Спустя еще мгновение Момонга вернул на палец [Кольцо Аинз Оал Гоун], телепортировавшись в Бани Девятого Этажа, после чего направился к душу, устроившись на небольшом стуле и включив горячую воду.
"Хорошо..." — Момонга вздохнул, погружая голову под струи горячей воды — "Хотя я не уверен, как я себя показал... Уму, ладно, я просто сгорю от стыда, если начну спрашивать у Альбедо, понравилось ли ей и как мне стать лучше... Уму, может быть в этом мире найдутся какие-нибудь практические пособия на эту тему? Может быть самоучитель... Уму, но если я начну искать подобное — то мне определенно надо будет заняться этим в качестве "сверхсекретной миссии" — или никакое подавление эмоций не спасет меня от моего стыда... Хах, я лишился девственности!"
Момонга ощутил внутреннее удовлетворение от своей мысли спустя мгновение, прежде чем то было подавлено и Момонга вздохнул, ощутив легкое разочарование и раздражение — "Даже мои радостные эмоции подавляются — действительно, расплата за возможность никогда не паниковать... Какая жалость — но с другой стороны не могу сказать, что у меня полностью перевернулся мир после произошедшего... К тому же учитывая, что даже мой оргазм был подавлен чуть раньше!"
Нет, Момонга ощутил приятное физиологическое чувство, но излишнее удовольствие и чувства от того были подавлены спустя мгновение, заставив Момонгу вздохнуть — "Странное чувство, но определенно скорее неприятное... Или, нет, сами чувства приятны, но тот факт, что я не могу испытать их в полной мере печалит меня... С другой стороны — чтобы произошло, если бы этого не случилось?"
Момонга представил себя, начавшего неожиданно танцевать и прыгать на месте после своего первого секса и покачал головой. Лучше обойтись без подобного, даже если ценой за это станет определенное неудовольствие от самого акта.
"К тому же, учитывая то, что я постепенно начинаю контролировать свои собственные эмоции — возможно, в определенный момент удовольствие от секса также станет для меня меньшим из-за привыкания... В таком случае я могу считать, что в данный момент происходит моя акклиматизация к подобному" — Момонга потянулся за шампунем, после чего намылил свою голову, скорее рефлекторно, чем нуждаясь в подобном — "Хм, стоит ли мне теперь считать, что я в отношениях с Альбедо? Секс обычно является их частью, но секс бывает и без тех — мне бы не хотелось подобного, но если Альбедо не захочет продолжать подобное — или если я ее разочаровал..."
Мысль о подобном вызвала страх в душе Момонги, что был подавлен спустя мгновение — "О чем я и говорю — если бы не подавление эмоций — кто знает, что бы я сделал с подобными мыслями. Но с подавлением эмоций я могу логически рассудить, что, судя по действиям и выражениям лица Альбедо — той скорее всего понравилось, вероятность обратного достаточно мала... В любом случае, если Альбедо не захочет продолжать со мной отношений — я приму подобное. Если же нет, то я теперь в отношениях с той — значит, хм... Может быть пригласить ее на свидание? Но куда — внешний мир еще слишком неизучен и вся эта ситуация с демонами... Прости меня, Альбедо, я обязательно придумаю, как тебе отплатить!"
"К тому же, учитывая окончание..." — Момонга смыл с себя шампунь, мыло, и проделал путь к небольшому бассейну с приятной на ощупь средней температурой, прежде чем погрузиться в тот — "Хах, нет, конечно, я задумывался о семье... Но я совсем не готов быть отцом! Лично или из-за ситуации... Нет, я, конечно же, иногда задумывался о подобном в прошлом, но я пока совершенно к этому не готов — не говоря уже о том, что я не знаю, могу ли я быть отцом. Созданное тело функционально физически, но на полном ли уровне? Что насчет того, что это просто "косметический предмет", или того факта, что это было мое человеческое тело, а Альбедо — демон? У меня множество вопросов — но совершенно нет тех, у кого я могу поинтересоваться подобным... Хах, я ведь просто хотел провести инвентаризацию Назарика — а в итоге ситуация изменилась таким образом..."
Момонга опустился чуть-чуть, полулежа устроившись в купальнях, так, что только его нос и глаза были выше уровня воды — "Но сейчас Альбедо в моей комнате — уму, покоях — и я не хотел бы будить ее... Не то, чтобы мне обязательно нужно было быть в тех — но я счел свои покои подходящим местом, где мне будет легче сконцентрироваться... Если подумать так — то что Альбедо вообще делала в моих покоях?"
Момонга, напрягши немного память, вспомнил то, в каком состоянии — уже голую и разгоряченную — он встретил Альбедо, и чем именно она занималась — лежа на его постели, извиваясь под покрывалом... Прежде чем вздохнуть, ощутив, что его успокоившееся было тело вновь начинает реагировать — "Есть все же недостатки в том, что у меня теперь есть тело из плоти и крови... Ладно, лучший способ успокоиться — это заняться делами, причем лучше всего — спокойными и размеренными... Инвентаризация Назарика вполне подойдет."
* * *
Калаварна старалась уснуть изо всех сил — прикрыв глаза и лежа на своей постели под легким одеялом та молчаливо пыталась не думать ни о чем.
Не думать ни о чем у Калаварна не получалось — в голову лезли мысли о все еще живом Иссее, Левиафане, ответе Лорду Азазелю и о безвременно погибшей Рейналь, заставляя ее ворочаться и вертеться на месте, стараясь урвать хотя бы пару часов блаженного забытья.
Забытье не шло.
Однако в голову Калаварна шли мысли о будущем, каждая печальнее другой.
Как пример самой реалистичной — Серафалл Левиафан в один день случайно чихнет и Калаварна развеет по ветру потому, что Левиафан в это время будет смотреть примерно в сторону церкви, облюбованной падшими ангелами.
Или у Левиафан будет плохое настроение. Или та решит, что падшие, напавшие на обитателя города представляли из себя непозволительную угрозу ее младшей сестренке. Или Левиафан просто захочется поохотиться на падших — и три ближайших к ней падших были в данный момент Калаварна, Миттельт и Донашики.
Иными словами, Калаварна существовала в данный момент в полной милости Левиафана, но даже если по чудесной причине Калаварна удастся пережить ту — ситуация не становилась намного лучше.
Калаварна отправила пару часов назад сообщение Лорду Азазелю и изо всех сил надеялась на то, что его секретарь сейчас была занята, завтра у нее был выходной, послезавтра она праздновала какой-нибудь праздник, а затем у нее был отпуск длиной в месяц...
Потому, что если это было не так, то Лорд Азазель завтра с утра узнает — возможно даже уже узнал — что падшие ангелы не смогли выполнить его поручение. А Калаварна, при всем своем желании видеть в Лорде Азазель только хорошее прекрасно понимала, что падшие ангелы держались в первую очередь в качестве личных клик самых могущественных из своих лидеров, поддерживающих свою власть жесткой дисциплиной и личной преданностью, вознаграждая отличившихся и карая неспособных. Все падшие, так или иначе, были созданиями греха — суть падших ангелов заключалась в том, что поддавшись греху каждый из них предавал Бога, так или иначе, ставя свои желания превыше заведенного порядка, определенного своим Создателем — иными словами выступив против своего родителя и, в прямом смысле, высшего морального авторитета. Содержать в узде тех, кто уже однажды предал — предал Бога — можно было только сочетая награды в равной мере с наказаниями, демонстрируя свою власть даже тогда, когда это не было обязательно — просто чтобы последователи не забывали, почему именно они следуют за тем или иным лидером.
Некоторые падшие были, конечно же, способны следовать определенным правилам, уважать авторитеты — некоторые из падших — как она сама — и вовсе были "естественно рожденными" падшими ангелами, не отличающимися в своем мышлении от людей или современных демонов — но число таких было крайне невелико сравнительно с теми, кому периодически требовалось напоминать, кто именно направлял их в будущее.
И Лорд Азазель точно не смог бы пройти мимо проблем небольшой группы падших — в последнее время все больше и больше голосов начала раздаваться из разных лагерей — что он ослаб, потерял хватку, слишком сильно погрузился в свои увлечения... Иными словами Азазель не сможет просто закрыть глаза на неудачную миссию.
"Если бы кто-нибудь из родителей еще был жив — мне бы не пришлось идти к Рейналь на службу и я бы не оказалась в такой ситуации" — Калаварна полежала еще несколько секунд, прежде чем открыть глаза, все же смирившись с тем, что сейчас она не заснет.
Медленно, пошатываясь как зомби, застрявшая на границе между сном и реальностью и уже подуставшая от своих размышлений, Калаварна нашла ногами пару тапочек, после чего проделала путь до двери, ведущей из ее комнаты, прежде чем открыть ту, практически вываливаясь в коридор.
Взгляд Калаварна мгновенно запротестовал, прежде чем адаптироваться к резко ударившему и заставившему ее зашипеть свету, находя взглядом кухню, на которой свет горел даже в этот поздний час.
"По крайней мере я не одна переживаю из-за случившегося" — Калаварна, шаркая ногами и чуть сгорбившись, чтобы случайно не врезаться в дверной косяк или потолок здания, проделала путь до входа на кухню — "Я, конечно, вовсе не дюймовочка, но почему у японцев такие низкие потолки? Я не могу быть единственной, кто вынужден постоянно ходить таким образом — а помимо необходимости горбиться из-за потолков еще и грудь... Даже если я переживу всю эту чехарду с падшими и демонами — я точно заработаю сколиоз через пару месяцев. Ха-ха, если переживу."
На кухне обнаружилась сидящей за столом Миттельт, открытая пачка сигарет и открытая бутылка вина. Судя по уже заполненной наполовину окурками и пеплом пепельницу и лежащей рядом пустой бутылке — ни пачка, ни бутылка не были первыми.
-Донашики? — Калаварна задала вопрос односложно.
-Спит,— Миттель ответила также, после чего достала еще сигарету из пачки, поджигая ту.
-Завидую,— устроившись рядом, Калаварна вытянула сигарету из пачки Миттельт. Миттель, в любой другой момент времени как минимум отреагировавшая бы криком, угрозой, а может быть и [Копьем Света], не обратила внимания на ту в этот момент.
Калаварна, устроившись поудобнее, молчаливо кивнула на зажигалку в руках Миттельт и та протянула ее обратно, позволив Калаварна втянуть в себя горький дым, чувствуя, как всего на малую долю, но отступают ее переживания.
На секунду установилась тишина, прежде чем Миттель, сделав еще один глоток из бутылки, неожиданно протянула ту Калаварна с вполне простым намеком.
Калаварна не стала отказываться от немого предложения, сделав глоток, слабо усмехнувшись внутренне — "Правду говорят, беда сближает людей."
Тишина установилась вновь, покуда каждая из падших была погружена в свои мысли — впрочем, предугадать, о чем думала каждая из девушек было несложно.
-Мы сдохнем,— Миттель произнесла в тишине — Калаварна хотелось бы сказать, что она произнесла это неожиданно, однако на самом деле Калаварна пришла к точно такому же выводу, что и ее... Ха-ха, подруга? Возможно, в данный момент, столкнувшись с этой проблемой, Миттель и Калаварна действительно стали подругами — если только и ненадолго.
-Скорее всего,— Калаварна не стала ложно поддерживать уверенность Миттельт, только коротко кивнув, прежде чем сделать еще одну затяжку, прежде чем проглотить вино и протянуть то обратно Миттельт.
-Надо было остаться в Раю,— Миттельт вздохнула, — Сдался мне этот алкоголь и сигареты...
Миттельт была похожа на Рейналь — она также пала во время после Трехсторонней Войны, соблазненная удовольствиями, недоступными обычным ангелам в раю, но в отличии от Рейналь, которая не помнила причины своего падения — если доверять ее прошлым словам, конечно же — и павшей во времена, когда Трон Господа был пуст, Миттель пала уже после того, как Михаэль взял под контроль [Небесную Систему]...
-Не очень убедительно, учитывая, что ты сейчас делаешь,— Калаварна вяло улыбнулась своей попытке шутки, заставив Миттельт также кисло улыбнуться в ответ.
"Надо было устроиться в офис, пять на два, и забыть обо всей этой паранормальной дурости" — Калаварна вздохнула — "Станешь сильнее, отрастишь себя кучу крыльев, будешь влиять на судьбы мира... Ага, как же — перейдешь не тому дорогу и тебя прирежут и бросят умирать в ближайшей канаве... Вот тебе и весь твой паранормальный путь с обычным концом."
Вновь установилась тишина, прежде чем Миттель не подняла свой чуть уставший и несколько пьяный взгляд на Калаварна,— Скажи... Ты веришь во что-нибудь?
От неожиданного вопроса Калаварна даже сбилась с очередной мысли о своей скорой кончине, прежде чем взглянуть на Миттельт,— Что?
-Я спрашиваю у тебя — ты придерживаешься какой-то религии? — Миттельт чуть улыбнулась,— Знаю, это немного странный вопрос, но ты ведь родилась самостоятельно — как люди, и я подумала, что ты можешь верить во что-то... Ну, ты знаешь, не так, как верят люди — в смысле, ты знаешь, что Боги и подобные существуют, но все равно — в то, что все это часть божественного плана, и в конце тебя будет ждать рай... Ну, не тот, который Небеса, с Михаэлем, а что-нибудь иное — даже Боги не могут однозначно указать на то, куда уходит душа в самом конце...
-Хах, интересный вопрос,— Калаварна сделала еще одну затяжку, прежде чем задуматься и легко неожиданно рассмеяться от глупости ответа,— Ты знаешь, наверное, я никогда раньше не задумывалась о подобном, но если так... Наверное, мне хочется верить в то, что что-то там есть. После смерти будет что-то еще — может перерождение, или какое-нибудь блаженное несуществование... Что все не закончится в тот момент, когда в мой гроб вколотят четыре гвоздя.
-Понимаю,— Миттельт подняла взгляд наверх, прежде чем ответить на откровенность откровенностью,— Мне тоже. Иногда я надеюсь на то, что Отец не погиб, а где-то скрывается, внимательно глядя на нас всех. Что он вознесся выше нашего мира — он ведь непознаваем, всесилен, и всезнающ. Что он действительно есть...
-Он есть,— Калаварна удивилась своему ответу, прежде чем осознать, что это произнесла не она... И не Миттельт,— Он вернулся... Нет, возможно, Он никогда и не уходил на самом деле.
Калаварна мгновенно отнесла взгляд, найдя Рейналь, застывшую в проходе на кухню, прежде чем моргнуть и рассмотреть внимательнее бутылку вина в своих руках,— Миттельт, ты уверена, что галлюциногенные добавки — это именно то, что нам нужно для того, чтобы отвлечься от неминуемой смерти?
-Какого... — Миттельт не смогла даже окончить свое удивленное ругательство, мгновенно поднявшись с места и направившись к Рейналь, которую та смогла разглядеть чуть раньше.
-Слухи о моей смерти были сильно преувеличены,— Рейналь сделала шаг вперед, мгновенно оказываясь напротив Миттельт, с почти ухмылкой. Нет, не обычной ухмылкой Рейналь, которую она показывала до того — например выбив деньги из очередного бизнесмена, а почти доброй ухмылкой, которая совершенно не клеилась с памятью Калаварна о своем "боссе" и ее вечно пренебрежительном отношении к подчиненным.
