Пол.
Гермиона схватила мобильный телефон, подключила его к сети, подпрыгивая на стуле, дождалась, пока он проморгается, и набрала Пола.
— Это я, — сказала она вместо приветствия.
— Хорошее начало... — буркнул в ответ Пол. — Куда пропала?
— Болела.
— А, я им так и сказал, — Пол несколько оживился.
— Им?
— Великий шеф очень интересовались. Нет, не тобой — не пугайся. Тайной комнатой. Ты хоть бы позвонила.
— Плохо мне было, Пол, — призналась она. — Чуть ноги не протянула.
Она вдруг подумала, что говорить об этом Полу — очень естественно. Вот Гарри ни за что не сказала бы такого. Он так привык к тому, что она сильная... И Рон тоже...
— То, что тебя не убьет — сделает тебя сильнее, — философски отвечал Пол. — В следующий раз сопротивляемость организма окажется выше. А вообще у нас эпидемия, Миона. Полконторы с гриппом валяется.
— Пол, у меня тут персонаж пропал, — сменила тему Гермиона — ей все-таки было не очень удобно обсуждать свои болячки. Даже с Полом.
— Как — пропал? — переспросил он.
— Так. Дал квест и пропал.
— Может, надо что-то сделать, чтобы появился? — предположил Пол. — Куда-то сходить, что-то принести, по морде кому-то...
— Кстати о морде... — спохватилась Гермиона. — Что у нас с магазином приколов?
— О, Миона, это кладезь, а не локация...
— Ты его подключил? — перебила Гермиона излияния коллеги.
— Целиком и полностью. И опробовал неоднократно. Приколы — с ума сойти. Не знал, что у тебя такая богатая фантазия.
— Будем считать это комплиментом, — буркнула она.
— Это не комплимент, — серьезным тоном отвечал Пол. — Это естественное мужское любопытство.
— Ты мне лучше скажи, как все-таки пропадают персонажи, — огрызнулась Гермиона.
— Известно как. Админы забанили — и все дела, — обыденным тоном отвечал Пол. — Возможны, конечно, программные глюки. Но ты понимаешь, я этого не признаю никогда. Даже под пытками инквизиции.
— Админы забанили, — задумчиво повторила Гермиона. — А кто у нас нынче в админах?
— Бог их знает, — ответил Пол. — Это к Великому шефу, плиз. Но если паблишер уже взял нас нежно в свои ежовые рукавицы, то Великий шеф может укрыться коммерческой тайной по самые уши и ни пса тебе не скажет.
Паблишер... Прелати, тролль его за ногу.
— Спасибо, Пол. Это пока все.
— Все? — патетически вскричал Пол. — А тайная комната? Или ты думаешь, я снова кинусь грудью на пулемет Великого шефа? Нет уж, девчонка. У тебя грудь посущественнее моей — такую даже шефу жалко станет. Так что сама, сама.
— Пол, комната почти готова, — простонала Гермиона. — А я еще немного болею.
— Немного — это сколько?
— Ну, еще дня три вполне за заразную сойду.
— Гут. Три дня.
Пол отключился, а Гермиона вернулась к игре. Она подумала, что еще ни разу не была в виртуальном доме Снейпа в Тупике Прядильщиков. С этой мыслью она, вернее ее героиня, аппарировала на замусоренный берег.
И тут же увидела в перспективе улицы знакомую фигуру. Нет, не Снейпа. Прелати. Его Гермиона почему-то никак не ожидала увидеть в виртуале. Первым ее желанием было быстренько вывалиться из игры. Но она преодолела эту слабость. В крайнем случае, спрячется в доме. Она подошла поближе, и Прелати повернулся к ней лицом.
— А вот и вы, — он улыбнулся. Его улыбка здесь была несколько более постной, чем в реальности, и Гермиона решила уже поставить дизайнерам на вид, а потом подумала, что так, пожалуй, органичнее.
— Вы меня ждали? — набрала она в текстовом окошке.
— Я ждал хоть кого-нибудь, — уклончиво ответил Прелати. — Мне все равно, кто это сделает.
— Сделает — что? — спросила она.
— Мне нужен палимпсест, — ответил Прелати. — Отдайте его мне.
— И что мне за это будет?
Жаль, буквы на экране не накачаешь ядом...
— Вам — ничего, — ответил Прелати. — Это лучшее, что я могу для вас сделать.
— Учту, — набрала Гермиона. — Но ничего не обещаю.
— Так ведь и я вам ничего не обещаю, — безмятежно отвечал Прелати.
— Где мой муж? — набрала она.
Взгляд Прелати стал удивленным. Нет, дизайнерам она слова кривого не скажет — экая мимика у обычного NPC...
— Я же вам уже говорил: это больше не ваша проблема. Вы, если не ошибаюсь, сами хотели от него избавиться. Еще недавно.
— А если я передумала?
Прелати покачал головой и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Гермиона прошла мимо него в дом. Ей хотелось посмотреть, как он получился в игре.
Что ж, очень похоже. Она побродила по спальням, вышла на кухню, спустилась в лабораторию. И в самую последнюю очередь подошла к двери в "тайную комнату". Разумеется, access denied. Ну и ладно, все равно там еще ничего нет.
Гермиона вышла из игры. Вообще-то в Тупик Прядильщиков она ходила в расчете на Снейпа. Интересно, он-то куда из игры делся? Тоже забанили? Так ведь он, вроде бы, NPC. Постойте, так ведь и Канингем — NPC... Гермиона призадумалась. Но ничего лучше, чем поговорить с шефом о том, кто еще, кроме разработчиков — то есть, фактически, Пола — имеет доступ к кодам игры, не придумала. А насчет коммерческой тайны... Так ведь она ничего коммерческого спрашивать и не собирается.
Гермиона вернулась к столу и взяла в руки последний нераспечатанный конверт. От мистера Вуда. Она прочитала письмо раз, другой и ощутила, как ее охватывает глухое раздражение. Ну почему у нее никогда ничего не может получиться просто? Даже когда этим чем-то занимается кто-то другой.
Миссис Грейнджер.
Я Вас предупреждал, что хозяин выбранного Вами дома — престранный человек. На встречу со мной он явился лично. Чтобы сообщить, что передумал продавать дом, с которым у него, по его собственному признанию, связаны слишком приятные воспоминания. Он, видите ли, успел обзавестись этими воспоминаниями уже после того, как выставил дом на продажу. И теперь сильно волнуется, чтобы ставший ему таким дорогим дом не попал в нехорошие руки. В конце концов, он согласился, что, возможно, продаст дом Вам — но только после личной встречи, и в том случае, если убедится, что Вы станете этому дому достойной хозяйкой.
Если Вы по-прежнему желаете получить этот дом — встретьтесь с хозяином прямо там, воспользовавшись порт-ключом. В любое время суток — он повторил эти слова еще раз. Но если хотите знать мое мнение — лучше подыщите что-то другое. Хозяева, влюбленные в свою собственность, не знающие, хотят они ее продать или нет — очень неудобны. К тому же, они, как правило, склонны запрашивать непомерную цену.
Сообщите мне о Вашем решении письмом.
Всегда к Вашим услугам,
Майк Вуд
Гермиона опустила голову на руки и прикрыла глаза. Стоило выныривать из одного бреда, чтобы погрузиться в следующий?
Вечером. Она отправится туда этим же вечером. Она не отступится от этого дома. Кто бы ни был хозяин — ему придется продать дом ей. Она заставить его сделать это. Ей, кажется, терять особо нечего — она уже и так одной ногой вне закона. А когда еще и мизерикорды из хранилища вытащит...
А вытащит ли? Они же могут быть просто заколдованы против выноса из банка. К тому же перемещение темного артефакта могут засечь авроры. В том, что это заметят гоблины — и сомневаться не приходится... Мерлин, несколько часов назад она пообещала себе, что бросит это все.
Что ЭТО, девочка моя?
Все. Снейпа. Малфоя. Смотрицки. Гарри Поттера.
Ты сама-то в это поверила?
Гермиона сделала два глубоких вдоха, пообещала себе, что пообедает в "Дырявом котле" и принялась одеваться.
Глава 27
Последние годы Гермиона часто сомневалась в том, что Распределяющая Шляпа поступила правильно, отправив ее в Гриффиндор. Дело было, конечно, не в Шляпе, а в том, что она сама порастеряла те качества, которые когда-то в себе так ценила , за которые ее любили друзья. Что ж люди меняются — и ей было немного смешно слушать Гарри и Рона, которые по сей день называли себя "гриффиндорцами" и страшно этим гордились. Впрочем, до последнего времени Гермиона была уверена, что они сохранились лучше, чем она. До последнего времени... Теперь ей казалось, что она все больше отдаляется от той девочки, которая, вслух успокаивая себя — привычка одинокого ребенка — шла к высокому табурету в Большом Зале Хогвартса. Но и сейчас еще эта девочка время от времени давала о себе знать откуда-то из глубин подсознания — так громко и настойчиво, что Гермиона искренне понимала Шляпу и не сомневалась в ее приговоре, даже если повторить процедуру прямо сейчас — со взрослой версией Гермионы. Вот скажите на милость, куда еще можно отправить на первый взгляд вполне разумную женщину, с упорством, достойным лучшего применения, пытающуюся купить дом, который ей, судя по всему, никто не собирается продавать? Приглашение хозяина "приходить в любое время суток" оказалось равноценным приглашению "приходите, когда меня нет дома". Она исправно переносилась в этот дом — за два дня четыре раза в разное время, в надежде застать хозяина. Разумеется, впустую. Последний визит она нанесла вчера вечером — в совершенно расстроенных чувствах и разбитом состоянии, так как перед этим с величайшими предосторожностями изъяла из хранилища Снейпа в Гринготтсе пять малфоевских мизерикордов. Гермиона припрятала их в Тупике Прядильщиков — не нести же в лондонскую квартиру темные артефакты! Но переживания и общение с темной магией смутили и разволновали ее не сильнее, чем то интересное обстоятельство, что на двери хранилища она обнаружила знак, напоминающий рисунок на изразце в доме Снейпа. Она уставилась на него круглыми глазами. Потом воззрилась на гоблина, который словно чего-то ждал от нее.
— Вы собираетесь вступить в права абсолютного владения? — неприятным голосом спросил он.
Гермиона кивнула — это был официальный повод ее визита в Гринготтс.
— В таком случае, подтвердите свои притязания, — он дернул головой в сторону двери.
Гермиона не представляла, как именно это делается. За неимением лучших идей, она просто провела ладонью по рисунку. И тот ожил — принялся переливаться разными цветами, менять очертания. Гоблин удовлетворенно кивнул и распахнул перед ней дверь хранилища. Там Гермиона провела довольно много времени, в основном накладывая разнообразные маскирующие и нейтрализующие чары на сверток с кинжалами.
Она так устала, что совершенно не собиралась вечером оправляться в ТОТ дом. Поэтому когда все-таки там оказалась, страшно разозлилась на себя. Гермиона активизировала порт-ключ едва ли не помимо своей воли. Почему ее сюда так тянет? Заколдованное место? Да, этот дом ей кое-что напоминает. Но достаточно ли этого, чтобы вести себя так глупо? Она уселась в кресло в небольшой гостиной, прикрыла глаза и сидела так, пока не поняла, что засыпает. Тогда она поднялась, совершила еще один обход комнат в поисках хоть одной живой души и, никого не найдя, вернулась в свою квартиру.
Ей нужен был отдых. По возможности — здоровый крепкий сон, о котором она и не помышляла с тех пор, как пришла в себя после гриппа. Слишком много дел накопилось — как в магическом, так и в маггловском мирах. И Гермиона по привычке урывала время у сна, по полночи проводя над расчетами, а днем бегала по инстанциям магического мира, улаживая формальности, связанные с признанием смерти Снейпа. Она даже представить себе не могла, каков на самом деле размах магической бюрократической машины...
А еще она срывала график сдачи игры. И сто лет не появлялась у родителей. И дома закончилось в один момент решительно все — с туалетного мыла начиная, туалетной бумагой заканчивая. И ворох счетов — за все на свете, даже за то, чем она, кажется, никогда не пользовалась. Не говоря уже о маячащем впереди Рождестве и очередной клятве не откладывать покупку подарков на последнюю сумасшедшую неделю.
Но самое ужасное состоится завтра: она должна встретиться с Люциусом Малфоем. В пять часов. С мизерикордами. Учитывая чрезвычайное положение, отслеживание палочек и передвижений даже вполне безобидных артефактов, а также повышенный интерес к ее персоне... Да она, кажется, действительно спятила, раз на полном серьезе собирается это сделать.
Так какого тролля пьяного ей тратить время и силы еще и на сумасброда, который никак не решит, продает он дом или не продает? Нет уж, она больше туда не ходок... А впрочем, встреча с Малфоем в пять. Что ей помешает навестить этот дом, скажем, рано утром? Должен же он там хоть иногда появляться, этот неуловимый Снарк. Дом совсем не выглядит необитаемым...
Разумеется, утренний визит дал ровно столько же, сколько все предыдущие — ничего. Зато раздражение в адрес хозяина несколько отвлекло Гермиону от предстоящего визита в Малфой-менор. Поэтому она не успела толком задуматься над собственным поступком и его последствиями. Только когда Гермиона материализовалась у ворот Малфой-менора и увидела знакомый по игре и смутным военным впечатлениям вычурный декор в виде змей и хищных птиц, у нее засосало под ложечкой. Что ты делаешь, девчонка? Это же не игра... Впрочем, ситуация была настолько абсурдной, что пять мизерикордов, которые NPC-Малфой требовал у нее в виртуальной реальности, казались ей и в этой, самой настоящей реальности, достаточным основанием для того, чтобы перед ней по крайней мере открыли ворота. Мерлин, это же так наивно — взять и притащить их сюда все. Припрятала бы, принесла один, пообещала бы отдать все остальные потом — в безопасном месте, после того, как получит то, что ей нужно.
Вот только что именно ей нужно? И что такого Снейп за довольно короткое время между воскрешением и возвращением в статус мертвеца, сотворил с ее мозгами, что она пришла сюда, согласившись на довольно эфемерно описанную сделку? Она готова довериться Люциусу Малфою? Нет, пожалуй, пока речь шла о доверии Снейпу. Значит, все-таки, она решила ему доверять?
Ее размышления были прерваны появлением домового эльфа. Как для малфоевского, он выглядел вполне прилично — пожалуй, даже несколько нахально. Поклонился, впрочем, достаточно низко, но окинул Гермиону взглядом, за который какой-нибудь незадачливый завсегдатай паба средней руки вполне мог получить чесотку в интимном месте. Гермиона уже давно рассталась с идеей искоренения рабства домовых эльфов — не без сожалений, надо признать. Но за эту мысль ей стало немного стыдно. Особенно при виде того, , как перекосилась мордочка домовика, когда она проходила мимо него в ворота поместья. Что это с ним? Может, мизерикорды учуял? Как бы там ни было, домовик поклонился еще раз — теперь еще ниже, и засеменил вперед, показывая ей дорогу. Гермиона пошла по коридорам и лестницам, стараясь не смотреть по сторонам и закрыться от воспоминаний. Казалось, чуть не с каждой картины на нее глядят безумные глаза Беллатрисы Лестрейндж. Она когда-нибудь избавится от этого кошмара?
Наконец они с домовиком остановились перед дверью, обтянутой тканью в тон стенам. Домовик скользнул внутрь. Гермиона осталась снаружи ждать приглашения. Прошло не больше минуты, и на двери, на тканевой обивке, проступили, проявились знакомые линии. Рисунок с изразцов. Гермиона по наитию подняла руку и провела по нему ладонью. Казалось, ткань заколыхалась — рисунок ожил.
