся что-то знакомое.
Даже если и не найдётся — всё же их с Гермионой познания пообширнее, чем у магов этой эпохи, так что они вполне могут разобраться, что к чему, или хотя бы предположить — хотя и так ясно, что ничего хорошего у чернокнижника быть не может. И полезного, скорее всего, тоже — разве что завалялся артефакт из глубокой древности, но на это шансов немного...
— Зелья там какие-нибудь есть? — спросила Гермиона, аккуратно отрезая кусочки мяса с рёбрышек.
— Только яды и прочая гадость вроде зелий подчинения, — Алиенора поморщилась. — Я и сама могу всё это сварить, если вдруг понадобится... Да, собственно, у нас есть небольшой запас, и я в нём уверена, а чужие зелья брать, особенно если мастера не знаешь — дело ненадёжное.
— Ну, я уверен, что твои зелья лучше, — заметил Антоний, — но давайте всё-таки закончим с обедом и займёмся делом.
Как Гарри и ожидал, ничего интересного среди артефактов не нашлось. А вот книги...
— Ладно, "Образ Мира" я ещё могу понять, хотя про магию там ни слова, — протянула Гермиона, — но вот как объяснить это?..
Гарри взял так удивившую Гермиону книгу — и присвистнул. Ну да, "До начала эпохи людей" — сама по себе крайне редкая вещь даже у чернокнижников, но главное не в этом...
— А мне вот интересно, почему я сейчас держу в руках книгу, которая появилась только при Рудольфе, лет триста спустя?..
— Хороший вопрос, — кивнула Гермиона. — Правильный и своевременный, на все шестьдесят четыре тысячи долларов... Или даже на сто двадцать восемь.
— Что-то случилось? — окликнул Антоний, аккуратно собиравший артефакты, брошенные в углу служившей библиотекой каморки.
— Вот именно — что-то, — кивнул Гарри. — И сдаётся мне, что дело теперь принимает совсем другой оборот...
Глава 45
Отложив книгу, Антоний перекрестился и произнёс:
— Я видел много самых странных и гнусных ересей, но никогда не встречал такого. Что за безумие овладело писавшим это?!
— Трудно сказать, — покачала головой Гермиона. — Известно только, что автор этого текста жил в Праге в конце шестнадцатого века... А сейчас — середина тринадцатого!
— Может, более ранние копии просто не дошли до ваших дней? — предположил Альберт.
— Нет, — Гермиона потёрла переносицу. — Совершенно точно — нет. Там упоминаются события, которые для вас ещё не произошли, так что эта книга из будущего. Понятно, конечно, что её владелец прошёл через аномалию, но проблема в том, что все они известны поимённо, и никто из них не исчезал... По крайней мере, так, чтобы его потом не нашли.
— И находили их, я полагаю, в весьма неприглядном виде?
— Иногда. А иногда приводили в такой вид уже после... Так или иначе, но возможно, что этот человек пришёл сюда из нашего будущего, — сказал Гарри, — и это меня беспокоит, откровенно говоря. Нет никакой гарантии, что он не пытался вмешаться в ход событий, а возможно, пытается сделать это прямо сейчас.
— Я передам в Рим, что нужно искать странного чужака, появившегося относительно недавно, — Альберт открыл книгу, покачал головой и захлопнул. — Полагаю, гость из грядущего будет весьма заметно выделяться — не меньше, чем вы, не в обиду вам будь сказано. И мне не потребуется раскрыть тайну — ведь это еретическая книга, а мы едва совладали с альбигойской ересью... И ведь на этом ничего не закончилось! Нет, эту историю в любом случае пришлось бы расследовать, но теперь я знаю, на что следует обращать внимание...
О том, насколько "ничего не закончилось", Гарри решил промолчать. Во-первых, это будет лишь через триста лет, а во-вторых, не стоит огорчать хорошего человека рассказом о событиях, которые он всё равно не сможет предотвратить...
— С книгой, конечно, странное дело, — заметил Гарри, — но ты уверена, что оно того стоит?
— Не знаю, но надо проверить — в этом я уверена, — отозвалась Гермиона. — Здесь может быть всё, что угодно... Но книга из будущего — это уже слишком. И я не готова списать это на случайность...
— Я тоже, — обновив защитные чары на палатке, Гарри сел на кровать, — но я не понимаю, зачем кому-то могло понадобиться тащить её в прошлое? Там же нет ничего такого, что было бы откровением для нынешних магов — до всего этого они и сами в состоянии додуматься, а возможно, и уже, да и собственный арсенал у них богатый. Философия? Даже я понимаю, что это полнейшая ересь, а ересей сейчас и без того более чем достаточно, одни катары чего стоят...
— Катары — те ещё ребята, — хмыкнула Гермиона, — и насчёт ереси ты прав...Но представь себе, что кто-то в будущем решил подстегнуть Реформацию? Тогда эта ересь будет в самый раз — Лютер эту книжку почти наверняка читал и многое оттуда взял... Ну да, потребуется время, чтобы оно распространилось, но те же гуситы сотней лет раньше... Это будет совсем другой мир. В котором, вполне возможно, не найдётся места Гарри Поттеру и Гермионе Грейнджер... А потому с книгой всё-таки необходимо разобраться.
Разбирательство с книгой угрожало затянуться — со связью в Европе дела обстояли плохо даже у магов. Аппарация отсутствовала, камины тоже были самыми обыкновенными каминами, и даже почтовые совы были редкой диковинкой... Правда, Гарри, наконец, выяснил, почему именно совы: как оказалось, нужные заклинания на них ложились лучше всего. Почему? А Мерлин его знает, но факт...
Как бы там ни было, но послание достигнет Рима только через пару дней — и с этого всё только начнётся, потому что искать в архивах Инквизиции, да и Ватикана тоже, что-то, настолько расплывчатое, можно очень долго. И совершенно необязательно оно там найдётся — в архивах могло ничего не найтись. Гость мог просто не попадать в поле зрения властей, что светских, что духовных, будучи самым обычным человеком — или волшебником, неважно.
Всё это могло занять не один месяц, поэтому Гарри не пожалел серебра, наняв компанию беспризорников, чьими услугами инквизиторы пользовался и раньше и разослав их слушать пьяную похвальбу слуг в надежде, что они сболтнут что-нибудь о делах хозяев. Остальные тоже не сидели без дела — Антоний разослал письма в монастыри, и не только доминиканские, а Филлип связался со знакомыми рыцарями. Возможно, кому-то из них и улыбнётся удача, и получится найти хоть что-то... И на это Гарри надеялся больше, чем на Рим, где их дело было одним из множества.
