— Ты.
Бэль закашлялась.
— Мы не настолько близки, чтоб ходить по выставкам.
'Угу, проедем. По мальчикам — настолько, по выставкам — нет. Впрочем, это совсем разные вещи, что уж там'.
— И ты был на свидании не с ней, а со мной, это тоже разные вещи! — уточнила она, — сверкая глазёнками.
— Ладно, говори, не убегу, убедила! — я вновь притянул её к себе.
— Я...
— Так-так-так! Какие люди!
Я обернулся. Нас брала в кольцо банда Толстого. Чуть сзади незаметно притормозили две машины, из которых выходили последние её члены, закрывая люки. Сам Бенито, с распухшей рожей, излучал мрачную решимость поквитаться за произошедшее в четверг и пятницу.
По моим данным, после визита королевы их всех забрали в ДБ. Забрали не те, кто брал деньги у Витковского, а другие люди — чистка в департаменте уже началась. И эти люди, наплевав на товарища Кампоса и весь его грозный бандитский авторитет, отделали его сынка с дружками, как бог черепаху. Теперь над ними висит дело о хулиганстве, и папочка носится по высоким инстанциям, чтобы скосить всё хотя бы под условный срок.
'Условняк', скорее всего, им и так дадут: хотели бы наказать серьёзно — уже наказали бы. Видимо, её величество слишком злая, им нужна галочка в графе 'наказать виновников', а такой срок, хоть его и нет, вроде как и есть. Опять же, дон Виктор задумается, кто на планете хозяин.
Но всё это — рассуждения о высоких материях. Они там, у себя, высоко, а я здесь. И я вновь, как и прежде, беззащитен.
— Тебе мало было, Бенито? Хочешь ещё? — Я сделал шаг вперед, заслоняя упирающуюся Бэль.
— Ай-яй-яй, Хуанито, какой же ты смелый, когда рядом девушка!
Бэль сжала мне руку:
— Всё будет хорошо!
Я незаметно кивнул. И тут они набросились: резко, сразу со всех сторон, не разводя ненужную демагогию. Уже имея опыт, я увернулся от двоих, сделав одному больно-пребольно, но силы были слишком неравны.
Бэль первоначально просто оттеснили в сторону, посчитав не слишком опасным противником, и сделали это зря. То, как она впорола одному из нападавших боковым с ноги... Полный отпад! Я таких ударов не видел, хотя девчонки на наших тренировках занимаются наравне с пацанами, и школа у нас серьёзная. Я бы ударил сильнее, и одним ударом вырубил бы, ей до полноценной победы не хватало массы, но девушка полностью компенсировала её скоростью. Как она двигалась... Это невозможно описать!
Глаз еле успевал: фух, фух — вот уже второй в ауте, третий отскочил. Я тоже рванулся на прорыв, пользуясь общим замешательством, и у меня получилось, но...
...Через минуту всё было закончено. Да, она шустрая, и я камаррадо опытный, но её быстрота и мой опыт против массы десяти человек... Так себе аргумент.
Я успел заметить, как девушку атаковали сзади, и даже как она уклонилась, но потом её банально повалили, придавив к земле. Мои успехи также нельзя назвать выдающимися — подумаешь, несколько синяков на рожах обидчиков. Один, правда, под глазом у Толстого, на сей раз он жаждал реванша и боя не избегал, но это не решение проблемы.
Бэль тоже скрутили, вывернув руки. Она шипела, брыкалась, но жёстко висела на руках напавших. Я обернулся по сторонам. Людей не густо, куда-то мы не туда забрели. Кажется, здесь район офисов, в будни тут людно, но в субботу...
— Ты не охренел, Бенито? — усмехнулся я, пытаясь потянуть время. Где же эта грёбанная охрана! — Это не твой район. Это Центр. Хочешь ещё на ковер к тёте Алисе?
Кампос скривился.
— Мы тебя и тут уработаем, Хуанито. — Он обернулся и закричал на всю улицу:
— Эй, люди? Кто-нибудь хочет помочь этому придурку? Может вы? — крикнул он девушке, семенящей по той стороне улицы. Услышав, та засеменила быстрее. — Всё, Хуанито, фенита! Некому тебе помочь! Одна надежда осталась на её величество.
Пауза.
— Ну, где же она, что не помогает? — заозирался он. — А, наверное забыла. Нужен ты ей! Кто ты такой, чтобы о тебе помнить? — Он сплюнул на землю с кровью. Кажется, я выбил у него зуб. Потому так и лютует, гнида. — Я тебе с первого дня пытался объяснить, что ты — дерьмо. Но нет, ваше превосходительство не слушало, что-то там доказывало, из себя строило!
Он заехал со всей дури мне в солнечное сплетение. Грудь обожгло от нехватки воздуха, в глазах потемнело.
— А ты — падаль и дерьмо. То, что валяется под ногами у тех, кто сильнее. Только умные люди, кто понимает, как устроена жизнь, устраиваются в ней, занимают своё место, согласно способностям. А ты? Ну, выпендрился. Ну, наделал шуму в городе. Ну, приехали высокие дяди и тёти и всех отымели. И что?
Они уехали, дружок, а ты остался. — Ирония из него так и пёрла, и самое обидное, что он до невозможности прав. — Остался один на один с теми же самыми проблемами. Что ты кому доказал?
Снова удар — я услышал свой собственный непроизвольный стон.
— Или ты думаешь, мы не могли тебя раньше хорошо проучить? Поймать возле дома, объяснить, что и почём? Да сколько угодно!
Вновь удар.
— Только ты бы не понял ничего, малыш. А так — он указал рукой вокруг — имеешь представление.
Помолчал, ехидно скалясь. Продолжил, словно ставя точку в нашей давней дискуссии.
— В этой жизни ты — никто. Слабый должен подчиняться сильному, иначе... Превратится в того, кто есть ты — скулящую падаль. Понял меня, камаррадо? — Он картинно погладил меня по макушке, словно заботливый воспитатель. — Так что сиди и не рыпайся, Хуанито. Больше тебе в жизни везти не будет. А это у нас кто?
Он подошёл к глядящей на него волком исподлобья Бэль. — Та самая аристократка? Ай-яй-яй, а мне говорили у неё волосы белые. Какой обманщик!
Он хотел потрогать ее волосы, но девушка вдруг совсем не по-женски боднула его.
Если бы она достала хотя бы чуть выше... Может у неё бы и был шанс. А так удар оказался слишком слабым. Опешивший Толстый моментально пришёл в себя:
— Ах ты ж сучка! — и ударил её по лицу тыльной стороной ладони. Ударил не сильно, напоказ, но обидно. — Обожаю таких резвых. Какая цаца!
Он схватил ее за подбородок, задрав голову.
— Будешь ещё плохо себя вести с папочкой?
Бэль ответила ему в четыре этажа.
— Тебе конец, ублюдок! Ты труп! Труп, понял! Ты ещё будешь молить меня о пощаде, когда тебя начнут за яйца вешать! Недоносок!
— Боевая девочка. — Бенито усмехнулся и кивнул дружкам. Те тоже заржали. — А что у нас у девочки есть? Какая красота!
Он нагло полез в вырез платья. Я дернулся, но меня успокоили, вновь ударив под дых. Бэль тоже попробовала вырваться, но ничего, кроме ещё одного приступа ржания недоносков, это не вызвало.
— Ай-яй-яй, непорядок! Такая красотища, а досталась... Кому? Этому ничтожеству? Мне кажется, твой кавалер перебьётся, пойдём со мной? Будем встречаться, сделаю тебя настоящей принцессой?
Вновь взрыв хохота. Бэль изловчилась и плюнула ему в лицо.
Тут Толстый рассвирепел не на шутку. Ещё раз ударив её, уже сильнее, он резким движением разорвал платье ей на груди.
— Что, думаешь тебя защитит твой Ши...
Никто не понял, что произошло. Просто Толстый вдруг начал оседать, пока не завалился на дорогу. Растерявшиеся холуи недоуменно смотрели друг на друга. Тут один из них тоже начал заваливаться, а хватка сзади меня справа ослабла — будто руку в захвате бросили. Такие шансы я не упускаю.
Я вывернулся и отправил в нокаут второго держащего, уже в полете отмечая, что его глаза стекленеют, а сам бы он осел и без моей помощи секунды через две.
Все, стоящие вокруг, поняли, что надо сваливать, и резво дёрнули в разные стороны. Но не ушёл никто. Под конец я даже слышал свист летящих им вслед ампул.
Подбежал к Бэль. Та, ревя, бросилась мне на грудь.
— Хуанито, они!.. Они!..
— Я видел. Прости, родная! Прости!..
— Они!..
Тут рядом с нами резко затормозил коричневый 'мустанг' из которого выскочило трое бойцов в масках.
— Где вы были?! — закричала Бэль. Но они не стали разговаривать, схватили её под руки и потащили к машине, грубо оттеснив меня в сторону.
— Всё в порядке? — бесчувственным голосом спросил третий. Я кивнул. Он развернулся и тоже пошел к машине. И никаких объяснений и комментариев!
— Стойте, куда вы, я не хочу домой! Оставьте меня здесь! — вырывалась Бэль, но её не слушали.
— Здесь опасно, надо ехать. Сейчас приедет гвардия — это адресовалось уже мне. Я вновь кивнул — спасибо.
Бэль затолкали в машину, которая тут же тронулась. Ещё один 'мустанг', стоявший вдалеке, в конце улицы, последовал за ними. Вот и закончилось мое свидание с мечтой!
Я наклонился к Толстому. Из его шеи торчала маленькая иголка с ампулой на хвосте. Угол её входа совпадал с углом к положению второго 'мустанга' в момент выстрела. Охрана Бэль всё же была недалеко, я зря грешил. И вмешалась, когда опасность стала угрожать ЕЙ!
'Ей, а не тебе, Шимановский' — отметило сознание
Но обидно не было, нисколечки. Они получают деньги за охрану конкретного человека, что тут пенять? А вот то, что её не смог защитить я...
Вдали раздался звук сирены. Не долго думая, я подскочил, заехал бесчувственному Толстому каблуком по лицу — на память, подхватил с земли брошенный перед схваткой, но (о, чудо) живой диск и сделал ноги в противоположную от сирены сторону.
Глава 15. Отцы и дети
Март 2447 года, Венера, генерал-капитанство Полония, Новая Варшава
Чтобы разобраться в последних досье, пришлось внимательно прочесть каждое, а затем вернуться и прочесть ещё раз — так сильно оказались переплетены в них судьбы.
Никаких вопросов не возникало лишь по поводу Малышки. Это оказалась двойник королевы, рассекреченная, как и вся группа, после коронации, с предоставлением права полной свободы действий. Она сразу же им воспользовалась, выйдя замуж за одного из многочисленных племянников герцога Сантаны, владельца крупного банка.
Надо сказать, ангелы часто после завершения контракта выходят замуж за представителей высшего сословия, это у них (у аристократии) считается шиком — жениться на бывших телохранительницах королевы. Причину он не понимал, но наверняка за этим что-то стоит. Самой королеве это также выгодно: вассальную клятву никто не отменял, а новоиспеченные мужья сто раз подумают, прежде чем интриговать против человека, которому до гроба предана его супруга. Вот так и создаётся некая прослойка среди аристократии, лояльная королеве, на которую та может в случае чего опереться и которая не даёт монстрам вроде семей Ортега, Феррейра или Сантана превратить Золотую планету в марионеточную республику. Но важным моментом было не то, что Малышка вышла замуж, влившись в высшее сословие, а то, что она двойник королевы!
Их создают специально, двойников. Изначально для этих целей пытались искусственно выращивать клонов, но выяснилось, что это опасно и накладно при низкой эффективности. Во-первых, клона нужно растить параллельно с коронованной особой, много-много лет, обучать, воспитывать и прививать такие качества, как преданность и желание умереть вместо 'нулевого объекта'. Довольно тяжёлая рутина. Во-вторых, клон имеет абсолютно одинаковый генотип с исходником, а что случится, попади таковой к заговорщикам, мечтающим о смене власти? Клон, не желающий запрограммировано умирать за кого-то с удовольствием сядет на трон вместо него, главное суметь ему это правильно предложить. Потому клонов членов королевских семей не делают, используя по старинке переодетых двойников, дублёров, с отличной от оригинала группой крови и рядом других броских параметров. Им делают хорошую пластику, один в один подгоняя к внешности исходника, но, как правило, этого достаточно.
Таковой оказалась и Малышка. Во времена официальных встреч, важных мероприятий, где много людей и велика вероятность покушения, она стояла и улыбалась в окружении кольца телохранительниц, одной из которых была настоящая Лея, привлекая к себе все предназначающиеся ей иглы и пули. Опасная работа! Судя по количеству покушений, организованных на Веласкесов за прошедшее столетие, крайне опасная! Потому благодарная Лея отпустила Малышку восвояси, как только взошла на трон, чем та не замедлила воспользоваться. И она единственная из всех, кто до сих пор живёт в собственном мирке, не привлекаясь к поручениям королевы.
Войцех усмехнулся. Он представил себе картину: просыпается утром, поворачивается к жене, а на него смотрит лицо её величества. Шутники эти Сантана!
Далее следовала Красавица. Она же Мутант (чёрт ногу сломит в этих корпусных прозвищах). Действительно оказалась красавицей, Войцех долго не мог отвести взгляда от её изображений. Даже сейчас, спустя годы и родив троих детей, она прекрасна, оставив далеко позади даже понравившуюся ему ранее Нимфу. Это была мод с золотыми волосами, голубыми глазами, строгими аристократическими чертами лица и узкими европейскими губками. Судьба Красавицы — самая шоколадная из всей 'группы Принцессы', хотя причина шоколадности чуть не стоила ей жизни.
В 2423 году её высочество в рамках развёрнутой ею широкой программы открывала построенный на деньги собственного фонда лечебный центр в Дельта-полисе. Да-да, то самое покушение в Дельте. У террористов почти получилось; почти потому, что последним рубежом обороны стала она, Мишель Тьерри (дурацкое имя), заслонившая собой принцессу. Для этого, собственно, корпус и создан, это его основная задача, жаль, что кроме оной они выполняют прорву других, сея к себе неприязнь.
Это было самое громкое покушение последней половины столетия. За жизнь принцессы врачи боролись три дня. Он помнил, как по всему миру люди несли к венерианским посольствам зажжённые свечи, словно подбадривая: 'Борись, девочка! Твоё время ещё не пришло!' И принцесса выжила. А вот её телохранительница по идее не должна была. О ней не писали, не говорили, о её здоровье не брали интервью, она не стала героем новостей, ей не носили букетов и свечек. Она просто боролась за жизнь в соседней операционной и соседней палате, причём врачи пытались спасти её только для вида — слишком всё было серьёзно.
Но она тоже выжила, назло всем. И стала...
...Как бы вы относились к человеку, который спас вам жизнь? Спас бескорыстно, подставив под иглы себя? Да, она телохранитель, да, обучалась именно этому, и давая вассальную клятву, знала, что в один день это может случиться, и у неё нет права уйти в сторону. Но всё-таки, чисто по человечески?
Мишель стала неприкосновенной, в хорошем смысле этого слова. Лея и её пока ещё живая мать простили девушке самый страшный грех из возможных для ангела — предательство. Мишель тайно выскочила замуж за офицера флота за год до коронации Леи и сбежала к нему на Землю, хотя до завершения контракта оставалось ещё много лет. Это неслыханное, самое серьёзное нарушение устава корпуса за всю его историю. И ей за это ничего не было.
У Мексиканца мало примеров того, что Лея ей прощала в дальнейшем, но судя по общему настрою, было что. Она бы простила ей и увод мужа, если бы его увела она, а не Сирена... Но это уже следующая история.
