Не менее уставший Властелин не торопился нападать. Медленно приближаясь, он будто растягивал удовольствие от предстоящей расправы. Любому наблюдателю было ясно — я вряд ли смогу оказать серьёзное сопротивление. Задвинув на задний план боль, я встала в позицию. Крис называл этот удар терминальной атакой и разработал специально под меня, вернее, под малый рост. Правильно выполненный он не оставлял шанса противнику — слишком сложно его отразить. Но в случае ошибки он становился последним и для выполняющего, почти полностью раскрывая его на время удара и на несколько секунд после.
Властелин усмехнулся, предвкушая скорую победу. Стойка у меня почти ученическая, кончик меча серьёзно гуляет в уставших руках. Чувствуя безнаказанность, противник понёсся вперёд с простейшим прямым ударом. Меч с противным тихим хрустом вошёл в тело, разрезая мышцы. Завершающее движение вспороло внутренние органы. Инерция вытолкнула лезвие из спины. Властелин захрипел, выронил оружие и завалился на бок. На лице читалось неверие, страх и запоздалая боль. Он попытался вздохнуть, но из рта полилась кровь. Мгновение спустя, взгляд Властелина остекленел.
— Всё, назад, тебе хватит, — прозвучал в голове голос Первого, и я снова стала бесстрастным наблюдателем. От совершённого убийства всё равно висела тяжесть, но раскаяния и сожаления не чувствовала.
С трудом, враскачку, упираясь в труп ногой, Первый тянул меч из тела. Тот поддался с противным чавканьем и выскочил из раны при сильном рывке, что Первый едва удержался на ногах. Тело всё-таки достигло предела выносливости и поднять оружие и нормально его нести не хватало сил. Так Первый и брёл, волоча его за собой, оставляя кончиком змеиный след на земле. Де Граф тоже встал и пристроился сзади, с усилием передвигая ноги. Его противники оказались сильнее, чем выглядели, и мужчине тоже серьёзно досталось.
Так, медленно, мы поднялись по осыпающейся стенке кратера. Огораживающий купол со звоном лопнул, но никто не поспешил пересечь его границу, ожидая дальнейших действий Первого. Он остановился около де Вена. Крис с трудом поднял голову. Подбородок и грудь мужчины обильно заливала кровь, будто в носу лопнули не мелкие сосуды, а крупная артерия. Кровь полностью заполнила глаза, и определить, куда он смотрит, не получалось — даже зрачок не был виден.
— Властелин мёртв. Тело сжечь, — распорядился Первый. — Забирайте своего Императора. Вы воспитали достойного человека.
С этими словами Первый появился рядом, покинув тело, резко вернув мне контроль и все ощущения. На ногах продержалась не больше секунды, и рухнула на землю, уже не чувствуя удара, провалившись в небытие.
Глава 25.
Я вынырнула из тяжёлого липкого сна, мгновенно забыв его содержание. Осталось лишь тоскливая пустота где-то внутри. Полежала с закрытыми глазами, прислушиваясь. Приглушённо доносился храп коней, топот множества копыт, мужские неразборчивые голоса. Постель слегка покачивалась и иногда легонько подпрыгивала. За головой справа что-то мерно поскрипывало, вызывая раздражение, если обращать на скрип внимание. Слева, совсем близко, раздавалось ровное глубокое дыхание. Кто-то мирно спал на расстоянии не дальше протянутой руки.
Я всё же открыла глаза. Потолком служила плотная, выбеленная временем и солнцем ткань, натянутая на деревянные дуги. В первый момент показалось, что снова вернулась в прошлое, в фургон бродячих комедиантов. Но для фургона потолок слишком низкий, а телеги у нас не кроют. У незакрытого выхода в торце темнела чья-то фигура. Я попробовала сесть, чтобы лучше рассмотреть, но, казалось, все мышцы разом заболели, пресекая попытку на корню. Боль больше походила на ту, что возникает на второй-третий день после интенсивной тренировки, но мышц в теле очень много, и я не удержалась от стона, упав спиной обратно на мягкое ложе.
— Вам лучше сейчас не двигаться, — посоветовала фигура голосом де Графа. — Вы слишком перенапряглись, надо дать телу отдохнуть. И раны тоже не стоит тревожить.
— Вы сами как? — голос, вроде слушался, хотя и звучал немного хрипло и очень тихо, почти шёпотом.
— Жить буду, — я не видела лица, но показалось, что на нём появилась кривая усмешка.
— А Крис? — воспоминание об алой крови на светлых одеждах кольнуло сердце.
— Полное магическое истощение, — де Граф ответил с какой-то грустью. — Но, раз сразу не помер, то оклемается. Ему сейчас тоже только отдых можем предоставить.
Я повернула голову налево. Точно. Рядом мирно спал де Вен. Бледный, с заострившимися чертами лица и повязкой на глазах. Судя по дыханию, угрозы жизни не было.
В повозке потемнело. Кто-то появился в выходе, перегородив свет.
— Кен де Граф! Вам нельзя ещё вставать. Лекарь и так не справляется, а вас теперь снова надо перевязывать! — в возмущавшемся громким шёпотом мужчине я по голосу узнала Эрика.
Не слушая возражений, он перетащил де Графа вглубь повозки и уложил справа от меня. Похоже, лорд-защитник тоже хорошо выложился. Сил не то, что сопротивляться, самостоятельно перебраться на место у него не хватало. Вид он имел бледный и измученный, а на повязке на груди проступило тёмное пятно.
— Эрик, — тихо позвала парня. — Как там всё?
— О, вы проснулись! — обрадовался он. — Послезавтра пересечём холмы и станет получше. В отряде не осталось целых людей, а целитель один, и тот без магии. Здесь она почти не действует. Удивительно, что Крис смог противостоять сорсеру, — он с сочувствием посмотрел на спящего мужчину. — Вы извините, что в такой тесноте, но это единственная арба, что смогли найти.
Две недели спустя я стояла перед большим ростовым зеркалом. Из отражения на меня смотрела молодая девушка в длинном строгом платье. Подушечки на бёдрах создавали образ более женской фигуры, делая юбки пышнее и талию визуально уже. Длинные волосы крупными локонами покрывали спину ниже лопаток. Даже знающие люди с трудом отличали шиньоны от родной шевелюры, едва доходившей до плеч. В зеркале я видела приличную и скромную юную леди. Выдавали только глаза.
Маги-целители залечили раны и даже убрали мелкие шрамики, но тоскливая пустота внутри осталась и выглядывала из глубины коричнево-зелёных глаз. И, если удавалось загнать эту тоску обратно, то взгляд становился холодно-расчётливым. На войне мой внутренний ребёнок то ли повзрослел, то ли спрятался, испугавшись смертей, убийств и крови.
Я усмехнулась. Пожалуй, на сегодняшнем совете министров, первым после войны, такой взгляд будет неуместен. Двух прожжённых циников, императора и лорда-защитника, министры не выдержат. Небольшим усилием воли лицо приняло скромно-растерянное и слегка смущённое выражение. Помогли уроки этикета, где учили держать лицо несмотря ни на что. Хоть и мало времени я уделяла этим занятиям, но всё равно их помнила.
Вот теперь можно идти на совет. Вернее, на экзекуцию. У меня было достаточно времени изучить доклады и, если что-то да упустила, де Граф, без сомнений, напомнит.
До совета осталось около пяти минут, стоит поторопиться. Юной леди, тем более Императору, позволительно опоздать, но всё же не люблю заставлять себя ждать. Точность — вежливость королей.
В коридоре, придерживаясь левой рукой стены и ощупывая тростью дорогу перед собой, медленно и неуверенно двигался Крис.
— Вы на совет? — я подошла к нему.
— Да, тено. Боюсь, что свернул не в тот коридор. Вы не проводите? — смущённо попросил он. Я молча положила его руку себе на плечо. Целители сделали всё возможное, но глаза являлись одним из немногих органов наравне с мозгом, почти не поддающихся магическому лечению, и оставалось только надеяться, что зрение вернётся к князю. А пока, чтобы не травмировать глаза ещё больше, и не пугать окружающих кроваво-красным взглядом, он носил плотную повязку.
На совет всё-таки опоздали. Министры почтительно встали при моём появлении и сели только после того, как я заняла своё место во главе стола. Взгляды, бросаемые на Криса, варьировались от равнодушно-сочувствующих до злорадных и оценивающих. Нет уж, министр иностранных дел, отставки первого советника не будет. И уж точно не вам достанется это место в случае чего.
— Пожалуй, приступим, господа, — я обвела министров взглядом. Как сразу изменилось поведение. Кто-то уткнулся в бумаги, чувствуя вину, кто-то сидел спокойно. Министр по торговле нервно заёрзал в ожидании разноса. Зря. К его ведомству претензий, на удивление, немного. А вот к министерству ресурсов и полезных ископаемых их весьма прилично. Да так, что обсуждение с министром будет после совета за закрытыми дверьми. Сам же лорд де Тарпен с самоуверенным видом развалился на стуле и попыхивал сигаретой, что прикурил незадолго до моего прихода. Новомодное увлечение, активно завоёвывающее позиции в последний год-полтора. Из-за войны не успела пресечь, придётся навёрстывать, надеясь, что не так много людей увлеклись табаком. Обычно я отношусь к курению спокойно — травись, на здоровье, только подальше от меня. Сейчас эта демонстративная уверенность, что всё сойдёт с рук, меня взбесила. Резко поднявшись, я быстро подошла к министру и выхватила сигарету из его рта.
— Чтоб этой дряни при мне не было! — я смяла сигарету, не обращая внимания на то, что горящий кончик больно обжигает ладонь. Бросив останки на стол, вернулась на своё место.
— Хочется курить — идите на улицу. А если не можете утерпеть и часу без соски, то лечитесь от наркомании!
Этот пассаж заметно смутил министров и способствовал облегчению тяжёлого совета, сразу настроив присутствующих на нужную волну. Если до начала у них и была надежда легко отделаться, то после, поняв, что Император серьёзно не в духе, министры молились, чтобы их просто сместили с должности, а не казнили за серьёзные провинности, о которых как-то узнал лорд-защитник.
В тот же день через несколько часов после совета, в моём кабинете собрался императорский совет в расширенном составе. Кроме двух советников и Эрика, присутствовал ещё и глава тайной канцелярии де Граф-старший.
— Проблема в том, что несмотря на то, что война с Хайнянем окончена, и что Властелин окончательно побеждён, предстоит ещё много сделать, — заговорил Крис, словно продолжая когда-то прерванную речь. Все присутствующие уже ознакомились с состоянием дел в стране и совсем не удивились сказанному. — Как бы не началась ещё одна война. Гражданская.
Крис поднял голову и повернулся в ту сторону, где обычно стоял де Граф-старший, как бы передавая ему слово.
— Да, вы правы. Есть ряд аристократов, недовольных тем, что на троне сидит несовершеннолетняя девушка. Часть покушений были совершены именно этой группой. К счастью, у них нет единства, и, после победы над Властелином, многие сменили позицию.
— Кто конкретно виновен в нападениях известно? — спросил де Граф-младший.
— Да, основных сторонников и заказчиков физического устранения мы знаем. Причём часть из них сдали их же товарищи по заговору после победы, — подтвердил его отец.
— И что с ними будет? — наказание могло сильно варьироваться в зависимости от обстоятельств, включая желание левой пятки Императора, и вспоминать их все было откровенно лень.
— Лишение титула с пресечением рода, — пожал плечами Крис, идеально ориентирующийся в законодательстве. — Казнь заговорщиков с конфискацией земель и имущества и ссылка семьи. Можно, кстати, через них осваивать полученные по контрибуции земли.
— Не стоит, — после краткого раздумья пришлось отказаться от этой идеи. — Там и без того долго будет неспокойно, а посылать туда обиженных людей, это потерять землю. Лучше уж на освоение юго-востока. Там тоже нужны люди на поселение.
— Господин де Граф, — неожиданно заговорил Эрик. Обычно он молча сидел на подоконнике, ни во что не вмешиваясь, изображая, по его словам, тупого солдафона. — Вы сказали про сторонников физического устранения. Значит, есть и какой-то другой вариант?
Глава тайной канцелярии достал сигарету и закурил.
— Да, вторая партия заговорщиков планирует получить власть не выбором подходящего им императора, а влиянием на существующего. И основным вариантом они рассматривают, — он сделал долгую затяжку, — устранение людей, имеющих влияние на её величество.
Все, не сговариваясь, посмотрели на Криса. Что говорить, сейчас он самый уязвимый. Тот, будто почувствовав взгляды, поник.
— Ну что, Крис де Вен, — иронично-осуждающим тоном произнесла я. — До окончания расследования, либо до вашего выздоровления, вы приговариваетесь к домашнему аресту в этом замке.
— Её Величество права, — поддержал меня глава службы безопасности. — Здесь самое безопасное место, и лучшие целители Анремара. Мы не знаем всех имён заговорщиков, поэтому не можем начать аресты, чтобы никого не упустить. К тому же есть ещё одна проблема, — он зажёг вторую сигарету и затянулся. — Бунты.
— Господин де Граф, — я поморщилась от дыма. — Пожалуйста, не курите при мне, или делайте это в окно.
— Я всё ждал, когда вы ему соску предложите, — разочарованно хмыкнул лорд-защитник.
— Вот ещё, читать лекцию о вреде курения взрослому адекватному человеку. Кстати, господин де Граф, вы бы бросили, а то эта привычка выдаёт вашу нервозность. Без сигареты не так заметно.
— Спасибо, я как-то не обращал внимания, — глава тайной канцелярии убрал потушенную сигарету и продолжил. — Так вот, как я уже говорил, сейчас появилась проблема бунтов. Причём не в районах, пройдённых войной. В основном это запад и северо-запад. Так как протестуют против правления императора, мы можем ввести войска для усмирения без согласования с князьями-владельцами доменов.
— Так, ладно, что у нас с финансами? Нам ведь надо заплатить армии и восстановить пройдённый войной территории, — я спросила, когда де Граф — старший ушёл.
— С армией уже расплатились полностью, про остальное не знаю, — обрадовал Эрик. Одной проблемой меньше, сытая армия — верная армия.
— А на остальное даже с учётом ваших крайне скромных потребностей, — добавил де Граф, — хватает только на текущие нужды. Свободных денег тысячи полторы золотых, вряд ли больше. Сами понимаете, это очень мало. Надо провести бал в честь окончания войны, как раз и уйдут последние деньги. Положение поправит имущество заговорщиков, но его оценка, конфискация и продажа потребуют хотя бы полгода.
— Налоги поднимать рискованно, — заметил де Вен. — Пока не разберёмся с теми, кто баламутит народ, мы только собираем им на руку.
— Кстати насчёт этого, против чего конкретно они протестуют? — народ недоволен всегда. Вопрос только в степени недовольства и его причине.
— Насколько я знаю, речь шла слишком высоких налогах и поборов на военную кампанию, — просветил меня де Граф.
— А налоги там правда большие? — ну не знаю я такие подробности. До войны я только начала заниматься налогообложением, сосредоточившись на том чтобы собранные средства доходили до казны. Но сколько берут непосредственно с человека я не узнавала.
— Достаточно. Пятнадцать процентов с дохода берет государство, столько же князь, в чьём домене живут. Если люди не княжьи, то ещё до десяти платят непосредственно лендлорду, — де Вен хорошо разбирался в законодательстве и налогообложение. — И всё это, не считая налогов на покупку и продажу товара. А если крепостные, то хозяин может забрать вообще всё. К тому же князья могут выводить ещё и собственные налоги, например, налог на количество труб в доме, или потребовать оплату за каждую корову в хозяйстве.
