То, что Чарльз увидел своими глазами, нельзя описать иначе, чем "безумие".
Разбросанные по всему светящемуся и яркому казино, в котором весело играли люди, кишки и останки тел. Застывшие на трупах улыбки указывали на то, что они не понимали, что умерли. Мужчине даже казалось, будто трупы всё ещё не осознают, что они трупы, и пытаются шевелиться. Посетители казино, самые обычные люди, просто и незатейливо обходили тела созданий, не замечая их.
— Вам нужна какая-то помощь?..
Специальный инспектор повернул голову, уставившись на оторванную голову какой-то брюнетки. Один её глаз выкатывался, лицо было перекошено и искажено, что не мешало ей говорить и каким-то образом всё ещё существовать.
В конце концов, она и сама не была человеком.
Возможно, ей стоит сказать, что её уже заживо сожрали?..
— Такой же демон, как и Фишер, но просто более слабый... — прошептал холодно мужчина, проигнорировав "женщину". — Проклятье, грёбаный рассадник тварей...
Чарльз даже не знал, можно ли назвать происходящее "тихой" работой. С одной стороны — никто действительно не поднял тревогу и простые люди просто дальше занимались своими делами. С другой же стороны...
Демон буквально на глазах десятков человек устроил массовую бойню. Если люди сейчас придут в себя и осознают происходящее, то их природная защита энергетических миров будет разрушена и единственная мало-мальски ощутимая преграда для нематериальных существ исчезнет. Признаться, Чарльз не слишком погружался в эту тему, зная лишь про теоретические последствия. Гаррик практически наверняка смог бы объяснить этот процесс более полно и подробно.
"Людей нужно будет как-то вывести отсюда,"Людей нужно будет как-то вывести отсюда, — промелькнула мысль в голове Чарльза. — Казино — убрать".Казино — убрать".
Мужчина вновь поморщился.
Убрать — в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Швабрами и мочалками.
Переступая через трупы всё ещё не осознавших свою кончину тварей, Чарльзу не потребовалось много времени, чтобы найти прорвавшуюся в материальную мир сущность. Самым правильным описанием Фишера в более "взрослой" форме будет простое и незатейливое слово "мажор".
Высокий самовлюбленный голубоглазый блондин, щеголяя искажённой голливудской улыбкой, стоял напротив рулетки. Дилер, отвечавший за казино, выглядел не важно: его тело заживо пожирали. Какая-то странная мерзкая красно-розовая жижа с огромным удовольствием облепила свою жертву, медленно и неспешно поглощая её. Дилера это совершенно не смущало, он ярко улыбался настоящему демону, что-то ему говоря.
И Феликс, пусть и сам улыбался, по какой-то причине совсем не выглядел действительно "счастливым".
Чарльзу потребовалась вся его выдержка, чтобы не выблевать утренний кофе.
— Как это понимать, Фишер? — сквозь зубы выдавил из себя специальный инспектор.
Ублюдок махнул рукой, словно пытаясь отмахнуться от какой-то надоедливой мошки. Это даже удивило Чарльза: демон "любил" с ним общаться, это не было на него похоже.
— Жалкий осколок целого, да? — негромко пробормотал Феликс, смотря в глаза дилера. — Это всё, что ты видишь?
— Я много чего вижу, Мистер Фишер, — вежливо улыбнулся дилер, не осознавая всю безумную комичность своего положения. — Но, буду с вами честен, я впервые вижу настолько немощную и травмированную душу. Осколок кривого зеркала. Чудо, что вы вообще осознаёте себя. Значит, ноль? Или, может быть, два нуля?
— Ноль.
Красно-розовая жижа с ног начала подниматься на туловище, что не помешало находящемуся словно во сне дилеру кинуть шарик. Каким-то волшебным образом он упал точно на ноль.
Треск.
Треск.
Треск...
Чарльз слышал, как кости существа дробились и превращались в кашу, что не мешало дилеру как ни в чём не бывало стоять у залитой его собственной кровью рулетки.
— И как вы только это делаете... — восхитился демон. — У вас появился ещё один вопрос.
— Отлично, — довольно хлопнул в ладоши Феликс, словно тот азартный игрок, которому сегодня действительно везёт. — Могу ли я как-то определить, что вижу перед собой другой "осколок"?
— Понятия не имею, — пожал тем, что осталось от плечей, дилер. — Ваша душа слишком извращена и искажена. Бездна поглотила её. Не отрицаю, что другие ваши осколки настолько отдалились от вас, что определить одно целое в принципе не представляется возможным. У вас ужасная судьба, Мистер Фишер. Если бы я мог испытывать жалость, то искренне пожалел бы вас.
— Я тот ещё любимчик удачи, — безумно хихикнул демон, соглашаясь. — Думаю, я узнал всё, что хотел. Кажется, тебе было интересно, как я побеждаю?
— Конечно, Мистер Фишер. Я буду очень благодарен вам.
Уродливая красно-розовая жижа добралась до лица существа, начав и его заживо пожирать. Дилер улыбнулся остатками лица, до самого последнего момента не осознавая, что происходит.
Улыбка медленно пропала с лица Феликса, оставив безэмоциональную, холодную, непроницаемую гримасу. Глубоко в глазах Фишера специальный инспектор увидел на миг что-то страшное и безумно уродливое.
— Ты просто спишь. Всё здание погрузилось в сон, приятель. Не самый простой трюк, но, признай, крайне эффективный и зрелищный, ты так не думаешь? И никакого лишнего шума, мы ведь во сне. Проснись.Проснись — Ты просто спишь. Всё здание погрузилось в сон, приятель. Не самый простой трюк, но, признай, крайне эффективный и зрелищный, ты так не думаешь? И никакого лишнего шума, мы ведь во сне. Проснись.
По пространству прошла едва-едва заметная волна, дошедшая до существа. Не сразу понимая, что происходит, дилер удивлённо застыл. Один единственный глаз мужчины расширился.
Треск.
Треск.
Треск...
Дилер попытался открыть рот и закричать, но, к несчастью, у него уже не было рта. Последнее, что увидел Чарльз в глазах существа, это безумный ужас, который практически тут же оборвался, стоило красно-розовой жиже окончательно поглотить сущность. Она так и не издала ни единого громкого звука. Все звуки заглушались веселящимся народом и игровыми автоматами.
— Как это понимать, Фишер? — едва слышно повторил Чарльз.
За одной тварью стали приходить в себя медленно и другие. Разбросанные повсюду трупы испытали настоящую агонию, что хоть и продлилась мгновение, успела оставить свой незабываемый отпечаток на, казалось бы, хищниках, подарив одну из самых ужасных и страшных смертей, что можно было себе представить.
Чарльзу было крайне тяжело бороться с отвращением и, чего уж, страхом. Зачем Тейлор захотела показать ему это?..
Нет, не так. Зачем сам Фишер решил это показать?
— Я пришёл выиграть миллион, но, кажется, опять проиграл, — прошипел Феликс. — Сейчас ты вызовешь своих людей и они выгонят весь этот сброд, после этого мы отправимся решать "основную" проблему.
— Что? — не понял Чарльз. — Ты вышел на "Кукольного Ангела"?
— В одной из вариаций, — пожал плечами Феликс. — У нас есть ещё немного времени, можешь не переживать, дружище. При желании, мне очень тяжело куда-то по-настоящему опоздать. Я ведь большой начальник, Атлант.Атлант — В одной из вариаций, — пожал плечами Феликс. — У нас есть ещё немного времени, можешь не переживать, дружище. При желании, мне очень тяжело куда-то по-настоящему опоздать. Я ведь большой начальник, Атлант.
Феликс скривился.
В динамиках раздался тихий смех Тейлор. Чарльз, чувствуя, что и сам сходит с ума от происходящего, молча достал рацию, не рискуя спрашивать, о чём говорил демон с... демоном. Он в принципе предпочитал не задавать вопросы, видя, в каком состоянии было безумное создание из Бездны.
Как ни странно, ночь только начиналась. Лишь сам Фишер знал, что происходит у него в голове.
Знал ли?..
Дождь на улице, к счастью, не усиливался.
Глава 42
Я не сильно удивился, когда увидел перед собой заброшенный театр, вход в который был в каком-то грязном переулке. Старое здание выглядело самым обычным и удивительно скучным, сливаясь с бесчисленными другими постройками. Вокруг него не было даже намёка на волны, здание не создавало какой-то мистической атмосферы или чего-то подобного.
Но это всё было лишь ширмой. Удивительно правдоподобной, скрывающей чёрт знает какое дно, ширмой.
Крутанул в руке зонтик, спасающий меня от дождя. Почему-то мысль, что метафизическое сознание сейчас могло пристально наблюдать за мной, не пугала. Скорее, заставляла задумываться над тем, что потом вновь приснится малышке Сэнди и что она ещё захочет нарисовать.
Всё для того, чтобы я извратил и исказил очередной рисунок, сделав его совершенным.
Или, правильнее сказать, просто более полным?полным Или, правильнее сказать, просто более полным?
— Так как ты вышел на это место?
Я немного помолчал.
— Проследил за жертвой.
— Но разве ты не был в казино?
Я неожиданно захихикал. Надрывисто, истерично. Чарльз, видя мою реакцию, нахмурился.
— Ты нестабилен, Фишер.
Я удивлённо повернул на него голову.
— Не припомню, приятель, чтобы хоть раз был стабилен, — ответил я. — Работа такая.
Стиляга буквально придавил меня взглядом.
— Мы оба понимаем, про что я говорю, демон. Ты должен сейчас же взять себя в руки. Та тварь и рассчитывала на то, чтобы вывести тебя из себя, разве ты не понимаешь этого?
Я ответил не сразу, крутанув зонтик в руке. Мой дорогой дружбан слабо понимал, что сказал мне дилер. Тем более он не понимал, что на конкретно этого уродца Немое меня и направило. По какой-то причине оно хотело, чтобы я узнал про себя больше, и это мне совсем не нравилось.
И тем более мне не нравилось то, к каким выводам я приходил. Как сам, так и по чужим наводкам. Ведь, если все мои предположения окажутся верными, пусть даже частично, то...
Нет. Глобально ничего не поменяется.
На моё лицо вылезла широкая ухмылка.
— Если бы та тварь действительно вывела меня из себя, то мы бы сейчас здесь не стояли, дружище.
Проигнорировав тяжелый взгляд "напарника", повернулся к двери. Зонтик из моей руки исчез, его место заняла кисть. Движением уже своей кисти дверь была перечеркнута и буквально вырезана из реальности.
Я против воли взглянул на дар океана у себя в руке. Дар океана, чье самосознание было уничтожено, в сухом остатке оставив практически идеальный для меня инструмент.
Могло ли быть так, что я в любом случае получил бы его? И, что вероятнее, кисть изначально и не стремилась обязательно к Немое? Или, вернее сказать, не только к Немое?не только Могло ли быть так, что я в любом случае получил бы его? И, что вероятнее, кисть изначально и не стремилась обязательно к Немое? Или, вернее сказать, не только к Немое?
Сука, сука, сука, сука, сука...сука, сука, сука, сука...
Пространство вокруг меня поплыло. На краю сознания я слышал бесчисленный шепот голосов существ из океана, пытавшихся успокоить меня, среди которых в том числе была малышка Мэри, но это уже слабо помогало. Хотел того или нет, я осознал, чем являюсь. Просто осколок. Личность, что держится на покорёженном обрубке целого. Сколько существует ещё осколков? Существую ли я вообще?
И, что самое главное, если осколки когда-то захотят слиться воедино, что произойдёт с личностью? От неё же ничего не останется. "Я" утону среди бесчисленных "МЫ", после чего меня-нас в любом случае затянет обратно в океан. Место, в котором я застряну до скончания веков. Но, кажется, меня это уже совсем не будет волновать.
Я вновь захихикал.
А "Я" вообще выбирался за пределы океана?"Я" А "Я" вообще выбирался за пределы океана?
Несколько моих вариаций безумно засмеялись, начав методично прошибать себе мозги.
Выстрел.
Выстрел.
Выстрел.
Выстрел...
Я остановился, сделав глубокий вдох и выдох.
Ещё один вдох и выдох.
Вдох и выдох.
Вдох и выдох...
— Если ты сейчас дашь слабину своему безумию, демон, то мы можем не выжить, — вновь заговорил у меня за спиной Чарльз. — То... существо, сказало, что ты осколок. Я слабо понимаю, что это значит, но мне кажется, что для тебя это не должно играть важной роли.
Я медленно перевёл взгляд на Чарльза, наклонив голову.
— Не должно играть важной роли? Почему ты так думаешь?
Стиляга поморщился.
— Ты спокойно жил и без этого знания. И, к моему сожалению, приятель, будешь жить дальше. Если к тебе придёт другой осколок, то просто выстрели ему в голову. Или взорви её. Есть много способов убить самого себя, Фишер. Уверен, ты попробуешь их все. Твоё нынешнее самоопределение устраивало тебя, так зачем менять это? Просто донеси эту мысль... остальным.приятель — Ты спокойно жил и без этого знания. И, к моему сожалению, приятель, будешь жить дальше. Если к тебе придёт другой осколок, то просто выстрели ему в голову. Или взорви её. Есть много способов убить самого себя, Фишер. Уверен, ты попробуешь их все. Твоё нынешнее самоопределение устраивало тебя, так зачем менять это? Просто донеси эту мысль... остальным.
Было видно, как тяжело давались эти слова мужчине. Он не чувствовал ко мне никакой эмпатии и уж тем более сострадания. Лишь страх, спрятанный под злостью, раздражением и многими другими не самыми положительными эмоциями. И тем не менее — он действительно говорил то, что думал. Я чувствовал это.
Я бы даже сказал, если бы он оказался на моём месте, то сам бы так и поступил. Точнее, совсем не так, но мыслил бы как минимум в похожем направлении. Заниматься самоуничтожением очень увлекательно только первое время. Дальше уже нужно думать над тем, что с этим делать.
Параллельно уничтожая самого себя.
Голоса в голове утихли. Пространство вокруг меня стабилизировалось. Я ненадолго задумался, вновь взглянув на кисть в своей руке.
— Как был бы прекрасен мир, если бы всё действительно можно было решить логикой и здравым смыслом, Чарльз. Спасибо за старания.
Я улыбнулся настолько чистой и искренней улыбкой, насколько мог. Не уверен, что вообще был способен на такую, но мне удалось добиться нужного эффекта и лицо стиляги перекосило в непередаваемой гримасе. В представлении мужчины, он только что дал воплощению какого-нибудь Владыки Ада совет и тот искренне поблагодарил его.
Во всяком случае, мне действительно полегчало. Спускался вглубь здания я уже заметно более спокойным и собранным.
Театр был идеальным убежищем для разного рода швали. Внутри было тепло и удивительно просторно, вокруг, на первый взгляд, не было ни единой души. Подобное заблуждение было с нами недолго: совсем скоро мы вышли в зал. Наполненный людьми зал.
— Мы не опоздали? — нейтральным тоном поинтересовался я.
Иногда мне кажется, что океан сам по себе любит играть контрастами, раз за разом создавая одну картину безумнее другой. Вроде бы понятную, привычную, но при этом — какую-то не такую. Заброшенный зал находился в аварийном состоянии, с потолка что-то сыпалось, отваливались лампы, обваливались стены. Вокруг было грязно, повсюду валялся разбросанный мусор, сам воздух был пыльным и каким-то вязким.
