Шордок быстро попятился, сделал знак рукой, и эрсеркеры снова прикрыли его своим Щитом, а остальные три десятка воинов отряда, регуляры из гарнизона Неурейи, поджидавшие своей очереди далеко позади строя эрсеркеров, одновременно спустили арбалеты.
Из глаз бегущего дал-рокта вырвалась сдвоенная извилистая молния зеленого цвета, рассекла Щит эрсеркеров снизу доверху и раскидала весь строй, словно ветер осенние листья, затем метнулась дальше и слизнула посланные арбалетами тяжелые стальные болты, запевшие было песнь смерти, но так и не закончившие первую строку. Двое эрсеркеров, оказавшиеся ближе всего к Посвященному Вестников, попытались заступить ему дорогу обычными мечами и превратились в мертвые ледяные статуи от одного его яростного взгляда.
— Назад, — во весь голос гаркнул Шордок, — рассыпаться по лесу!
Ему уже некогда было проследить за выполнением приказа. Его зашита оказалась пробита, его сила была истрачена, и обычным регулярам вместе с оставшимися эрсеркерами оставалось только одно: спасаться поспешным бегством. Желательно — в разные стороны.
Маг запоздало понял, что, схватившись с этим Посвященным, пытался проглотить кусок, который никак не смог бы влезть ему в глотку. Он знал, что уже обречен, но еще мог дать своим людям время отбежать как можно дальше. Хоть кому-то дать шанс спастись.
Выбросив перед грудью руку с выпрямленной ладонью и плотно сжатыми пальцами, Шордок быстро крутанулся вокруг оси. Тонкая ярко-красная спица, вытянувшись из указательного пальца по завершении движения, дымно вошла в грудь Вестника, пробив виритовый доспех. Тот не остановился, хотя луч, нанизав на себя его тело, словно на копье, вышел из спины. Громадная фигура с грозным рыком надвинулась, и могучий удар кулаком в лоб сбил Шордока с ног.
Почти теряя сознание, Красный Мастер инстинктивно придал движению своего падения дополнительное ускорение, и его отбросило намного дальше, чем могло. Но ему снова не повезло — попавшийся на пути ствол камнелюба вышиб из него дух, раздробил бедренную кость и сломал несколько ребер. Из ушей от сотрясения после удара потекла кровь. Пока он лежал, делая судорожные попытки подняться на руках, почти ослепленный нестерпимой болью, дал-рокт, тяжело переставляя ноги, подошел вплотную. Из прорези черных доспехов на груди бежала струйка крови — вполне человеческой на вид, красной, за плечами дымились остатки плаща, распадаясь истлевшими клочьями. Правая щека врага, к мстительной радости Мастера, оказалась обугленной, прогоревшей до кости — какой-то сгусток огня в пылу боя все же проник сквозь защиту своим жарким телом.
Дал-рокт остановился, нависнув над ним во весь гигантский рост. Длинные узкие прорези глаз, уставившиеся на Мастера, тлели раскаленными подковами.
Шордок знал, что ему нужно, — его жизнь, чтобы восполнить собственную силу. В сердце не было страха — лишь жгучая ненависть. Посвященный оскалил белоснежные клыки, густо усеивающие его широкую нечеловеческую пасть, и по бегущим из ушей струйкам крови до слуха Мастера добрался хриплый рычащий голос:
— Ты доставил мне слишком много ненужных хлопот, маг. Ты отнял у меня время. Поэтому я потрачу несколько мгновений и достойно подготовлю твою смерть...
Долетавшие из зарослей арбалетные болты тех, кто оказался или слишком глуп, или слишком смел, чтобы убраться подальше, или посчитавших, что преданность важнее собственной жизни, глухо отскакивали от невидимого Щита, прикрывшего тело Вестника. Он не обращал на них внимания, не желая отвлекаться на столь презренные мелочи. Единственным стоящим противником для него был Шор-док. Был.
Сквозь расплывающиеся перед глазами пятна Мастер с ненавистью смотрел, как дал-рокт, раздувая широкие ноздри, демонстративно не торопясь, вынимает из ножен ритуальный кинжал с тонким, длинным лезвием, как это лезвие отражается в приближающихся к нему неестественненно вытянутых к вискам глазных впадинах — уже потухших и темных, словно бездонный колодец.
— Ты воин, — рокочуще выдохнул Вестник Тьмы. — Настоящий воин. Готовься.
Свист.
Короткий и протяжный одновременно.
Рядом с шеей дал-рокта по воздуху пробегает короткая рябь.
Затем сзади него материализуется другая фигура — серая и значительно меньшего роста.
Дал-рокт пытается развернуться к новой опасности лицом, но на глазах Шордока это движение вдруг отделяет его голову от плеч, и та падает на землю, прямо перед Мастером, на бок, лицом к нему. Глухо звенит шлем. Шордок ошеломленно смотрит в глаза своего врага, в которых угасает бессильная ярость, губы дал-рокта кривятся, силясь что-то произнести. Рядом ничком тяжко падает массивное тело, корчась в агонии. Глухого звона и от него больше, кровь бьет фонтаном из главных артерий перерубленной шеи.
Затем Шордок поднимает взгляд на незнакомца, по внешности — хальда, только что спасшего ему жизнь. Тот делает шаг и поднимает меч с длинным, слабо светящимся лезвием рукоятью вверх... из макама? Невероятно... Но все происходящее сейчас невероятно...
Незнакомец глубоко втягивает воздух в грудь, словно перед прыжком в воду, и с коротким пронзительным звуком лопающегося металла вбивает лезвие меча дал-рокту в спину, прямо сквозь виритовые доспехи, там, где у того должно быть сердце.
Чтобы предупредить воскрешение, понимает Шордок. Взгляд все сильнее туманит рвущая боль, правое бедро и внутренности горят огнем, но он еще держится, стараясь не терять сознание усилием воли. И у него даже хватает сил выдавить вопрос, хотя губы почти не желают слушаться:
— Кто ты?
Звук его слов перебивает стремительно приближающийся грохот копыт, и за спиной незнакомого хальда громадной черной тенью вырастает силуэт чарса, из оскаленной пасти которого рвется гневный рев.
— В сторону! — отчаянно хрипит Шордок, поднимаясь на руках.
Незнакомец спокойно оборачивается, дружески хлопает жуткого зверя ладонью по чешуйчатой морде, и чарс заметно успокаивается, хотя и продолжает шумно раздувать ноздри и гневно косить глазом — то на хальда, то на Шордока, и магу очень не нравится этот кровожадный взгляд. Затем его спаситель так же спокойно кивает в сторону тела Вестника.
— Передай Альтаресу, что в гибели села Ветрянка повинен Драхуб.
— Драхуб? Этот маг — Драхуб?
Шордок потрясен. Он не верит своим ушам. И в то же время уже верит. Совершенно случайно столкнувшись на дороге с залетным дал-роктом, он даже не подозревал, что его угораздило схватиться с Высшим Посвященным Колдэна, самим ловчим магом Драхубом! И продержаться столь долго! От восхищения самим собой он забывает о боли в искалеченном, изломанном теле.
Хальд снова кивает:
— Да. Ты не знал? Передай также своему хозяину, что ему не стоит больше беспокоиться обо мне, я уже покидаю его макор. Но если он все равно будет искать со мной встречи, его жизнь окажется под угрозой по его собственной вине.
От этого обещания Шордок невольно напрягся, снова попытался привстать, но пронзительная боль в бедре опрокинула его на спину. По костлявому лицу бежали капли пота, он захрипел, судорожно дергая кадыком:
— Кто ты?
— Ты уже понял. Думаю, твои люди сумеют позаботиться о тебе. Желаю Света.
Хальд одним движением вскакивает в седло чарса и выводит его на дорогу, ускользая из поля зрения энвента. Шордок больше не пытается оборачиваться, помня о боли. Какое-то время он просто прислушивается к быстро удаляющемуся топоту, словно ничего важнее этого дела в его жизни сейчас нет, замечая краем глаза, как несколько воинов его отряда, в покрытых гарью доспехах, с закопченными лицами и все еще обнаженным оружием в руках, торопливо спешат в его сторону, шагая сквозь стелющийся по земле густой удушливый дым.
Да, он понял, кто это был.
Тот, за кем его посылал Альтарес, Верховный маг Кордоса.
Но Создатель тому свидетель — он не в силах выполнить его приказ.
7. Спихатха
Темный лик ночи быстро наплывал на город, сгущая мрачные тени.
Позади Небесной Башни, расположенной в северной части Спихатхи, в небольшом, но ухоженном саду, огороженном высокими стенами от глаз любопытных горожан, Альтарес с отрешенным видом вышагивал среди невысоких окультуренных камнелюбов, обдумывая сложившуюся ситуацию на свежем воздухе. Наступление ночи его сейчас абсолютно не заботило.
Ситуация складывалась тревожная, неоднозначная, можно сказать, даже жутковатая.
Гронт топал слева в сопровождении дюжих стражников, неусыпно опекавших его в замке Кьерик. Он сохранял на лице постное выражение, но в душе кипела злоба. Очень уж ему не понравились навязанные обязанности. Справа поспешно ковылял ахив Спихатхи, Жодикил, — низенький, сухой как щепка старик в желтых одеждах, с искривленным ревматизмом позвоночником. Жодикил был невероятно стар — истинного своего возраста он уже не помнил и сам, но по древним рукописям можно было проследить его участие в событиях более чем трехсотлетней давности. Так же, как и прежний Верховный маг — Хайнш, ахив тоже начал впадать в старческий маразм. Желтый Мастер входил в число тех немногих, кого Альтарес еще не заменил своими ставленниками в красном. На все города макора просто не хватало подходящих Красных Мастеров. С трудом приноравливаясь к размашистому шагу Альтареса, тяжело пыхтя и отдуваясь, ахив пытался изобразить на морщинистом лице удовольствие, получаемое от прогулки в обществе самого Верховного мага, не решаясь нарушить размышления светлейшего. Ахив Жодикил испытывал нешуточный страх, предполагая, что Верховный вызвал его лишь для заявления о смещении в должности.
Но Верховному магу Кордоса в данный момент было не до столь низменных материй.
Всего полчаса назад он стоял перед зеркалом откровения, позаимствованным из имущества ахива Спихатхи для наблюдения за походом Шордока. Плохоньким, надо сказать, зеркалом, даже скверным. Не сумел ахив сварганить что-либо путное для себя же, но что можно еще ожидать от такой седой древности? Это же не легендарный Спящий, а обычный, рядовой Мастер, хоть и ахив. В самые горячие моменты связь неожиданно слабела, едва не рвалась, не позволяя держать руку, так сказать, на пульсе событий.
О, Шордок показал себя молодцом! Альтарес удовлетворенно хрюкнул, вспоминая отдельные моменты боя. Вот, например, тот огненный дождь определенно неплох. Не ожидал Верховный от него такой прыти. М-да-а, молодцом. По собственной инициативе схватиться с ловчим магом дал-роктов и неожиданно показать высочайший уровень Красного Мастера?! Собственно, и выбора у него особого не было, но ведь мог и в кусты утечь, а? Бросив своих людей на произвол судьбы. Но не бросил, отстоял, грамотно провел атаку на более сильного, чем сам, противника... То, что Драхуб оказался неизмеримо сильнее, — уже другой вопрос. Немногие смогли бы потягаться с такой мощью. Наместник Хааскана, Хранитель Кордоса, кто еще? Был еще у серых адалаев сильный маг, Оценол, да давненько о нем ничего не слышно. Но в своем макоре только он, Альтарес, смог бы справиться с этой тварью. И, как оказалось, смог справиться злополучный хальд...
Нет, не просто хальд — засферник.
Уже никаких сомнений...
Верховный маг задним числом сообразил подсчитать примерный день появления засферника в мире Хабуса и теперь знал, в чью декаду того угораздило объявиться. Засферник, вырвавший из-под опеки дал-роктов в момент появления на Алтаре Зверя! Три Признака. Три! Явственный запах Пророчества возбуждающе щекотал ноздри. Альтарес был еще не так стар, как иные правители макоров, поэтому ему не довелось участвовать в развлечении, состоявшемся сотню лет назад, ровно за год до его собственного рождения, когда появился Трехпризнаковый. Зато теперь у него появилась возможность наверстать упущенное...
Самое важное, конечно, заключалось в том, что этот тип бесспорно не нуждался в опеке, раз сумел отнять жизнь у Драхуба лично. Яркое подтверждение основ Пассивной веры. Сильный — выстоит. Альтарес шумно вздохнул от нестерпимой зависти и восхищения (прискорбно, что такая сила не досталась от рождения ему, Альтаресу), отдавая должное чужому мастерству. Засферник, которого ему удалось увидеть в зеркале откровения, действовал быстрее Убийцы. Явно быстрее. Неудивительно, что он не побоялся после боя срезать дорогу через Фрайшунир.
Альтарес вспомнил, как сперва пришел в дикую ярость, узнав, что чужак свернул в макор охтанов, тем самым избежав его ловушки в Спихатхе. Кажется, даже что-то разбил, что под руку попалось. Может быть, даже это скверное зеркало. И как потом, подумав, испытал непередаваемое изумление. Охтаны никогда не славились гостеприимством... Да и охтаны ли? Никто толком и не знал, кто же там обитает, в этом таинственном, жутком, гибельном макоре. Просто принято считать, что из этой земли выходят именно Убийцы. И там же исчезают, взяв чью-либо жизнь. Ладно, проблема сейчас не в том, кто там обитает. Он почему-то не сомневался, что засферник непременно выберется из Фрайшунира, но не собирался доискиваться до причин подобной уверенности, главное сейчас — решить, что делать ему самому.
Альтарес внезапно остановился, и следовавшая позади свита вынуждена была замереть тоже. Лишь Жодикил по инерции прошлепал еще пару шагов и, спохватившись, торопливо вернулся на место. Да, старика надо менять... Но сейчас Альтареса волновали более насущные проблемы.
— Драхуб, — пробормотал он. — Село... Да-да, несомненная связь. М-да-а... Получается, что это непотребство я не могу возложить на засферника?
Тут ему пришло в голову, что от моста, где отряд засферника подался через земли охтанов, и от Спихатхи до Развилки — места, где пересекались Путь и Торная дорога и куда засферник выйдет непременно, так как другой дороги к Мерцающей Расселине нет, — расстояние примерно одинаковое. Если выехать прямо сейчас, то к утру он еще может успеть их перехватить... А значит, обратить события в свою пользу.
Альтарес поджал толстые губы, всем своим видом выражая решимость.
— Я хочу его увидеть, — подняв лицо, сказал он в сгустившуюся над головой темноту, не обращаясь ни к кому конкретно, разве что к Создателю. — Своими глазами. Увидеть и решить, что мне с ним делать, Зверь его заворожи!
"И получить то, что мне причитается", — добавил он уже по себя.
Если это действительно он.
— Но уже наступила ночь, — нерешительно напомнил ахив Спихатхи, уткнувшись взглядом в надменный жирный подбородок Альтареса слезящимися глазами — выше поднять взгляд ему не позволяла скрюченнная старостью спина.
Светлейший развернул массивное тело к немногочисленной свите и окинул присутствующих свирепым оценивающим взглядом. Долговязый Гронт, дернув плечом и выпятив грудь, вызывающе глянул в ответ, стражники, поспешно подтянувшись, как и положено, пустыми глазами продолжая смотреть мимо, а этот жалкий, трясущийся ахив столь поспешно уставился в землю, словно только что нашел бесценное сокровище возле своих ног. Жаль, что Шордок еще не вернулся, остро пожалел Альтарес. Жодикила брать с собой не имело смысла, как и его не менее ветхих энвентов... Старичье...
