Мы стали поднимать зверя по столбу. Весил он не меньше двадцати пяти килограмм. Поражаюсь, как худощавая Райли его проволокла так далеко? В итоге, несчастный неоконис был насажен на крюк, и лишь после этого девушка сорвала с его пасти свой необычный браслет.

Зверь тут же начал извиваться и дрыгать лапами, при этом крича так страшно и душераздирающе, что я поневоле отступил, нервно прищурившись, словно мне самому передалась частица его боли. Крюк медленно входил в его нутро, пока не погрузился на всю глубину. Подёргавшись ещё минут десять, обезумевший от боли зверь выбился из сил, и перестал шевелиться. Лишь тяжело дышал, да хрипло постанывал.

Райли подхватила рюкзак, и, как ни в чём не бывало, забросила себе на плечи.

-Всё, уходим.

-Мы его так и оставим?

-Да.

-Добивать не будем?

-Нет.

-Это жестоко, -я последовал за ней, стараясь не оглядываться назад.

-Это мой мир. Добро пожаловать, Писатель. Хочешь выжить — умей доминировать.

-Но как это издевательство над животным может нам помочь?

-Теперь он будет умирать несколько дней. Импульсы надвигающейся смерти работают как маяк, отпугивающий остальных. Предсмертные крики воздействуют на стаю психологически. Неоконисы никогда не пойдут туда, где пахнет смертью. Теперь они нас боятся, и не будут преследовать. Ох, милый, как же мне надоело тебе всё разъяснять... -раздражённая Райли с трудом стянула с руки деформированный браслет. -Восьмёрку погнули, сволочи.

-Интересная штука, -указал я на него, желая немного сменить неприятную тему. -Сама смастерила?

-Да. Я называю её "восьмёркой". Сделала из милицейских наручников. Очень удобное средство для ловли живых неоконисов. Видишь, вот так они хватают за руку. Браслет очень прочный. Сдавить или прокусить его невозможно. А я делаю так (она дёрнула кистью, после чего две скобы по бокам браслета замкнулись в кольца), и готово. Челюсти зажаты на руке. Отцепиться он не может, так как мешают клыки. Для этого нужно хотя бы немного приоткрыть пасть. Но пасть фиксируется кольцами. Остаётся, либо зубы ломать, либо смириться и сдаться. В основном, они сдаются.

-Надо ещё успеть вставить этот браслет в пасть нападающему зверю.

-С моей реакцией это не проблема. Я просто подставляю руку, и он сам нацепляется.

-Извини, Райли, а можно я тебе ещё один вопрос задам про местную фауну? Не рассердишься?

-Ты мне жутко надоел. Но, благодаря отличной добыче, я слишком счастлива, чтобы на тебя сердиться. Что ты хотел спросить?

-А здесь водятся другие виды неоконисов?

-Другие виды? Нет. Только один. Есть ещё гиенособаки. Они послабее и потрусливее, но более хитрые. В этом районе их нет, потому что с неоконисами они не ладят. А почему ты спросил?

-Когда я прятался в подвале... Ну, там где медуза сожрала моего товарища, чью шляпу я сейчас ношу. В общем, там меня загнали в угол две какие-то уродливые твари. Но они не были похожи на неоконисов. Более крупные, высокие, с кабаньими рылами и клыками, похожими на жвалы.

-Деотерии. Видимо, это были они. Это хищники, но их мясо пригодно в пищу. Иногда я на них охочусь. Как они тебя не растерзали?

-Сам удивляюсь. Спрятался я хорошо, но мобильник, зараза, меня выдал.

-А-а, поняла, где ты сидел. Там же тупик. И дверь заперта. Как ты выбрался?

-Это всё очень сложно объяснить. Вспоминаю, как будто во сне. Я проглотил таблетку, которую мне дал руководитель нашей экспедиции. После чего у меня начались видения. Твари пропали, и я прошёл сквозь них.

-А потом?

-Потом вылез через дверную щель, словно у меня не было костей.

-Так вот почему ты смог убежать.

-Ты что-то об этом знаешь? Что за таблетку я съел?

-Погоди. Не трещи, -Райли подбросила рюкзак повыше на плечи. -Я знаю очень мало. Но я слышала о чём-то подобном. От луриби.

-Расскажи всё, что знаешь.

-Да, практически ничего. Апологет Водзорд упоминал, что сумеречники умеют преодолевать "фату сумерек" при помощи каких-то препаратов.

-Что это значит?

-Не знаю, но догадываюсь. Возможно, твоя таблетка имеет нечто общее вот с этим, — она похлопала рукой по рюкзаку.

-А поконкретнее?

-Позволяет покидать свою внешнюю оболочку.

За этими разговорами мы подошли к воротам своего дома и Райли отправилась отпирать замок.

-Наконец-то можно отдохнуть, -бросив шляпу на вешалку, я скинул надоевший рюкзак.

-Сначала надо помыться, постирать, поесть, наточить лезвия, разобрать ай-талук. Дел очень много, -отозвалась Райли.

-Я разогрею чай. Ты не против?

-Давай.

"Разогреть чай" — означало просто бросить в холодную чашку с чаем кубик жёлтой субстанции, похожей на серу. В чашке тут же начинала происходить какая-то сумасшедшая реакция, напоминающая бурление растворимого аспирина, валил пар, и вода нагревалась до состояния хорошо вскипячённого чайника. Чем больше кусочек "серы", тем горячее становилась вода.

-Послушай, Райли, а здесь можно раздобыть огнестрельное оружие? -спросил я, расставляя чашки.

-Можно, -ответила она из соседней комнаты.

-А почему ты тогда им не пользуешься?

-Очень шумно. Может случиться резонансный всплеск. К тому же, в наших условиях, эффективность у него незначительная. Для того, чтобы отстреливать местную живность, необходимы пули со специальным энергенным покрытием. Такие есть только у сумеречников.

-Кто такие "сумеречники"?

-Те, кто нас охраняют.

-Опричники, что ли?

-Сумеречники. Так правильно.

-Понятно, -проходя мимо её арсенала, я окинул его взглядом. -Ну а палки? Дубины? Почему не используешь?

-Неэффективно. Урон низкий, энергозатраты высокие, мобильность ужасная.

-Луки, арбалеты?

-Малоэффективно. Раньше использовала против ригвилов, но потом они научились улавливать звук тетивы и уходить от стрелы.

-Неужели нет ничего лучше ножа?

-Почему ты так недооцениваешь нож? -Райли вышла из комнаты, расчёсывая волосы. -Он идеален. Лёгкий, удобный. Он как продолжение руки.

Собеседница сделала в воздухе несколько плавных движений ребром ладони.

-Не ограничивает движений, не испытывает сопротивления воздуха, ударяет туда, куда мне нужно, и со скоростью, которую я могу ему придать. Главное, чтобы клинок был из хорошей стали, а режущая кромка — ровно отточена и обработана энергеном. Тогда ножу нет равных.

Я вынул кукри, покрутил его в руке, и протянул Райли, рукоятью вперёд. Та удивлённо на меня посмотрела.

-Бери, -кивнул я. -Тебе он больше пригодится. А я им всё равно пользоваться не умею.

Она приняла подарок. Взвесила, подержала на одном пальце, постучала ногтем по клинку.

-Хороший брат. Не видела таких никогда.

-Почему, "брат"?

Она улыбнулась.

У меня всегда их двое: брат и сестра. Без них я никуда. Сестра тонкая и изящная. Очень быстрая. Срезает плоть как бритва. Но очень хрупкая. Чтобы рассечь толстую шкуру нужен брат. Сначала братом у меня был тесак. Но он был слишком широкий. Тогда я взяла топорик. Он лучше, но слишком тяжёлый. Трудно выдёргивать, трудно махать. А этот нож — прекрасен. Сбалансированный, лёгкий. Он мне очень нравится.

-Пользуйся на здоровье.

-Идём, -Райли вдруг схватила меня за руку, и потащила за собой.

-Куда?

-Идём.

Подведя меня обратно к арсеналу, она указала на стену с ножами.

-Выбирай себе.

-Мне выбрать нож? Но какой? Их тут столько!

-Любой.

-Подожди. Зачем мне нож? Я всё равно не умею драться так же, как ты.

-Без ножа тебе не выжить. Я не всегда буду рядом, чтобы тебя защитить. Ты должен учиться сам за себя постоять. Выбирай!

-Это непросто. Я ничего не понимаю в ножах. Какой из них лучше?

-Позволь выбирать своему сердцу.

-Хм-м... Вот. Наверное, вот этот, -я снял со стены мачете. -Вроде неплохая штука.

-Тяжёлый, медленный, -Райли пожала плечами. -Хорошо рубить провода и кости.

-А, ну тогда давай я посмотрю что-нибудь другое...

-Нет-нет. Если выбор сделало твоё сердце, то нельзя ему противоречить. В каждом ноже есть что-то своё, неповторимое. Учись с ним обращаться, и он тебе обязательно поможет, -она протянула мне ножны с ремешками и маленький голубой камушек, похожий на мел. -Вот, это тоже тебе.

-Как этим пользоваться? -покрутив "мелок" в руке, спросил я.

-Энергенная паста всегда должна быть под рукой! Сначала точишь лезвие камнем. Аккуратно, не спеша. Потом шлифуешь песком. До бритвенной остроты. Наконец, натираешь кромку энергеном. Втирай вот так, вдоль лезвия. Должен получиться сплошной слой. Только потом можешь выходить на улицу. Обрабатывай клинок регулярно. Особенно после использования. Не затягивай с этим. Не откладывай на потом. И рекомендую пользоваться шнуром.

-Шнуром?

-Вот этим, -она выдернула из ножен шнурок. -Привязываешь один конец к запястью, другой — к рукояти ножа.

-Зачем?

-Во время драки велика вероятность, что нож у тебя выбьют из руки. Лишившись ножа, моментально лишаешься жизни. Со шнурком нож далеко не отлетает, а падает рядом. Его легко подтянуть и схватить за рукоять. А лучше, изначально привязывать рукоять к ладони, чтобы она всегда находилась в руке, даже когда пальцы разжаты. Вообще, на улице старайся не выпускать ножа из рук. Напасть могут когда угодно и откуда угодно.

-Спасибо, -поблагодарил я.

Райли мотнула головой и ушла приводить себя в порядок.

Так я обзавёлся своим собственным, настоящим оружием. Всё дело было в голубой пасте — "энергене". Этот таинственный материал оказывал деструктивное воздействие на энергию, укрепляющую тела местных тварей. Видимо, создавая разрывы на молекулярном уровне, он позволял таким образом наносить им серьёзные раны.

Да что уж там? Мой мачете мог без труда разрубить толстый деревянный брусок, словно сыр, даже в нём не застряв. Проволока рассекалась им, как тонкая верёвка. Можно было перерубить даже металлический стержень в мизинец толщиной, но это было чревато образованием зазубрины, поэтому, я крайне редко использовал своё оружие против металла.

Заточка лезвия оказалась опасным занятием, и я поначалу частенько резал себе пальцы, пока не приспособился к этой процедуре. Коварный энерген придавал режущей кромке такую небывалую остроту, что можно было получить порез просто к ней прикоснувшись. Что удивительно, сам по себе "голубой мелок" был практически безвреден. Хотя Райли настоятельно рекомендовала тщательно протирать руки после работы с ним, и ни в коем случае не облизывать пальцы.

И всё-таки этот мир — сущее безумие. Только бы самому не двинуться умом среди его кошмарного декаданса. Как бы там ни было, я продолжаю постепенно втираться в доверие к полоумной Райли. Необходимо во что бы то ни стало снискать её расположение, и добиться, чтобы она помогла мне выбраться из этого "грибного королевства". Да, я выберусь отсюда. Непременно выберусь.

Глава 9. УКРОЩЕНИЕ ЭНЕРГИИ.

Ночью я видел странный сон. Я принял его за последствие пережитого стресса, но, вместе с этим, меня не оставляло ощущение, что он мне уже снился когда-то. Просто в предыдущий раз ничего не запомнилось.

Я плыл по коридору, заполненному водой. Вокруг расплывались колеблющиеся пузыри. На кирпичных стенах, подобно речной тине, развевались коричневые лохмотья. "Ай-талук", — подумал я. — "Он повсюду".

Откуда-то вынырнула позеленевшая табличка с надписью "Ординаторская". Слева перемигивалась лампочками череда какой-то допотопной аппаратуры со множеством вращающихся магнитофонных бобин. Лениво шевеля руками, словно плавниками, я плыл всё дальше. На зелёный свет, струящийся из самой глубины коридора.

-Хо, -послышалось оттуда.

-Кто там?

-Я тебя вижу, — раздался голос в моей голове. -Я тебя чувствую.

-Где ты? -спросил я, не понимая, с кем разговариваю.

-В глубине.

-Это ты там светишься?

-Да.

-Зачем ты меня зовёшь?

-Мне интересно.

Диалог оборвался. Справа открылась дверь, и вышла Райли. Она была очень светлой, красивой и вполне здоровой. Совсем не такой, как в жизни. Поймав мою руку, она увлекла меня за собой, разом наполнив всё нутро каким-то невообразимым светом. Таким ярким, что пробивался сквозь закрытые веки.

Я открыл глаза, и увидел солнечный свет. Наступило утро. Пришло пробуждение.

-Проснулся? -надо мной появилась Райли, аккуратно сворачивающая какую-то одежду. -А я уже собиралась тебя будить.

-Что случилось?

-Ничего. Мы же за водой собирались, ты не забыл?

-А что, уже пора?

-Да. Поднимайся... -она вышла из комнаты, на ходу ворча. -Ох-х, эта кровь неоконисов такая въедливая... Еле оттёрла.

Я поднялся, нечаянно толкнув ногой дремлющего Котю, и разбудив его. Надел джинсы, рубашку, и, впервые, нацепил на бедро ножны с мачете. Это было непривычно, и я долго перецеплял ремешки, стараясь зафиксировать оружие как можно удобнее.

Райли притащила две большие пластиковые канистры. Одну поставила передо мной.

-Мы даже не позавтракаем?

-Нет времени. Поедим, когда вернёмся. Если вернёмся...

-Опять твои шуточки? -я поднял канистру.

-Не отставай.

Мы вышли на улицу. Сегодня наш путь пролегал в противоположную сторону от вчерашнего маршрута. Поэтому, всё здесь было для меня в новинку.

Сначала, мы миновали несколько элитных коттеджей, тесно соприкасающихся заборами. В отличие от дома Райли (единственного уцелевшего), остальные здания были сильно разрушены. Крайний коттедж — почти полностью выгорел. Сразу за ним следовал перекрёсток. Далее располагалось облупившееся здание какой-то административной конторы, из фасада которого до сих пор торчал истрёпанный огрызок флага. Напротив — пестрел облезлой вывеской ресторан "Эсмеральда", над которым возвышались громады типовых девятиэтажек.

Мы обогнули сгоревшее здание, и начали спускаться вниз по разбитым ступеням. Впереди, на фоне отдалённого леса, маячил широкий пустырь. Посреди этого пустыря уродливыми бетонными нагромождениями, белели руины бывшей электроподстанции.

Долгое молчание начало меня изматывать, словно путь на расстрел. И я начал осторожно приставать к спутнице.

-Далеко ещё до источника?

-Нет.

-Он где-то там, в низине?

-Да.

-А там...

Со стороны развалин донёсся глухой, рокочущий рёв. Райли напряглась, как струна, и остановилась. Я неуклюже выхватил мачете.

-Что ещё за чертовщина?

-Не шуми. Иди молча, -девушка двинулась дальше.

Мы вышли с асфальтированной дорожки на утоптанную тропу, тянущуюся вдоль обломков бетонных строений. Впереди, из высоченных кустов, торчали стены разрушенной подстанции. Чем ближе мы подходили — тем сильнее напрягалась Райли. Когда до постройки оставалось несколько десятков метров, она присела, заставив пригнуться и меня, а потом заговорила шёпотом:

-Дальше идти опасно. Поэтому, смотри, как двигаюсь я, и повторяй за мной. Кое-где придётся ползти. Если я замерла — тоже замри. Это важно, Писатель. Он реагирует на движение.