— А если защитить таким образом всю память? — спросил я. — Получается, что сотрутся все воспоминания? Это же будет не лучше смерти.
— Поэтому такое и не применяют, — объяснил маг. — Используют только для каких-то небольших областей памяти, где есть важные сведения, которые необходимо защитить от других.
— А почему мои жёны сразу же быстро заговорили на чужом языке? Я этому учился несколько дней.
— Женщины, — пожал плечами маг. — У них своеобразное мышление и повышенная способность к запоминанию. Многое зависит от индивидуальных особенностей.
— Да уж. Я никогда не отличался способностями к изучению других языков. Лонар, ты не заскучал, когда мы начали болтать на незнакомом языке?
— Нет, не заскучал. Но нам уже пора возвращаться. Маркус как-нибудь заедет поставить вам защиту.
— Не стоит без необходимости болтать по-русски при посторонних, — предупредил я жён, когда гости ушли.
— А ты можешь рассказать стихи на своём языке? — спросила Алина. — Мне было бы интересно послушать.
— Хорошо, — согласился я. — Я знаю много стихов. Послушайте вот эти. Может быть, узнаете. "У лукоморья дуб зелёный; златая цепь на дубе том. И днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом. Идёт направо — песнь заводит, налево — сказку говорит..."
Я старался читать поэму не слишком быстро и с выражением. Девушки притихли, по-моему, они даже дышали через раз. Я не успел досказать до сигнала на обед.
— У меня получилась ерунда! — всхлипнула Алина. — Вот это стихи!
— Давайте не пойдём на обед! — поддержала Лана. — Очень хочется дослушать, чем закончилось.
— Стихи стихами, — возразил я, — а обед обедом. Вы как хотите, а я голосую за обед, стихи, в отличие от него, никуда не денутся. Стихи у тебя, Алина, замечательные. Просто сейчас ты слушала те, которые написал один из лучших поэтов нашего мира. А чем всё закончилось, вы и так знаете.
— А ты можешь спеть песни на своём языке? — загорелась Лана. — Ты говорил, что у вас и слова в стихах, и музыка куда лучше нашей!
— Я вам и поэму дочитаю, и песни спою, я даже станцую, но только после обеда. Пошли быстрее. Опоздаем, а я хочу есть!
— Пошли, сестра, — со вздохом сказала Алина, — а то, пока он не поест, будет злой и бесчувственный. Мужчины все такие.
На обед жёны вели меня почти бегом, а за столом навалили в блюдо куски и сидевшая рядом Лана пихалась локтем, чтобы я быстрее жевал. Едва Игнар встал, как девушки вытянули меня из-за стола и под удивлёнными взглядами придворных и короля потащили к выходу. Ольма хотела о чём-то поговорить, но была ими проигнорирована. Хорошо ещё, что в Арлан приехал дядя Ника и мальчишка убежал на обед во дворец герцога, от него они так просто не отмахнулись бы.
Первым делом я дочитал поэму, после чего Лана потребовала песню.
— Жаль, что я не умею играть на вашей балалайке, — сказал я, заработав возмущённые взгляды девушек, — но Маркус утверждал, что поправил мне голос, и я смогу довольно точно воспроизвести мелодию. Так что буду петь без аккомпанемента. Только отвернитесь, а то я немного стесняюсь. Как-никак первый эстрадный опыт.
— Ты не выделывайся, а пой! — по-русски подбодрила меня принцесса.
— Я спою песню о любви. Вообще-то, её должна петь девушка, именно от неё и идёт рассказ.
Я настроился на "Простую девчонку" в исполнении Клавдии Шульженко и запел, стараясь подражать её манере исполнения:
— "Говорят, что я простая девчонка из далёкого предместья Мадрида, и в шумных кварталах мне не место, ведь здесь веселье и суета!"
Песня очень понравилась, только попросили уточнить несколько непонятных слов.
— Такое трудно сыграть на вилоне, — задумчиво сказала Лана, — но попробовать можно. Что ещё споёшь?
— Могу "Голубку" предложил я. — Это из репертуара той же певицы. Голуби — это такие птицы, которые живут рядом с людьми, но они могут летать и вообще более свободны. И разводят их не на мясо или перо, а просто для красоты. Хотите?
Они хотели, и я запел:
— "Когда из твоей Гаванны уплыл я вдаль, лишь ты угадать сумела мою печаль. Заря золотила ясных небес края, и ты мне в слезах шепнула — любовь моя..."
Эта песня понравилась больше.
— Хорошая песня, — вытирая слёзы, сказала младшая. — Душевная. Споёшь ещё?
— Как-нибудь в другой раз, — отказался я. — У меня много таких песен, в которых полно непонятных для вас слов, так что репертуар нужно подобрать. Тогда и спою, и стихи прочитаю, у того же Пушкина много сказок в стихах.
— А почему только сказки? — спросила Алина. — Почему не что-нибудь серьёзное?
— По двум причинам. Я не увлекался стихами и читал только то, что проходили в школе, ну и сказки Пушкина. И ещё то, что остальные стихи вы просто не поймёте. И не потому, что не хватит ума, просто наша жизнь слишком отличается от всего того, что вам известно.
— Это ты так думаешь! — упрямо заявила Лана. — Что можно не понять в стихах?
— Как хочешь, — усмехнулся я. — Слушай, только потом не задавай вопросов, всё равно не отвечу. — И зачитал им отрывок из стихотворения о Василии Тёркине "Кто стрелял?"
Конечно, они ничего не поняли.
— Это нечестно! — высказалась Лана. — Ты специально подобрал такое стихотворение!
— Точно, — согласился я. — Это ещё из самых простых. Почитать вам, что ли, Маяковского? Нет, не буду. Лучше подождите, пока подберу то, что вам будет интересно и понятно.
— Тогда пойдём в кровать, — нашла достойную замену поэзии младшая.
— Угомонись, — сказала ей Алина. — Так совсем его загоняешь. До ужина четыре свечи, а тебе уже кровать. Смотри, как он испугался, теперь будет полночи рассказывать стихи.
— Можно подумать, что ему это не надо! — обиделась Лана. — Этот зверь, если ему позволить, и третью жену приведёт!
— Надо, конечно, но ты должна знать меру. Или хочешь, чтобы муж побежал к магам за помощью, а потом стал стариком в сорок лет?
— Ген, я тебя действительно того... — испугалась Лана. — Почему же ты ничего раньше не говорил?
— Потому что мужчине стыдно такое сказать, — объяснила за меня старшая. — Он и так старается, как может, а тебе всё мало. Это не ему нужно было заводить двух жён, а тебе двух мужей!
Результатом этой отповеди стало то, что принцесса разревелась.
— Я не зналааа, — всхлипывала она. — Мне было просто скучно. Я виновата в том, что он мне никогда не отказывааал? А теперь, оказывается, что я его...
— Хватит! — я обнял Лану и прижал к себе. — Хочешь в кровать, значит, пойдём в кровать, только не плачь. На платок, вытри слёзы, а то развела здесь сырость.
— Потакаешь её капризам, — осудила Алина. — Но если вы в спальню, то я с вами. Только тогда ночью будешь отдыхать!
На следующий день Маркус прислал записку, в которой сообщил, что сегодня вечером решено нанести ряд ударов по чёрным баронам силами ордена и стражи, и необходимо моё присутствие. Прибыть нужно было сразу же после ужина, что я и сделал.
— У нас на сегодня три цели, — объяснял мне маг. — Это держащий восточный конец городского дна купец Ник Легаш по кличке Живоглот, булочник Бран Корден, который днём выпекает очень вкусные булочки, а по ночам верховодит сотней бандитов, убийц и грабителей, и помощник главы магистрата Хней Лорден. Последний вот уже лет пять, пользуясь своим положением и доступом к следственному архиву магистрата, держит за горло пять воровских группировок и потихоньку их доит и прикрывает от стражи. Люди уже распределены по группам. Тебе ничего не надо делать, просто посидишь у нас. Прикроешь, если возникнут сложности с магистратом. Мы всё тщательно спланировали, и я не ожидаю неожиданностей, но мало ли что. Для этой операции мы отозвали две сотни братьев с базы, и ещё участвуют около ста стражников. Слухи среди обитателей дна расходятся моментально, так что цели будем потрошить одновременно. Бандитов планируем просто вырезать, как в прошлые разы, вместе с главарями, а вот воров можно и пощадить. У меня есть сведения, что на королевский флот требуются галерники, вот мы их туда и отправим, пусть приносят хоть какую-то пользу. Ценности будем сносить сюда, потом пересчитаем, поделимся со стражей и передадим налоги в казну. Мы с Лонаром будем осуществлять управление в наиболее значимых местах, а ты покомандуй здесь. Это не должно занять много времени. Все, кроме Живоглота, живут в центре, а к нему добираться почти до восточных городских ворот. Люди туда уже посланы, по остальным выходят сейчас. Вроде ничего не забыл.
Два часа, в течение которых проходила операция по зачистке криминала, я поскучал. Бегали курьеры, братья приносили ценности и складывали их в одной из комнат, где находились казначей ордена и его помощник, во двор особняка приводили связанными будущих галерников, а я сидел без дела почти до самого конца, когда хоть немного пришлось поучаствовать в общем деле. Уже закончили с булочником и помощником главы магистрата, когда на карете примчался сам глава.
— Принц! Немедленно прекратите произвол и остановите резню! — потребовал он. — Почему вы схватили Хнея? Да ещё без согласования со мной! Я буду жаловаться королю!
— У вас неверные сведения, — спокойно ответил я. — Хнея не схватили, а убили на месте за оказание сопротивления страже магистрата. Он являлся главарём преступной группы и наверняка был бы казнен по приговору суда, так что своим сопротивлением только упростил нам жизнь. Остальные преступники арестовываются, убиваем лишь тех, кто сопротивляется. С вами, кстати, будет разговор о том, как вы, работая столько лет с Хнеем Ларденом, не заметили его преступной деятельности. Или всё-таки заметили? Разрешение на доступ в следственный отдел, которым он пользовался в преступных целях, подписано вами.
— Мало ли я подписываю подобных бумаг, — испугался глава. — И я не могу отвечать за всех подчинённых, их у меня, не считая стражи, почти сотня человек.
— Об этом будет отдельный разговор, — добил я его. — При штате в полсотни человек у вас их работает в два раза больше. Точнее, они не работают, но почему-то числятся, и пять человек — это ваши родственники. Есть что сказать?
— Ваше высочество! — он сильно побледнел, и на лбу выступил обильный пот. — Может быть, я могу как-то загладить... Скажем, щедрые пожертвования на благо ордена...
— Если щедрые, — сказал я, сделав упор на втором слове, — тогда загладите, но при условии, что численность магистрата будет сведена к штатной. Если вам её мало, то подайте прошение на имя короля, только по каждому человеку должно быть обоснование.
Напуганный глава умчался собирать пожертвование, и нам уже никто не мешал закончить начатое. К полуночи подвели итоги. Никому из крупных фигур не удалось уйти. Часть мелочи, конечно, разбежалась. Около двух сотен бандитов нашли этим вечером свой конец, и семь десятков воров поздоровее отобрали для королевского флота. Денег и ценностей было снесено примерно на три тысячи золотом.
— Думаю, что их надо поделить поровну между орденом, стражей и казначейством, — сказал Маркус, — и оповестить всех о роли ордена в сегодняшних событиях. Фактически среди преступников столицы осталась одна мелочь. Когда-нибудь всё станет по-прежнему, но какое-то время здесь будет легче дышать. А мы заодно увеличили свои финансовые возможности.
Оставив всех заканчивать дела, я со своей охраной отправился во дворец. Когда стало ясно, что придётся задержаться, я отправил жёнам записку с гонцом, что у меня всё в порядке, опасности нет, но приеду поздно и меня не нужно ждать. Я прекрасно понимал, что пока не вернусь, девушки не лягут спать, но хоть будут меньше волноваться.
Естественно, они меня ждали. Сидели у камина, держась за руки, и не сводили глаз с входной двери. Одного взгляда на эту картину было достаточно, чтобы я ощутил жгучий стыд за то, что заставил волноваться своих малышек, таких беззащитных и одиноких в моё отсутствие. Ведь мог приехать пораньше, не было там такой работы, которая требовала бы моего присутствия. Я подошёл к ним, опустился на колени и обнял сразу обеих. Говорить ничего не стал, что могли сказать слова? Они и так увидели и моё раскаяние, и нежность, и любовь.
Глава 35
Через пять дней прибыла группа, которую посылали в Гортан. Они потеряли шесть братьев, и ещё восемь человек были ранены, по большей части легко.
— Повезло, что с нами был маг, — рассказывал глава группы, — иначе мы не довезли бы раненых. Поначалу всё шло так, как мы и запланировали. Проникнуть вечером в особняк графа Раднея оказалось несложно. Чёрные находились под покровительством герцога Кнора Ланиша, и была своя охрана, так что они там ничего не боялись. Само гнездо располагалось в подвальной части особняка, а гости ездили к графу постоянно, вот и мы под видом знатного гостя и его охраны отправили шесть человек и стали ждать. Охрану графа сняли тихо, сначала в самом особняке, а потом в парке, и пошла основная группа. Сработали чётко, никто в городе ничего не услышал. Сильное сопротивление оказали сами чёрные на входе в гнездо, но мы расстреляли их отравленными болтами. Вырезать остальных было нетрудно. Через две свечи в особняке не осталось ни одного живого человека, кроме нескольких служанок и детей графа, которых заперли в подсобном помещении. Потерь мы не понесли, если не считать сломанного запястья у одного из братьев. Чёрный развлекался с девицей в своей комнате и сумел ударить брата по руке подсвечником. Ему оказали помощь и приступили к обыску особняка. Основные находки, как и ожидалось, были сделаны внизу. Братство Кашны очень хорошо там устроилось. Обширное подземелье было отделано с такой роскошью, что если и уступало по красоте королевским дворцам, то ненамного. Немало золота и драгоценностей нашлось в покоях братьев, но основная добыча — это казна, на поиски которой затратили много времени. Точное место, где она находилась, знали только главари, которые были мертвы. В общей сложности взяли больше трёх тысяч золотом. Драгоценностей собрали несколько сумок. Когда всё закончили, до закрытия городских ворот осталось немного времени, поэтому пришлось поспешить. Выехали двумя группами, чтобы не сильно обращать на себя внимание. Оставленные в городе братья купили десять повозок и нагрузили их всякой всячиной. Присоединившаяся к ним часть группы, которая везла основные ценности, уходила под видом купеческого обоза и его охраны. У них не возникло сложностей, а вот второй отряд наскочил на патруль городской стражи. Стражники потребовали спешиться и вместе с ними пройти к казармам для прохождения проверки. Стражников было семеро. Убедить их разойтись миром не получилось, а драться было нельзя: ворота находились недалеко, и, заслышав шум боя, охрана сразу их закрыла бы. Поэтому по сигналу старшего стражников утыкали болтами и, не теряя времени, рванули к воротам.
— Болты были отравлены? — спросил мрачный Маркус.
— Да. Мы не собирались драться в городе, но в случае столкновении должны были действовать максимально быстро и тихо. Если бы стреляли обычными болтами, почти наверняка кто-нибудь из раненых поднял бы тревогу.
