Я посмотрела в глаза барону Загорину — и содрогнулась. Вот он, настоящий оборотень: не Макар, который, даже перекидываясь волком, остается добрейшей души человеком, а этот вот хищник в людском обличье!
Больше мне не оставалось ничего другого кроме как, завизжав во весь голос, швырнуть в лицо убийце то, что держала в руках. Сильный толчок в спину заставил потерять равновесие — надеюсь, били не мечом. По моим представлениям, это должно быть больнее... Хотя из живых об этом уже никто не расскажет.
Секундой позже, чем я приземлилась на каменные плиты пола, вытянув перед собой руки, рядом плюхнулась какая-то непонятная мохнатая груда — один из заговорщиков случайно подсек летящего нетопыря? Хотя в дворцовых коридорах летучие мыши пока еще не селятся.
Инстинктивно я шарахнулась в сторону от этого непонятно чего, но определенного неживого (а если все-таки живого — то еще страшнее!), и вовремя — меч ударил в пол, высекая веер искр.
Поумирали все, что ли, в этом дворце спящей красавицы!?! То протолкнуться между плотно стоящей стражи нельзя, а то человека убивают прямо посреди коридора — и даже без свидетелей! Мне не оставалось ничего другого, кроме как кататься по полу, с переменным успехом уворачиваясь от ударов, и надеяться на чудо. Будь у меня с собой кинжал или даже меч, единственное, чем я могла бы разочаровать нападающих — это покончить с собой, лишив их возможности закалить клинки в горячей ведьминой крови!..
Напади на меня три хулигана в темном подъезде — еще можно было надеяться, что в завязавшейся драке они будут сильнее мешать, чем помогать друг другу. Но средневековые дворяне, к сожалению, одинаково хорошо действовали как в одиночку, так и в командной схватке. В конце концов, прижатая к стене, я закрыла глаза и приготовилась к неизбежному...
Со свистом рассекая воздух, мимо как будто пронесся большой и тяжелый снаряд. Судя по звуку падения — как минимум слон. Или лошадь. Тук, тук-тук!.. Прошла секунда. Две. Три. Я все еще была жива — или, по крайней мере, так думала...
— Эй! Ты жива?
— Не знаю, — я осторожно приоткрыла один глаз: трое нападавших вповалку лежали на полу, не подавая признаков жизни, а над ними с обнаженным мечом в руках склонилась Орлетта: взор горит, из ноздрей огонь пышет... Красотка!
— Они... того?..
— До суда доживут! — девушка пренебрежительно пнула одного из злодеев острым носком сапога.
— Как это ты их так — одним махом?
— Да это не я...
По рассказу леди-рыцаря выходило, что к тому времени, как она бегом спустилась с башни и добралась до места совершающегося преступления, один из бандитов, похоже, на чем-то поскользнулся, потерял равновесие и сбил с ног остальных — как тяжелый шар в боулинге оставшиеся после первого неточного удара кегли. Падая сверху, он случайно ударил себя по голове собственным мечом — плашмя, но сильно, — после чего потерял сознание. Довести до кондиции остававшихся в себе злодеев тяжелой рукоятью своего оружия было для Орлетты даже не делом техники, а настоящим развлечением.
— Ах ты, ведьма! — глава заговорщиков, первым начавший приходить в чувство, поднял голову.
— Ах ты, змей! — Володя выражался, быть может, несколько однообразно — зато с душой: — Ведь я считал тебя своим другом!
— Ваше величество! — загнанный в угол, волк мгновенно накинул маску добродушной овечки и завилял хвостом: — Так оно и есть! Но порой так сложно определить, кто тебе враг, а кто настоящий друг!
— И один раз, похоже, я уже ошибся, — успокаивающе обняв меня за талию, свободной рукой муж сделал знак сопровождающим стражам: — В пыточную! Отец Михаил знает, что делать.
Доверчиво прижавшись к плечу любимого, я всхлипнула:
— Это было ужасно! Я думала, они меня убьют!
— Ты тварь, тварь! — тщетно стараясь вырваться из рук стражи, крикнул коварный барон: — Подлая ведьма! Ваше величество, не верьте ей! Она вас околдовала!
— Нет ничего зазорного в том, чтобы поддаться чарам прекрасной женщины, — да, двумя руками обниматься куда как сподручнее — это милый хорошо придумал... Но что за комок шерсти на меня свалился в самом начале?
Нагнувшись, я внимательно присмотрелась к бесформенной груде: какие знакомые заколочки... Пизанская башня все-таки рухнула!
Вскинув руки к голове, я не удержалась от крика ужаса, нащупав лишь жалкие руины былого архитектурного великолепия.
— Это я во всем виновата! — наверное, Настасья бросилась обратно, как только услышала первый крик, но успела уже к шапочному разбору: — Не уследила! Этот ненормальный эльф его сожрал! Я взяла еще один в вашем шкафчике... Я же не знала, что он другой!
— Господи, Настя! — сжав пальцами виски, я покачала головой, от чего новоприобретенная челка упала на лицо, закрыв его до кончика носа: — Я вообще не понимаю, о чем это ты говоришь!
— О мыле! — дрожащей рукой горничная протянула мне растоптанный кусок.
Так вот на что наступил "кегельный шар"! Хотя, чтобы поскользнуться на сухом мыле, надо очень постараться, не говоря уже о том, чтобы расплющить его в лепешку.
Однако, взяв "улику" в свои руки, я поняла, что это вовсе не мыло. Вернее, не совсем мыло: в тот раз я то ли линула чего-то лишку, то ли на рынке подсунули некачественные ингредиенты — а может, передержала на плите? — но только партия не удалась. С виду вытряхнутые из форм изделия напоминали настоящее мыло, только ноздреватое на ощупь, мягкое и зловеще хлюпающее при нажатии. Мыться таким я побоялась, но и выбрасывать отчего-то не стала — может, думала, что полежав в тумбочке, как-нибудь "само дойдет", а потом просто забыла? Но чего я точно никогда не предполагала, так это что "недомыло" однажды сослужит мне службу, сыграв роль банановой кожуры под ногой идейного киллера.
— Успокойся, Настя! — я порывисто обняла девушку. — Ты ни в чем не виновата! Это само Провидение! Если бы не этот кусок... Да он мне просто жизнь спас! Спасибо!
Момент был трогательный... Именно его и выбрала Орлетта для своего выступления:
— Ваше величество, — встав напротив короля, она коротко наклонила голову: — Я вызываю вас на дуэль, чтобы защитить честь прекрасной дамы!
— Я принимаю вызов!
Я и пикнуть не успела — да и что можно сказать, когда речь идет о рыцарстве! Но у короля нашлась еще пара слов:
— Как вызванный я могу выбрать оружие, время и место поединка.
— Это ваше право, — легко согласилась девушка. — И все же дуэль нельзя отложить больше, чем на десять лет!
— Столько мне не понадобится. Я вернусь во дворец... Примерно через месяц. Тогда и договоримся об условиях более подробно.
Процедура прощания повторилась — с мечтой покинуть город затемно, чтобы никто не заметил, пришлось расстаться. Плотно задернутые шторы на окнах приметной королевской кареты с гербами — та еще конспирация.
— Ну, вот — а говорил, что он не Инквизитор! — устроившись поудобнее на мягком сиденье, я хихикнула. Затем еще раз... и еще...
— Тихо, тихо, — король успокаивающе провел ладонью по спине, и привлек меня к себе, руками ограждая от всех бед: — Все уже закончилось, все прошло...
И отчего раньше мне казалось, будто карета — неудобный вид транспорта? Королевский экипаж оказался вполне комфортабельным. Даже покачивало его очень мягко, убаюкивающе... Я проспала всю дорогу, как младенец: сказалась или чересчур короткая ночь, или излишне бодрое, насыщенное событиями утро.
— Вот он, наш дом! — с гордостью заметил любимый, открывая дверцу кареты и помогая мне выбраться наружу. Я подняла глаза... И обомлела.
Версаль? Зимний дворец?! И рядом не стояли! Ладный, красивый, точно узорчатый печатный пряник, сложенный из ровных бревен теремок — наверняка без единого гвоздя! — казался сошедшим со страниц книги сказок. Им хотелось любоваться, о нем хотелось слагать детские стихи — здесь хотелось прожить всю оставшуюся жизнь!
— Какая красота! — искренне выдохнула я.
Любимый довольно хохотнул, а затем совершенно неожиданно подхватил на руки:
— Вовка! Что ты делаешь!
— Молодую жену необходимо перенести через порог на руках — примета такая.
— Вот и не верь после этого в приметы, — я обвила его шею руками: — Вернулась только на полдороги — и пожалуйста, попала в переплет! Страшно подумать, что было бы, дойди я до комнаты...
— Забудь — все неприятности мы оставляем за этой калиткой!
Изнутри терем оказался куда просторнее, чем выглядел снаружи: я обежала его весь, выбирая самую лучшую комнату с видом на сад. Вышколенная дворня вылизала дом к нашему приезду так, что смотреть больно, и теперь старательно не показывалась на глаза. Правда, по старинному обычаю, встречать хозяев к воротам высыпали в полном составе — а народу тут служит прилично, не только кухарка с горничной, как расписывал любимый.
Большое зеркало в массивной оправе подсказало, в какой комнате раньше располагался будуар покойной королевы. Беглый взгляд в темные глубины зазеркалья не прибавлял оптимизма — что и говорить, имидж я поменяла кардинально... Даже чересчур! Прическа "лесенка"... хм-м-м... с лысинкой. Я провела ладонью по затылку — на темени задорно торчал хохолок сантиметра два длиной. Чуть-чуть пониже... По спине пробежал неприятный холодок: не от ужаса — в самом буквальном смысле. Кто-то открыл дверь, породив порыв сквозняка.
— Любуешься?
— Издеваешься? — я еще раз взъерошила остатки волос — даже хвостик не сделать, сзади слишком коротко. Зато челка богатырская — вот, опять на лицо упала: — На кого я теперь похожа?
— На одну мою самую любимую ведьму!
— На твое любимое чучело...
Глава 5.
— ...Какая уютная комнатка, — я повозилась, устраиваясь поудобнее. Какой бы мягкой не была подушка, женщина всегда предпочтет острый локоть любимого мужчины: — Кто здесь раньше жил — твоя мама?
— Бери выше — бабушка! — если королю и было неудобно, он не пытался высвободить руку.
— Та самая, с портрета... королева Валерия?
— Угу, — теперь и свободная рука оказалась в моем распоряжении... Или я в его, как посмотреть: — После ее исчезновения дедушка запер эту комнату, продолжая надеяться, что когда-нибудь она вернется. Я распорядился ее открыть — дедушка уже давно умер, да и бабушка, если еще жива, вряд ли станет возражать. Ей сейчас, должно быть, лет сто... а мамина там, на третьем этаже.
— Тут есть еще и третий этаж? А с фасада — только два!
— Ага, его не сразу видно — папуля велел пристроить дополнительно крыло специально для нее. Там есть балкон... Хочешь, и я для тебя построю особое крыло? Или флигель?
— Мне и здесь нравится... Кошмар: я — довольная собой осквернительница могил!
— Глупенькая — в этой комнате никто не умер. Наоборот, здесь родился мой отец... Но, если тебя это смущает, давай выберем какую-нибудь другую. Можем перетащить кровать куда захочешь... Или вообще спать на звериной шкуре, прямо на полу!
— М-м-м, как заманчиво! Но мне, пожалуй, вполне хорошо и здесь. Окно выходит в сад... Вообще, я не против провести в кровати всю оставшуюся жизнь. И есть тут. И мыться... Вообще никогда никуда не выходить!
— Вот как? Ну-ка, ну-ка! — не вынимая руку у меня из-под головы, Володя повернулся таким образом, что я оказалась в ловушке-захвате: — Олька! А ну, признавайся, как на духу, в чем дело. Боишься выходить? Но эти негодяи больше никогда не смогут причинить тебе вред!
— Нет-нет, дело совсем в другом... А-а-а-а! Володя, ты что, собираешься меня пытать, если не скажу?! Я боюсь щекотки!!! Ну, не надо — я все расскажу! А-а-а-а! Добровольно!
— Ну?!
— ...Не хочу надевать корсет! Без него платье не застегнется... а без платья из комнаты не выйти.
— За чем дело стало, я же говорил — ходи так, как есть, голой!
— Ой, правда, можно?! Я всегда об этом мечтала!
— Конечно! Только при одном условии — видеть свою жену в таком виде смогу я один.
— Что я, всем глаза застю?
— Тогда нельзя! — проявил завидную последовательность решений муженек.
— ...У меня появилась гениальная мысль!
— Как еще?! По-моему, вообще не выходить из комнаты — достаточно свежее решение!
— Это под стать первому. Давай закутаемся в простыни, и представим, будто это — римские тоги!
— И где тут зерно гениальности? — не знаю, видел ли король хоть раз в жизни римскую тогу, но, судя по выражению глаз, заранее был настроен против.
— Если мы сделаем это вдвоем, то все подумают, что так и должно быть! Володь! Ты надо мной смеешься?!
— Нет, это мне простыня в одном месте щекочет... Ну-ка, покажи, как надо закутываться!
Мстительно сдернув с любимого покрывало, я обмотала его вокруг торса, и совсем было собралась закинуть через плечо свободный край, как внезапно замерла, остановленная на полном скаку:
— Наволочка!
— Что? — изумился король, совсем было настроившийся на стриптиз наоборот.
— Наволочка! — подбежав к кровати, я схватила в руки одну из подушек: — Наволочка!! Да в этом мире и простынками-то никто не пользуется, разве только вместо матраса, а уж наволочками и пододеяльниками!..
— Я пользуюсь, — похоже, он и сам опешил, оглушенный таким взрывом эмоций: — Это моя бабушка придумала. Оль — да ты же сама видела!
— Ага — больше ничем не занималась, только за тем и приходила, чтобы на королевское постельное белье посмотреть! — я внимательно огляделась по сторонам, но внезапно уютная, немного устаревшая обстановка комнаты предстала совершенно в ином свете: — Шкаф! Лопни мои глаза — это же шкаф! А я мучаюсь с ширмой, потому что-де местные портные ничего слыхом не слыхивали о такой диковине!
Подбежав к вышеназванному предмету меблировки, я резко рванула на себя украшенные изысканной резьбой дверцы. Даже будь они изнутри укреплены двумя стальными засовами и огромным навесным замком — в тот момент меня не остановила бы и танковая броня. К счастью, королеве и в голову не приходило, что когда-то в ее вещах будут рыться посторонние...
— Плечики! — это было первым, что бросилось мне в глаза: три пары пустых одежных плечиков: — Плечики!!
— А! Вешалки! — король приподнялся на локте: — Еще одно изобретение моей бабушки.
— А старушка была не так проста...
Сколько мастеров, работающих с деревом, я обошла в поисках шкафа своей мечты — или хотя бы плохонького! — страшно вспомнить... Столяры, плотники, резчики, сундучники — все лишь качали головами и делали страшные глаза, заслышав о платяном шкафе. Особенно отчего-то всех шокировала фраза "дверца на петлях" (что уж мастера при этом себе представляли — бог им судья). И вот он: стоит, красавец, дверцами кокетливо улыбается... Интересно, что носила бабушка-королева?
— Сарафан!!!
Даже не скажешь, что ему почти сто лет: ткань великолепно сохранилась, а вышивка так и горит золотыми и серебряными нитями. Эту красоту явно носила не простая крестьянка!
Однако у любимого оказалось собственное мнение на этот счет:
— У-у-у, сарафанов уже много лет никто не носит!
— А в моем родном мире женщина, собираясь на отдых, первым делом берет с собой сарафан. И надевает прямо на голое тело!
