— Вас предали, и боги кинули. В отмеску вы перед дварфами очернили людей, чтобы втихую скорешиться с демонами. Их изгнанники в положенный срок поднимут мировое восстание, а в спину отвлекшимся на них богам ударят голодные лорды, вынудив небожителей покласть свои жизни на плаху запечатывания — и вот Лес безраздельно правит Найшером, пестуя планы по звездной экспансии. По мне так просто и со вкусом, милый расклад.
На необходимое и достаточное время спутники правдоподобно удивились, ужаснулись и закрылись, перестав фонить. Эльф в смятении — слава всем богам за отсутствие у него полноты сведений о них, иначе сразу узнали и бред сивой кобылы бы не несли, насторожившись на явные нестыковки. Этот эльф почитал себя высшим существом и смотрел на всех слизней высокомерно, за что и поплатился — в следующее мгновение он дергается, рожа перекашивается, в шар посоха прыскает густое сизое серебро, за секунду заполняя тот подзавязку. На лице проявляется сытая улыбка, сменяясь надменной.
— Ну, хоть теперь-то мы двинем напрямик? — Спросила Кеш, сбрасывая напряжение.
Толь нервно икнул. Завладел? Пожрал? Вытеснил?
— Захватил, Толь, — с бесенятами в сизых глазах, скосившихся на посох. — Пока он слишком заметная шишка, потому на гребне изумления угодил в объятья пленившей его разум иллюзии. И память с ним, так что не обольщайся, Кеш, — печально. — Но я успел покопаться в его незадачливом правнуке! — Скрывая смех. Кеш фыркнула, невольно растянувшись в злорадной улыбке. Все же она славно оттянулась на прадедушке.
— Это кошмар ... ..., — в своем духе выдохнула Пелагея, еще не пришедшая в себя от вываленной информации. Тан отмалчивался, как выразился бы Солеан, познавая дзен — глаза пусты, внутри сумбур.
— Уже можно...
— Э? — Замерев с недонесенной ко рту ореховой сладостью. Пел тоже взяла со стола, запеченную в кляре улитку.
— Все обезврежено, можно потчеваться без опаски стать донором.
Толь скривился и огорчился, почувствовав обиду Пел с неоцененной трагедией. Из прошлого — и что?!
— Пелагея, прислушайся к Толю, не давай призракам прошлого кусать себя нынешнюю, достойно переживаний изменчивое будущее, никак не застывшее прошлое.
— Ты не рада своим способностям? — Желчно задела за живое Кеш.
— Если хочешь, давай устроим экскурс в историю, — опережая.
— И провалим мой экзамен к...
— Путешествия в прошлое возможны с ограниченными до гостевых правами на чтение, таков здешний миропорядок, исключающий альтернативные реальности. Для будущего же определяются ключевые вехи, однако их обязательность и охват зависят от силы и воли устанавливающего. Чем быстрее ты это примешь, Пелагея, тем легче тебе дастся инфэо локальной остановки времени, выверт наизнанку и пограничные эффекты для постижения метамагии — реинкарнация требует досконального знания.
Не надо быть гением, чтобы различить выступившую вину за сомнения в выбранном пути и пренебрежение к клану. Слова вырвались... благо Солеан сместил акцент. На Пелагее сильнее всех сказывалось напряжение, вызванное острым желанием пожить в нормальных человеческих условиях, морально отдохнуть, найти отраду для души. Повсюду разлилась грусть и тоска...
— А выводы подкреплены фактами? — Осведомился Тан, чтобы поскорее сменить тему. Толь чертыхнулся — опять из него праер никчемный!
— Гипотеза из ложных предпосылок выводит истинные следствия. Вы ешьте-ешьте, когда еще получится опробовать запеканку из мидий с креветками в морской капусте?
— Что значит донор? — Толь пропустил какую-то важную детальну, требующуюся для понимания сути. Кирпичики не складывались в здание.
— Дополнений к картине в виде обрывочных сведений полуэльфа хватило. Жемчуг есть концентрированная эльфийская суть. Как в центрифуге ее тут выдавливает из нежити. Эта метафизическая субстанция копится в потребляемых тифлингами эльфийских продуктах, притягиваясь, словно к магниту-переносчику. Энергетические узлы живых организмов конденсируют все в них попавшее, материализуя в камни. После ритуала отрицания над трупом-жемчужницей мертвое становится живым, получившиеся пилюли у кандидатов в эльфы вытесняют людское через потребление внутрь с незапятнанной эльфийской пищей, на этой стадии усилителем. Есть ритуал обращения людей в нежить, минуя стадию с тифлингами, сразу конечный продукт. Правнук этого... на самом деле родился от квартеронки и, как таковым, эльфом был на сорок с лишним процентов, набрав разницу пилюлями — сейчас он овощ. Потому и донорами, что по изначальному замыслу должны были насильственно поделиться имеющимися каплями эльфийской крови, но после увиденного кольца и способностей в магии эльф уверился в успехе почти естественного способа смешения кровей, в сравнении кардинально более плодотворного и гуманного и в схожей степени капризного и длительного.
Толь поежился от мысли играть роль быка-производителя, от первоначальных планов передернуло весь квартет. Новоявленный ниндзя не смог пересилить себя и хоть что-то запихнуть в рот, а уловленное от жующего Тана извинение за вызываемое отвращение вызвало досаду.
— У всех здешних плетеный венок на голове, от чего он защищает и что накапливает? — Сам Толь ничего такого не чувствовал, хотя наслушался в Пек-Блэ и по пути от Тана с Пел страшилок про жуткие головные боли и резко ухудшающееся самочувствие, их миновавшие. А вот встреченные ими уделяли огромное внимание венкам, причем, у кого-то зелено-коричневый цвет потрепанных и ссохшихся лоз изрядно сгущался черным, а у других они еще покашливали силой новорожденного.
— Квазичастицы, пылевым облаком реющие над местом убиения мелкого божества, — Толь сочувственно похлопал по спине подавившегося Тана. Заботливая Кеш звучно приласкала Пел. — Чьи-то планы сорвались, раз умирающая в муках оболочка расщепилась, оставив сей жуткий след — боги сюда не суются по тем причинам, что: заняты, сия угроза менее значительна по сравнению с их текущими хлопотами; их аватара лакомый кусочек для здешних; спуск в астральном теле равнозначен нырянию голышом в глубокую отхожую помойную яму со стеклянным крошевом. С проклятыми квазичастицами я ранее сталкивался и знаю способ охранения от их пагубного влияния с обращением в пользу.
— Пользу?! — Ахнула Кеш.
— Мегабумс, хе-хе. Смолянистая выжимка даст супервзрыв, что разворотит весь циферблат и, быть может, повредит сам механизм, естественно, после изъятия сердечника и элементов питания. Если повезет, то цепная реакция приведет к коллапсу всего облака, и на месте проклятых земель разольется внутреннее море, об этом есть, кому радеть.
— Когда уйдем отсюда? — Нетерпеливо спросила Пелагея, ерзая на жестком сиденье и с ненавистью бросая взгляды на стены с естественным рисунком камня, подчеркнутым идеально гладкой шлифовкой. Обилие углов и острых граней настраивало на противоборство со здешними обитателями — Толь убедился, что все горят желанием, эм, нет, не потаскать коротышек за бороды, а укоротить их наголову. В кои то веки Толь почувствовал себя сродни великану — это что-то из далёка, со времен бандформирований, как выразился бы Солеан.
— Дамская комната за третьим поворотом налево, — пролилась язва Кеш. Будь столешница из дерева, давно хрустела б от ее поглаживаний. — Мне бы тоже туды... — элегантно поправляя за ухо выпавшую шатеновую прядку. Они вдвоем собирали ровно по плечи стриженые волосы в пучки, страдая — Тан шнуром прижимал свои шикарные жгуче рыжие вихры, Толь предпочитал короткие стрижки, но сейчас щеголял в средней на уровне одной пятой-шестой по шкале от ежика Солеана до плеч. Толь единственный, кто научился менять по своей воле хрящик носа и цвета глаз и волос — вместе с Таном они в первые дни упорно тренировались держать в узде щетину на лицах. Тогда воин ходил смурной, но усы все же так и оставил в прошлом. Пел и Кеш тоже возились, но на уровне макияжа — румяны, губки поярче да с перламутровыми переливами, бровки почетче, ресницы почернее, подлиньше да поровнее — не заиграться в куколок ума хватило. А потом как-то не до косметического (тем более глобального) метаморфинга стало, хотя вот еще рост ногтей каждым был взят под контроль.
— Хах, значит, не терпится, — двусмысленно хохотнул Толь. — А решать опять мне, — с долей обвинения.
— А какова судьба пленника? Толь, смирись, — с ухмылкой на правую сторону поддел Тан корившего себя соседа, что-то неразборчиво булькнувшего в наспех приставленную кружку с чудесным хмелем.
— Зависит от ваших дальнейших действий. Сам он передвигаться не в состоянии.
— Значит, ценность, — взял инициативу Толь, которого пихнул Тан. — Значит, надо тут всех перебить, все прошерстить и уматывать, эм, левитируя живой трофей за собой.
— ПффЦ! — Так умела она одна. — Перебить, — дразнясь. — Мне... противно здесь быть! Мерзкая энергетика липка и пачкает!..
— Знаю, — жалкая попытка с напускной беспечностью провалилась, никого не обманув. — Нас учили действовать через буфер...
— У местных артефактная защита статична, я вам привил слоисто-динамичную. И, заметьте, местные маги весьма близки от открытия схожего метода, раз умеют аурой без распыления внимания стабилизировать одетое на себя и делиться ею, — кивая на причудливую лампу с явно дешевейшим прогорклым маслом, все испарения коего под воздействием чар обращаются в яркий и ровный свет.
Толь сконфуженно приуныл — прямо день разочарований! Он-то не удосужился как следует присмотреться к незамысловатому светильнику и заметить аурное облачко, специфичное для живых организмов, отнюдь не простеньких инфэо, автономно действующих на плотной эфирной взвеси. Идти по циферблату значительно, значительно легче! Вот уж действительно было, отчего сбиться с толку — жалости к "ценности" Толь не испытывал ни на грош.
Тольрапт отбросил несколько вариантов развития событий. Самый простой заключался в согласии с эльфом, представившимся как просто Шоюэфэльсай, лишний раз подчеркнув личную инициативу в их отношении. В глубине Леса они имели шанс освоить друидизм, помимо разведывательно-диверсионной миссии. Притворство Тану, например, претило — без резидентного инфэо с легкостью читаются их самые яркие эмоции, по отношению к остальным испытываемым. И девушки... такамя беременность ужаснее изнасилования в период девственности. Собственно, ради них лил мед из уст Шоюэфэльсай. Второй нереален ввиду лености, невозможности или иных причин, мешающих применяющему иллюзии Солеану управлять телом, которое то ли пленил, то ли превратил в свой сосуд (знай Толь больше, подобное в голову не пришло). А так пройти в центр под мнимым конвоем большой шишки было бы здорово. Жаль. Третий связан с убийством. Однако они на территории врага, и полная рекогносцировка утопия, как выразился бы Солеан, пойди да утопись.
Разделения Толь почти панически боялся — а вдруг девочки не сдюжат? Особенно Пел... Если устраивать заварушку прямо тут, придется оттягивать ресурсы на защиту трофейного эльфа — выход из каменного мешка после демонстрации силы строящими проход геомантами представляется на грани жизни и смерти, куда там Кешниафовской пасти земли!
У луарцев есть безусловное преимущество — отсутствие вербальных, соматических и материальных компонентов заклинаний. Во-первых, это скорость, превосходящая таковую у недоделанного эльфа-лучника, судя по аналитическим выкладкам после скоротечного боя. Пока дварф инкантит против девушек, каждая успеет дважды дать ему оплеуху — тот просто обязан скопытиться. Во-вторых, это отсутствие зависимости от компонентов. Толь сумел обратить драконий крик в тишину, а если к этому добавить железные цепи Кеш, раскаленные воспламенением Пел, и облако кинжалов Тана, то враги лишатся возможности инкантить. Правда, сей комбинированный фокус провалится при наличии самого захудалого щита, который вполне может остаться, даже если Пел применит связку из рассеивания магии и длани малых огненных шариков.
Толь судорожно вздохнул, любезно предоставив командование Тану, предложившему более эффективную тактику: Пел готовит и лупит связкой из двойного рассеяния магии, что как с куста сорвет четыре защитных покрова, Кеш совмещает железные цепи с морозными оковами, а следующим действием будет их с Толем резонирующее замораживающее облако с попутными дыханием и гневом зимы — промерзнут насмерть, камень вокруг сделается хрупким, им самим не придется дышать гарью. Это на случай, если враги окажутся полными кретинами и сгрудятся в одной точке. Толь во время мысленного общения пристыженно опустил плечи — привык он, понимаете ли, к относительно компактным группам нежити.
Бить по стенам бесполезно — руны, как определила Пелагея. А ведь Толь хотел вдарить по ним радужным морозом и градом, дабы лишить коротышек — коротышек! — преимущества первого хода. А так руны поглотят магию и всех делов. Или отразят, с чем не смогут освоиться.
— Посему, — подытожил Тан, — Пелагея инкантит портал обратно в проход теин деления асудзу, и мы отсюда сматываемся подобру-поздорову.
— Руны, — веско и устало. — И ушан имеет ключ-кольцо. Если и... телепортироваться отсюда, то образовав круг и вбухав бездну энергии на пробивание защитного полога и прокалывание через внешнее пространственное буйство. И не факт, что гребаный браслет не подстава с сюрпризом! Барахольщик ты наш, Тан...
— Цы, похищенный кролик вызовет нездоровый ажиотаж вокруг нас, нах.. оно нам?
— Предлагаешь тупо кокнуть? Солеан?
— Устранив его, мы лишимся всех шансов подобраться незаметно. Из мира энергия уходит в состоянии стихийно-нейтрального хаоса, в смысле не окрашенная с позиции добра или зла, в качестве незаурядного, но в рамках природного явления. Если бы не пункт назначения, прошел б мимо. Если не озаботиться нашим инкогнито до самого центра, то пристально охраняемую трансформаторную систему с почти сто процентной вероятностью уничтожат.
— Значит, нам нужна булатная легенда...
Пелагея
— Неэт, я не справлюсь!.. — Пел съежилась под вниманием Тольрапта.
Сумасбродный план сквозил во все дыры! Она не сможет правдоподобно изображать Шоюэфэльсая! Еще и левитация настоящего с поддержкой ее иллюзии! Пришел ее черед возмущаться, но время совещания неумолимо кончалось.
— Я могу на виду нахлебаться этого пойла! Тогда парни потащат меня под ручки... — Выпалила она первое, что пришло в голову. И замерла. — Мне ведь предстоит гипнотизировать встречных, — извиняющимся тоном.
— Браво, Пел! — Расплылся в улыбке Толь. Тан тоже согласно кивнул. Кеш отмолчалась, эманируя нервным ожиданием. — Мы все притворимся загипнотизированными, тогда ментальная активность с нашими тебе подсказками сочтется за норму!
Пел хотела фыркнуть, но закусила губу — изображать ауру ей не приходилось, а без нее образ будет калечным, распознают с первого взгляда!
— Не бойся, надо всего лишь установить хаотическую связь, дальше я улажу. Главное избегать инканта — его почерк достаточно аутентичен, — и активации артефактов — аутентификация здешних чересчур заковыриста, — обнадежил Солеан.
— Я могу сделать качественнее, — с нотками надменности, тщательно скрываемыми.
