За те секунды объективного и почти минуту субъективного времени, на протяжении коего иссиня-чёрная аликорница придавалась чувствам, в помещении появились ещё три подставки с аналогичными хрустальными шарами, внутри которых находились принцессы Эквестрии. Розовая пони выглядела подавленной, синяя — обозлённой, а белая... сосредоточенной и напряжённой.
"Верно. Нужно держать себя в копытах", — дав себе ментальную затрещину, Владычица Кошмаров резко ужалась в размерах и уплотнила тело, превращаясь в маленькую копию самой себя. Места в шаре сразу же стало больше, пусть и относительно самой крылато-рогатой кобылы.
— Вы в порядке? — посмотрев на венценосных сестёр и принцессу любви, спросила Мун. — Что с Фианит и Цирконий?
— Они... Я... — Каденс всхлипнула, укутываясь в крылья и накрывая мордочку копытцами. — Я попыталась её защитить, но... Шайнинг...
— Гав! — прозвучал лай маленького белого щенка, появившегося вместе с тремя аликорницами, но только сейчас пришедшего в себя.
— Шайнинг?.. — осторожно спросила розовая пони, даже перестав всхлипывать.
Маленький лохматый пёс кивнул, прижал ушки к голове и заскулил, всем видом выражая вину за то, что так глупо проиграл. В конце концов, он всю жизнь готовился защищать принцесс и чувство полного бессилия ударило по нему крайне болезненно. А ведь была ещё и Цирконий, которую буквально вырвали из его телекинетической хватки, чтобы уменьшить до размеров коллекционной статуэтки, засунуть в стеклянный шар с водой и блёстками...
— Соберитесь! — прикрикнула на всех белая аликорница, звонко цокнув копытцем по стенке своей тюрьмы. — Ничто ещё не кончено.
— Мы проиграли, сестра, — констатировала очевидное Луна.
— Сражение — да, — согласилась старшая кобыла. — Но разве это причина опускать копыта?
— Наша магия бесполезна, тётушка, — повесила голову Каденс, правым передним копытцем прикоснувшись к внутренней поверхности шара, пытаясь дотянуться до белого щенка, смотрящего на неё такими родными глазами и тихо поскуливающего стоя на полу.
— Но у нас остались наши голоса, а слова — это ничуть, а то и более опасное оружие, — уверенно заявила Селестия.
— Что ты задумала? — нахмурилась Прародительница лунопони, окидывая взглядом помещение, словно бы ожидая что враг вот-вот появится.
— Если Дискорд не изменился с тех пор как мы его одолели в прошлый раз, а мне кажется, что он остался прежним, то это крайне самовлюблённое, самоуверенное, высокомерное и горделивое существо, обожающее находиться в центре внимания, вселять страх, благоговение, трепет, — старшая из принцесс сделала короткую паузу. — Согласна, что у него есть причины быть таким, но...
— Он очень болезненно относится к пренебрежению, недооценке, бросаемым вызовам, — подхватила идею сестры Луна.
— Именно, — одобрительно улыбнулась белая аликорница. — Он сумел победить нас, застав врасплох и заставив сражаться на своих условиях. Но если мы сумеем изменить поле боя? Нужно только вынудить его принять наши условия, и тогда...
— Но что ему помешает отказаться от навязанных условий? — недоверчиво прищурилась иссиня-чёрная пони. — Он уже доказал, что способен победить грубой силой, при этом даже не применяя оружия.
— Его сила и не позволит, — ухмыльнулась Селестия. — Это существо, пусть и заявляет, что для него нет ограничений, из-за собственной магии не может нарушать данное слово, чтобы не получить ответную реакцию. Не знаю уж, в чём тут дело... может быть даже в его собственной голове... но солгав и нарушив обещание в прошлый раз, он едва не проиграл Старсвирлу из-за череды обрушившихся неудач. Вряд ли ему захочется повторять этот опыт.
— Если бы у нас тогда были Элементы... — вздохнула тёмно-синяя аликорница, но тут же встряхнулась. — Ты хочешь спровоцировать его на поединок по правилам?
— Я хочу втянуть его в противостояние со множеством правил, нарушение одного из которых повлечёт за собой нарушение других, — ответила Селестия, не став пояснять, что в таком случае у них будет возможность победить сражаясь на равных, или же одолеть духа хаоса, преследуемого неприятными случайностями. — Но для этого мы все должны будем сыграть свои роли. Вы готовы?
— Я с тобой, сестра, — без сомнений ответила Луна.
— У меня нет идей лучше, так что, Селестия, я доверюсь тебе, как ты доверилась моему плану в отношении Твайлайт и других подруг Фреон, — не став долго раздумывать, отозвалась Владычица Кошмаров. — Я на многое пойду, чтобы спасти моих пони.
— Гав! Ррр, — заявил Шайнинг.
— Каденс? — обратилась к розовой аликорнице Селестия.
— Я... — принцессе любви было страшно, но как и когда-то до превращения в аликорна, страх за себя был слабее беспокойства за пони, которая без раздумий и сомнений бросилась её защищать, за что и пострадала первой. — Я сделаю всё... что смогу.
— Отлично, — принцесса дня широко улыбнулась, стараясь подбодрить племянницу. — Слушайте план. Во-первых, Шайнинг, спрячься где-нибудь и не привлекай к себе внимания.
— Вуф? — удивился щенок, недоверчиво посмотрев на ту, кому служил с момента поступления в гвардию.
— Так нужно, капитан, — строгим тоном заявила белая аликорница. — Нет времени объяснять.
— Гав, — кивнув, Армор осмотрелся и прислушался, а затем шмыгнул к возвышению, на котором стояли два трона.
Старшая диарх Эквестрии коротко объяснила свой замысел остальным крылато-рогатым кобылам, едва успев закончить последнюю фразу, прежде чем в центре помещения заклубился багровый дым, скрывающий высокий силуэт, стоящий вертикально на двух конечностях.
— Му-ха-ха-ха... У-ха-ха-ха... А-хааа-хааа-хааа! — появившись в тронном зале Замка Ночи (переименованного Замка Двух Сестёр), раскинув в стороны передние лапы и запрокинув голову, одетый в чёрную с красной подкладкой и высоким воротником мантию Дискорд... злодейски хохотал. — Да наступит Эпоха Хаоса!
Прежде чем завеса окончательно развеялась, принцессы успели обменяться взглядами и приготовились исполнить откровенно глупый и в чём-то даже безумный план.
— Очень средненько, — прокомментировала Найтмер Мун, из-за облика маленького иссиня-чёрного аликорна, едва ли сильно больше канарейки, сидящего внутри хрустального шара, прозвучавшая довольно комично. — Ты бы ещё сказал что-нибудь вроде "Склонитесь перед моим величием!", или же "Мир рухнет к моим ногам: сегодня — Эквестрия, а завтра — весь Эквус!".
— Теперь м... Что? — поперхнувшись следующей репликой, драконикус резко развернулся к своим пленницам, находящимся внутри одинаковых прозрачных шаров. — Да я...
— Он только что хотел сказать, "Теперь меня никто не остановит!"? — рассматривая своё правое переднее копытце, предположила-констатировала Селестия.
— А вот и нет! — возмутился дух хаоса, подскакивая к четырём подставкам и нависая над тюрьмами аликорниц.
— Не огорчайся, — сочувственно произнесла Луна. — В наше время трудно быть оригинальным и интересным: всё уже придумано и исполнено до нас... не по одному разу.
— Хах... Да много вы понимаете, — презрительно скривившись, Дискорд отвернулся к выходу, взмахнув полами плаща. — Никому...
— "Никому не понять мой гениальный замысел"? Избавь нас от этих шаблонных злодейских фраз, — перебила недавнего своего противника Мун, всем видом выражая раздражение на то, что ей приходится находиться здесь, а не в какой-нибудь тёмной и тихой камере. — Ты ведь хотел растоптать всё, что мы создали, чтобы вселить в наши сердца отчаяние, гнев, скорбь и безысходность? Сейчас, наверное, отправишься покорять города, ну или встретишься с лунными пони, чтобы облить их дёгтем и осыпать перьями, превратить в стеклянные фигурки и поставить на полочку, делая вид будто победил серьёзного врага в равной битве.
— Скорее уж он устроит шоколадные дожди, превратит животных в каких-нибудь уродцев и будет хохотать сидя на огромном троне, — парировала Селестия. — Никакой фантазии.
— Да я вас... — голова драконикуса превратилась в чайник, из носика коего пошёл густой пар, но щёлкнув пальцами он вернул себе нормальный вид и склонился над пленницами, три из которых вели себя так, будто находятся не в жуткой опасности, а на не слишком интересном спектакле. — И мне это говорят те, кто не сумели ничего противопоставить в открытом сражении?
— И мне это говорит тот, чья сила не зависит от тренировок, знаний, с трудом добытых артефактов? — иронично вскинула бровь иссиня-чёрная пони. — Смирись: ты — шаблонный всесильный злодей, не способный побеждать равных противников или придерживаться правил. Из-за этого ты и скучный.
— Я — дух хаоса! Я превыше правил и запретов! — вскинулся древний монстр, раздуваясь в размерах, в то время как позади него засверкали молнии и задул ветер, колышущий полы плаща.
— Слова неудачника, который ни разу не выиграл ни в одну игру по правилам, — сложила передние ноги на груди маленькая большая белая пони, гордо отворачиваясь.
— Наверное ты из тех, кто переворачивает шахматную доску, достаёт карты и начинает заявлять, что очень хитрый, стоит ему только начать проигрывать партию, — ехидно заметила Прародительница лунопони.
Луна прикрылась крылом, явно сдерживая смех при виде того, как Дискорд становится всё более и более хмурым. В то же время в тронном зале сгустились тени, воздух похолодал, а глаза драконикуса засияли алыми угольками.
— Я могу победить в любой игре, — пророкотал низкий голос древнего монстра.
— Докажи, — с вызовом посмотрела на Дискорда принцесса дня.
— Мне это не нужно, — вроде бы даже успокоившись и вернувшись к своим обычным размерам, усмехнулся драконикус. — Какое мне дело до вашего мнения?
— Слабо? — насмешливо выгнула брови Найтмер.
— Он просто боится опозориться, — прикрыв глаза, уверенно констатировала тёмно-синяя аликорница. — Пустослов.
— Нет ничего плохого в том, чтобы быть в чём-то слабым, — впервые за время с момента появления духа хаоса, осторожно подала голос Каденс. — Тут нечего стесняться.
Как ни странно, это стало последней каплей в чаше самообладания древнего монстра, который мог терпеть всё... кроме жалости в свой адрес. Он был могущественным, самым сильным (что и доказал победой над четырьмя аликорницами и их свитой), умным, весёлым и харизматичным, но никак не жалким! Сама мысль, что он чего-то не может являлась кощунственной и требовала подавить ересь в зародыше.
— Ах так?! — распахнув полы плаща, обратившиеся крыльями дракона, Дискорд надвинулся на хрустальные шары с заключёнными в них кобылами. — Хотите сыграть в игру? Что же, я вам всем докажу, что нет никого лучше меня! Я — величайший маг всех времён и народов! Я — правитель и сокрушитель! Я...
— Скучнейший из злодеев эпохи, — угрюмо констатировала иссиня-чёрная аликорница.
В этот момент на голову драконикуса упал золотой кубок на подставке, где было написано слово "Скучнейший" и выгравирована цифра один.
— Гррр... — сжав "приз" в грифоньей лапе, дух хаоса отбросил смятый кусок металла к стене и щёлкнул пальцами львиной лапы, чтобы сменить свою одежду на чёрный деловой костюм с галстуком и солнцезащитные очки. — Вызов принят. Готовьтесь познать всё своё несовершенство, которое станет лишь более явным на моём фоне.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Начало Игры
Примечание к части
Оставляйте отзывы и не забывайте нажимать кнопку "Жду продолжения". Вам не сложно, а автору приятно.
Шесть эквестрийских пони (включая Пинки Пай, расколдованную усилиями Твайлайт Спаркл) и одна лунная кобылка едва успели добраться до опушки Вечнодикого Леса, когда над Замком Ночи поднялся бурый смерч, с каждой секундой разрастающийся всё больше. На вершине столба ветра, сверкающего алыми молниями, из туч сформировалась голова Дискорда, взгляд которой безошибочно нашёл хранительниц Элементов Гармонии и их спутницу, после чего магическое стихийное бедствие двинулось в сторону Понивилля.
— Бежим! — в очередной раз попытавшись применить заклинание телепортации, на первом же этапе создания сорвавшееся из-за того, что в месте прибытия ощущалась опасность, скомандовала Фреон.
Подруги не стали спорить, но вместо того, чтобы попытаться вернуться в город и спрятаться между домами, где находились и другие пони, вслед за кристальной кобылкой шмыгнули под кроны деревьев, тем самым уходя из поля зрения духа хаоса. Впрочем, эта уловка помогла им не сильно, так как "хобот" смерча стал шарить по земле, словно бы принюхиваясь, пока наконец не нашёл группу пони, попытавшихся уйти в сторону, чтобы обойти противника по дуге.
Загудев ещё громче, словно огромный пылесос, столб ветра подхватил беглянок и "проглотил" их. Сами же подруги, стараясь не разлететься слишком далеко друг от друга, цеплялись копытцами, активно работали крыльями, применяли магию... но всё это казалось бесполезным.
— А теперь... Да Начнётся Хаос! — громогласно провозгласил драконикус, после чего во все стороны разошлась волна магии.
Отозвавшись на действия своего создателя, пробудились и проросли семена, превратившиеся в колючие побеги, начавшие сперва оплетать деревья, впиваясь в их кору, а затем устремившиеся за пределы леса. Чем сильнее разрастались лианы, тем больше становилось влияние на мир их создателя, пока наконец он не решил, что этого уже достаточно для начала нового этапа замысла.
Магия четырёх аликорнов и духа хаоса переплелась, создавая в небе узор невообразимой сложности, который вспыхнул и превратился в слова "Добро пожаловать в Большую Игру!". Несколько секунд эта надпись провисела на небе неподвижно, а затем яркая вспышка ослепила абсолютно всех...
...
Шайнинг Армор выбрался из своего укрытия за тронами и, тщательно прислушиваясь к густой тишине, которую почти можно было потрогать, понюхать и попробовать на вкус, осмотрел тронный зал. Дискорд и принцессы исчезли, оставив после себя только отголоски магической бури, устроенной могущественным ритуалом, сотворённым духом хаоса.
"Это безумие какое-то", — промелькнула мысль в голове маленького белого щенка, чувствующего как шёрстка на загривке встаёт дыбом.
Встряхнувшись, от чего мех ещё сильнее растрепался, гвардеец решительно побежал к приоткрытым створкам, ведущим в коридор, противоположным концом упирающийся в выход во внутренний двор. Замок Ночи (до чего же жутко это название звучало сейчас) утопал в полумраке, который не мешал заколдованному жеребцу видеть статуи бэтпони, в боевых стойках застывшие тут и там, будто бы готовясь вступить в сражение...
"Они действительно готовились к бою. Без страха и сомнений пошли за своей принцессой", — отметил про себя Шайнинг, чувствуя к этим жеребцам и кобылам искреннее уважение и даже некоторую духовную близость.
Осторожно выглянув из-за тяжёлых створок, между коими имелся небольшой зазор, позволяющий щенку беспрепятственно протиснуться наружу, Армор увидел огромного фиолетового дракона, спящего прямо на камнях. Бока бронированного монстра поднимались и опадали в такт дыханию, а из ноздрей то и дело вырывались облачка белого дыма, подхватываемые и уносимые ветром. Шипы на его гребне сияли словно отполированная сталь, а между ними проскакивали едва заметные разряды молний...
